О «ПАКТЕ МОЛОТОВА - РИББЕНТРОПА»
23 августа 2009 г. исполнилось 70 лет со дня подписания Договора о ненападении между Советским Союзом и Германией и секретного Дополнительного протокола о разграничении сфер интересов СССР и Германии в Восточной Европе.
Данная работа призвана помочь вдумчивому читателю сориентироваться в ситуации, сложившейся к моменту заключения Пакта, и понять мотивы поступков действующих лиц.
Нельзя сказать, что дипломаты стран, заинтересованных в сохранении мира в Европе, безучастно наблюдали за развитием событий. Консультации, опросы, сообщения и декларации следовали одно за другим, не приводя ни к каким результатам. Вот пример такой работы.
25 апреля 1939г. советскому полпредству в Париже было передано предложение правительства Франции:
«В случае, если бы Франция и Великобритания оказались в состоянии войны с Германией вследствие выполнения обязательств, которые они приняли с целью предупредить всякие насильственные изменения положения, существующего в Центральной или Восточной Европе, СССР оказал бы им немедленно помощь и поддержку.
В случае, если бы вследствие помощи, оказанной Союзом ССР Франции и Великобритании в условиях, предусмотренных предыдущим параграфом, СССР оказался бы в свою очередь в состоянии войны с Германией, Франция и Великобритания оказали бы ему немедленно помощь и поддержку» (М.Панкрашова, В.Сиполс. Почему не удалось предотвратить войну… Иэдательство АПН, 1970г, стр.32).
Полученные предложения советские дипломаты «расшифровали», после чего раскрыли перед французскими коллегами их истинный смысл, давая понять, что в советском наркомате иностранных дел работают люди не глупее, чем во французском министерстве. Из предложений следовало, что Англия и Франция могли рассчитывать на помощь СССР, если бы они оказались в состоянии войны с Германией. Второй абзац подразумевал, что в этом случае и СССР мог рассчитывать на помощь Англии и Франции. А если бы Германия напала на СССР, то какими были бы действия Англии и Франции? Об этом в предложениях ни слова!
Пока французы дорабатывали свои предложения, Гитлер продолжал действовать.
28 апреля 1939г. Германия заявила о расторжении польско - германского соглашения о ненападении, потребовав от Польши передачи Данцига в состав Германии. Польша ответила отказом.
Доработанные французские предложения были отвергнуты английским правительством, которое подготовило свой собственный проект договора. Рассматривать его нет смысла, т.к. все попытки советского правительства включить в договор Прибалтику наталкивались на отказ. Англичане не хотели брать на себя какие-либо обязательства, если Германия надумает выйти к границам СССР через Эстонию и Латвию. Правительство Чемберлена рассматривало договор как средство давления на Гитлера, как способ направить его агрессию в нужном направлении.
22 мая Германия и Италия подписали договор о военно – политическом союзе.
2 июня советское правительство передало правительствам Англии и Франции свой проект договора. 8 июня министр иностранных дел Англии Галифакс заявил советскому полпреду в Лондоне о желательности обсудить договор в Москве (сославшись на общественное мнение, заинтересованное в скорейшем заключении договора). Для ведения переговоров был назначен английский посол в Москве Сидс, в помощь ему придавался заведующий центральноевропейским департаментом Стрэнг. По поводу значимости такой делегации высказался Ллойд Джордж в своей речи от 23 июля: «… лорд Галифакс посетил Гитлера и Геринга. Чемберлен отправлялся в объятия фюрера три раза подряд… Почему послали лишь чиновника Форин офиса представлять нас в гораздо более мощную страну, которая предлагает нам свою помощь? На это можно дать лишь один ответ. Г-н Невилл Чемберлен, лорд Галифакс и сэр Джон Саймон не желают союза с Россией» (W. P. and Zelda K. Coates. A History of Anglo-Soviet Relations, London, 1945, p. 614).
На переговорах выяснилось, что английская и французская делегации не намерены обсуждать военные аспекты договора без предварительно заключённого политического соглашения. Советская сторона настаивала на том, что политическое соглашение и военное являются частями одного договора и без военного соглашения переговоры не имеют смысла.
23 июля английский посол Сидс сообщил о согласии английского и французского правительств обсуждать военное соглашение.
В Европе переговорам придавали настолько важное значение, что советская сторона была вынуждена разъяснять свою позицию публично. В «Известиях» от 2.08.39г. было опубликовано сообщение ТАСС «Об одной из причин затяжки переговоров с Англией», которое гласило:
«В своей речи в палате общин 31 июля с.г. парламентский заместитель министра иностранных дел г. Батлер сказал, как передаёт печать, что английское правительство принимает все меры к ускорению ликвидации существующих разногласий между СССР и Англией, главным из которых является вопрос о том, должны ли мы посягать на независимость Балтийских государств или нет. Я согласен, сказал г. Батлер, что мы не должны этого делать, и именно в этом разногласии кроются главные причины затяжки переговоров.
ТАСС уполномочен заявить, что если г. Батлер действительно сказал вышеупомянутое, то он допустил искажение позиции Советского правительства. На самом деле разногласия состоят не в том, чтобы посягать или не посягать на независимость Балтийских стран, ибо обе стороны стоят за гарантию этой независимости, а в том, чтобы в формуле о «косвенной агрессии» не оставить никакой лазейки для агрессора, покушающегося на независимость Балтийских стран. Одна из причин затяжки переговоров состоит в том, что английская формула оставляет лазейку для агрессора».
Лазейка состояла в следующем. Германия могла оккупировать Эстонию и Латвию без объявления войны, как это было с Австрией и Чехословакией (как именно – Сталин продемонстрировал в следующем году). Английский посланник в Эстонии Гальен в беседе 10 июля с эстонским министром иностранных дел Сельтером отметил: «… Эстония становится прогерманской… деловые круги, имущие классы и армия склоняются, видимо, в сторону Германии, и эстонское правительство, возможно, это поддерживает…» (Documents on British Foreign Policy 1919 – 1939, Third Series, v.6, p. 326).
В этом случае Англия считала себя свободной от любых обязательств {1}.
Политические переговоры зашли в тупик, но оставалась надежда на военное соглашение. Английские и французские военные представители прибыли в Москву 11 августа. На что же рассчитывали военные делегации, какие задачи перед собой ставили? Английский посол в СССР Сидс в телеграмме Галифаксу от 24 июля о перспективах военных переговоров: «… могли бы быть затянуты в достаточной степени, с тем чтобы пережить несколько ближайших опасных месяцев» (Documents on British Foreign Policy 1919 – 1939, Third Series, v.6, p. 461).
Американское посольство в Лондоне сообщало 8 августа в госдепартамент США, что английской военной миссии «… даны указания сделать всё возможное для того, чтобы переговоры продолжались до 1 октября» (Foreign Relations of the United States, Diplomatic Papers,1939, v1, p. 294).
Черчилль, прибывший 15 августа во Францию, где в течение десяти дней обсуждал с Гамеленом (начальник генштаба), Жоржем и другими военные проблемы, писал:
«В том, что я узнал во время поездки, наиболее примечательным было полное примирение с положением обороняющегося, которое довлело над принимавшими меня самыми ответственными французскими деятелями и которое непреодолимо овладевало и мной. Беседуя со всеми этими в высшей степени компетентными в высшей степени офицерами, чувствовалось, что немцы сильнее, что у Франции уже больше нет достаточной энергии, чтобы предпринять большое наступление. Она будет бороться за своё существование – вот и всё» (W. S. Churchill. The Second World War, v.1, Boston, 1948, p. 384).
Глава французского правительства Даладье заявил 22 августа в беседе с американским послом во Франции Буллитом: «… англичане не смогут подготовить серьёзной армии ранее, чем через 2 года» (Foreign Relations of the United States, Diplomatic Papers,1939, v1, p. 302).
13 августа в конце заседания военных миссий советская делегация поставила вопрос об участии СССР в совместных действиях против агрессора, пояснив, что Советский Союз не имеет общей границы ни с Англией, ни с Францией, и поэтому его участие в войне возможно только на территории соседних государств, в частности Польши и Румынии (записи заседаний военных миссий трёх держав опубликованы в журнале «Международная жизнь», 1959г., №№ 2, 3).
Этот вопрос не был неожиданным для представителей Англии и Франции. Ещё 20 июля Стрэнг писал в Лондон: «… военные переговоры не будут, видимо, доведены до конца до тех пор, пока не будет иметься договорённость, например, между Советским Союзом и Польшей о том, что Советский Союз будет иметь право прохода по крайней мере через часть польской территории в случае войны, в которой Польша будет участвовать на нашей стороне» (Documents on British Foreign Policy 1919 – 1939, Third Series, v.6, p. 425).
Если в интересах английской миссии было затянуть переговоры как можно дольше, то действия английского правительства можно считать абсолютно правильными: никакого давления на Польшу по поводу прохода Красной Армии через польскую территорию!
На заседании 17 августа глава советской делегации народный комиссар обороны К.Е.Ворошилов отметил, что дальнейший ход переговоров зависит от ответа на вопрос, поставленный перед военными миссиями Англии и Франции о проходе через территорию Польши.
По предложению главы английской миссии адмирала Дракса было решено объявить перерыв до 21 августа. После перерыва английская и французская миссии предложили перенести заседание ещё на два дня.
25 августа адмирал Дракс направил Ворошилову письмо: «Я пишу это письмо для того, чтобы попрощаться и известить Вас, что в соответствии с приказами, полученными от наших властей, британская и французская военные миссии покидают Москву сегодня ночью».
В Польше не нашлось политиков, соответствующих требованиям исторического момента. Маршал Пилсудский, понимавший, что из двух зол придётся выбирать меньшее (в его представлении Гитлер – меньшее зло, чем Сталин), умер 12 мая 1935г.
Польское правительство отказалось предоставить коридоры для прохода Красной армии из соображений, озвученных послом Гжибовским {2}.
Поляков можно понять: допусти на свою территорию чужие войска и независимость Польши окажется под вопросом. Но решение, принятое окончательно – ни с Гитлером, ни со Сталиным, только казалось единственно правильным. Действительно, теоретически план был хорош: в случае нападения Германии на Польшу французские войска переходят слабо защищённую границу Германии и боевые действия проходят преимущественно на вражеской территории с сопутствующими разрушениями всего и вся.
Но поляки не поняли главного, что уже было ясно и Гитлеру, и Сталину:
Франция и Англия воевать или не хотят, или не могут. Но если Гитлер сам приложил немало усилий для этого, то Сталин сделал соответствующие выводы после Мюнхенской конференции.
У поляков от Мюнхена остались совсем другие впечатления. При ликвидации Чехословакии Польша отломила свой кусок «пирога» - Тешинскую область. Поэтому поведение союзников Чехословакии (Англии и Франции), сдавших её Гитлеру без единого выстрела, не насторожило их и ничему не научило.
Кроме того, поляки помнили ту значительную материальную помощь, полученную ими от Англии и Франции во время советско – польской войны 1920г. Провинциальное мышление не позволяло им понять, что помогали им не от большой любви к Польше, а исключительно для того, чтобы осложнить жизнь Советской России.
Польское правительство последовательно и твёрдо отклоняло рекомендации Чемберлена: 1. Уступить Гитлеру или 2. Разрешить проход Красной Армии через свою территорию. Уже по характеру рекомендаций можно было сделать вывод, что Англия воевать за Данциг не намерена. Чемберлена устраивали оба варианта, так как в обоих случаях Англия имела все шансы избежать войны с Германией. По первому варианту исключался повод для военных действий; по второму варианту боевые действия начинались между Германией, с одной стороны, и Польшей, СССР с другой. Англия могла выжидать, наблюдая за развитием событий.
Тот факт, что английская и французская делегации не придавали значения проходу через польскую территорию, выдал их с головой: воевать с Гитлером их правительства не собирались. Им было важно продемонстрировать Гитлеру, что в случае нападения на Польшу вермахту придётся иметь дело с армиями четырёх стран. Повлияла бы такая демонстрация на дальнейшие действия Гитлера? Конечно! Ему пришлось бы искать другие решения для выполнения последней задачи по пересмотру условий Версальского договора (ликвидации Польского коридора). Какими могли бы быть эти решения – неизвестно. Но можно с уверенностью сказать, что они были бы найдены. При таком повороте событий Гитлер отменил бы полёт Риббентропа в Москву, а не Геринга – в Лондон. И уже не Сталин выдвигал бы свои условия, а Чемберлен!
На что мог рассчитывать Гитлер, отправляя в Лондон Геринга? В июле 1939г. представители Геринга обсуждали перспективы сотрудничества Германии и Англии. «Сэр Горас Вильсон (советник Чемберлена) определённо сказал г. Вольтату (представитель Геринга), что заключение англо – германского пакта о ненападении дало бы Англии возможность освободиться от обязательств в отношении Польши» (Документы и материалы кануна второй мировой войны. Т.2. Архив Дирксена (1938 -1939гг.). М., 1948, стр.77).
Сталин мог и не знать об этих переговорах, но он понял главное – «союзникам» было всё равно, на каких границах Польши – западных или восточных, встретятся вермахт и Красная армия. В первом случае, если предоставлены проходы, Красная армия вступает в бой одновременно с польской и защищает границы Польши как свои собственные.
Во втором случае, без предоставленных проходов, Красная армия сосредоточена у своих границ и ждёт разрешения на проход через польскую территорию. В случае нападения Германии на Польшу в бой вступают польские, французские и английские войска. Будь Сталин более доверчивым (что в отношениях между политиками означает – более глупым), он разглядел бы именно этот вариант и восхитился бы благородством своих союзников. Вот только оснований подозревать их в подобном благородстве они никогда не давали. Следовательно, при неудачном для Польши развитии событий вермахт выходил бы к её восточным границам, т.е. к западным границам СССР.
Что дальше? На Дальнем востоке – Япония. В августе 1939г. боевые действия между советскими и японскими войсками ещё не закончились и появление вермахта на западных границах СССР вызвало бы в Японии прилив энтузиазма в надежде оторвать от советской территории кусок побольше, пока основные силы Красной армии будут отвлечены Германией. В случае разгрома СССР значение Англии и Франции как самостоятельных государств сводится к нулю (они уже начинают понимать, что ситуация окончательно вышла из-под контроля и все свои надежды возлагают на США).
Таким образом, в Европе доминирует Германия, в Азии – Япония. Любые попытки проявить недовольство подавляются силой. Это мрачное будущее, где не нашлось места для СССР, Сталин предотвратил Пактом о ненападении с Германией.
22 августа 1939г. в Москву прибыл министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп для подписания Пакта о ненападении. Поскольку все необходимые условия были обговорены заранее, на выработку окончательного текста времени ушло немного. 23 августа Пакт о ненападении между СССР и Германией был подписан.
И Гитлер, и Сталин считали подписание Пакта своим личным успехом, но их "медовый месяц" оказался весьма коротким. Уже в сентябре, когда Англия и Франция объявили войну Германии, вермахт громил польскую армию, а Сталин отнюдь не торопился поддержать своего нового союзника, у Гитлера появились первые сомнения: так ли выгоден ему этот Пакт, как он рассчитывал?
Примечания
{1} В августе 1941г. британские и советские войска вступили на территорию Ирана. В результате переговоров 8 сентября было подписано советско – англо – иранское соглашение. В нём были согласованы зоны расположения на территории Ирана советских и британских войск. Поскольку прогерманская позиция Ирана угрожала интересам Англии в этом регионе, то никаких сомнений в своём праве «посягать на независимость» в данном случае у английского правительства не возникло. Иранское правительство обязалось выслать из пределов Ирана германскую, итальянскую, румынскую и венгерскую миссии, передать в распоряжение английского и советского правительств для интернирования членов немецкой колонии.
{2} «Польское правительство стоит на твёрдой позиции – не входить ни в какие соглашения с одним из своих сильных соседей против другого, т.е. ни с Германией против СССР, ни с СССР против Германии…» (СССР в борьбе за мир накануне Второй мировой войны: сентябрь1938г. – август 1939г. Документы и материалы. М.1971, с.265).