Знаешь, мне холодно. Мне одиноко. Стужёный ветер несёт льдинки града прямо в лицо, неприятно царапая и даже раня кожу. Листва с деревьев уже слетела и, кажется, сама безразличная вечность проникает в тебя, морозит тело и душу. Голая чёрная земля, частые грубые прутья веток, тёмные облака, что посмелей, спустившиеся ниже серого неба.
Я думаю о тебе, я вспоминаю свет, когда ты была рядом. Теперь его нет, но нет и темноты, в которой не видна была бы моя грусть.
Мне больно, а рядом со мной стоит другая женщина – она тоже знает тебя. Она повернулась чуть боком к ветру, но я не хочу отворачиваться. Прямо смотрю навстречу замерзшей воде и думаю о тебе, ветер обтекает меня, давая сосредоточится и унося всё лишнее.
Без тебя это будет навсегда, и в тёплой комнате, когда зазвонит телефон, серость и град останутся такими же, потому что звонить будешь не ты.
Аня осторожно дотронулась до моей руки и сказала:
– Пора.
Спрыгнув с твёрдой промёрзшей земли, она пошла по гравию. Звуки её шагов одиноко летели среди запустения поздней осени, создавая ощущение нереальности.
Чуть постояв, слушая, как она ритмично идёт к посадочной капсуле, я спрыгнул с бугорка и пошёл следом.
Звуки холодной, тёмно-синей воды, шуршащей по каменному, скреплённому местной растительностью дну, из еле слышных вдохов постепенно превращались в одно целое с ветром, серым небом, деревьями и землёй, в нечто безразличное, во всё проникающие и всё понимающее и, поэтому, бездействующее.
Аня открыла люк капсулы и ждала меня в глубине коридора, ветер задувал и туда, и её волосы, недостающие даже до плеч, летели в потоке почти горизонтально. На пол намело белых хрусталиков, и они медленно-медленно тонули в вязком полу. Не плохо, нелишняя масса для реактора.
Когда я вошёл, Аня уже сидела в кресле пилота. Здесь было тепло и сухо, но перед глазами всё ещё стояла серость, хотелось впустить её в себя и стать ей.
Я включил обзорный экран.
Тучи становились всё чернее, а где-то вдалеке, прямо в море, ударил роскошный, непривычно толстый столб молнии.
Поняв, что не дождётся моей команды, Аня мягко подняла капсулу, предоставив мне возможность ещё немного побыть там. Когда облака стали однородной светло-серой пеленой, я встал с кресла, развеивая впечатление.
Положив руки мне на бёдра, Аня отчаянно заглянула в мои глаза. Я вяло улыбнулся и обнял её за плечи.
Очередной призрак прошлого уходил в суровую даль памяти.
2007 год