Сижу в сауне со знакомым местным немцем. Крепкий, приятный, но своенравный старичок, я уже несколько раз с ним разговаривал. Когда-то выяснил, что ему в 44-ом 18 исполнилось. В тот военный год его и в армию призвали, а так как он был здоровым и высокого роста, под 1м 90 см, то есть он был "породистым", то его в „SS“ взяли. Как-то раз он разоткровенничался и рассказал, как он в конце войны в плен попал, как бежал и сумел выжить. Но вообще-то он про войну не любит рассказывать, всё отмалчивается. А тут я к нему, давай я тебе про 41-й расскажу. Он глаза страшные от ужаса выпучил и отказывается. Ну я ему всё равно про наш 41-ый рассказал. Когда он понял, о чем речь, повеселел и сам взялся истории рассказывать. С начала старый анекдот, который я сразу на русский перевёл:
- Гражданин, из гигиенических соображений в автобусе плевать запрещено.
- А я плюю не из гигиенических соображений, а потому что у меня насморк.
А потом последовал и его рассказ-мгновение из немецкого общественного транспорта, свидетелем которого он был сам. Рассказал он это так, как будто бы такого в 41-ом произойти не могло:
Молодая женщина в рассвете сил, с ребёнком, где-то лет так шести, сидит рядом с пожилой женщиной предпенсионного возраста. Ребёнок большой, капризный и конечно же не может сидеть спокойно. Цепляется, за всех подряд. Мама равнодушно пытается его удержать и объясняет гражданину, за карман которого зацепился пацан:
- Это ребёнок, он немного пошалит и успокоится. Детям нельзя говорить "нельзя", чтобы не подавлять в них творческое начало, чтобы они не вырастали рабами. Понимаете, это нетрадиционное воспитание.
Мужчине, нет дела до ребёнка и до нетрадиционного воспитания. Ему вообще ни до кого и не до чего нет дела, хоть революцию делайте, хоть с чёрными флагами маршируйте, только его не трогайте. Поэтому он недовольно и не обращая большого внимания на пацана отрывает его руку от плаща и проходит два шага дальше. Ребёнок ужасно недоволен, что ему не уделили внимания, поворачивается к пожилой женщине и начинает её дёргать.
- Мамаша, успокойте ребёнка. - Обращается она строго к молодой женщине.
Слыша этот назидательный тон в адрес мамы, пацан плюёт в лицо обидчицы. Мамаша же, этот "новый Макаренко", обращается только к пожилой женщине и говорит:
- Не обижайтесь на ребёнка, пожалуйста. Он нетрадиционно воспитан.
И без всяких угрызений совести смотрит дальше с восторгом и умилением на своего ребёнка. Всем пассажирам в автобусе это уже начинает очень надоедать и все с надеждой ждут, что эта "Шапакляк" со подрастающем "шкитом" выйдет на следующей остановке. Но увы, она продолжает невозмутимо сидеть. Тогда медленно встаёт с бокового сидения, какой-то бич, то есть бывший интеллигентный человек, который тихо, никого не трогая, сидел на боковом сидении и теперь спокойно проходит к открытой двери автобуса. Проходя мимо мамаши, он смачно плюёт на неё сверху вниз. И говорит пьяным голосом:
- Извините, пожалуйста, вы не должны на меня обижаться, я тоже не традиционно воспитан.
Могло ли такое произойти в 41-ом? Это рассказ из другого мира, но как-то всё происходящее в нём знакомо. Почему? Может у хамства во всём мире одно лицо, а порядочность она и Африке порядочность? Плюнул бы кто-нибудь у нас в Союзе в общественном транспорте женщине в лицо? Нет, это не наши люди, наши бы такого не сделали! Если бы это был наш дядя Вася, который уже хорошо накушался, он бы из вежливости, не по невнимательности, этого бы не заметил. А если бы всё же заметил, то тут же бы вылил то, что в нём накипело и не успело перевариться, опорожнил содержимое своего желудка на такую гражданку. И не извинившись, и без лишних объяснений вышел бы из автобуса