XXVI
2 января 11 часов 20 минут
- С днем рождения, Чарли! С днем рождения, Чарли! – громко пели агенты. Им потихоньку вторили Мунахен и Патрик.
В руках все держали бокалы с вином, которое принесли агенты. Вино было довольно дорогим по ценам, которые были еще до войны. Достать подобное вино сейчас считалось почти невозмож-ным. Тем не менее, Хейвард и Леттич принесли целых две таких бутылки.
Леттич поднялся и вытянул руку с бокалом так, словно собираясь произнести тост. Он и в самом деле его произнес:
- Друзья, сегодня великий день для нашей страны! Ваше открытие, над которым вы так много времени работали, принесет неоценимую пользу государству, особенно сейчас, в наше время, время разрухи. Я хочу поднять этот бокал за всех вас, за будущее нашей страны, а также хочу поздравить с днем рождения вашего сотрудника Чарли Неро, чей день рождения так удачно совпал с се-годняшним днем. Придет время, когда наша страна вновь возродится из пепла ядерной войны, и тогда наши потомки будут с достоинством и гордостью вспоминать ваши имена, имена тех, кто дал им будущее. Благодаря вашему изобретению Америка станет такой великой страной, какой она никогда не была ранее, какой не была еще ни одна страна в мире за всю историю человечества. За вас, мои дорогие братья и сестры!
Леттич поднес бокал к губам, и с наслаждением выпил вино. Чарли же отчужденно и с подозрением смотрел на него. Было странным и невероятным то, что человек неописуемо радовался, побывав в мире, полностью разрушенным ядерной войной. Еще можно было бы это понять, если бы дело касалось только России; она была злейшим врагом Америки на протяжении всей истории. Но точно так же радовался вчера Хейвард, побывавший, по его словам, в разрушенных городах Америки. Что он на самом деле там увидел? Что они оба увидели?
Чарли покосился на транслятор голограммы. Телепортация в Россию поглотила весь заряд аккумулятора, но это не имело никакого значения. Голограмма могла вполне работать и от сети.
Но откуда такая радость? Откуда такой пир во время чумы? И откуда такое дорогое вино, да еще две бутылки? Может быть… Что происходит в мире?
Чарли невольно сжал в руке бокал из-под вина. Он должен непременно это выяснить. Он должен добраться до аппарата.
- Кстати, - вдруг подал голос Леттич. – Как называется ваш аппарат?
- Мы еще не придумали точного названия, - сказал Патрик. – Сперва хотели назвать его просто передатчиком голограммы, потом телепортом, но это не совсем точное название. Но, когда мы увидели, что голограмма обладает физическими свойствами, мы даже не знаем, как его теперь называть.
Леттич понимающе кивнул.
- Да, название должно быть стоящим, оно должно быть громким. Но сейчас главное не название, главное то, что оно работает.
2 января 14 часов 40 минут
Хейвард и Леттич еще несколько раз запускали аппарат, по очереди отправляясь в путешествия по миру. И на все вопросы о том, что они видели, что слышали, оба агенты отвечали как-то не-охотно, и было видно, что они недоговаривают.
Наконец Хейвард обратился к работникам лаборатории.
- Ну, вот что, ребята, мальчики и девочки, на сегодня вы свою работу сделали. Можете идти домой и отдыхать. А нам с коллегой надо кое-что еще проверить.
- Но как же наш транслятор? – настороженно спросил Патрик. – Вы не имеете права вот так забирать его у нас!
- Никто и не собирается этого делать, - успокоил Леттич. – Мы просто хотим провести некоторые дополнительные испытания, и все.
- Но почему вы не хотите проводить их в наше присутствие? И вообще, что происходит? С этой штукой можно посещать любые точки земного шара. Почему вы не позволяете нам этого делать? Что вы от нас скрываете? Вы боитесь, что мы что-то увидим? Мы разработали эту штуку, а вы с нами поступаете так, словно боитесь, что мы увидим что-нибудь лишнее, что-нибудь запретное. Но, с каких это пор весь земной шар стал запретным?
- Гм, - сказал Хейвард, нахмурившись. – Мы живем в тяжелое время. В стране введено военное положение. Надеюсь, что оно будет продолжаться недолго, но сейчас очень сложное время.
- О чем вы говорите? – воскликнула Виктория. – Мы живем в демократической стране!
Хейвард предостерегающе поднял руку.
- Демократической, да, это верно. Но сейчас демократия претерпела кое-какие изменения. Поймите, сейчас во всем мире военное положение. Мы не хотим, чтобы что-нибудь вырвалось за пределы нашего государства. И, к тому же, в целях безопасности нашей страны, многие сведения должны быть засекречены.
- Хорошенькое дело! Знание о том, что творится в мире, засекречено. Что за ерунда! Мы даже не знаем сколько городов уцелело в нашей стране, не знаем, есть ли незараженные зоны на ее территории. Мы же не просим вас, чтобы вы нам выдали военные секреты. Мы живем, как в клетке, как в зоопарке. Можете вы нам сказать хоть что-нибудь?
- Когда правительство посчитает нужным это сделать, оно само вам все сообщит, - холодно сказал Хейвард.
Сотрудники лаборатории негодующе переглянулись.
- Все, - сказал Хейвард. – Как я вам уже сказал, на сегодня ваша работа закончена. Вы можете отправляться по домам. Завтра день начнется, как обычно, вы приступите к своим обязанностям. А пока, до свидания!
Сотрудники лаборатории нехотя направились к выходу, бросая через плечо подозрительные взгляды на агентов.
Когда дверь закрылась за последним человеком, Хейвард повернулся к Леттичу.
- Теперь, я думаю, мы сможем приступить к заданию. Нам никто не будет мешать.
- А тебе не кажется, что это попахивает безумием? – спросил Лет-тич.
- Безумие – это то, что лежит перед нами. Безумие – то, что они создали. Господи, они хоть сами понимают, какое могущественное средство они сотворили?
- Не знаю, может быть, и нет. Особенно этот мечтатель Неро. Он не понимает в каком мире он живет. Никто из них этого не понимает. Да и откуда им понимать, когда население держат в неве-дении.
- Да и понимаем ли мы сами? Ведь мы всего лишь винтики в государственной мировой системе. Нам дают приказы, и мы должны их выполнять. Все! Точка! Мы знаем лишь столько, сколько нам разрешено знать свыше. Не более, не менее.