Хмурые снеговые облака, тяжело ворочаясь, вздыхая и охая, присыпали траву манными крупицами холода.
Сквозь небольшую дыру прохудившейся перины на крыши старой Москвы пролились нежно-розовые струи рассеянного свечения. Пробежали легкими бликами по зябкой ряби прудов, бросились шелковыми нитями под ноги спешащих горожан и растаяли в серой вечерней дымке.
Пухлое кучевое одеяло над бульваром, в неспокойном сне сбилось на бок, обнажая бирюзовую плоть неба.
И вдруг выкатился сверкающий белым огнем щит солнца, на мгновение ослепил и согрел последним горячим поцелуем продрогшую землю и палые крылья листвы.
Голуби радости моей, кругами взмыли вверх, трепеща на лету просвечивающими крыльями…
Что может быть прекраснее, этой мимолетной встречи зимы и лета у кромки городского пруда, наполненного прозрачным вином вечности?