Когда темнят все…
( Кризис в России - из путевых заметок дилетанта)
( часть вторая)
часть первая - здесь
Статья Максима Рубченко ( Второе дно бесплатно появившаяся в самом начале октября, относится к числу, можно сказать, вызывающе внятных работ.
О возможности нынешних кризисных явлений, подчеркивается в ней, было известно очень давно - уже с осени прошлого года, когда Дума перевела экономику на ежеквартальную выплату НДС. Притормаживать же кредитование российские банки, если судить по статистике Центробанка, начали еще весной. Что же касается огромных выплат по иностранным кредитам, то об этом уже год говорили буквально всюду, даже в дешевых пивных. Но, как свидетельствует М. Рубченко, финансовые власти, понимая, естественно, что все перечисленное создаст проблему ликвидности, делали фактически все,, чтобы эту проблему превратить в катастрофу : « за пять предкризисных месяцев трижды повышались ставка рефинансирования и нормативы отчислений банков в фонд обязательного резервирования.» Так последнее такое повышение( 1 сентября ) высосало из банковской системы аж 100 млрд рублей. Все это вместе с окриком сначала в адрес Метчела, а потом в адрес Грузии ( с 9 августа иностранцы начали стремительно перетаскивать свои капиталы поближе к дому) и привело к тому, что, «к осеннему пику выплат российская банковская система подошла даже в худшем состоянии по ликвидности, чем к августу 1998 года».
Деньги вроде бы имелись, но их не только не спешили вкладывать в российское производство, но и отказывались кредитовать отечественные банки, корпорации - держали последних на голодном пайке, понуждая их хватать короткие зарубежные деньги….. Государство отстранилось от этих проблем, все интеллектуальные усилия финансовых властей были направлены исключительно на бой с тенью - никак иначе инфляцию, рассчитываемую по принятой в России иезуитской схеме ( без учета изменений цен на квартплату, газ, свет, воду) и не назовешь.
Но раскошеливаться все равно все-таки пришлось, да еще как раскошеливаться… Дикий, сюрреалистический получился в итоге расклад… И главное подается все это как пример эффкутивного управления. Хотя по существу в этом паническом обстреле по площадям из установок залпового долларового огня ничего, кроме нервной попытки компенсировать просчеты государства, найти не представляется возможным.
Именно паническом, поскольку об управлении здесь неприлично даже говорить. Потому что как раз последовательным зажимом ликвидности у нас и разрушалось финансовое управление - та главная отрицательная обратная связь, которая поддерживает оптимальные соотношения между потребностями в деньгах и их предложением. Они существуют, они хорошо известны эти оптимальные соотношения, и грамотное управление как раз и заключалось бы в тонкой, постоянной настройке ликвидности.
Причем, как выясняется (Н. Сергеева http://www.newsland.ru/News/Detail/id/305481/cat/44 Кто виноват в обрушении фондового рынка России?) роль этой обратной связи не является таким уж большим секретом. Это - нечто вполне банальное, из того, чему учат, наверное, даже на бухгалтерских курсах провинциального уровня: «в теории фондового анализа принято считать, что единственный фактор, определяющий динамику рынка акций, – это спрос и предложение денег»
Так, почему это не делалось своевременно?
Вот возможные версии.
Вариант: НЕ ХОТЕЛИ. Но тогда, значит, права госпожа Латынина, прав профессор Кричевский, и обвал, действительно, спровоцирован сверху. Или, и это в лучшем случае, мы имеем здесь дело с какой-то генетически обусловленной интеллектуальной дефективностью нашей финвласти, восходящей к исповедуемым ею первыми принципам - к ее подобострастной стойке перед монетаризмом. И тогда, как ни крутись и сколько денег теперь ни закачивай, без хирургической операции все равно, видимо, устойчивых улучшений не дождаться. Без нее все с неизбежностью будет идиотизироваться и дальше. 300 млрд на фондовом рынке сплюнули только к 19 сентября. А сколько я еще потребует латание кудринского кафтана?…
Вариант: НЕ МОГЛИ, поскольку честное благородное слово, данное на каком-нибудь барбекю у Буша или еще где-нибудь, не позволяло. Но тогда все объясняет реплика М. Леонтьева, о которой шла речь в первой части.
Методичное и вполне профессиональное изничтожение управляющей обратной связи завершилось, в конце концов, появлением такого разрыва между спросом и предложением денег, что ситуация стала метастабильной - то есть такой, которую и небольшая флуктуация может мгновенно перевести в неуправляемую.
М. Рубченко убедительно демонстрирует эту крохотную, но зловещую подвижку, которая обрушила российский фондовый рынок: « для обвала в кризис оказалось достаточно краткосрочного падения цен на нефть и соответствующего укрепления доллара с 10 по 13 сентября».Он полагает, что в те дни, когда нефть падала, а доллар соответственно рос, ЦБ в принципе мог бы поддержать рубль, смиряясь с тем, что поддержка эта на руку спекулянтам, и против отечественных товаропроизводителей. Но, скорей всего, такая поддержка вряд ли бы сработала в условиях метастабильности - она только отсрочила бы лавинообразный процесс до какой-нибудь новой флуктуации.
Собственно отказ от поддержки и вскрыл. метастабильность ситуации Легкий щелчок, а именно небольшое понижение курса бумаг и акций, и «поджег» их - вызвал лавину продаж.
Этот обвал в середине сентября вполне мог стать основанием для отставки. Как председателя ЦБ ( не выбрал поддержку рубля), как министра финансов ( довел ситуацию до метастабильного состояния), так и премьера ( передоверился и тому, и другому ).И что- то там, судя по слухам, зрело. Оказывается ( если можно, конечно, довериться информаторам The New Times, http://www.newsland.ru/News/Detail/id/303938/) еще вечером 15 сентября Кудрин был категорически против пакета антикризисных мер, спорил публично с премьером и вообще был близок к отставке. Но через несколько дней прозрел и также публично покаялся на заседании правительства. В конце же сентября он вроде бы снова не согласился с премьером - уже с новым пакетом его мер. И от оставки Кудрина спасло лишь вмешательство Президента, который был категорически против подобранной Кудрину замене - против Сердюкова.
Одним из достоинств работы М. Рубченко является то, что он убедительно продемонстрировал то характерное вытеснение, компенсирующих связей связями, усиливающими возмущения, что имеет место, когда метастабильное состояние разрешается лавиной. При зажатой ликвидности растет, понятно, роль залога ценных бумаг при рефинансировании. Но бумаги на бирже дешевеют, а это ( вот она обратная положительная связь !) еще сильнее удешевляет их, поскольку залог теперь учитывается с невиданным понижением. Таким образом, банки не только мгновенно реагируют на биржевые обвалы, но и начинают подхлестывать последние. И уже 15 сентября массовое закрытие лимитов - перекредитация в системе замерла, кровь остановилась.
Лишь только после как эта небольшая флуктуации «съела» в итоге 10 процентов капитализации фондового рынка ( чисто психологически этому способствовало , вне всякого сомнения, и банкротство одного из крупнейших банков США ), финвласти в спешном порядке ( в среду 17 сентября ) бросились «восстанавливать» ими же порушенную управляющую связь, - мощным вливанием средств начали снижать разрыв между спросом и предложением денег. Как свидетельствует М. Рубченко, в банковскую систему на экстренных аукционах вливается 300млрд рублей и одновременно резко, до 1.2 трлн. рублей, увеличиваются лимиты размещения бюджетных средств на трехмесячных депозитах трех крупнейших банков. Резко снижаются для банков и проценты резервных отчислений, что фактически вбрасывает в банковскую систему еще 300 млрд рублей.
Эти цветы запоздалые - эти сумасшедшие вливания, ситуацию, однако, отнюдь не стабилизируют. Господин Кудрин за время своего гобсек-ства, за время своего сидения( собакой на сене) около российских денег к дефициту ликвидности приучил настолько, что никто и не подумал отдавать появившиеся деньги кредиторам - не пожелал выкупить залоги ( в виде дешевеющих, напомним, ценных бумаг). Такой выкуп, будучи по существу обратной отрицательной связью, в принципе мог бы выправить ситуацию. Но напомним, что кудринская финансовая политика не только перевела ситуацию в область неравновесности, но и сдвинула ее к состоянию лавинообразного распада. И потому все надежды на обратимость, на возврат в область управляемости становились иллюзией. То, что еще вчера могло рассматриваться как компенсирующая связь, сегодня превращается в свою противоположность. Залоги приносятся в жертву. Они в ценностном отношении уже не могут составить конкуренции появившимися деньгами - тем, кто под них давал деньги ничего не остается, кроме как сбрасывать эти бумаги на рынок, чтобы хоть что-то получить. На месте отрицательной регулирующей обратной связи начинает действовать разрушающая положительная связь….
Пока, правда, еще работают такие внесистемные факторы, как администртивный окрик ( в России этот фактор вряд ли когда-нибудь утратит свою силу ). По словам М. Рубченко, положение спасает прорвавшийся( с истошным криком « у меня системный кризис») в кабинет первого вице-премьера «руководитель одной из крупнейших отечественных инвесткомпаний». К вечеру рынок волевым усилием на сутки отключается...
Этот щелчок кнута - приостановка торгов на бирже - возможно, и сыграл решающую роль - в условиях метастабильности такие встряски и впрямь приводят в чувства, понуждают к сдержанности и возвращают( чисто психологически опять-таки) к более спокойному восприятию мира. Во всяком случае, возобновившиеся 19 сентября торги продемонстрировали стремительный рост индексов. Но это вряд ли следует рассматривать в качестве свидетельства восстановления регулирующих связей. Скорей, сработала силовая, чисто административная блокировка связей положительных. Что-то восстановилось. Но что? Всего лишь метастабильность - не более того. Удалось остановить лавину. Но это вовсе не значит, что какая-то новая флуктуация, изощренная, с «иммунитетом» к триллионным вливаниям, не спровоцирует новую лавину…
Итак, удавку на горле банковской системы ЦБ ослабил, наручники снял, но появившиеся деньги не увеличили доверия, а следовательно, и стабильности. Подачками, инъекциями, такими стабилизаторами, как пожарные брандспойты, она и не создается. Единственное, что может ее формировать и поддерживать - это устойчивая, основанная на местных реалиях, а не на заемных догмах финансовая политика.
Да, финансовая система России была остановлена ( всего лишь!) у грани лавинообразного обрушения. Да, степень ее метастабильности, видимо, понизилась. Но лишь на время - большего и ожидать было нельзя. Потому что сама эта метатабильность являлась следствием не столько дурного управления, сколько дурных первоначальных установок ( здесь вновь есть смысл напомнить реплику М.Леонтьева), дурной, слабо увязанной с дальними национальными интересами экономической идеологии. То есть была сущностной. Весь этот явно затянувшийся флирт наших высших финансовых, да и не только финансовых, властей с догмами монетаризма, возможно, и не мог оставить на русской земле ничего, кроме метастабильной финансовой системы - системы, обреченной на разрушение. Кризис просто жестко указал на эту обреченность.
Да, пожарные меры сегодня нужны и уместны, но они не дадут никаких гарантий без коренной смены всех наших текущих представлений о задачах России. Эта смена и определит новый образ России во всех отношениях - в политике, в экономике, в культуре. Система, административным пинком приведенная в чувства, с ситуацией справилась. Она справлялась, пока внешний импульс не выходил из определенных пределов. Но возросла в октябре амплитуда общемировой тряски, и от нашей восстановленной было «саморегуляции» не осталось и следа. В понедельник 6 октября биржа вновь ломанулась вниз. Падало всюду, но Россия всех в этом обогнала - почти на 20% за сутки.
Именно в эти дни ( начало октября) академик Глазьев отправляет министру Кудрину письмо, где излагает свой план выхода из кризиса (http://www.rusk.ru/st.php?idar=113401)/. Основная причина обрушения нашего финансового рынка, по С. Глазьеву, это - его полная открытость плюс «привязка денежной эмиссии к приобретению иностранной валюты в валютный резерв Банка России». Второе, есть не что иное, как описание конкретного механизма разрушения той отрицательной обратной связи, о которой шла речь выше. То есть вместо тонкой регулировки спроса и предложения денежной массы осуществлялось тупое подстраивание ее предложения под долларовые поступления в резерв Банка России. Опасное задирание спроса над предложение, получается, было вовсе не бездумным, а принципиальным - выстроенным под принцип.
Академик Глазьев, как впрочем и М. Рубченко, в своих рассуждениях, не использует такие понятия, как отрицательная обратная связь, но предложения его направлены исключительно на восстановление загубленных компенсирующих связей. И в главном глазьевском предложении это - более, чем очевидно:
«Переход от эмиссии рублей под покупку иностранной валюты к рефинансированию коммерческих банков под залог обязательств предприятий реального сектора экономики. При этом основным регулятором денежного предложения становится регулирование ставки рефинансирования с одновременным отказом от административного планирования количества денег".
Легко видеть, что реализация данной идеи не просто восстанавливает компенсирующую связь, но и опосредует эту связь реальной экономикой, то есть подавляет собственно денежный, всегда в большем или меньшем степени спекулятивный, генерирующий пузыри фактор. Развертывая свой план, С. Глазьев уже почти прямым текстом предлагает восстановить обратную отрицательную связь - перейти
«от эмиссии рублей под покупку иностранной валюты к предложению денег исходя из спроса на них со стороны отечественных заемщиков».
Но самое удивительное заключается в том, что « более конкретный доклад под названием "Кризис глобальной финансовой системы: угрозы и возможности для России" был презентован им (Глазьевым) еще летом на заседании Совета Безопасности». То есть задолго до обострения и не где-нибудь, а на Совете Безопасности все уже было объяснено и предсказано - буквально на пальцах было. И тем не менее обрушение произошло...
План С. Глазьева состоит из 12 пунктов. Возможно, это и есть тот план, который способен стать основой для истинно системной перестройки экономики России. Который может быть увязан с глобальными цивилизационными задачами России.
Возможно. нашей высшей власти с ее монетаристской в целом выучкой, очень трудно подвинуть себя на решительные шаги. Но хотя бы подвижки в этом направлении должны, не могут не появиться после сентябрьской и октябрьской встрясок. Ведь ноябрь уж наступил и первое президентское послание Д. Медведева вот-вот будет зачитано. Удастся ли найти в этом послании хотя бы какие-то следы плана Глазьева?..
(продолжение не исключено )