ЭПИЛОГ
Вот и закончился вояж по миру детства и родным местам. Поезд всё дальше уносил меня на запад, от маленькой исходной точки жизни, что Родиной зовут.
Под стук колёс анализировал прожитые годы от первого восхода солнца, от тёплой, яркой утренней зари до настоящего момента жизни. Пытался мысленно нарисовать неясное, пугающее завтра. Воображенье, память и душа сплетали множество сюжетов, раскрашивая в разные тона. В одних сюжетах я купался в счастье, согретый яркою палитрой красок, испытывал восторг и наслажденье. В других стонал от неудач и боли, переживая трепет и волненье, душевный страх от непроглядной тьмы.
О боже, сколько я нажил плохого? За ним хорошего почти не видно. И почему-то вдруг сегодня из глубины повеяло тоскою. Поездка по родным местам не принесла столь ожидаемого чуда. Не зря же говорят: «Не возвращайся в те места, где был когда то счастлив».
Впервые захотелось вдруг о будущем задуматься серьёзно, под прошлым подвести черту, реально с настоящим разобраться. А может просто жить как жил, зачем мне лишние волненья? Лови момент, довольствуйся чем есть, плыви спокойно по теченью.
Я с безразличием поглядел в окно, пытаясь хоть на миг отвлечься от нахлынувших сумбурных мыслей, но что-то беспокоило меня. Скорей всего душа и сердце, желая выяснения отношений, не позволяли равнодушию взять верх. Мысли ворошили подсознанье, то вырисовывали ясные картины, то хаотично рассыпались на отрывки, иные вовсе не успев родиться, терялись в лабиринтах памяти моей. От произвольного движенья мыслей вдруг разболелась голова, наверное, давленье подскочило. Закрыв глаза, я сжал виски руками, подумал: «Стоп, пора остановиться. Коль не могу отвлечься, отключиться, то попытаюсь привести в порядок мысли, сосредоточиться на чём-то на одном». Но все усилия напрасны. Душа как партизан рвалась в бой, спокойствие взрывая изнутри и требуя меня к барьеру. Дрожь, страх, волненье пробежались по телу, и появилось смешанное чувство вины, стыда и угрызений совести за давние грехи. Волну эмоций погасить не в силах, своей душе я крикнул сгоряча: «Ну что тебе, зараза, не имётся? Живёшь как у Христа за пазухой, катаешься подобно сыру в масле, в моём комфортном теле беззаботно. Так нет, тебе спокойно не живётся, всё норовишь изъяны вынести наружу, меня публично пристыдить».
Так, всё, довольно болтовни, я сам с собою рьяно говорю, а это признак помутнения рассудка.
-А не сошёл ли я с ума?
-О нет, ты не сошёл с ума, - раздался незнакомый голос, как будто нож вонзил в меня.
Ну, вот и подтвержденье, точно брат, рехнулся, чужие слышу голоса, а рядом никого не вижу.
- Ещё раз повторю, услышь меня! С тобою всё в порядке, - раздался тот же властный голос.
Я ошарашено разглядывал купе, не понимая, что же происходит. Или моё воображенье, глумится надо мною так жестоко?
- Твоё воображенье ни при чём, гони недоуменья прочь, в моё присутствие поверь и сердце распахни для диалога. Усталая душа, и разум возмущённый за круглый стол вас сударь приглашают. Сними с души парчовую завесу, в ней грязи больше чем самой парчи. Она как фильтр, мешок для сбора пыли, мусора и нечистот. Так вытряси её от грязи, дай свежести и воздуха приток. Ей нужен свет, тепло, любовь и правда. Пусть иногда она горька, но всё же, правда.
- Не продолжай, и так понятно, давно ловлю себя на мысли, на чистоту поговорить с душою, но всё боюсь, боюсь…
-Кого?
-Себя боюсь, боюсь себе признаться, какой я есть мерзавец и подлец.
В глазах своих мне стыдно опускаться, даже в темноте, наедине.
- А ты не дрейфь, попробуй здесь, сейчас, возьми и выверни всю душу наизнанку, и не стыдись от пыли избавляться.
- Да кто же ты такой, указывать и мной руководить, рвать душу, рыться в подсознанье? Как червь сжираешь изнутри.
- Уймись и не ругайся, поверь, не враг я для тебя. Я твоё «Я», то самое, что в каждом есть, но не у всех оно бунтует.
-Конкретней объясни, а то сойду с ума.
- Ну хорошо, приятель, слушай. Я ангел твой, твоя душа, отчасти праведный судья, отчасти пламенный защитник, а обобщённо – просто «Я», которым ты пренебрегал почти всегда. Теперь надеюсь, после разъяснений, понятно кто есть я? Готов ли ты принять всерьёз как собеседника меня?
- Да, да, - ответил я, и в тот же миг исчезла головная боль, как будто заново родился. Готов, куда деваться, коль душу мучает кошмар и сон давно уже не в радость, а так – очередной привал, для пыльного мешка с излишним весом. Давай, тряси и колоти до боли, стыди и не забудь побольше соли на раны кровоточащей души.
- Я врач, а не палач, пойми же, наконец. Живи как жил, и до тебя мне нету дела. Полсотни лет терпел, молчал, не подавая виду, и дальше помолчу – гори душа огнём. Позорно раболепствуй пред страхом и стыдом. Прощай, живи в вечном испуге, а я любезно посмотрю со стороны, к какому ты придёшь финалу, что испытаешь по пути. Ну, всё, не поминай брак лихом, в безмолвье ухожу.
- Постой, постой, не уходи! Я подготовлюсь к экзекуции души, дай только дух переведу, к утробному стыду настроюсь и в диалог с тобой вступлю. Идти осознанно к моральному расстрелу, вступить на эшафот по доброй воле и вызвать совесть, стыд и страх к барьеру? А будь что будет, покаюсь от души. Всё, я готов, хотя признаться, трудная стоит задача, с чего начать пока не знаю. В голове мякина, полный кавардак. Подсознанье мысли градом сыплет. Хочу их уловить, развить, но резко они тают. Растут как пузыри из мыльной пены в объятьях радужного света. Ловлю, хватаю, бац исчезли, лопнули, лишь брызгов феерверг и снова пустота. И вновь копаюсь в памяти своей с надеждой зацепиться за отрезок жизни, желая видеть чёткую картину по каждому конкретному сюжету, но все усилия напрасны. Себя заставить ясно мыслить не могу…
- Беды большой не вижу в этом. Попробую помочь, ведь я тебя веду, я твой наставник. В мои обязанности входит: хранить покой, следить за чистотой души и помыслов, угодных богу.
- Так почему ты раньше не следил? Не подсказал, как жить, куда идти, чем заниматься. Эгоистично наблюдал за немощью моей, пока я мыкался слепым котёнком по дорогам? А может быть, глумился над судьбой, дышал в затылок, радуясь напастям? И раздувая ноздри, стиснув зубы, гнал к краю пропасти греховной. Наверняка ведь мог предотвратить не мало каверзных деяний и проступков, но ты решил унизить, растоптать, обрёк на муки мою душу, стыдом и срамом обжигая личность.
- Остынь! Что, прорвало плотину грязью, и часть дерьма решил на плечи мне взвалить? Хрустальной, чистою водой хотел я твою жизнь наполнить, а ты болоту предпочтенье отдаёшь, ужель в болоте жить приятней? Ну извините-с… Я делал, делаю, что в моих силах, но братец, я не всемогущ. Ты загрузил меня с лихвой, без выходных как проклятый тружусь, от тяжести и стресса рвутся жилы, инсульт, инфаркт возможно схлопотать. И всё лишь для того, чтоб ты, мой милый, мог дальше жизнь бездумно прожигать.
Я резко встал, с серьёзным видом впиваясь в пустоту купе глазами, ища руками сам не зная что.
-Ты где? – растерянно спросил я оппонента.
-Я здесь, перед тобой, на верхней полке, сижу удобно свесив ноги. Напрасно щуришь взгляд, руками шаришь, меня увидеть и потрогать невозможно, хотя представить можно без труда. Вон зеркало в дверях купе, в него свой взгляд направь?
-Что видишь?
-Самого себя, верней своё конечно отраженье.
-Представь, что это отраженье одето в белые наряды, а за спиною два
крыла, вот правда лысины такой я не имею, и нету у меня морщин, ведь ангел не стареет. Я свеж и чист как малое дитя, хотя мой возраст равен возрасту Христа.
- Так ты зачем вскочил, чего хотел? Обиделся, что жизнь твою бездумною назвал? Ведь так оно и есть, иль возразить желаешь? Тогда, вот с молчаливым отраженьем дискуссируй, а я займу нейтралитет и больше не услышишь ты мой голос, кури бамбук и засти свет.
-Да ладно, что сейчас об этом, хотел поспорить, возразить.
-Садись, продолжим начатое дело, время есть, ещё поспоришь,
возразишь.
Послушно, словно под гипнозом, я сел на место, погружаясь в размышленья. Спокойным голосом спросил, без всякого волненья:
-Ну, так, с чего начнём?
-Начнём, с чего душа желает. Да, кстати, ты ж на Родине гостил, вновь пережил все детские мгновенья? Вот с них начни, коль свежи в памяти они.
- Логично. Попробую, пожалуй, с них начать, точнее - с друга Мишки, ещё точнее – с мерзкого поступка, который до сих пор покоя не даёт и гложет совесть оскверняя нашу дружбу. Я объяснить его не в состоянии. Всё быстро, моментально, невзначай, само собой произошло. Не мало времени ушло, а боль в душе осталась навсегда. Я помню как сейчас минуты подлости и слабости натуры, и нет прощения тому, простить себя не в силах.
Я глубоко вздохнул, уселся поудобней, спиной к стене купе прижался, закрыл глаза и выдыхая ровно продолжил свой рассказ:
- Был полдень, лето, солнце, тепло как никогда. Мы с Мишкой на их дворе, усевшись на большие брёвна, строгали сабли из дощечек. Ножи послушно исполняли нашу волю, снимали стружку ровно по эскизу, не зарезая карандашных линий. С большим азартом, удовольствием бескрайним, ловко оружие мастерили, счастливей в ту минуту не было людей.
Ещё оружие не было готово, лишь приблизительные формы сабель, а мы уже хвалились, восторгались, друг друга возносили до небес за клёвое изготовленье сабель. Потом до слёз над чем-то хохотали, над чем, не помню, да и суть не в этом.
Вот появился во дворе, с угрюмым видом, Колька. Как старший брат, он Мишке приказал:
- Слышь, салажонок? Сбегай-ка за хлебом! Хватит ерундою заниматься!
После слов старшего брата Мишка встал с бревна на землю, закрыл глаза и как слепой бродяга, постукивая вместо трости саблей, с протянутой рукой, по нищенски прося, запричитал:
- Подайте люди добрые, подайте ради бога, на пропитание подайте хоть немного денежек. Подайте…
Как заводной, я закатился громким смехом, от жалкой сценки попрошайки.
- Придурки! – недовольно крикнул Колька, и Мишке на ладонь небрежно бросил рубль. – Не потеряй растяпа, убери в карман, а то, как в прошлый раз.… И в этот миг Колян, кулак приставил к Мишкиному носу.
- Не бойся, сделаю путём, всё будет чики-чики. Вот саблю доточу и слётаю за хлебом.
Колька развернулся и пошёл, а Мишка деньги положил в карман и бесконтактно, в стойке мушкетёра, Кольке вслед нанёс укол в районе зада. Изображаю колотую боль, схватился левою рукой за ягодицу, запрыгал с криком: «Ой-ой-ой!».
Мы с Мишкой взорвались от смеха. Колька обернулся, посмотрел на нас с недоуменьем и пальцем покрутил у своего виска.
-Вот шибздики, чумные что ли?
Мы рассмеялись ещё шибче. Колян ушёл, мы продолжали строгать сабли, периодически смеялись и шутили.
- Готово! Всё Остап, готова! Смотри, какая сабля получилась! – над головой размахивая саблей, эмоционально и с восторгом кричал Мишка.
-Ну что, Остап, слетаем до пекарни?
Я головой кивнул, дав молчаливое согласье, а сам пыхтел и пыжился быстрее доделать саблю, и как бы извиняясь за задержку, я бормотал:
- Сейчас, ещё немного, рукоять осталась, вот только грани закруглю, в руке держать удобней станет, и при сражении ладонь не будет отбивать. Всё! Баста! Мишка, посмотри, какая сабля получилась, как настоящая. Ура…! Коли, руби, - воскликнул я махая саблей перед собою. Вот офигительная вещь, как заводская.
Стук в дверь прервал воспоминанья. Мгновенно я открыл глаза, автоматически промолвил:
- Да, да, войдите, дверь не заперта.
Купе открыла проводница, приветливо, с улыбкой извинилась и по хозяйски предложила:
- Чаю не желаете? Есть кофе и покрепче есть напитки, печенье, шоколад и ….
Я перебил её на полуслове:
-Мне чёрный кофе, плитку шоколада и пожалуй всё на этом.
-Хорошо, - сказала проводница и плавно дверь в купе закрыла.
Я снова погрузился в размышленья и произвольно вслух заговорил:
- Послушай, где ты, моё «Я»? мне речь не нравится моя, я говорю довольно странно, совсем не в свойственной манере. Язык родной, но не знакомый и не обычный для меня. Слова порядок занимают странный, толь полу рифма, толь калиберда. А может, брежу и схожу с ума с твоей любезной помощью? Ответь мне! Где ж ты, моё «Я»?
- Я здесь, на месте, безмятежно упрёки слушаю твои и постараюсь ответить тебе на счёт калиберды. Ты изъясняешься душой, она такую речь избрала, ведь ты ей к свету путь открыл, и вот она защебетала. Поёт, блаженствует, сияет, молодеет, впервые за полвека с нею вы на «ты». Сегодня пыль с неё сдуваешь, и грязь налипшую скоблишь. Ты продолжай и не стесняйся, для покаяния любой язык годится. Не бойся показаться идиотом, грехи переосмыслить, правду говорить.
Безумье – жить, не замечая лжи, перед собой юлить и делать вид, что всё в порядке. Гордыню, лесть и страх гони и не стыдись с пороками прощаться.
Надеюсь, что развеял часть сомне6ний, отвечая на твои вопросы? Молчишь? Как говорят в народе «молчанье – знак согласия», а коли так, давай продолжим заниматься чисткой.
-Ну, хорошо, давай продолжим. На чём же я остановился?
-На офигительной и клёвой сабле, - мне подсказал уже знакомый голос.
- Спасибо, что напомнил. Да, я сказал: «офигительная вещь, как заводская !»
Мишка посмотрел моё оружие, взял в руку, подержал чуток и возвращая саблю, сделал вывод:
-Ни чё, хорошая дубина получилась.
-Ты сам дубина, - возразил я сходу. Зенки хорошо свои разуй.
- Ладно, Остап, не обижайся, я пошутил, а ты губу надул. Хорошая, без трещин получилась сабля, удобная в руке, для боя то, что надо. Остап, давай слетаем до пекарни, а то Колян не даст покоя, зануда, ныть начнёт как баба, да щелбанов натрескает по тыкве.
Мишка почесал рукою лоб.
Не долго думая я согласился:
- Давай, сгоняем, я не против. Чур, по дороге будем мы сражаться, и сабли испытаем заодно.
- Постой, Остап, одну секунду, домой за сеткой заскочу. Я быстро, айн момент.
И Мишка залетел домой как ветер, оставив за собой распахнутые двери.
Я саблей стал махать, изображая фехтование. Вниманье привлекла замызганная, старая бумажка лежавшая среди опилок, стружки. Я пригляделся.
- Ба…! Да это ж рубль! Вот это да-а-а-а! Как повезло то! Вот так находка! - радовался я.
В ту же минуту, чёрт меня попутал. Я быстро, ловко схватил рубль, как коршун мышь хватает слёту, мгновенно сжал его в ладони и глубоко в карман штанов засунул. Мозги свихнулись набекрень, рассудок напрочь отключило, как вкопанный стоял, а сердце шибко колотилось.
Мишка толкнул меня рукою в спину:
- Ты что, заснул? Стоишь как истукан замерший. Проснись, Остап, а то приснится снег, и ноги отморозишь.
- Да я не сплю, задумался немного. Ну что, ты сетку взял? Бежим быстрей, а то теряем время!
И мы помчались с криками «Ура!» по нашей улице, сражаясь на ходу. Бежал я неуклюже, ладонью прикрывал карман, боялся рубль потерять, и что-то не давало мне покоя. Разум? Сердце? Нет, скорей всего душа впервые ощутила дискомфорт, ей неуютно стало в моём теле. Загнал я совесть в тот момент в укромный угол, и чувствовал, как прёт она наружу, обжигая шею, щёки, уши. И если бы облить меня водой, я б зашипел как каменка в парилке.
Возле пекарни мы остановились, немного дух перевели, Мишка в карман засунул руку и вывернул его, с растерянным, недоумённым видом, дрожащим голосом сказал:
- Вот ни фига себе! Смотри Остап, дырень какая. Вот бляха-муха, деньги потерял. Теперь от брата попадёт, и батя ремешком добавит. Вот не везёт, так не везёт. Сейчас начнут кричать: «балбес, беспутый», напустят тысячу чертей, хоть в дом не заходи. А может убежать, Остап? Рвануть куда глаза глядят, где нет нравоучений нудных
-Да что ты говоришь, ты что, рехнулся? Иль дома у тебя не все?
-Да дома все, вот только в дом не тянет.
Я, дурака включив, спросил:
-А сколько было денег?
-Целый рубль, будь он проклят!
-Бумажный?
-Да.
Меня как кипятком облили, и я завошкался как мерзкая гадюка. Краснея, предлагал искать быстрее деньги, пока их ветер не унёс куда подальше.
- Пойдём скорее, обшарим всю дорогу, я думаю, найдём, ещё не поздно ,да и по улице никто не проходил. Лежит гадёныш где-нибудь спокойно. Найдём Мишутка, отвечаю, что найдём.
Мы медленно пошли, глаза тараща на дорогу, рассматривая каждый сантиметр обратного пути. Я чувствовал, да что там чувствовал – озноб пронзал всё тело, тряслись поджилки все от мысли: «деньги я украл». Украл, да у кого ещё, у друга лучшего, хотя нашёл, но это оправданье. А что же раньше не сказал? Заныкал как куркуль, от друга умолчал. Как быть? Что делать? На фига мне этот рубль сдался? Зачем схватил, так подло поступил и как сказать, что рубль у меня в кармане? Нет, нет, только не это, Мишка всё поймёт. Подлец, мерзавец, ох какая я скотина, бранил себя, и чёрта я ругал. Ну что придумать, как мне поступить? Вот Мишкин дом, забор, калитка. Вдруг Мишка тихо произнёс:
- Ну что, Остап, пришли, пойду сдаваться, а там, что будет. Ну, пока, сегодня не увидимся уж боле, я шкурой чувствую, что мне её попортят.
Мишка рукою повернул вертушку и приоткрыл уже калитку.
- Постой, постой, - я закричал, рукой хватаясь за калитку. - Пойдём ко мне домой, - затараторил я. – Ты посидишь, а я в то время, проверю двор и место, где строгали сабли, может лежит среди опилок, а мы как дураки на улице искали. С такой дырой как у тебя в кармане, ты далеко бы рубль не унёс. Он точно во дворе у брёвен где-нибудь, в траве или в опилках завалялся. Иди, иди, Миш, у меня пока побудь, а я разведку проведу, весь двор обшарю и найду, он там, да где же ему быть. Мишка побрёл ко мне домой с поникшей головой, расстроенный, не верящий в удачу.
Я крадучись вошёл к нему в ограду, боясь, чтоб Колька не увидел. Выигрывая время, саблею в траве пошарил, как будто что-то потерял, ногой опилки расшвырял и вытащил с кармана рубль, крепко сжал его в ладони и через миг, быстрее ветра летел домой, сшибая ноги.
-Нашёл! Нашёл эту заразу! – орал как угорелый я.
Мишка шементом рванул ко мне на встречу, по дружески обнял, благодарил, удерживая слёзы:
-Ты молодец, Остап, ты настоящий друг! Ты спас меня, я твой должник навеки.
Какое испытал блаженство в ту минуту, вернув украденный мной рубль, не описать, не передать словами.
- Я знаю, тут ты мне не врёшь, - раздался голос ниоткуда. – Хотя детали мелкие забыл, или нарочно упустил, стараясь сгладить свою подлость
- Да что ты можешь знать? Ты же судья с холодным чувством выполняемого долга. А хочешь, расскажу, как я ребёнком писался в кровать, а утром от стыда сгорал пред старшим братом? Такие вам нужны детали? Могу подробно рассказать.
- Спокойно, и не кипятись, а то людей за стенкой напугаешь. По что так взъерепенился и фыркаешь как ёж, или не крал ты акромя того рубля? Ох-ох-ох, какими честными мы стали. Делами тёмными ворочал, да ещё какими, особенно в период перестройки, а тут из-за рубля вдруг поднял кипишь.
- У государства крал, не отрицаю, так все ж тащили с тонущего корабля «СССР», и в этом я греха не вижу. У рубля хозяин был, конкретный человек, а здесь – кучка жулья, гоп-стоповцы, и если я у них немного взял и дом себе построил, образованье детям дал в своей стране. А эти сволочи, всё за бугор стащили.
- Не нужно всё сводить к тому, что мы детьми, мол бессознательно грешили.
- Я не пытаюсь оправдаться, я жил как мог и даже как хотел. Пускай вершины славы не достиг, но что-то всё же в жизни покорил. Я не жалею, что политиком не стал, заслуженным артистом, генералом, олигархом., учёным, космонавтом, героем, знаменитым человеком. Что жизнь с мечтами разошлась, что доставалось мне порой не сладко, испытывал судьбу неоднократно. Со стороны, в чужих глазах вся моя жизнь покажется удачной, и кто-то позавидовал бы мне, но я то знаю – это всё лишь ширма, за нею маленький, ничтожный человек с цепной реакцией в душе. Не хочет слабым показаться и копит, копит взрыв в себе. Но нервы вскоре на пределе процесс не в силах удержать. И вот такой я пред тобою хочу покаяться, готов врагов прощать. Мне жаль, что раньше не успел у друга попросить прощенья, а было время и возможность, но я боялся друга потерять. Вот он ушёл безвременно из жизни, а я остался не прощённый им.
Ах, если б всё вернуть и повторить жизнь с самого начала, с накопленными знаньями, с нажитым багажом, какой теперь имею, да с тем здоровьем, что было.
- О, это есть нехорошо, и я уверен, было б ещё хуже, и непременно сделал больше бы ошибок и кучу непростительных грехов. Увенчанный людской молвою, что умнее сверстников прыщавых, обласканный тщеславием с пелёнок, неудержимо рвался к власти и успеху. Ты лез, карабкался бы в гору, швыряя вниз своих собратьев. В борьбе за власть, рублём не обойтись и не избавиться от конкурентов словом. Пришлось бы закрывать глаза и воровать, интриговать, а может даже убивать. Ведь власть и слава многих погубили. Отсюда вывод: «Пусть будет так, как оно есть». Ты хочешь долго жить?
- Хочу! И в старости глубокой умереть в своих глазах достойно и спокойно. Я не знаю, почему мне этот рубль не даёт покоя?
- Душа в порывах рвётся к очищенью. Казалось бы, такая мелочь, а стыдно до сих пор безмерно.
В дверь купе внезапно постучали, я как и в первый раз, сказал:
- Да, да, войдите.
Открылась дверь и та же проводница, услужливо мне протянула кофе и плитку шоколада.
-Спасибо вам большое. Сколько причитается с меня?
-Двадцать рублей, пожалуйста, без сдачи.
-Одну секунду, десятки где-то были.
Я протянул ей два червонца, она в кармашек фартука, не глядя, засунула небрежно деньги и стала уходить. Я обнаружил на полу одну купюру и шуткой к проводнице обратился:
- Мадам, вы проторгуетесь так быстро, коли деньгами будите сорить. Я с пола поднял мятую купюру и проводнице протянул.
-Спасибо вам, огромное спасибо. Вот «сонная тетеря.»
-Да не за что, спасибо вам за кофе.
Лишь только дверь закрыла проводница, мой оппонент ехидно заявил:
- А что червонец не замылил? Тебе же брат не привыкать, заныкал бы в карман и дело в шляпе
-Заткнись! Хватит подкалывать приятель! Я с раздраженьем запулил
подушку в то место, где предположительно сидел мой ангел.
- Зря сударь, мне не холодно не жарко, напрасно воздух сотрясаешь, лишь напылил этой подушкой. Ап-чхи! Ап-чхи! Лет двадцать с них не выбивали пыль.
Дверь в купе открылася без стука, и проводница вежливо, спросила:
-Вы меня звали, или показалось мне?
-Нет, нет, ни в чём я не нуждаюсь, спасибо ещё раз за кофе. По сотику с приятелем болтая, наверное, я громко говорил, и вам послышалось чего-то, показалось. Я попрошу вас, дверь не закрывайте, что-то душновато стало.
Проводница развернулась и ушла. Я сел на место и закрыл глаза.
-Обиделся? И даже кофе не попьёшь?
-Иди ты!
-Прошу конкретно место уточнить, куда вы посылаете меня?
-Ты знаешь, я с тобой был откровенен, доверился как самому себе. До сей поры казнюсь за тот поступок, сердечно исповедуюсь тебе. Ты с любопытством выслушал меня, а после окунул в дерьмо, чтоб подчеркнуть какое я ничтожество.
- Ну, ты, старик, совсем не понимаешь шуток, совсем дошёл и нервы никуда.
-Опять ты за своё?
- Ну ладно, хватит обижаться, забыли прошлое, тем более всё было так давно.
- Да что ж ты в прошлом умысел злой ищешь, оно прошло давным давно и ничего исправить невозможно, хоть кайся, хоть не кайся – всё одно. Хоть расшиби себе башку – всё бесполезно. Лишь только наведёшь тоску, да совесть обостришь и нервы оголишь до самого предела.
-Без прошлого и будущего нет, как без начала нет конца.
-Старик, ты маразматик, извини. Жить надо настоящим, без оглядки. Проснулся утром – радуйся, живи, зачем играть с прошедшим в прятки. Историки пусть хлам перебирают и нежно тлен с него сдувают, не вижу проку в этом ремесле. Ведь время вспять не повернуть, оно бежит неумолимо, цивилизации, миры в нём исчезают, стирая прошлое жестоко, бескомпромиссно, безвозвратно.
-Я дискуссировать на эту тему не желаю. Скажу одно, что ты не прав, и приведу пример. Представим реку и разделим на три части, исток – есть прошлое, середина – настоящее и будущее – устье. Если перекрыть исток – не будет середины, да и устья тоже. Попробуем жить настоящим – возьмём, исток и устье отсечём, оставим середину. Движенья нет, затягивает воду ряской, тиной, вода становится зелёной, затхлой, и вскоре середина болотом станет.
-Я не согласен, что прошлое – исток, а будущее – устье. А может всё наоборот, и почему-то середину взял ты без притоков, а это, брат, не маловажно.
-Так, ещё один пример, он более нагляден и доступен. У дерева есть корень, ствол и крона. Надеюсь, это отрицать не будешь?
-Допустим так, а дальше что?
-Корень – начало, а значит – прошлое, ствол – настоящее, а крона – будущее.
-Ну, хорошо, пусть будет так.
-Раз так, тогда ответь, как может ствол существовать без кроны и корней. Возьми любое семя, в нём есть корень, ствол и крона, всё внутри него едино. Отсюда вывод:
-Пусть будет так, как оно есть.
-Ну, в принципе уже не плохо, а если говорить серьёзно:
Нет прошлого без прошлого.
Нет прошлого без настоящего.
Нет прошлого без будущего.
Нет настоящего без прошлого.
Нет настоящего без настоящего.
Нет настоящего без будущего.
Нет будущего без прошлого.
Нет будущего без будущего.
А если кратким быть, нет ничего без ничего, без ничего нет ничего.
-Ты хочешь мне сказать, без жизни нет жизни, нет жизни без жизни?
- Ну, наконец-то ты допетрил, настоящим жить – стоять на месте, оно есть точка в центре временного круга. Из точки начинается отсчёт и настоящего, прошедшего, и будущего времени. Кинь камень в водоём и образуется волна, бегущая от центра ровными кругами. Волна достигнет берегов и возвратится в центр, и там погаснет. Из точки вышла в точку и вернулась, из настоящего возникла, пройдя все времена, исчезла в настоящем.
- Как в круге без границ определить, где прошлое, где настоящее, где будущее время?
- Да нет ни прошлого, ни будущего, тем более нет настоящего времени, оно едино. Давай попроще всё рассмотрим, в одной плоскости оси координат (х);(у). Время настоящее примем за 0, влево от 0 по (х) и вниз по (у) – прошедшее, а вправо по оси (х) и вверх по (у) – будущее. На сколько мы ушли вперёд, на столько мы ушли назад. На сколько поднялись мы вверх, на столько опустились вниз. И если сложить все значенья по осям, окажемся в исходной точке. Из точки вышли, в точку и вернулись.
- От выводов твоих, во времени я потерялся. Ты как философ Кант, то вижу вишню, то не вижу. А хочешь анекдот на эту тему?
Не дожидаясь ответа, я приступил к рассказу анекдота:
- Сын пришёл из школы, и задаёт вопрос отцу: «Папа, скажи, что такое логика, диалектика и философия. Учитель в школе объяснял, я ничего не понял». Отец задумался, подошёл к окну, и говорит: «Вот иди сюда, смотри в окно, вон идут двое мужчин, один грязный, потрёпанный, не бритый, а второй чист и одет прилично. Подумай и скажи, куда они могут идти?»
- «Ну, не знаю, мало ли куда»
- « Давай логично рассуждать. Грязный, потрёпанный, не бритый идёт скорее всего в баню, а чистый, аккуратный идёт допустим в магазин – вот это и есть логика. Понял?»
-«Понял, а диалектика что?»
-«Давай на примере этих же двоих мужчин, порассуждаем. Так куда они идут?»
-«Как куда? Грязный - в баню, чистый - в магазин.»
-«О нет, сынок, ты ошибаешься. Грязный, он почему грязный? Потому, что никогда не моется в бане, и баня ему на фиг не нужна, и он идёт, наверное, в магазин. А чистый, чистый потому, что в баню ходит, вот он туда и направляется сейчас, и это диалектика. Ты понял?»
-«Понял. А что же тогда философия?»
-«Давай на этом же примере разберёмся. Вот куда идут эти двое мужчин?»
-«Слушай, пап, я уже запутался, фиг его знает, куда они идут.»
-«Вот, сынок, это и есть философия.»
Мимо купе прошла та же проводница, неся на разносе несколько стаканов с чаем.
-А проводница ничего, смачная, приятная дивчина, - раздался голос оппонента.
-Ты же ангел, а туда же. Всё, я пошёл курить.
- И я с тобой, хотя куренье осуждаю, деваться некуда, мы ж неразлучны. Курить – бессмысленнее нет занятья, ни грамма логики, ни капли смысла. Осознанно коптить нутро, травить себя, губить здоровье, дурнее право нет привычки. Курильщики – коптильщики – сами себе могильщики.
- Завидуешь, что я курить могу себе позволить, поэтому так ополчился?
- М-м-м-м-да, ментальности порочной нет предела, глупо бравадствовать и рекламировать смерть. Абсурдно считать зрелость человека с момента помешательства того, курить публично демонстрируя солидность, стараясь сделать умное лицо.
Как детям объяснить, чтоб не курили, коль сами смачно с наслаждением дымим, потребность в табаке, манеры воспеваем, а атрибуты как реликвии храним.
Я вышел из купе, пошёл по коридору, в конце вагона, у окна стояла молодая пара, о чём-то нежно ворковали. Я, поравнявшись с ними, вновь услышал голос: «Нашли же место, где стоять и крутить шашни».
-Тебе, что надо, что ты привязался? – ответил машинально я.
Парнишка на меня недобрый бросил взгляд, со спутницей зашёл в купе и резко дверь захлопнул.
- Так, всё, достаточно трепаться, опять подставил, и скажи, что не нарочно, как в прошлый раз, когда червонцем подколол и самолюбие ужалил.
- Да ладно, прикололся пару раз, а ты в истерику впадаешь. Ну, надо же какими мы стеснительными стали.
- Тебе то хорошо, ты недоступен для других, тебя не видно и не слышно, с такой позиции чего ж не балагурить. Ведь роль шута, упрёки, шишки достаются мне с твоей любезною подачей.
- Вы посмотрите на него, как взъерепенился ретиво, копытом землю рыть готов, а было время сам хамил спесиво. Ладно, успокойся, тем более, что утром мы покинем поезд и маловероятно, вновь увидеть этих пассажиров.
-Увидеть, может не увижу, но что подумают о выходках моих?
- Расслабься и не принимай всё близко к сердцу, пусть думают, гадают, на то и голова. Умный не скажет, а дурак не разумеет. Ты понял, о чём я? В России две беды, на фоне первой, не возможно практически заметить отклоненья, если не явные они.
- Хватит испытывать терпенье, а то не дожидаяся утра, я выпрыгну с вагона от стыда. А если что-нибудь, не дай господь, со мной случится, то лишь досрочно руки развяжу, избавлю вас от непосильной ноши и забот, и может новый подопечный доставит меньше вам хлопот.
- Ох, милый, если бы ты знал, сколько раз спасал тебя твой ангел, ты б руки, ноги целовал и слушался меня беспрекословно.
Мне стала интересна эта тема, и я спросил:
-Серьёзно говоришь, иль балагуришь снова?
-Не вижу повода шутить. Могу напомнить несколько моментов.
-Я с нетерпеньем жду рассказа. Мне любопытство освежило память и увеличило адреналин в крови.
-Бросай курить, пойдём в купе и там спокойно всё обсудим.
Я быстро сигарету затушил и выдыхая клубы дыма, спешно направился в купе. Усевшись поудобней, глотнул остывший кофе, и с недоверием спросил:
-Ты здесь, на месте?
- А где, по-твоему, я должен быть, мы неразлучны, ты и я – одно энергетическое поле. Ты, безусловно, главный, а я лишь копия астральная твоя.
- Не скромничай, не занижай величие своё, не возноси меня, я не достоин деферамбов. Ты главный, я есть непослушное дитя, которому не помешала б взбучка.
- Раз разговор о не послушности зашёл, то я продолжу эту тему. Тогда тебе лет восемь было, ты должен помнить эту сцену. Весна. На улице с друзьями ты играл, пускали корабли и делали запруды, потом решили все пойти в кино. Ты забежал домой как угорелый
-Мам, дай денег, я в кино пойду с друзьями.
Мать безотказно протянула деньги и умоляя попросила об одном:
- Сыночек, не ходи по льду, сейчас весна, лёд очень рыхлый, опасно, можно утонуть. Иди спокойно через мост, не торопись, ведь до сеанса время ещё есть и через мост идти до клуба не на много дольше. Послушай ради бога, не бегай через речку.
- Ты деньги взял и успокоил мать словами: «Всё понял, не переживай.»
А через несколько минут сломя башку бежал в кино по льду, пересекая речку напрямки. А дальше помнишь, что случилось?
-Да, помню, но не все детали.
- Я лично, помню всё до мелочей. И напугался до смерти тогда, и до сих пор боюсь я льда. На середине лёд трещал под нами, из-под него сочилася вода. Я думал: «Всё, конец, недоглядел», ведь впереди большая полынья, у края полыньи виднелся шест, торчащий изо льда. Я просчитал, что шансов больше нет, кроме одного – допрыгнуть до шеста. И я подобно урагану, порывом приподнял тебя, чтоб ты длиннее сделал шаг и при падении мог руками дотянуться до шеста. Мы пролетели метра три, у края полыньи упали в воду, и ты руками в шест вцепился мёртвой хваткой. С трудом, но выползли на лёд. Домой боявшись появиться, ты просидел у деда на печи и весь сеанс сушил шмотьё и сапоги, упрашивая деда про этот случай умолчать. А я, ох костерил, ругал тебя, мерзавца, настойчиво внушал идти домой, хотел родителям представить, во всей красе их непутёвого ребёнка, желал увидеть наказанье. Но ты упёртый, пересилил мою волю, мысль «идти к деду» оказалася сильнее.
- Да, было дело, память освежил рассказ, по телу пробежала дрожь, как будто только вылез с полыньи. Могу признаться, мне не страшно было, я испугаться не успел. А то, что не пошёл домой, так совесть больше страха угнетала. А дед мой – добрый, дед всё понимал, весь вечер так, слегка ворчал, чтоб жути на меня нагнать, но я то знал, что дед и мухи не обидит. С серьёзным видом, не свойственным ему, дед строго говорил: «Тут дело пахнет жареным ремнём, вот это отчебучил ты, Гаврош, за это, брат, наказывают строго. Где видано такое, не выполнять родителей наказ, ведь это порученье свято, тем более что маме слово дал. Мужчинам не к лицу такие выкрутасы, дал слово – выполняй. Эх ты, одно отрадно, что живой остался. А если б всё окончилось плачевно? Даже не знаю как с тобою быть? Сказать родителям иль сам урок усвоишь?»
- Усвою, дед, усвою навсегда, честное слово, говорю, ты только не рассказывай про лёд, ты же не ябеда какой-то. Глаза у деда излучали доброту, но он не выходил из строгой роли и продолжал воспитывать меня:
- Так дело не пойдёт, хитёр ты хлопец. По твоему, кто правду говорит – все ябеды, плохие люди? Если судить категорично, ты слово не сдержал, выходит ты предатель. Ну, что на это скажешь?
-Дед, не уж то я предатель? Я ж Родину не предавал!
-Давай мы с этим разберёмся. Что такое Родина скажи?
-Страна. Ну, наша вся страна, ты, что не знаешь?
-Хорошо, тогда ответь, что в неё входит?
-Что, что. Все города, деревни, леса, поля. Ну, что ещё? Моря и горы.
-А где же люди?
-Где, где. Живут везде, по всей стране, где же им быть.
-Выходит Родина – страна, в которую входят города, посёлки, природа, люди.
-Ну конечно так.
-А сейчас посуди сам, если ты предаёшь человека, то автоматически предаёшь Родину.
-Ну ты, дед, и даёшь! Если я из рогатки долбанул ворону, а она же честь природы, это значит, что я в Родину стрелял?
-Отчасти да.
-Фантастика!
-Вот и фантастика, лежи и грейся на печи, да всё себе на ус мотай, а я пойду «Красотку» накормлю, а то уж измычалася бедняга, зовёт, ругается, ведь голод то не тётка.
Любил дед всё живое и радовался жизни как дитя. Большой души был человек, добрый, доступный, справедливый и уютный. Родителям ни слова не сказал и сам не шибко то ругал, а я урок усвоил на всю жизнь.
- Да, кстати, ангел, где мой дед? Коль информацией владеешь, о тайной сущности загробной жизни расскажи.
- Не обещаю, но подумаю над просьбой. Не каждому об этом знать дано, не просто заглянуть в потусторонний мир. Пока закроем эту тему. Давай вернёмся…
- К нашим баранам, в мир напыщенных ослов, невежд и хамов, в мир лицемерия и мыслей западней?
- Заметь, не я сказал об этом, но понравилась оценка. Скрывать не буду, ты искренне и точно определил свой микромир.
Время летит неумолимо, работы непочатый край, а мы опять от курса отклонились.
- Ты говорил, что много раз спасал меня от смерти? Ещё хотя бы случай расскажи.
- По моему ты мне не веришь. Для убедительности полной, пожалуй, ещё случай расскажу. Довольно стыдно о своих заслугах говорить, свои обязанности должными считаю и скрупулёзно долг свой выполняю, не возводя его в высокий ранг.
Ну, слушай, коль горишь желаньем и постепенно мой рассказ анализируй и сопоставляй все факты. Примерно десять лет назад, на новенькой машине ты ехал, наслаждаясь перевалом в районе Златоуста, по федеральной магистрали №5. Тебя легко на «Мерседесе» парнишка обогнал, и непристойный знак рукою показал. И ты как будто бы взорвался, до полика нажал на газ и с «Мерседесом» бросился тягаться. Вы как Шумахеры неслись по перевалу, устроили опасную игру, на скоростях больших друг друга обгоняя. Перевалив за сотню, в поворот вошли, ты чуть притормозил и «Мерседес» стал удаляться. Ты снова по газам, а тут гаишник взялся ниоткуда и жезлом показал остановиться.
- Да, помню, как-то выглядел он странно и форма не смотрелася на нём. Откуда взялся, я так и не понял, тем более на стареньком «Урале» с надписью «ГАИ» на люльке, таких давно уж нет в ГИБДД. Дорогу эту хорошо я знаю, гаишники там с роду не стояли. Там нет ограничений, перекрёстков и до КП полсотни километров.
-Что дальше было помнишь?
- Помню. Гаишник подошёл ко мне и попросил представить документы. Я протянул права через окно, не выходя с машины, а сам подумал: «вот нарвался», сейчас за скорость прав лишит. А он их взял и даже не смотрел, спокойно обойдя вокруг машины, вернул мне документы со словами: «Не торопись, будь осторожнее, приятель». Вот повезло, не уж то так бывает, невероятно, даже штраф не взял.
-А дальше что?
-А дальше, я проехал поворот и на подъёме вдруг увидел лесовоз, и брёвна лежавшие по всей дороге, и «Мерседес» с бревном в окне. У лесовоза стойка обломилась и брёвна на ходу повылетали, одно попало в «Мерседес», в то место где сидел водитель. Народу собралось довольно много, машины заблокировали трассу. Одни растаскивали брёвна, другие с «Мерседеса» вынимали тело. Я принял вправо, вышел из машины, повергла в шок увиденная сцена, и мысль, что я мог быть на этом месте, пришла мгновенно в голову мою. Спешить и гнать мне больше не хотелось. В этот момент, не знаю почему, я вспомнил о сотруднике ГАИ, который тормознул меня недавно. Ему обязан я своим спасеньем. И я решил вернуться, отблагодарить, сказать ему спасибо, но не было его на прежнем месте, и я проехал километров шесть в надежде отыскать его, но от него и след простыл.
-Так значит это ты? Ты где, ушёл иль здесь ещё? – спросил я оппонента.
-Пока я здесь, но скоро удалюсь. Дела, дела, работы много и наше время откровений на исходе, но я доволен диалогом и тем, что достучаться смог, теперь почаще будем брат встречаться. Я рад, что ты в меня поверил и начал душу очищать. Ты встал на путь довольно трудный. Переосмысли жизнь, без компромиссов обсуди все свои гнусные поступки, и жизнь наладится, поверь.
Живи, брат, не тужи, но знай – за всё, когда-то отвечать придётся!