Ноу-хау

Анатолий Аргунов
    
 Предисловие :эта история произошла как раз в канун Нового года, в бурные годы перестройки и тотальной борьбы с пьянством. Вот она и легла в основу рассказа..
      
     Сорокалетний мужик со знаковой фамилией Винник устроился работать слесарем в городскую больницу. Больница считалась инфекционной, и потому со всех сторон ее окружал высокий забор из бетонных плит – чтобы посторонние не попали, да и больные не выпрыгивали в одних подштанниках и тапочках на босу ногу.
     Работы для слесаря  в больнице в общем-то много: у кранов прокладки сменить, где-то что-то подтянуть, где-то что-то замотать, так, чтобы до весны труба не лопнула... Но больше всего Винника беспокоил бойлер – огромная металлическая бочка, в которую вставлены латунные трубочки до сотни штук, а, может, и больше. По ним подавался пар под давлением, после чего он конденсировался и превращался в горячую воду. Горячая вода уже подавалась в отделение для больных и персонала, а также в прачечную для стирки белья. Бойлер часто выходил из строя, и слесарь Винник отвечал за него головой.
     Гришка Винник сам по себе был человеком неплохим – тихим, аккуратным, инвалидом по зрению, один глаз потерял еще в детстве. Поэтому на серьезную работу его не брали. Кому нужен инвалид? А в больнице и такии кадрам рады были. За зарплату в сотню рублей кто пойдет?
     Григорий следил за работой бойлера с особой тщательностью. Мало ли что, может так рвануть и разнести всю бойлерную в клочья. Да и потом, в бойлерной было тепло и уютно. Мало кто мог туда попасть. Главный врач, разве, да завхоз. Но главному врачу все время некогда, других дел невпроворот. А завхозу зачем? Есть человек, пусть он и следит.
     Так дело и шло. День сменялся ночью, сутки неделями,недели месецами... Но в канун Нового года Гришка Винник сорвался и запил. И нет, чтобы от радости или горя, а он от несправедливости. Дело было так. В то время, а это было начало перестройки в середине  восьмидесятых годов, была объявлена война пьянству. Михаил Горбачев день и ночь по телевизору приывал народ не пить, а углубляться в реформы, которые накатывались на страну волна за волной, как цунами.
     Народ на радостях ничего не понимал, поэтому по привычке пил. Пить скоро стало нечего. Спиртное из магазинов убрали. Тогда все перешли на самогоноварение. Дело на Руси хорошо известное и отработанное до мелочей. В ходу стали дрожжи. Они в десятки раз подскочили в цене – небывалый факт для страны Советов. Но вскоре и дорогих дрожжей явно стало не хватать. И народ опять стал приспосабливаться. Кто закваску хлебную ставил, кто ячмень, кто рис или пшеницу под заквас приспосабливал. Так или иначе, бражное дело пошло гулять по стране с невероятной силой.
     Гришка как-то после получки выпивал с другом, шофером Коляном по кличке «Нинаю». Так его прозвали за ответы на вопросы, куда сегодня возил шефа. Вместо «Не знаю» он шепелявил «Нинаю». Так прозвище и прилипло. Выпили они бутылку водки, купленную по большому блату на талоны. Оказалось мало.
     - Пошли, у меня брага есть, выпьем, - сказал Гришка.
     - Пошли, - ответил Колька Нинаю.
     Выпили заначку, потом Гришка пошел провожать Коляна и их обоих замела милиция, и прямым ходом в вытрезвитель.
     На следующий день утром позвонили из вытрезвителя завхозу больницы Полине Николаевне:
     - Заберите ваших горе-работников и приготовьте деньги за ночлег и услуги вытрезвителя, - предупредили ее.
     Поехала Полина Николаевна. Увидев обоих помятых и небритых работничков, коротко бросила:
     - Садитесь в машину. С деньгами сама разберусь.
     Заплатив за ночлег сотрудников тридцать рублей, по пятнадцать за каждого, она написала расписку, что берет их на поруки и вскоре была вместе с провинившимися в приемной главного врача:
     - Вы оба стойте, пока не позову, - и постучалась в кабинет.
     - Войдите.
     Главный врач, еще молодой человек, лет тридцати семи, сидел в белом халате и перебирал рентгеновские снимки, лежащие перед ним на столе.
     - Вы чего, Полина Николаевна? – оторвав взгляд от снимков, спросил главный врач.
     - Да вот, посмотрите, наши кадры во всей красе.
     И она выложила на стол главного две фотографии из вытрезвителя, где вусмерть пьяные сотрудники были сфотографированы для доказательства их вины. Часы на снимке показывали 23 часа 15 минут и дата стояла 23 декабря 1987 года. 
     - Вот оно что, - рассматривая мутные фотки, произнес главный врач. - Теперь отчитывается придется. Непременно в райком вызовут, тут и к гадалке не ходи. Ну, подвели, подлецы, как есть подвели, Полина Николаевна. Из-за этих двух оболтусов, разговоров будет на месяц по всему городу. Вот посмотрите на этого красавца Винника – шарф размотан, глаз подбит… смотреть противно.
     - Да у него нет глаза вообще, у него он стеклянный – поправила шефа Полина Николаевна.
     - Как стеклянный? – не понял главный врач.
     - А так Сергей Сергеевич. Нет у него глаза, давно, с детства. Что-то там с порохом опыты проводил, и выбило… У него сейчас стеклянный протез.
     - Не подумал бы!
     - А вот так, Сергей Сергеевич...
     - Инвалид, а пьет как сапожник. Даа, что творит! Мало того, что напился, так еще и в милицию попал, и шофера за собой потащил...- с возмущением заходил по кабинету главный врач. 
     - Вот уж не думала, что Гриша снова запьет. Николай тот периодически выпивает, а Григорий уже с лета ни разу замечен не был. Наверное, Кирогазов подбил его, тот один пить не любит... Остальные шофера ребята трезвые, работу терять никто не хочет, у всех семьи. А у Кирогазова, Николая-то, нет никого, вот иногда и сорвется. Может, от тоски...
     - От тоски! Теперь у нас с вами, Полина Николаевна, тоска наступит полная. Затаскают по комиссиям, помяните мое слово, - главный врач подошел к окну. За серыми шторами просвечивало заледеневшее окно. – Мороз, говорят, по прогнозу близится, а слесарь пьянствует… - сказал словно сам себе Сергей Сергеевич. 
     - Обещали под двадцать пять, - подтвердила завхоз. 
     - Что делать будем, Полина Николаевна? – главный врач поднял глаза на своего помощника по неспокойному хозяйству больницы.
     - С Винником поработаю. Думаю, что отоспится и войдет в норму. А шофера Кирогазова надо увольнять, не первый раз нас подводит. Помните, сорвали выезд врача в район, в конце осени? Из-за него, я уж вам тогда говорить не стала. Ну а теперь дело другое. Хватит жалеть.
     - Хорошо, выгоним, - согласился главный врач. - А кто работать будет?
     - Обойдемся. Временно старший шофер посовмещает, а потом подберем кого-нибудь. И в райком доложить будет что: мол, выгнали пьяницу, и концы в воду. 
     - Ну, ваши подчиненные, вам и решать, Полина Николаевна. Доложите мне о результатах, - и главный врач снова сел за рентгенограммы.
     Кольку Нинаю выгнали с работы с треском, поставив в трудовую книжку «три туза» - так рабочий класс называл статью 33 пункт 3 КЗОТа, которая предусматривала увольнение за пьянство и прогулы. 
     Главного врача дважды вызывали в райком на расширенное заседание партхозактива, где пропесочивали нерадивых руководителей, «допустивших» пьянство среди своих сотрудников. Сергею Сергеевичу, слава Богу, не пришлось стоять на трибуне.
     Грозный первый секретарь, товарищ Шохин, отвел душу на скромном молодом директоре дома-интерната для престарелых, где пили все, начиная с сотрудников и заканчивая находящимися там инвалидами. Он стоял бледный, растерянный, не зная, что отвечать. 
     - Скажите, товарищ директор, - грозно гремел секретарь. - Как так у вас получается, что десять человек за неделю напились? Это то, что мы знаем. А сколько у вас таких на самом деле? Развели рассадник пьянства! Партия борется из всех сил, а вы стоите здесь, молчите, как будто ничего не случилось! Говорите, говорите, мы все слушаем вас, - гремел партсекретарь. 
     - Мне нечего сказать. Они взрослые люди, должны отвечать сами за себя, - наконец выдавил молодой директор.
     - Ну вот, я так и думал. «Сами за себя»… А вы там на что? Не можете навести порядок, уходите, другого директора найдем.
     Наверное, это еще долго бы продолжалось, но в это время с задних рядов какой-то отчаянный голос крикнул:
     - А сами-то в воскресенье, на охоте, едва на ногах стояли!
     Зал на какое-то время затих, а потом зашумел. 
     - Кто это сказал? – почти крикнул со сцены первый секретарь. - Вот тот, кто это выкрикнул, и есть враг перестройки, враг борьбы с пьянством...
     Но зал зашумел и собрание потеряло весь смысл и все были вскоре распущены.
     Придя домой, Сергей Сергеевич, не любитель Бахуса, достал настоянную на апельсиновых корках настойку на спирту, которую держал от простуды, и так, на всякий случай, и выпил три рюмки подряд...
     Гришка Винник вроде бы успокоился. Вышел на работу, что-то суетился весь день, но по вечерам запирался в своей бойлерной и не выходил до утра. Что он там делал, никто не знал. Только водители стали замечать, что Гришка какой-то не такой. Вроде бы спиртным от него не несет, но весь взъерошенный, а единственный глаз смотрит тупо, мимо говорящего…
     - Ты чего, Григорий, не болен? - спрашивали сердобольные женщины санитарки.
     - Нет, устал просто. Конец года, работы каждый день – во, - и он провел ладонью по горлу, - хоть отбавляй.
     Те согласно кивали.
     Но вот в канун самого нового года Гришка пропал. Стали искать, съездили к сожительнице. И та не знала, где он:
     - Козел такой! Неделю после получки не был, а пришел бы – не пустила… - и захлопнула дверь перед Полиной Николаевной.
     Полина Николаевна доложила обо всем главному врачу. Тот походил, походил по кабинету и сказал:
     - Срочно ищите замену. Новый год на носу, морозы уже начались нешуточные, без слесаря не обойтись. Не дай Бог, батареи где прихватит. Всю больницу разморозим. 
     - Да я уже думала, Сергей Сергеевич, – отвечала завхоз. - Не найти. Одна пьянь, прости Господи. Пришел вчера парень лет тридцати, в галстуке, едва на ногах стоит, а все туда же. Мне, говорит, зарплату триста рублей давайте, а иначе не пойду. У нас не все врачи,говорю, столько получают. Вот времена пошли, управы никакой. Народ что хочет, то и делает: пьет, гуляет, а за все мы отвечаем, – Полина Николаевна тяжело вздохнула. - Буду сама со старшим водителем дежурить, авось пронесет.
     - И все же поищите Винника. Может, притаился где в подвале, или в бойлерной сидит.
     - Да я сама все лично с фонариком облазила. На чердак, в подвал спускалась - нигде нет, а бойлерная закрыта на внутренний замок, ключи у него были, нам туда не попасть.
     - Как не попасть? – удивился Сергей Сергеевич.
     - Всю связку ключей с собой унес Винник. Да мы откроем, если надо, не проблема, но его там нет. Это точно. В окнах света нет, а он без света не сидит.
     - Ладно, если не найдете сегодня или не появится сам завтра, двери ломайте, находите совместителя где хотите, но знающего работу бойлера, и дежурьте сами по очереди с водителями. Составьте график, я утвержу. Другого выхода не вижу.
     На этом и согласились.
     Ночью главного врача разбудил звонок дежурного доктора.
     - Сергей Сергеевич у нас «ЧП», кто-то поджёг в подвале склад с метлами, мы их сейчас тушим. Говорят, Винника видели, может он спьяну. Что делать?
     - Пожарных вызвали?
     - Да.
     - Молодцы, тушите сами, пока пожарники не приедут. Объявите тревогу! Персонал пусть готовит больных к эвакуации. Я сейчас буду… Вызывайте Полину Николаевну и шоферов всех срочно. Поняли?
     - Да.
     Еще долго стоял в ушах Сергея Сергеевича тревожный голос дежурного врача, Екатерины Матвеевны, опытного в таких делах человека. Через двадцать минут Сергей Сергеевич был в больнице. Пожар потушили сами сотрудники. Да и метлы, припасенные для зимы, были еще сыроваты и горели плохо. Едкий дым стоял на дворе. Пожарный расчет прибыл вместе  с ним. Попрыскали водой для профилактики, и уехали. Лейтенантом, взяв расписку с дежурного врача о вызове, составлял протокол.
     - Поджог явный, – сказал лейтенант главному врачу. - Приглашайте милицию, ищите…
     - Хорошо, будем разбираться - ответил Сергей Сергеевич.
     Подошла Полина Николаевна.
     - Сергей Сергеевич, это Винник поджег. Санитарка из второго отделения мусор выносила, видела, как он из подвала выходил. А потом через полчаса из первого отделения санитарка пошла, уже дым из окна подвала валил. Вот она-то тревогу и забила.
     - Где же он может быть? Не ушел же он ночью далеко. Давайте, Полина Николаевна, все же бойлерную проверим. Есть там свет, нет, не важно. Не факт, что он свет зажигает, - решительно заявил главный врач.
     После небольшой подготовки они втроем подошли к двери бойлерной. Железная массивная дверь снаружи была покрыта толстым слоем инея.
     - Кто-то был. Вон, сбит снег с ручек около замка. Там он, голубчик, сказал старший шофер Костя Широков, и постучав в дверь монтировкой крикнул: - Гриша, открой. Это я, Костя! Переговорить надо.
     Но никто не ответил.
     - Ломай замок, - приказал Сергей Сергеевич.
     После десятиминутной возни дверь была открыта. Первой вошла Полина Николаевна и осветила помещение бойлерной фонариком. Тишина. Нащупав выключатели она врубила свет. И тут все увидели, что весь пол бойлерной заставлен трехлитровыми банками с какой-то мутной жидкостью.
     - Что это? – спросил Сергей Сергеевич.
     - Не знаю, - Костя поднял банку и понюхал. – Да это же брага! Только какая-то вонючая, даже не знаю из чего.
     - А я знаю. Вон, видите сколько банок из-под томатной пасты? – и Полина Николаевна показала на пустые железные банки, в которых поставляли томатную пасту.
     - Вот тебе и Гриха! Из пасты бормотуху готовит! – удивился Костя. – А чего? И дрожжей не надо. Бродит понемногу…
     Главный врач зашел, осмотрел все хозяйство, не зная куда ступить.
     - Полина Николаевна, да что это за бардак здесь такой?
     Та опустила голову:
     - Моя вина, доверилась Виннику. Сегодня же наведу порядок.
     - А это что? – Сергей Сергеевич показал на какую-то кучу серых кустов, лежащих прямо на верстаке.
     Костя схватил кусочек, повертел в руках, понюхал и для верности лизнул языком:
     - Карбид, Сергеич.
     - Карбид? А зачем он здесь?
     - Ума не приложу. Может, сварщики на хранение оставили? Но мы давно не пользовались сваркой, с осени.
     - Ладно, где же сам Винник? – перешел к делу главный врач.
     - Не видать.
     Полина Николаевна хотела уже было выходить, но внимание ее привлек незакрытый люк, ведущий в подполье, где проходили трубы.
     - Костя, посмотри там.
     Костя нагнулся и стал светить фонариком. И тут же вскрикнул:
     - Здесь он, голубчик. А ну, давай сюда!
     Сильной рукой Костя вытащил полуживого от страха и пьяного в усмерть Гришку. Его одинокий глаз смотрел на присутствующих дико и отрешенно. У самого Григория была мелкая дрожь в теле.
     - Ты чего прячешься, Григорий? – как можно спокойнее спросил Сергей Сергеевич.
     Полина Николаевна подскочила и замахнулась рукой:
     - Вот так бы и дала тебе по твоей скотской роже! Зачем поджег веники?
     - Кто, кто, кто-о-о ты, ведьма? Вы черти! Черти, черти вы все! – завопил вдруг Григорий, и, обхватив голову руками бросился к двери.
     Костя едва успел его схватить. После короткой борьбы Григорий был связан веревкой найденной тут же, в бойлерной.
     - У него типичная горячка, - сделал вывод Сергей Сергеевич. – Давай, заводи машину и вези в психбольницу, я сейчас позвоню туда.
     - Да кто же его ночью возьмет, Сергей Сергеевич? – засомневался Костя.
     - Возьмут, я сейчас с дежурным доктором договорюсь.
     Так слесарь Винник оказался в психбольнице с диагнозом «Алкогольный психоз». Милиция завела уголовное дело по факту умышленного поджога, но тут же закрыла его. Подозреваемый был невменяемым.
     - Нечего пьяных держать на работе, - сказал следователь милиции главному врачу.
     - Других нет, - ответил тот, грустно улыбнувшись. Все теперь хотят быть кооператорами, в торговлю ринулись. Время-то какое сейчас, сами видите. Работать некому.
     - Это так, - согласился следователь.
     Винника выписали через три месяца. Исхудавший, он пошел в кабинет главного врача.
     - Пришел извинения попросить, Сергей Сергеевич, перед вами, - и замолчал, глядя себе под ноги одним глазом.
     - Да что уж вспоминать, - встал из-за стола главный врач и подошел поближе к слесарю. – Ты вот скажи мне, Григорий, зачем тебе столько карбида нужно было. До сих пор голову ломаю, не пойму.
     - А-а-а, - улыбнулся Григорий. – Только не выдавайте секрета, может, пригодится когда.
     - Ну говори, говори, Григорий.
     - Карбид я добавлял в бражку. В трехлитровую банку один кусок. Реакция начинается, пена горой, и через полчаса брага выхаживается. Не надо три недели выстаиваться. Готова к употреблению сразу же.
     - Ну ты даешь, - Сергей Сергеевич даже рассмеялся. – Ноу-хау по-русски.
     - Чего? – не понял Григорий.
     - Да я так. Говорю, что только русский человек может такое придумать и такое выпить.
     - Не сомневайтесь, качество - во! – и Григорий поднял большой палец руки. – Отстоится через час, как слеза делается, чистая, готова бражка. Пей…
     - Ну что еще у тебя, Григорий, - спросил Сергей Сергеевич.
     - Уезжаю я к себе, на Украину. Женка письмо в больницу прислала, ждет. У меня же двое ребятишек там. Поеду. Здесь мне незачем теперь, сами понимаете. Спасибо хочу сказать за все и попрощаться.
     - Ладно уж, прощаю. Слава Богу, что никто не пострадал.
     На этом они и расстались.
     Изобретение Гришки Винника все же пригодилось больнице. Однажды, когда бригада строителей, работающих на ремонте отделения, забастовала, требуя оплаты или хотя бы спирта, чтобы согреться, Сергей Сергеевич вызвал Полину Николаевну.
     - Решайте, чем напоить и накормить рабочих. Спирта не дам, это точно. Для инъекций водкой пользуемся, а им отдать последнее - это все, значит остановить больницу. Нет спирта, и не будет...
     Видя, что Полина Николаевна не очень-то согласилась с решением шефа, он предложил:
     - Переходите на альтернативные напитки, но главное – накормите людей, может, одумаются...
     Полина Николаевна кивнула и вышла.
     К удивлению главного врача работа по стройке возобновилась.
     - Что, нашли, Полина Николаевна, альтернативу?
     Та засмеялась:
     - Ругаться будете.
     - Нет, обещаю. Изобретение Гришки Винника в дело пустила.
     - Как? – не понял Сергей Сергеевич.
     - А так. Отличный результат, - и она тяжело вздохнула. – Выжить захочешь – и Григория вспомнишь. Спасибо, хоть здесь меня выручил…