Слово для Анны, не вошедшее в рассказ

Лалибела Ольга
Признание в любви, безжалостно изъятое автором из рассказа «На сопротивление».

"Вот я и пришёл к тебе, Анна. Ты прости, что так поздно. Раньше не мог. Не решался. Но я был всегда рядом. Не так близко, как теперь и в тот первый раз, когда увидел тебя. Ты помнишь?

На катке. Ты каталась, как все, по кругу. А я только вышел на лед. И толкнул тебя. Как в замедленной съемке увидел – ты падаешь, вот сейчас ударишься. Я схватил тебя крепко за руки, рванул на себя. Мы упали. Но ударился я. Кто-то поднял тебя, оторвав от моей груди, и увёз. А я сел в сугроб, не чувствуя боли в спине, и смотрел на тебя весь тот вечер, всё время, пока ты каталась.

Потом я болел. Удар и сидение в сугробе сделали своё дело. Но мне казалось, я заболел от любви. А поправившись, но не разлюбив, стал ходить к катку в надежде увидеть тебя. Но в то время уже стало тепло.  И каток не работал. Мне казалось, что ты живешь где-то рядом. И как одичавший пес я стал кружить по улицам, описывая все бОльшие и бОльшие круги, в центре которых всегда было место нашей встречи - каток.

 Я увидел тебя очень скоро. Случайно. Далеко от катка. Ты была не одна. Я не помню, кто это был. Мужчина или женщина. Девушка или твой парень. Я смотрел только на тебя. Ты смеялась и поправляла волосы. И на кисти твоей руки я увидел несколько тёмных пятнышек – следы моих рук, где я слишком сильно сжал пальцы.

Ты скользнула по мне взглядом. Я улыбнулся. Но ты отвернулась. Ты не помнила меня, потому что совсем не думала обо мне. Это было ужасно. Я пришел домой и заплакал. Потом я так плакал только, когда умер отец.

Я уезжал, возвращался. Но все время видел тебя. Ты была моим талисманом, тотемным столбом, которые я то терял, то забывал к ним дорогу, но снова и снова возвращался и узнавал. Узнавал и не мог уйти от тебя. До вчерашнего дня я не знал твоего имени. Ты была для меня то булгаковской Маргаритой, то Патрицией из романа Ремарка. Я по очереди примерял к тебе имена всех героинь из тех фильмов, что я полюбил.

Время шло. Все старели вокруг, но не ты. Только детская припухлость сошла с твоего лица, но зато проступили глаза. Они снились мне по ночам.

Я признАюсь тебе. Однажды я тайком сделал твой снимок. Ты сидела в парке. Одна. И ты плакала. Не рыдала, не билась, а застыла, глядя в пространство перед собой. А я был с сестрой, которая приехала в гости. Она всё снимала, аппарат был всё время в руках. Ничего не объясняя, я прервал ее съемки, и три раза нажал на кнопку сам.

Ты думаешь, я следил за тобой? Нет. Просто влюблённое сердце вело туда, где была ты.
Я уже знал твой дом. Так получалось, что я видел почти всё: как ты входишь в подъезд своего дома, как выходишь. Это было в разное время. Но в моей памяти - будто в один день.

Потом с тобой рядом была маленькая девочка, так похожая на тебя. И этот твой облик понравился мне. Ты  - за руку с маленькой девочкой.

Если бы я мог забыть тебя. Не вспоминать хоть один только час. Иногда я даже радовался – не думал о тебе сколько-то наносекунд!

Я всё время был рядом. Но только не в тот день, когда тебя сбила машина. Тогда меня не было. Я уехал в другой город, а когда вернулся, понял – мой город пустой. Ты не ходишь по улицам. Тебя нет.

Я не мог потерять тебя так, ничего не сказав. И я кинулся к Лине. Твою дочь ведь зовут Линой? И она всё сказала мне о тебе.

И вот я пришел, Анна. Я не уйду больше. Ты проснёшься, а я буду рядом. Как тогда, на катке, я сжимаю твои пальцы. Останься. Не уходи.

Я не отпущу тебя, Анна".