Жизнь

Григорий Иосифович Тер-Азарян
ПОСВЯЩАЕТСЯ СВЕТЛОЙ ПАМЯТИ МОЕЙ МАМЫ

ЖИЗНЬ

Своего рождения он не помнил. Впрочем, никто не помнит первый вздох, и никому не открыта тайна, зачем и для чего душа приходит в этот мир, какую жизнь суждено ей прожить, и когда жизнь оборвётся.  На протяжении миллионов лет, так уж заведено природой – рождаешься, живёшь, а потом приходит момент, когда чувствуешь, что силы иссякли, сопротивляться невозможно и растворяешься в пространстве. Затем наступают последние мгновения бытия, когда понимаешь, что дальше, при всём желании, не сможешь жить. И тогда уходишь куда-нибудь, ложишься и ждёшь. Перед глазами начинают пробегать картины прожитого, всего хорошего и плохого, что тебе дала жизнь. Кадры всё убыстряются и убыстряются, и в один момент они куда-то пропадают, взамен появляется жуткая чернота, и тебя уже нет. Наступила смерть.
Однако он хорошо помнил первое, что ощутил в жизни. Очень мягкое, тёплое и родное, куда можно было уткнуться, наесться досыта, затем плотнее прижаться и уснуть! Очень приятно, сквозь дрёму, чувствовать, как что-то влажное и шершавое гладит твою шерсть, как бы лаская! Верх блаженства и апофеоз радости! Время от времени это мягкое и родное куда-то пропадало, исчезало, и тогда он тыкался во что-то холодное и мёртвое. В те мгновения ему становилось страшно, он громко скулил и повизгивал. Потом вновь чувствовал еле уловимый и до боли родной запах, который с каждым мгновением становился всё сильнее. И вот, наконец, опять можно было уткнуться в мягкое и тёплое, наесться и, позабыв все страхи, спокойно уснуть.
Ему часто слышались какие-то непонятные звуки, иногда очень громкие, а иногда настолько тихие, что приходилось напрягаться, чтобы услышать их. А ещё изредка, раздавался какой-то странный звук – тогда это тёплое и родное переставало быть мягким. Оно всё сжималось и, как бы изнутри, вибрировало. Он инстинктивно понимал, что данный звук охраняет его и не надо бояться.

***
Она была обычной дворняжкой. В любом, крупном городе таких – тысячи. Небольшая, светло-рыжая собака, с чуть удлинённой мордой – в ней смешалось множество пород, что и являлось основой необычайной живучести и активности.  Будучи от природы ласковым и общительным существом, она всё же сторонилась людей. Бывало, что временами, её тянуло к человеку, хотелось почувствовать, как он ласкает и гладит шерсть, а если очень повезёт, даже почешет за ухом. Однако внутренний инстинкт подсказывал, что лучше держаться от двуногих существ подальше. И даже когда ей бросали объедки, она, как бы не была голодна, не набрасывалась, не начинала жадно глотать еду, а внимательно рассматривала человека. Потом осторожно брала пищу, отбегала в сторону, ещё раз обнюхивала её и только затем приступала к трапезе.
И хотя часто бывало, что на день или два, Рыжуха оставалась без еды, она традицию не нарушала, так как и на интуитивном уровне, и из опыта прожитых лет знала, что люди – очень разные. Она инстинктивно научилась чувствовать двуногих и знала, чего – от кого можно ожидать.
Только одного она никак не могла понять. Почему люди, когда бывают маленькими, за редким исключением – все весёлые, громко смеются и стараются сунуть ей в пасть что-нибудь вкусное. Потом же, вырастая, количество добряков резко сокращается. Многие норовят побольней ударить, либо камень в неё запустить или, что ещё хуже – подбросить кусок съестного с каким-нибудь «сюрпризом» в виде мелких осколков стекла, иголок или яда. Далее взрослея, часть людей, излечивались от болезни жестокости. Вот тогда, в ощущениях обычной дворняжки, они уже чётко разделялись на плохих и хороших.

***
Собака жила во дворе большого дома и наизусть, по запаху, узнавала всех жильцов. Иногда некоторые из знакомых куда-то исчезали и взамен появлялись новые. Её память, как прекрасный компьютер, чётко фиксировала и хранила изменения. Покидать родной двор она старалась только при крайней необходимости, так как за его пределами поджидали только большие и очень большие опасности: злые и часто больные уличные собаки, вечно копающиеся в мусорных баках, люди с сетками, норовящими поймать соплеменников и засунуть в фургон. Но, главное зло - непрерывно двигающиеся машины, которые гудели, скрипели покрышками и могли больно ударить или задавить насмерть. Однако она хорошо понимала, что они – неживые существа. Как-то раз, несколько лет назад, собака попробовала догнать и укусить один из автомобилей. Страшная сила отшвырнула её в сторону, больно ударив о бордюр тротуара. Отныне Рыжуха не обращала внимания на машины, стараясь держаться от них подальше. А ещё от летящих монстров чем-то ужасно воняло, иногда сзади валил дым, но, со временем, она и к этому привыкла.
***
Эпизодически с дворняжкой что-то происходило. Какая-то непонятная всепоглощающая сила, против которой нельзя было устоять, влекла её на улицу. В подобные моменты она не могла себя сдержать и убегала со двора. Именно в такие дни за ней ходила свора кобелей, а она, то останавливалась, то отбегала в сторону. Собаки, словно на невидимой привязи, днём и ночью бежали за ней. Такое состояние обычно длилось недели две, затем она возвращалась в свой родной двор.
Проходило ещё некоторое время, и в животе у неё начинало шевелиться что-то живое. Новая жизнь, зарождающаяся в дворняжке, была для неё настолько дорога, что, будучи по природе ласковой собакой, она могла зарычать и, даже, укусить.
Через некоторое время на свет появлялись щенята. Слепые и беспомощные, они тыкались ей в живот, сосали молоко и жалобно скулили. Тогда Рыжуха совершенно менялась. Ради этих слепых, беспомощных комочков она была готова на всё. Вплоть до того, что могла украсть еду или зарычать на жителей двора. Проходили дни, и щенята вырастали. Ещё какое-то время они жили с ней, а потом разбредались, кто – куда, и она их больше не видела. Иногда кто-то из них забегал во двор. Чувствовался знакомый запах, они обнюхивались, виляли хвостами, как бы говоря: «Мы узнали друг друга», и далее разбегались по своим делам.

***
Вот и на этот раз у неё родились щенки. Отыскав пищу и наспех поев, собака устремлялась обратно к детёнышам. Всё новоявленное семейство Рыжухи обитало под лестничной клеткой. Люди, жившие в доме, давно привыкли к её рыжей мордочке и считали собаку неотъемлемой частью дома. Жильцов своего подъезда дворняжка отлично знала, и не только по запаху, но и по звуку шагов, по интонации и ещё по ряду признаков, которые нельзя объяснить словами. Она, как бы ощущала, что у людей на душе, что там прячется и тревожит. Даже самые тайные уголки нутра были подвластны её чутью.
Вот идёт старушка. Идёт вроде, как обычно, но дворняжка знала, что  душа   женщины неспокойна, тревожна. Опять задержали пенсию, и сыновья давно не заглядывали… По ступенькам быстро спускается мужчина, живущий на третьем этаже. Что с ним?.. Почему сильно раздражён? Опять поссорился с женой..
Люди и не догадываются, что она, обычная дворняжка, прекрасно знает, чем и как они живут. Им кажется, что собака – всего лишь четвероногое существо и не более. А она способна поведать людям многое из того, что они хранят в тайне от других. К примеру, мальчишка с пятого этажа. Идёт и жуёт мятную резинку, но она-то знает, что он недавно начал курить и её нюх никакими уловками не проведёшь. Всё равно чувствуется резкий запах табака. Люди странные, а порой и вовсе непонятные существа.  Даже её, собаку, тошнит от запахов курева и перегара, а они, двуногие, казалось бы – разумные существа, за яд ещё деньги платят, чтобы сильнее и больше себя травить. Тут и не поймёшь, умные люди или, в некоторых случаях, глупее собак.
Наконец, и родной подъезд. Она вбежала, стала облизывать щенят. Те, урча и расталкивая друг друга, потянулись к соскам.
***
Однажды утром он проснулся и не мог понять, что с ним произошло. Окружающая темнота стала куда-то уходить, и вместо нее появилось что-то мутное и светлое. Мягкое и тёплое тоже начало приобретать контуры. Сначала виделось очень неясно и туманно, но с каждым часом изображения становились чётче. Как же хорошо, что уже не надо тыкаться носом и чего-то искать, а можно посмотреть и увидеть! Он начал оглядываться по сторонам.
Над головой было что-то непонятное, уходящее куда-то вверх от пола. И ещё он увидел, что – не один. Рядом, лёжа, спали два маленьких, пушистых шарика, которые непрерывно сопели и тихо поскуливали. Тут он почувствовал запах тёплого и родного. Вот и оно. Он уже ясно видел и подсознательно понял, что мягкое и уютное похоже на него, но только значительно больше в размерах. Два шарика, что были рядом, сразу же проснулись, и они, втроём, довольно урча, принялись сосать молоко.
Теперь щенок очень быстро рос. Совсем чёрный, с белыми окончаниями на лапах, он был значительно крупнее своего брата и сестры. Прошло два дня, и он уже вполне ориентировался в подъезде, но, стоило раздаться какому-нибудь звуку, он бежал обратно и забивался в угол. Топот шагов, скрип дверей и прочие шумы вызывали у него панический страх.
Наступил очередной день. С утра в подъезде слышался громкий шум, какие-то скрипы и удары. От ужаса он забился в угол. Матери, а он успел понять и чётко усвоить, что рыжее, большое и тёплое существо – его мать, его защитница – не было рядом. Щенок привык, что она куда-то убегала, а потом возвращалась. Но, вскоре послышались её шаги, и через несколько секунд мать встала рядом.
- А это ещё что такое? – раздался голос мужчины. – С каких это пор по подъездам стали собаки шастать?
- Это наша Рыжуха, - послышался в ответ женский голос. – Она здесь живёт, под лестничной клеткой.
- То есть, как это живёт? – продолжал возмущаться мужчина. – Что значит под лестничной клеткой? Здесь не псарня! В нормальных домах не допускают подобных безобразий. Никакие собаки под лестницами не обитают. Необходимо разобраться и навести порядок.
- Не беспокойтесь, у неё сейчас щенята, - продолжила женщина. – Потому она часто прибегает. Когда потомство подрастает и расходится, Рыжуха только ночь проводит в подъезде.
- Мало собаки, так ещё щенята... – повысил голос мужчина. – Прямо не подъезд, а живой уголок Дурова!
Тут он, малыш, увидел, как что-то толстое с шевелящимися концами просунулось и пытается его схватить. Рыжуха, глухо зарычала, после чего вцепилась в руку мужчины.
- Ах ты, стерва, еще кусаешься! – в гневе воскликнул мужчина. – Ну, я тебе покажу, как набрасываться на людей! Сейчас задам такую трёпку, что век будешь помнить.
Под лестничную клетку просунулась палка, которая ударяла и ударяла. Рыжуха попробовала было схватить её зубами, но промахнулась. Меж тем удары сыпались друг за другом. Один из них попал Рыжухе в глаз. Дворняжка с воем выбежала из-под лестницы. Было видно, что глаз у неё сильно поврежден. По морде струилась кровь.
Он выбежал вслед за матерью, благодаря чему спасся от смерти. Вскоре из-под лестницы раздался жалобный вой, потом второй. Стало понятно, что остальные два щенка мертвы. Их вскоре выбросили в мусорный бак. Изувеченные тушки стали лакомой пищей для ворон. Из подъезда слышался женский плач.
- Что вы делаете? Прекратите немедленно! Как вам не стыдно! Не изверг же вы?..
- Это вам должно быть неудобно, - зло отвечал мужчина. – Превратили подъезд, черт знает, во что и радуются. Вон, как меня ваша добрая собака укусила. Может, она, к тому же, бешеная. Я буду жаловаться!
- Какой же вы жестокий!.. Новый жилец! Только сегодня переехали в наш дом, и столько зла принесли! Чем вам помешала наша Рыжуха с щенятами?
- Это вы кому говорите про злость? Мне? – окончательно разъярился  мужчина. – Из-за какой-то собаки меня оскорбляете! Непременно буду жаловаться. Вы за каждое слово, где надо, ответите.
- Нечего мне угрожать, могу везде повторить, что вы – изверг, - чуть не плача повторяла женщина. – Ничего святого в вас нет. Посмотрите! Собаку ослепили и двух щенят насмерть забили. Ужас! Позор!
- Ничего страшного не случилось, - как ножом отрезал мужчина. - Щенята всё равно бы сдохли, а что собака ослепнет, она от этого не околеет. Пора бы знать, что собаки, необычайно живучи. Нам бы уметь так бороться с болезнями! А в подъезде, где я живу, животным делать нечего. И, если собака вновь появится, пусть пеняет на себя... Убью!
Женский плач, крики и угрозы долго не утихали в подъезде, но щенок с Рыжухой их не слышали. Собака бежала, иногда останавливалась, трясла мордой, и тогда во все стороны разлетались капельки крови. Скорее всего, один из ударов палкой ранил и лапу, так как Рыжуха бежала, сильно прихрамывая. Малыш изо всех сил старался успеть за ней, но постоянно отставал. Тогда собака останавливалась и поджидала щенка, а кровь из глаза продолжала течь.
Они выбежали со двора, пробежали мимо соседнего дома, потом Рыжуха протиснулась в какую-то щель, и скоро они оказались в подвале. Вокруг было темно, и лишь иногда с потолка капала вода или раздавался шорох и писк повсюду снующих крыс.
Рыжуха легла на пол и тихо скулила, а он прижался к ней и согретый теплом, страшно усталый вскоре заснул. Когда проснулся, мать продолжала тихо скулить. Она была значительно горячее, чем обычно. Он ткнулся ей в бок, нашел сосок и начал есть. Но странно, обычно молоко лилось прямо в рот, и не надо было прилагать особых усилий. А тут он сосал изо всех сил, а во рту было пусто. А живот стал всё сильнее урчать. Он опять заснул, а когда проснулся, была уже ночь. От Рыжухи исходило ещё большее тепло, но оно было неприятным и отталкивало, не грело, а жгло. Он отодвинулся от матери и тихо лежал. Так, то засыпая, то просыпаясь, он встретил рассвет.
Опять подошел к матери, но, что такое?.. Обычно тёплое и мягкое, её тело стало холодным и твердым, как камень. Одновременно и запах, всегда родной, стал совсем другим. Он вдыхал воздух, и его охватил страх, который гнал из подземелья. Вокруг слышался непрерывный писк крыс, они что-то грызли.
Ужас обуял его, и щенок побежал прочь. С трудом, но нашел щель, через которую они проникли в подвал, и выбежал на улицу. Вчера, когда бежал рядом с матерью, он не замечал, что творится вокруг, а теперь, впервые начал оглядываться по сторонам.
Щенок и не представлял, что в мире есть так много людей. И ещё, какие-то огромные, ужасно воняющие существа с грохотом и визгом неслись по улице. Малыш и не мог себе представить, что мир такой большой. Раньше он начинался и кончался подъездом. Щенок хотел вернуться обратно к матери, но воспоминания о том страшном запахе заставили его только жалобно заскулить. А в животе всё сильнее урчало. Он не знал, что такое голод. Ему казалось, что сосок, наполненный молоком, всегда будет рядом, и надо только уткнуться в него.
- Ой, посмотри какой маленький, красивый щенок, - послышался голос. – Я его отнесу домой.
Тут его что-то подхватило, прижало к себе и понесло. Он опять почувствовал себя уютно. Правда, не было привычного тепла матери, но всё равно ласка согревала и успокаивала. Он прижался и опять заснул.
***
- Мама, мама, посмотри, что я принесла, - услышал он уже знакомый ему голос.
- Ты опять встретила очередного щенка дворняжки?! - ответил женский голос. – И где ты их находишь?
- Ну, посмотри, какой он красивый, - продолжала девочка. – Весь чёрный, а кончики лап такие белые, словно их выпачкали в извёстке.
- Всё равно ты его не оставишь дома,  - строго произнесла женщина. – Сама знаешь, как папа не любит собак.
- Тогда я его, хоть накормлю, - согласно кивнула девочка.
Его опустили на пол, и скоро он почувствовал запах молока. Оно чем-то напоминало запах матери, и он начал жадно лакать. С молоком было смешано еще что-то. Получилось очень вкусно.
- Мама, посмотри, как он жадно ест. Видно давно росинки не было во рту.
- Я всё вижу,  - недовольно проговорила женщина. – Но он не останется здесь. Я не хочу из-за какого-то беспородного щенка ссориться с твоим отцом. И прошу, пока папа не пришёл, убери его отсюда.
Его опять подняли и куда-то понесли. Скоро они вошли в помещение, где царил полумрак.
- Я тебя оставляю в нашем подвале, - тяжело вздохнула девочка. – Сюда редко кто приходит. А ключи оставлю у себя. И, если ты будешь себя вести смирно, не скулить, буду каждый день приносить тебе еды, и воды.
Щенок ничего не понял, но интонации голоса подсказали, что бояться не надо. Он улёгся на пол и закрыл глаза. В животе уже не урчало, и можно было спокойно поспать.
- Вот и умница, - погладила его девочка. – Я ухожу, а ты сиди тихо-тихо и не шуми.

***
Когда он проснулся, был уже вечер. Слабые солнечные лучи проникли через решётку, и он увидел, что подвал завален всяким хламом и пустыми банками, которые поблескивали в лучах заката. Скоро дверь вновь скрипнула, потом открылась и перед ним появилась миска с молоком и накрошенным хлебом. Он опять начал жадно есть и урчать от удовольствия.
Так прошло несколько дней. Он только ел, спал и рос. Однажды, под вечер, вновь раздались шаги. Но, тишину нарушала не только хорошо знакомая ему поступь девочки, а ещё чья-то. Дверь, как всегда, скрипнула.
- Ах, вот, где ты его прячешь,  - раздался незнакомый голос мужчины. – А мы с мамой никак не можем понять, куда исчезает молоко.
- Папа, я прошу тебя, умоляю, разреши оставить его здесь, - громко просила девочка.
- Это исключено, - отрезал мужчина. - Только этого мне не хватало, чтобы в подвале жила дворняжка.
Тут голос девочки поменялся. Он стал каким-то другим, от чего у щенка сжалось сердце. Она плакала и просила отца оставить питомца. Но, его взяли за шиворот, подняли, куда-то понесли, а потом бросили. Он еще долго слышал, как всё тише всхлипывала девочка. А мужчина шёл рядом и говорил: «Это мне будет хорошим уроком не оставлять ключи от подвала дома».
Постепенно, голоса совсем стихли, а щенок продолжал сидеть. Вскоре ему стало холодно, и он медленно побежал. Малыш не знал, куда стремится, и что его ждёт впереди. Но движения, хоть немного согревали, и он продолжал бежать. Теперь щенок чуть подрос, и не надо было бояться ворон, дворовых собак и кошек. Они были его врагами. Он же, совсем маленький и неокрепший, раньше был для них хорошей едой, возможностью утолить голод. Тот самый голод, который является властелином мира. Голод, для утоления которого, непрерывно, кто-то лишается жизни. Один из жестоких законов природы.
Потом щенок забежал в подворотню. Здесь, в углу не так сильно продувало. Если свернуться калачиком и прижаться к стене, можно и поспать.
Началось познание законов выживания очередной дворнягой, которые испокон веков тысячами жили, и будут жить в больших и малых городах.
То засыпая, то вновь просыпаясь, он так и провёл всю ночь в подворотне, постоянно прислушиваясь к звукам. Однако щенок уже научился их немного различать. Некоторые из них предупреждали об опасности, а большинство –обычные шумы города, живущего своей привычной жизнью.
На рассвете малыш окончательно проснулся, выбежал из подворотни и продолжил своё путешествие. Часто на пути попадались большие дворовые собаки, и он старался от них спрятаться. Врожденный инстинкт подсказывал, что лучше им на глаза не попадаться. Весь день он так и пробегал. Кто-то ему бросил кусочек хлеба, который он моментально проглотил. А когда пробегал мимо одного дома, из стеклянных дверей запахло чем-то очень вкусным. Он ещё не познал запаха мяса.
- Посмотри, какой красивый щенок, - улыбнулся продавец и бросил малышу кусочек обрезков.
И пока тот их обнюхивал и пытался понять, что надо делать, услышал страшное шипение. Перед ним оказался большой кот, который выгибался и скалился. И, не поверни он тогда морду – остаться бы ему без глаз. Щенок отбежал в сторону, а кот схватил кусок мяса и начал есть, постоянно оглядываясь и шипя на малыша. Теперь он понял, что надо сразу схватывать, что тебе кидают, отбегать в сторону, и там разбираться, съедобна подачка или нет.

***
Так и шли день за днём. То голодный, то полуголодный он продолжал расти. И с каждым днём всё лучше познавал окружающий мир. Он понял, что главный его враг – не собаки, а люди. И, чем дальше будешь от них держаться, тем больше шансов избежать ударов и пинков. И ещё он усвоил аксиому: Хоть люди и похожи друг на друга, они – совсем разные. Женщины значительно добрее мужчин. Ни одна из них не кинет в него камень и не даст пинка. Они даже могут пожалеть и накормить, что с ним уже бывало не раз. И ещё – мужчины, когда выпьют, становятся совсем иными. Одни погладят, другие – непременно ударят. Что всегда надо сторониться мальчишек, так как те могут запустить в тебя камень. Подобные знания, которые постепенно откладывались у него в памяти, и составляют азбуку жизни дворняжки. Когда знаешь данные премудрости наизусть, и, если тебе повезет: не задавят машины, или не поймают ловцы собак, можешь дожить до старости.
Он уже стал большим для дворовой собаки, и красивым псом. Конечно, по силе он уступал взрослым самцам, но можно оскалиться, зарычать, и тебя оставят в покое.

***
Прошло два года. Как-то, под вечер, он пробегал мимо одного дома. Что-то непонятное, давно позабытое, но инстинктивно влекущее, заставили его вбежать во двор. Он не мог понять, чем данный двор так манит. Тут он услышал голос. Голос, который отличил бы от тысячи других.
- Вот, еще одна дворняга пожаловала. Ну, я тебе сейчас покажу!
Человек нагнулся и поднял камень. Но, собака не испугалась, не убежала, а только оскалилась, зарычала и пошла вперед.
- Ты на него посмотри, - со страхом продолжил мужчина и бросил камень, который попал псу в грудь, но в тот же миг он бросился на мужчину, схватил его за ногу, крепко вцепился и повалил на землю. Он кусал и кусал. Казалось, что его ничто не остановит. Поверженный враг был тем мужчиной, который убил его мать, брата и сестру. Пёс мстил за их смерть. Потом перестал рвать на части, поднял лапу и обильно помочился на мужчину. Теперь он с врагом рассчитался сполна. Пусть знает, впредь, что и собаки умеют мстить за своих родных и не прощают зла.
Человек лежал и продолжал кричать, а пёс медленно вышел со двора и побежал. Он непроизвольно скалился, и казалось, что улыбка играет на его лице. Теперь он стал совсем взрослым, и ему не страшна ни одна собака. Данный случай позволил понять, что человек, казавшийся ему раньше живым божеством, не имея палок и камней, совсем беззащитен и ничем не отличается от других животных. Теперь он сможет за себя всегда постоять.

***
Прошло ещё полгода, унеслась зима, с лютыми морозами, растаяли снег и лёд. Он, как и всё живое, радовался приходу весны, радовался, что спину согревает солнце. Любил кататься в траве, бегать, а иногда и без причины лаять. Теперь многие из собак уступали ему дорогу, а кошки бежали без оглядки. Сейчас никакой кот не осмелился бы отнять у него то, что принадлежало ему.
Однажды, когда он опять бежал, его резко остановил какой-то незнакомый запах. Манящий, он словно звал его, и пёс не мог не откликнуться. Зов казался волшебным, и противиться ему было бесполезно.
Он резко повернулся и помчался в ту сторону, откуда доносился запах. Свернув за угол, увидел свору собак. Впереди бежала красивая самочка, а за ней следовало пять самцов. Периодически самочка останавливалась, к ней подбегал кто-то из самцов, обнюхивал и пытался её покрыть. Самочка опять отбегала, и так продолжалось постоянно. Он стоял и смотрел как заворожённый.
Неожиданно шерсть на нём встала дыбом, он глухо зарычал и бросился на самцов. Он не разбирая, кусал всех подряд, отбегал, рычал и опять бросался.  Хотя в драке и его поранили, разорвали ухо, не обращал на боль внимания. Потом подбежал к самочке, она лизнула его, и они вместе побежали.
Остальные самцы попробовали устремиться за ними, но он повернулся, зарычал, и собаки отстали.
Вдвоём, они провели неделю. И, если он видел поблизости другого пса, то атаковал его, пренебрегая размерами и силой противника. Потом самочка начала его кусать и гнать от себя. Он понял, что больше ей не нужен. Долго стоял и смотрел, пока она не исчезла за углом, а потом побежал в сторону, откуда шёл запах воды. Он только сейчас понял, что очень устал, и ему хочется пить.
Напившись, он долго лежал. Затем тихо побрёл по дороге. Теперь он узнал, что такое любовь. И ещё, инстинктивно, понял, что оставил потомство.

***
Шли год за годом. Лето сменяла осень, потом приходила зима, а вслед за ней наступала весна. Так повторялось из года в год. Теперь он был огромным псом. На улицах часто можно было видеть представителей его потомства. От других собак их отличали белые кончики лап и, какая-то специфичная, не свойственная дворнягам, осанка. Собаки его сторонились, зная крутой нрав и смелость. Он интуитивно чувствовал опасность и за всё время ни разу не попался ловцам дворовых собак и не угодил под машину. Азбуку дворняжки он не только выучил наизусть, но знал и сверх того, что не дано даже собакам, имеющим великолепную родословную

***

Но, вот пришла очередная весна, и он почувствовал, что она – совсем иная.
Всё вокруг было так, как и должно быть в данное время года, однако ничего его не радовало. Что-то внутри поломалось и навсегда. Так прошла весна, потом лето. А он с каждым днём всё более слабел.
***
И вот он лежит один, а перед глазами, словно в тумане, мелькают картинки из прожитой жизни. Ему очень повезло. Редкая дворняга встречает старость. А он дожил и понимал, что не встретит следующего рассвета. Что больше не бегать ему по улицам, что уже не надо ничего и никого бояться. Как-то догадался, что пришёл его черед, и он умирает. Но сожаления не было. Смерть – единственное, чего он ещё не познал. И думал: «А может быть, смерть – продолжение новой жизни, но в другом качестве» И если он родился бы вновь, опять хотелось быть дворнягой, но жить в мире, где больше любви и доброты.
Утро застало его застывшим…