( из домашних архивов о войне 1941-1945гг.)
Моим близким Павлу Болеславовичу
и Полине Васильевне посвящается.
Однажды он, начал замерзать в ночном дозоре.
Мороз и ветер был жесточайший. Штатная экипировка не была рассчитана на такой мороз. Ноги и руки потеряли чувствительность. Тяжесть винтовки перестала ощущаться. Сил переминаться на месте с ноги на ногу уже не было. Сознание уплывало. Смертельный сон стал наваливаться, как избавление.
Казалось так легко, поддавшись ему успокоиться и прекратить мучительное сопротивление. Он уж начал постепенно уходить в этот сон-обморок.
Как вдруг, услышал сквозь вьюгу, словно из далека:
"Пав-лу-у-ша-а-а! Па-а-а-влу-у-у-ша-а-а-а!".
Невольно, он начал прислушиваться. И снова услыхал в ночном лунном свечении заснеженной степи:
"Па-а-вли-и-к! Пав-лу-у-ша!"
И узнал знакомый голос своей Пашеньки!
Этот голос бередил уплывающее сознание и через силу требовал вернуться к жизни и, казалось, уже невозможному сопротивлению смерти. Мучительно , болезненно тревожил, и .... Он остался жив!
Обморожения, конечно, были, но все обошлось благополучно. А ведь в этот месяц погибло от переохлаждения более 50 человек только из их батальона!
* * *
В тот самый момент, в далеком Камне-на-Оби, Алтайского края, молодая жена Пашенька - Полина, гадала на него. В их последующих письмах это стало очевидным. Два события точно совпадали по времени.
Надо отметить, что гадания во время войны были совершенно обыденным делом. Женщины, скрывая от посторонних глаз и веру и суеверия, обращались к гаданьям, в надежде получить весточку с фронта о своих близких: муже, отце, сыне.
В тот вечер ей было как-то особенно тревожно. Она и раньше тревожилась, но в тот вечер, почувствовала почти безысходное отчаяние:
- Что-то с Павлушей! - испугалась она.
И вот решилась. Решилась гадать. Стыдно, комсомолке–то!
Весь город знал их! Ее чистое сопроно звучало во Дворце культуры каждый праздник, когда, после традиционной торжественной части, начинался концерт. Оркестр, которым руководил ее Павлуша и она - были гордостью всего городка.
В полночь, она украдкой побежала через весь город зачерпнуть воды из проруби на Оби. Тайком пробегая по ночному городу, прячась, и не оборачиваясь, она принесла воду в дом. Очень торопилась. Нехорошее предчувствие, словно холодными пальцами сдавило сердце, заставляя спешить.
* * *
Дети уже спали.
Вернувшись , она быстро зажгла две свечи перед зеркалом. Между свеч поставила стакан и наполнила его ночной водой из проруби. На дне стакана уже лежало ее обручальное колечко. Теперь следовало терпеливо глядеть через зеркало в середину кольца.
Через некоторое время, вода в зеркале, начала покрываться туманом. И вдруг, внутри кольца что-то появилось, забрезжило. Она приблизилась почти вплотную к зеркальной поверхности и стала различать изображение более ясно. Оно словно стало приближаться и увеличиваться.
Она увидела снежный холм на опушке леса, поземку. Казалось, даже стал слышен свист ветра. Было темно, только луна освещала окрестности. В ее свете она различила фигурку солдата, одиноко стоящего с винтовкой.
Видение все увеличивалось. И вдруг ! Она поняла - это ее Павлуша! Сразу позвала его сначала тихо:
- Пав-лу-у-ша!
Он не шевелился и не отвечал. Она очень испугалась и начала громко звать:
-Па-а-в-лу-у-у-ша-а! Па-а-в-ли-и-к!
Сначала он по–прежнему, не реагировал. Тогда она заплакав, перешла на крик:
- П-а-влик!!! Павлу-уша-а!!!
Вдруг, фигурка ожила и начала озираться. Изображение выросло, и теперь это было явно видно.
От крика проснулись дети. Они уже стояли босиком на пороге комнаты, держась за руки, и испуганно смотрели на мать.Стояли готовые заплакать, теплые со сна, с всклокоченными светлыми головками.Пятилетняя Лялечка и четырехлетний Боренька.
Обняв обоих, она еще продолжала всхлипывать, но тревожное беспокойство в душе уже почти улеглось. Словно погасили керогаз, под донышком бурлящего чайника, где шумные пузырьки, по инерции еще поднимаются со дна, но становятся все реже и,вскоре вовсе исчезают.
Потом сели пить чай. Весело засветилась керосиновая лампа, фитилек которой, был поднят, как в праздник. Словно Новый год уже наступил!
У каждого был в руке маленький кусочек сахара. При чем, более старшая Ляля-Караля,как называл ее братишка, успела взять уже второй кусочек, а Боренька еще не мог высосать и половинку первого кусочка.
-Н-у-у, Ка-ла-ля! Сто стакан, то тли кусочка!- проворчал малыш.
Все втроем, заплаканная и улыбающаяся Полина, пятилетняя Лялька и четырехлетний Боря, завязанные старыми шерстяными шалями крест накрест, пили чай ночью в маленьком городке Камне-на–Оби.
Все втроем, такие слабые и беспомощные , в противоестественном мире, где война еще в самом разгаре и так свободно гуляет по земле смерть!
Совсем не подозревающие, что обладают такой необыкновенной, непреодолимой силой против нее!.