Ранним утром, натужно скрипя, распахиваются ворота и пропускают на территорию зоопарка нескладного человека.
- Где сторож? Куда подевался? Кто-нибудь здесь есть? - сыпет он вопросами по сторонам.
Тут же рядом возникает крепыш в негнущейся робе и хрипит вполголоса:
- Тихо, тихо. Будьте милосердны, не орите на всю округу. Зверей разбудите.
Нежданный визитер одергивает светлый костюм, правит ладонью галстук.
- С кем имею честь? - спрашивает. - Симпозиумы. Семинары. Столько много новых лиц...
- Рабочий я, из ремонтников, из строителей.
Нескладный мужчина снимает очки, протирает платком сухое лицо.
- Я, между прочим, директор этого заведения.
- Помним и чтим! Вы нашей бригаде два дня подряд указания давали, перед тем, как нас покинуть.
- А, где ваш начальник?
- Бригадир?! Так, они со сторожем отлучились... по нужде. А вы вовремя. Мы сегодня съезжаем. Работы закончены, и коллектив ждут на следующем участке. Спасибо, что пришли.
- Посмотрим еще где вас ждут, - директор кривит рот, водружает очки на место и решительно выдвигается вперед по мощенной камнем дорожке. За ним прицепным вагоном тянется огромный кожаный чемодан на колесах.
Пару шагов и ход зоолога замедляется, пока не остановившись, он не начинает реветь паровозом:
- У входа находился водоем с японским карпом. Дно выложено синей мозаикой. Куда он исчез?
К ревущему составу спешит рабочий и, стойко выдерживая увеличенный линзами взгляд и оглядываясь на потревоженный животный мир, раскладывает по полочкам:
- Объект сложный, действующий. Сроки поджимали. Еще и бетономешалку не подвезли. В чем-то мы должны были замешивать раствор. А по поводу рыбы не волнуйтесь. Ни одна не пропала. Наш электрик - бывший ихтиолог из Молдовы знает, как с ней обращаться. Соли не жалел, обещал, через пять-шесть дней дойдет при хорошем ветре.
Директор, задыхаясь, лихорадочно продувает щеки:
- Давайте сюда бригадира! Как его?
- Борисыч! – услужливо подсказывает крепыш.
- Немедленно…
Но вдруг все внимание зоолога фокусируется на доске объявлений:
– Что это такое? Чем она заляпана? Грязью? Посетители скоро пойдут.
Звери и птицы на шумное замечание реагирует по-разному; поджимают уши, гнут хребты колесом, втягивают хвосты под себя и прячут головы в крыльях.
Подсобный же рабочий рекомендует:
- Вы так при Сосо не скажите. Обидеться может. А он, между прочим, выдающийся маляр нашего времени. Авангардист! Щит Сосо использовал в роли холста. Обратите внимание, слева в уголочке - надпись сделанная рукой мастера "мир глазами жирафа" на родном ему грузинском языке. И дата.
У директора предчувствия и инстинкты развиты хорошо. Он пулей срывается с места, несется по дорожке на прямых ногах, словно на сваях и орет что есть мочи:
- Что с жирафами?
- Все хорошо, - сипит в ответ ему крепыш, подходя к вольеру с длинношеими. – Только один из самцов ножками стула в ветвях дерева застрял.
На лице директора с каплями пота проступает полное недоумение. Он с ужасом смотрит вверх, туда, где ветер раскачивает зеленую крону и голову несчастного животного.
- Сосо картину с натуры писал, а он - реалист страшный. По нему видно, - поясняет ремонтник. - Проявил творческую смекалку. Из-под сторожа стул извлек и приладил к шее животного. Минут пятнадцать объезжал пятнистого. За это время ему удалось не только усидеть на высоте с ведром, кистью и холстом в руках, но и создать яркое, самобытное произведение. Беда только, по окончании художественного процесса седло отвязать не получилось. Им-то жираф и зацепился.
Лицо и тело зоолога раздувает от ярости и накопившихся вопросов. Он делает несколько шагов назад и некстати попадает туфлей в еще неостывший, слабо тлеющий костер. Под подошвой второй туфли хрустят свежеобглоданные кости.
Тяжелый чемодан, уже лишившийся одного колеса, нисколько не мешает ему совершить спринтерский бросок с целью инвентаризации упрятанной за решетку фауны. И тяжело дыша по возвращению, он вколачивает в рабочего, словно дюбеля в бетонную стену, одно слово за другим:
- Три.. кабана...три…вепря…где?
- Я вам, конечно не указ, но надо было раньше заботиться о питании подрядчика. Ночные смены требуют усиленного рациона.
- Причем здесь ночные смены?
- Перед тем, как уехать на семинары, вы запретили выполнять работы днем. Не нравилось вам, что некоторые посетители зоопарка прикармливали с рук орешками и пивом членов бригады и, что заводили в пролетарской среде любимцев и любовников.
- А две антилопы?!
- У нас многоконфессиональный коллектив. И кое-кому свинина противопоказана по религиозным соображениям, даже в диком виде.
- А лев?
- Да, за кого вы нас принимаете? Петрович за ним, как за малым дитем ухаживал. И свежим мясом кормил, и "Портвейном" поил. Вот царь природы к нему и привязался, словно котенок. Ни на шаг не отходит теперь.
Директор немеет от услышанного. Что-то мычит себе под нос, и рабочий решает отвлечь его от мрачных мыслей. Поддерживая под локоть, отводит подальше в сторону. У вольера со слонами нужные выражения находятся сами:
- А вот и отряд хоботных, все в соответствии с табличкой.
И очень зря отводит.
Натуралист вновь полирует носовым платком сантиметровой толщины линзы, нахлобучивает очки на нос и замечает вслух:
- Стадо напугано и истощено.
- Помета не хватало, - сообщает строитель. – И Петрович дал слабительного. В математике он не силен и приблизительно дозировал препарат. Необходимое количество материала собрали еще в первый день, а вот слоны с тех пор побаиваются что-либо кушать.
- Зачем вам понадобился помет? – бледнеет зоолог.
Профессиональная тайна выкладывается незамедлительно:
- Для предания твердости саманным блокам. Между прочим, при нынешнем состоянии отечественного сельского хозяйства, очень дефицитная вещь. Поставщики предлагали импортировать синтезированный продукт. Бригадир отказался из патриотических чувств, но и мелочиться не стал, к бурундукам и прочим грызунам не пошел.
- Вы использовали саманные блоки? – не унимается директор.
- Только не надо принюхиваться. Согласно проектно-сметной документации мы возвели торговый павильон в восточном стиле из натуральных и композиционных материалов. И очень кстати. В нем уже который день идут нарасхват изделия из кожи рептилий.
Очкарик глотает слюну, пускает пар через ноздри, но осматривать восточную архитектуру не спешит. Желает еще раз обойти владения. Идет медленно, все высматривает, ощупывает. Чемодан не бросает, тянет за собой.
Через два десятка шагов дорожка выводят его к огромному страусу, застывшему прямо на пути в позе взмывающей вверх птицы.
В воздухе повисает резонный вопрос:
- Почему птица не в клетке?
Страус не шевелится, что называется, пером не ведет, и только непрерывно хлопает глазами, в которых читается тот же вопрос.
- Вы бы показали куда его переставить, - находится рабочий. – Два дня носился по территории, мешал работать. На третий отловили кое-как, однако, есть не стали. Ощипывать желающих не нашлось. А в какой он клетке прежде находился никто и не вспомнил. Не привязывать же птаху. Влили через клюв пару литров клея. Продукт оказался качественным. Через полчаса рассосался по всей туше и затвердел. Интересно, почему в глаза не просочился? Зато теперь любой посетитель без малейшего риска быть заклеванным может сфотографироваться с диковиной птицей на любом приглянувшемся фоне.
Директор начинает моргать в такт с окаменевшим пернатым, жмется спиной к металлическим прутьям свежевыкрашенного ограждения, воет:
- Где Борисыч? Где? Я этого так не оставлю.
В ответ немедленно выставляется ультиматум:
- Давайте не будем доводить дело до абсурда. Сосо заканчивает заочно второй курс юридического факультета в Кутаиси и уже имеет богатый опыт борьбы с неплательщиками.
У натуралиста во взгляде ужас полной предоплаты:
- Господи! Я уже рассчитался... досрочно,– стонет и, прикрывая рот дрожащими пальцами, медленно сползает по прутьям вниз.
- Значит, повезло. Избежали судебных издержек, - ремонтник смотрит в сторону ворот и светится лицом. – А вот и бригадир, собственной персоной. Вашего сторожа и льва в винный магазин водил. Попривыкали к крепленному, спасу нет. Ну, да, теперь - это уже ваша забота. А нам пора на новый объект; обсерватория, называется. А что?! Нам и небосвод зашпаклевать - раз плюнуть. Только оплачивай квадратные метры...
02. 2007.