Портрет императора

Пьеса в 2-х действиях

Действующие лица:

Хозяин
Подруга
Сын
Дочь

Гость

«Император»
«Писатель»
«Архиерей»
«Министр»
«Генерал»
«Вождь»
«Дама»

«Первый мужик»
«Второй мужик»
 «Казак»
«Шинкарь»
«Баба»

Первый мужчина
Второй мужчина

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Гостиная.
Дверь наружу. Дверь в ванную комнату. Дверь в спальню.
Слева – кухонный угол. Справа – письменный стол. Рядом - окно.
Между дверьми – стена.  На стене – большой потрет и много – маленьких фотографий в рамках.
Слева, перед кухонным углом, - тахта. На ней лежит Хозяин.
Кресло. На нём – брошенная одежда.
Из ванной слышен звук воды и – напевающий что-то неразборчивое женский голос.
Телефонный звонок. Хозяин подходит, берёт трубку.

ХОЗЯИН. Привет, дочка. Всё нормально. Что? Нет, милая, перевода нет. Почему? Ты спрашиваешь, почему? Ты же знаешь, в какое время мы живём. Что? Конечно, я что-нибудь придумаю. Что? Сколько ты заняла? А сколько ещё нужно? Понял. Ладно. Хорошо, целую.

Кладёт трубку. Вздыхает. Смотрит на дверь ванной.
Звук воды стихает, открывается дверь, выходит Подруга, застёгивая на ходу блузку.

ПОДРУГА. Я снова тебя не накормила. Ай-яй-яй. Я никудышная жена.
ХОЗЯИН. Это уж точно. Хотя бы потому, что ты не жена.
ПОДРУГА. Я не только никудышная жена, я никудышная мать. Да и дочь – тоже, поскольку бросила ребёнка на бабушку. (Причёсывается.) Почему ты молчишь?
ХОЗЯИН (поднимаясь с тахты, натягивая халат). А что я должен сказать?
ПОДРУГА (подходя и порывисто обнимая его). Ты должен сказать, что если я плохая мать и дочь, то любовница я хоть куда.
ХОЗЯИН (вздыхая). Это уж точно.
ПОДРУГА. Что такое? Почему вздохи? Все эти грехи я совершала ради кого?.. Я спрашиваю, ради кого, самый неблагодарный в мире любовник?
ХОЗЯИН. Дай подумать. Наверное, тут замешан какой-нибудь мужчина.
ПОДРУГА (замахиваясь). Негодяй!.. (Снова ласкается.) Как хорошо… Но - надо бежать.
ХОЗЯИН. Вас ждут великие дела.
ПОДРУГА (снова разглядывая себя у зеркала). Я оценила глубину твоей иронии, но… Сегодня мне нужно выглядеть на все сто.
ХОЗЯИН. Куда уж больше.
ПОДРУГА. Это что, комплимент? (Внимательно смотрит на его зеркальное отражение.) Тогда я хочу выглядеть на все двести.
ХОЗЯИН. А зачем?
ПОДРУГА. Зачем?..
ХОЗЯИН. Да. Зачем?
ПОДРУГА. Зачем? (Пауза. Поворачивается и глядит прямо в глаза Хозяину). Затем, что ветру и орлу…
ХОЗЯИН. И сердцу девы нет закона.
ПОДРУГА (целуя его). Вот именно.
ХОЗЯИН. Значит, у тебя всё ещё сердце девы?
ПОДРУГА. Женское сердце не стареет никогда. Да будет тебе это известно, господин философ.
ХОЗЯИН. Откуда такое глубокое знание  в такие юные годы?
ПОДРУГА. Комплимент не удался. Искренности нет.
ХОЗЯИН. Жаль.
ПОДРУГА. Да, жаль. И дело тут совсем не в своенравном сердце девы. Мне жаль, что политика застит тебе глаза настолько, что ты не способен понять простую вещь.
ХОЗЯИН (рассеяно). Да? Ну и что это за простая вещь?

Он берёт в руки телевизионный пульт. Загорается экран телевизора. На экране молодой корреспондент говорит: «Вот на этой площади за моей спиной сегодня ночью закончили сооружение помоста, на котором пройдёт всё это предвыборное мероприятие. Говорят, что хозяева квартир, окна которых выходят на площадь, собираются сдавать вид из окна желающим за кругленькую сумму».
Хозяин нажимает пульт, швыряет его.

ПОДРУГА. Боже мой, да мне плевать, что там сегодня будет происходить на этой площади. Хоть президент приедет, хоть папа римский, хоть Пол Маккартни. Для меня главное - что я буду там на первом плане, и на меня будет смотреть вся страна!
ХОЗЯИН. Весь мир.
ПОДРУГА. Да, возможно. Так вот, простая вещь заключается в том, что я – женщина. И как женщина в такой день может забыть о том, как она выглядит? И как мужчина может забыть о том, как для неё это важно?
ХОЗЯИН. Да, и в самом деле - простая вещь.
ПОДРУГА (подходя к окну и глядя вниз). Жизнь, мой милый, состоит из таких вот простых вещей. Если бы ты это понял по-настоящему, тебе жилось бы гораздо легче.
ХОЗЯИН. Ты забыла добавить: господин философ.
ПОДРУГА. Да, всё готово. (Смотрит на часы.) Господи, я опаздываю. Парикмахерская, летучка в одиннадцать… Нет, ты только представь себе,  я с микрофоном беру интервью у президента…
ХОЗЯИНА. У кандидата в президенты.
ПОДРУГА. Но он всё-таки действующий президент.
ХОЗЯИН. Пока! Надеюсь, пока.
ПОДРУГА. Ладно, милый, не сердись. Я знаю, что ты его не переносишь, но… давай не будем снова. Мне всё равно, кто он, коммунист или правый. Меня возбуждает только одно, что я буду в центре событий.  Видел бы ты, как Сашку перекосило, когда он узнал, что главный репортаж веду я, а он должен делать эту утреннюю разогревку на площади! Это страданье даже сейчас было видно на его роже! Ты хоть понимаешь, что это лично для меня значит?
ХОЗЯИН. Понимаю.
ПОДРУГА. Ну, вот и хорошо. Всё, милый, побежала. Не обижайся. И не злись. Ни на меня, ни на него.
ХОЗЯИН. На кого?
ПОДРУГА. Взгляни на всё проще. Он для тебя какой-то зловещий символ. Как знак распада. А он всего лишь человек. На работе. Делает её как может. И, кстати, помнится, когда-то ты возлагал на него надежды.
ХОЗЯИН. Да, верно. И я был так же глуп, как и все остальные.
ПОДРУГА. И это тебя угнетает... Ты ведь не должен быть, как все. Ладно, ладно, не дуйся... (Целует Хозяина). Это на тебя портрет действует. Тебе всюду видятся символы и знаки. Император тоже был всего лишь человеком, хотя и заварил такую кашу. Кстати, он тоже жил с любовницей.

 Намеревается идти к двери.

ХОЗЯИН. Послушай…
ПОДРУГА. Я слушаю тебя, милый.
ХОЗЯИН. Мне очень неловко, но…
ПОДРУГА. Тебе нужны деньги.
ХОЗЯИН. Да не мне…
ПОДРУГА. Катьке.
ХОЗЯИН. Да. Понимаешь, мне должны прислать из журнала за статью, но, сволочи, второй месяц тянут.
ПОДРУГА. Она вьёт из тебя верёвки.
ХОЗЯИН. Что значит, вьёт?..
ПОДРУГА. За фотосессию надо платить?
ХОЗЯИН. Да нет… Как-то… портфолио, вот.
ПОДРУГА. Это одно и тоже. Сколько нужно?
ХОЗЯИН. Пять тысяч. Две она нашла, одну я наскребу…
ПОДРУГА. Понятно. С собой у меня нет. Но я найду. Как тебе передать? Кто передаст?
ХОЗЯИН (целуя Подругу в шею.) Я не передаст.
ПОДРУГА (гортанно). Да уж, ты совсем не передаст… Ладно, будем на связи. Господи, такой день…

Быстро уходит.
Хозяин запирает дверь на ключ, подходит к окну, стоит несколько минут.
Телефонный звонок. Хозяин берёт трубку.

ХОЗЯИН. Привет, дочь. Что? Да, я придумал. Нашёл. То есть, ещё нет… То есть, деньги принесут. Попозже. Да. Сто процентов. Двести. Да. На связи.

Кладёт трубку.
Звонок.
Хозяин поднимает трубку, слушает, смотрит с недоумением, потом машет рукой, идёт к входной двери.
Открывает дверь. Вбегает Сын.

СЫН. Привет, па.
ХОЗЯИН. Привет, сынище.

Сын пробегает к окну, смотрит на площадь.

СЫН. Да, круто. Слушай, я видел во дворе твою мадам… Она, поди,  будет репортаж вести, а?
ХОЗЯИН. Откуда у тебя эти вульгарные манеры появились? Учился в английской школе…
СЫН (обегая комнату). Ну да, мать педагог, а ты дворянин в четвёртом поколении. И ты сам себя сделал, к твоему голосу прислушиваются и в России, и за границей…

Останавливается у портрета.

ХОЗЯИН. Что ж, всё верно.
СЫН. А я, видишь ли, самый обыкновенный, на мне природа отдыхает. (Рассматривает портрет вплотную.) Не могу противиться разлагающему влиянию капитализма.
ХОЗЯИН. Ты называешь капитализмом эту вашу тусовку купи-продай.
СЫН. Можно и так сказать. А я называю это сообществом деловых людей.
ХОЗЯИН. Деловые люди – это ответственные люди. Они создают производства, открывают новые рабочие места. Они думают не только о себе.
СЫН. А может, мы на пути к этим самым ответственным людям? Для того, чтобы думать о других, надо сначала подумать о себе. Ты не находишь?
ХОЗЯИН. И для этого нужно обманывать других. 
СЫН. Мы никого не обманывали. Это риск. Мы рискуем. И они рискуют.
ХОЗЯИН. И чем же ты рисковал в этой вашей пирамиде? Как её?..
СЫН. Товарищество равноправных инвесторов. Я рисковал своими деньгами и своей репутацией.
ХОЗЯИН. Не твоей, у тебя её нет, а моей репутацией. Когда твою фамилию напечатали в газете как организатора пирамиды, мне звонили такие люди… (Машет рукой в сердцах.) Да ладно, тех, кто звонил, я убедил в том, что это ошибка. Однофамильцы и так далее. А сколько тех, кто читали, а не звонили?
СЫН. Мы можем утешаться тем, что они читали опровержение.
ХОЗЯИН. На последней странице. Самым мелким шрифтом.
СЫН. Тем не менее. И это всё в прошлом. Инвесторы разбежались, каждый сам по себе.
ХОЗЯИН. И никаких угрызений совести.
СЫН. А какие угрызения?  Все получили свои деньги обратно.
ХОЗЯИН. Ну да. Без процентов.
СЫН. Без процентов. Не получилось. Не заработали. И суд признал, что товарищество не обязано было платить проценты. Да ладно, проехали… Слушай, сколько же могут брать за аренду?
ХОЗЯИН. Какую аренду?
СЫН. За аренду окна.
ХОЗЯИН. Окна? Какого окна?
СЫН (показывая пальцем на окно). Вот этого.
ХОЗЯИН. А, ты об этом. Я уже слышал по ящику…
СЫН. По ящику… Видишь, тебе тоже не чужды вульгаризмы.
ХОЗЯИН. С кем поведёшься, от того и наберёшься.
СЫН. А у нас целых два окна. По три-четыре ротозея можно запросто устроить.
ХОЗЯИН. Даже и не думай!
СЫН. А почему, па?
ХОЗЯИН. Почему? Потому!
СЫН. Исчерпывающий ответ.
ХОЗЯИН. В моём доме этого не будет никогда!
СЫН. Ответ, достойный римлянина. А деньги?
ХОЗЯИН. Не всё измеряется деньгами.
СЫН. Согласен, не всё. Ты можешь не поступаться своими принципами. Ты можешь отвернуться. Ты можешь пойти погулять на время мероприятия. А деньги пополам.
ХОЗЯИН. Я сказал, нет.
СЫН. Ты, па, очень принципиальный. Когда касается моих дел и предложений. Зато когда доходит до Катьки, ты ей всё позволяешь и прощаешь.
ХОЗЯИН. Как тебе не стыдно! Она твоя сестра. Младшая. Она ведь девушка.
СЫН. Так я о ней и забочусь. Весь этот модельный бизнес – сплошная панель. Ты хоть это понимаешь?
ХОЗЯИН. Понимаю. Но к Катьке это не относится.  И потом, всё равно у неё ничего не получится. Перебесится и всё.
СЫН. Будем надеяться. (Снова подходит к портрету.) Хотя денег жалко. Слушай, па, сколько лет этому портрету? Ты говорил, но я забыл.
ХОЗЯИН. Точный возраст неизвестен, но, по крайней мере, сто лет.
СЫН. Сто? Классно.
ХОЗЯИН. А ты почему спрашиваешь? Даже и не думай!
СЫН. Да нет, что ты… И художник неизвестен?
ХОЗЯИН. Неизвестен.
СЫН. Но кто изображён – ведь известно?
ХОЗЯИН. Да. И ты это прекрасно знаешь.
СЫН. Конечно. Царь. Николай второй.
ХОЗЯИН. Александр второй!
СЫН. А, господи, прости, оговорился. Конечно же, Александр второй, так сказать, освободитель.
ХОЗЯИН. Почему – так сказать?
СЫН (снова глядя на площадь). Ты же знаешь гораздо лучше меня, что про эти его реформы есть разные мненья.
ХОЗЯИН. Мненья, надо же! 
СЫН. А что, не могут быть мненья, отличные от твоих? А как же священные принципы демократии?
ХОЗЯИН. Видишь ли, сынуля, прежде чем с легкостью необыкновенной рассуждать о принципах демократии и александровских реформах, следует…
СЫН (примирительно поднимает руки). Да ладно, па, не заводись, я вовсе не претендую… Как говорится, только после вас. Поперёд батьки в пекло – ни-ни… Ты лучше мне вот что скажи… Есть такое понятие,  как это лучше… круг художника Репина… есть?
ХОЗЯИН. Наверное, есть. Хотя… Про Репина всё известно. Это скорее относится к средним векам. Неизвестный художник школы Рембранта… А тебе зачем? Ты хочешь заняться антиквариатом?
СЫН. Антиквариатом? Может быть… А к какой школе может относиться наш портрет?
ХОЗЯИН. Не знаю.
СЫН. Странно. На тебя это не похоже. Это твоё упущение.
ХОЗЯИН. Упущение? Может быть. Я думал об этом, но как-то руки не дошли.
СЫН. И совершенно ничего не известно об авторе?
ХОЗЯИН. Нет. Твой прадед говорил, что  портрет попал в наш город из Петербурга в конце девятнадцатого века. Если тебе интересно, займись расследованием. Поговори с матери. Поройся в справочной литературе.
СЫН (задумчиво). Поговорим. Пороемся.

Пауза.

ХОЗЯИН. С чем связан твой интерес к портрету?
СЫН. С чем связан?.. Во-первых, этот портрет действительно наша фамильная реликвия и… как говорится, и тэ дэ и тэ пэ…
ХОЗЯИН. А во вторых?
СЫН. Видишь ли, па, похоже, эта картина с царём…
ХОЗЯИН. С императором!
СЫН. Да, с императором… Это единственный стоящий актив в нашей семье.
ХОЗЯИН. Актив?
СЫН. Да, есть такое понятие в бизнесе.
ХОЗЯИН. Единственный?
СЫН. Да.
ХОЗЯИН. А нас за этот самый актив ты уже не считаешь.
СЫН. Нас?
ХОЗЯИН. Ну да, нас. Наши личности, наши мозги. 
СЫН. Наши личности? Наши мозги?
ХОЗЯИН. Да, да! Наши головы.
СЫН. Боюсь, ни за наши личности,  ни за наши мозги гроша ломанного никто не даст.
ХОЗЯИН. Ты так считаешь?
СЫН. Да. Когда в последний раз мама заработала своим талантом музыкального педагога? Когда тебе в последний раз заплатили гонорар? (Пауза.) Молчишь? То-то. Так что, па, эта картина – наш единственный ликвидный товар.
ХОЗЯИН. Ликвидный?
СЫН. Да. Это единственная вещь, за которую можно получить хорошие деньги.

Пауза.

ХОЗЯИН. Простая вещь.
СЫН. Простая? Думаешь? Ты сам говорил, что ей сто лет? А за сто лет даже самая простая станет дорогой…
ХОЗЯИН. Выкинь из головы.
СЫН. Погоди, па. Конечно, картину продавать жалко…
ХОЗЯИН. Даже и не думай!
СЫН. Жалко, что там говорить. Она всегда была в нашей семье…
ХОЗЯИН. Она висела в доме деда, прадеда, она путешествовала по всем нашим квартирам…
СЫН. Да нет вопроса, нельзя продавать. Зато можно заложить.
ХОЗЯИН. Что?
СЫН. Заложить. То есть мы не продаём, а просто временно отдаём…
ХОЗЯИН. Только через мой труп!
СЫН. Вот он здесь висит и ничего нам не приносит, а пусть он немного повисит в другом месте, а мы за это время…
ХОЗЯИН. Никогда!
СЫН. Па, ну чего ты? Всегда ты…
ХОЗЯИН. Портрет императора-освободителя Александра никогда не покинет этой квартиры!
СЫН. Кто бы сомневался…
ХОЗЯИН. Вот я умру, тогда делайте что хотите. Продавайте, закладывайте, пускайте квартирантов, делайте всё, что вашей душеньке угодно… Иваны, не помнящие родства!..
СЫН. Па, я здесь один.
ХОЗЯИН. Откуда вы такие? Откуда ты такой взялся? Почему для тебя нет ничего святого?
СЫН. Я взялся от тебя. И от матери.
ХОЗЯИН. Мы тебя этому не учили.
СЫН. Меня жизнь научила, па.
ХОЗЯИН. Жизнь… Тут я один фильм видел. Голливудский. Там одна парочка задумывает убийство. Парочка. Баран и ярочка. А самая активная – девка. И что-то у них срывается, так она кричит: я не позволю, чтобы мне помешали быть счастливой. То есть, не получается у неё – убить и разбогатеть. И вот она кричит: не позволю!..

Смотрит на сына.

СЫН. Не помню такого фильма. А как называется?
ХОЗЯИН (с раздражением). Не помню.
СЫН. Понятно (Смотрит на часы.) Ну, ладно, па. Я пойду. Времени мало, надо ещё успеть.
ХОЗЯИН. Куда, куда успеть?

Сын убегает.
Хозяин садится на стул, обхватывает голову, сидит некоторое время неподвижно. Затем берёт пульт, включает телевизор. Там – площадь, корреспондент спрашивает прохожих, как они относятся к выборам и визиту высокого гостя.  Хозяин с отвращением нажимает пульт, отбрасывает его, подходит к окну и смотрит на площадь.
Отходит от окна, останавливается у портрета, смотрит на него.

ХОЗЯИН. Слышал, что народ говорит? Что ты всю эту кашу заварил. Сто пятьдесят лет прошло, а конца не видно.

Возвращается к столу, садится, смотрит в бумаги, перелистывает их.
Император на портрете оживает. Оглядывается. Смотрит вниз. С усилием вытаскивает лестницу, бросает её вниз.
Сходит вниз. Останавливается.

ИМПЕРАТОР. С чего он взял, что это портрет Александра Николаевича? Отдалённо смахивает на одного из великих князей. Но я бы не поручился…
ХОЗЯИН (не поднимая головы от бумаг). Вот ведь какая штука… В конце концов, император – всего лишь человек. С виду-то- простой человек, хотя и немного надутый. Вот и с любовницей жил, при живой-то жене... Простой человек, простые желания. А куда замахнулся?
ИМПЕРАТОР (с усмешкой). Вы, ей богу, больно к нам требовательны.
ХОЗЯИН. Ну да, ты будешь отмазываться, как наш премьер: хотел как лучше, а вышло – как всегда на Руси...
ИМПЕРАТОР (лениво). Да будьте справедливы. Всё-таки он рабов освободил, суды ввёл... Много чего сделал. Уж и не сразу сообразишь – с кем сравнивать.
ХОЗЯИН. Если ты простой человек, не лезь туда, где судьбы миллионов решаются. Живи своей простой жизнью, наслаждайся молодой любовницей, пиши прожекты, учреждай комиссии... Потом их же и закрывай. И прожекты, и комиссии. Как дед, Александр Павлович.
ИМПЕРАТОР (махнув рукой, усаживаясь в кресло). Не делаешь – плохо, делаешь – ещё хуже.
ХОЗЯИН. Первый Александр был классическим прогрессистом: в молодости либерал, в зрелости - умудрённый жизнью  консерватор. А потом пошли николаевские. Сам был чинушей, выстроил Россию по ранжиру, так сынок кинулся в другую крайность: за один присест огромную империю преобразить... Ну, а следующий, понятное дело, по законам реактивности, всё заморозил.
ИМПЕРАТОР. Вам не угодишь.
ХОЗЯИН. Ключевский через полсотни лет не решался дать оценку. Не нравилось ему явно, что ты затеял, но – умер, так и не сказал своего слова.
ИМПЕРАТОР. Ну а вы? Вы – сегодня - на что?
ХОЗЯИН. Вот тебя назвали Освободителем... Но если ты думаешь, что и я буду тебя хвалить, то – не рассчитывай.
ИМПЕРАТОР. Народ, народ наградил Александра Николаевича таким титлом.
ХОЗЯИН. Один известный русский писатель назвал правительство единственным европейцем…
ИМПЕРАТОР. Вот видите…

В портретном окне на стене показывается голова Писателя. Он осматривается, видит лестницу и быстренько спускается вниз. Холодно кланяется Императору, вертит головой и подбегает к Хозяину.

ПИСАТЕЛЬ (глядя поверх плеча в бумаги). Ещё один писатель! Так-так... «В сущности, несмотря на все попытки понять русскую историю, она остаётся для нас загадкой. Линия движения её необъяснима»...
ИМПЕРАТОР. Ничего не изменилось. Одни пописывают... А кошка слушает да ест.
ПИСАТЕЛЬ. Ну почему же? Русский народ – нация литературная. Ему бы только что-нибудь почитать. Он и о жизни позабудет.

Император делает Писателю предостерегающий жест, и тот на цыпочках отступает назад.

ХОЗЯИН. Но этот же писатель посылал царям упрёки, угрозы… Твою погибель, смерть детей с жестокой радостию вижу…
ИМПЕРАТОР. Да мало ли что напишут по молодости.
ПИСАТЕЛЬ (императору, иронически). Ну да.  Не надо принимать за чистую монету.
ХОЗЯИН. Лучший русский писатель предрекает смерть императорской фамилии за сто лет до того… Что это?
ИМПЕРАТОР. Ничего. О смерти говорят и пишут так же много, как и о царях.
ХОЗЯИН. Писатель, царь – важные фигуры на жизненной сцене. Но кто этой жизнью управляет? Кто способен её изменить?
ИМПЕРАТОР (с сомнением). Народ?
ПИСАТЕЛЬ (качая головой). Толпа?

В картинном окне появляется фигура Министра.

ИМПЕРАТОР. Прошу вас, господин министр.

Министр с достоинством взбирается на лестницу и спускается вниз.

МИНИСТР (с высоко поднятой головой). Народу надо помочь.
ХОЗЯИН. Коллективное бессознательное народа смутно и переменчиво. Сначала он надеется на бога, потом на царя, потом на героя.
МИНИСТР. Если народ оставляют на произвол судьбы, то он уже не верит никому. 
ПИСАТЕЛЬ. А что такое произвол судьбы?
ХОЗЯИН. Народ – большой ребёнок. Если его оставляет одного, он разбивает все горшки в доме.
МИНИСТР. Произвол судьбы – это невольное стремление жизни к худшему. Хаос, энтропия.
ХОЗЯИН. Должна быть какая-то добрая сила, которая может помочь.
АРХИЕРЕЙ (появляясь в картинном окне). Бог поможет.
ПИСАТЕЛЬ (иронически). Слава тебе, господи.

Архиерей обходит раму и выступает на авансцену. Хозяин кладёт голову на стол и засыпает.

АРХИЕРЕЙ. Бог и любовь.
ИМПЕРАТОР (грустно). Любовь?
МИНИСТР (задумчиво). Любовь?
ПИСАТЕЛЬ (мечтательно). Любовь!..

В картинном окне появляется Дама.

ДАМА. Здравствуйте, господа!

Писатель и Министр помогают Даме сойти вниз.

ИМПЕРАТОР (убедившись, что Хозяин спит, - Архиерею). Ну-с, зачем вы все здесь?
АРХИЕРЕЙ. На всё воля божья.

Слышится шум. Все крутят головами. Шум доносится из картинного окна. В картине появляется фигура Вождя.

ИМПЕРАТОР (недовольно). Что такое? Кто вы?
ВОЖДЬ. Я? Я – вождь.
ИМПЕРАТОР. Вождь? Какой такой вождь?
ВОЖДЬ. Народный. Вы же тут о народе из пустого в порожнее переливаете?
ИМПЕРАТОР. Из пустого в порожнее? Допустим. А почему шум?
ВОЖДЬ. А меня тут пытались не пустить.
ИМПЕРАТОР. Не пустить? Почему?
ВОЖДЬ. Говорят, что я по другому разряду прохожу.
МИНИСТР. Так и есть. По другому.
ИМПЕРАТОР. Не понимаю, господа.
ВОЖДЬ. Они имеют в виду, что коли я народный вождь, меня нужно к народу и отправить.
ИМПЕРАТОР. А вы не согласны?
ВОЖДЬ. Ежели я буду вести народную жизнь, как же я смогу бороться за народные интересы?
МИНИСТР. Диалектик.
ПИСАТЕЛЬ (иронически). Фейербах.
ВОЖДЬ. А ты, щелкопёр, думаешь, что я Гегеля от Фейербаха не отличу?

Звучат шаги.

ИМПЕРАТОР. Кто там ещё?
ВОЖДЬ. Это со мной. Генерал… (Назад). Ты у нас от инфантерии, а генерал?

Между Вождём и рамой просовывается голова Генерала.

ГЕНЕРАЛ. Мы красные кавалеристы и про нас былинники речистые ведут рассказ…

Рама лопается и падает. Вождь и Генерал выходят на авансцену.

ХОЗЯИН (не поднимая головы, во сне). Не спорю, я сам иногда путаюсь в причинах и следствиях, диалектик, видно, из меня неважный... Но вот спросят тебя, император, на страшном суде... или ещё где... понимал ли ты, что затевал? И ведь придётся отвечать.
ИМПЕРАТОР. Мальчишка! Мы ответ держать не страшимся. Нам господь русскую землю поручал, и мы работали. Придёт срок – ответим.
АРХИЕРЕЙ. Придёт. Всему свой срок.
ИМПЕРАТОР. Ты на что это намекаешь, Никон?
АРХИРЕЙ. Довольно. Мы не для того здесь, чтобы... Довольно.
ПИСАТЕЛЬ. А для чего, для чего мы здесь?
АРХИЕРЕЙ. Довольно!

Писатель, ворча, отходит в угол авансцены.

ХОЗЯИН (бормочет). Не совпадает... Им, словно богам, дано право управлять сонмами людей и событий, а они в сущности – слабые обыкновенные люди.
ГЕНЕРАЛ. Говорит, говорит, а ничего не поймёшь. Ни богу свечка, ни чёрту кочерга!
ВОЖДЬ. Говно!
ДАМА. Однако, как вы изволите выражаться!
ВОЖДЬ. Это цитата.
ИМПЕРАТОР. Какая ещё цитата?
ВОЖДЬ. Из меня. Наша цитата. Про интеллигенцию. Дескать, интеллигенция – говно.
ИМПЕРАТОР. Ну, это, пожалуй, слишком.
ГЕНЕРАЛ. Предлагаю другой термин. Дерьмо.
ВОЖДЬ. Согласен. А ты как думаешь, господин вешатель?
МИНИСТР. Что такое?
ВОЖДЬ. А ты мне нравишься, министр. Ты решительный. Совсем как мы, вожди.

Звонок.
Все смотрят на Хозяина. Наконец он поднимает голову, берёт трубку телефона, смотрит на неё, затем, вздыхая, идёт к двери. Открывает.
Слышен шум из подъезда. Звучат голоса, людей не видно.

ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Вы знаете, тут товарищи обход делают…
ХОЗЯИН. Какой ещё обход?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Я не знаю. Осматривают, в общем.
ХОЗЯИН. Что осматривают?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Ну, квартиры.
ХОЗЯИН. Кто осматривает?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Откуда я знаю?
ХОЗЯИН. Что же, вы даже документы не посмотрели?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Посмотрела. Да кто их разберёт… Просто осматривают.
ХОЗЯИН. Это что, обыск?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Да какой обыск!.. Просто осматривают.
ХОЗЯИН. Просто осматривают… Вам, как старшему по подъезду, должно быть известно, что обыскивать квартиры можно только с ордером.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Да известно мне всё, известно… Господи ты боже мой…
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Скажите, у вас нет посторонних?
ХОЗЯИН. Что значит, посторонних? А вы кто?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Да нет у него посторонних, я же говорила…
МУЖСКОЙ ГОЛОС. Незнакомых или людей, внезапно приехавших сегодня.
ХОЗЯИН. Внезапно приехавших… Надо же. Ни тех, ни других в моей квартире нет.
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Да никого у него нет… Он один всегда.
ХОЗЯИН. Что значит, всегда? Что вы себе позволяете?
ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Да ничего я не позволяю. Господи ты боже мой… Говорила я вам… Идёмте дальше.

Голоса стихают. Хозяин закрывает дверь, раздражённо крутит головой, нервно прохаживается по квартире. Идёт в кухонный угол, наливает воду в чайник, зажигает газ.
Звонок. Хозяин, сжав зубы, идёт к двери, открывает.
На пороге – Гость, за плечом у него сумка.

ХОЗЯИН. Вам кого?

Гость молча делает шаг и входит, оттеснив Хозяина.  Проходит к окну, смотрит вниз на площадь. Возвращается, закрывает дверь.

ГОСТЬ. Где ключи?
ХОЗЯИН (изумлённо). Что?.. Что всё это значит? Вы кто такой?

Гость видит ключи на тумбочке, кладёт в карман.

Отдайте, что вы себе позволяете?

Гость оглядывает комнату, видит кресло. Император встаёт из кресла и уходит в левый угол авансцены. За ним – вся компания.
Гость одним движением поддёргивает кресло к себе, ставит сумку рядом, садится. Смотрит на часы.

Вы кто?

Гость не отвечает, смотрит на Хозяина.

Вы что же, из этих?.. Которые осматривают?

Гость кивает.

Убедились, что у меня нет посторонних?

Гость кивает.

Тогда – до свидания.

Гость не двигается, остаётся сидеть в кресле.

Что это всё значит?

Гость не отвечает.

Это произвол. Вы ворвались в мой дом и хозяйничаете здесь. Я буду жаловаться.

Гость молчит.

Вы что же думаете, что я буду всё это терпеть?

Хозяин решительно подходит к телефону, поднимает трубку.

ГОСТЬ. Положите трубку.
ХОЗЯИН. Так вы всё-таки умеете говорить.
ГОСТЬ. Положите трубку и отойдите от телефона.
ХОЗЯИН. Какая наглость.
ГОСТЬ. И больше не подходите к нему без моего позволения.
ХОЗЯИН. Да? А если я этого не сделаю?
ГОСТЬ. Положите трубку.
ХОЗЯИН. Или вы объясните мне, что происходит, или я звоню в милицию.

Пауза.

Что вы молчите? В конце концов, я в своём доме!

Гость молчит.

Ну, как знаете. Это уже вышло за всякие границы…

Слушает трубку, кладёт её, снова поднимает, намереваясь набрать номер. Гость одним прыжком оказывается рядом, выхватывает телефонную трубку, кладёт её.

ГОСТЬ. Не надо никуда звонить. Успокойтесь. Вы же умный человек. Я побуду тут у вас некоторое время. Вы уж потерпите. Так надо.
ХОЗЯИН. Кому надо?
ГОСТЬ. Так требуют интересы безопасности. Вы меня понимаете?
ХОЗЯИН. Интересы безопасности? Чьи?
ГОСТЬ. Я не имею право ничего раскрывать. Я прошу вас, успокойтесь. Всё будет хорошо. Я просто посижу здесь. Я постараюсь вам не мешать.
ХОЗЯИН. Хорошенькое дело. Как вы себе это представляете? А если б я был не один? А если б у меня была женщина?
ГОСТЬ. Но ведь вы сейчас один. Верно?
ХОЗЯИН. Да, но…
ГОСТЬ. Всё будет хорошо. Я не буду вам мешать. Занимайтесь своими делами.
ХОЗЯИН. Как это у вас просто: ворвались в чужой дом, я тут посижу, а вы занимайтесь своими делами… А если б к вам домой?
ГОСТЬ. Послушайте. Я понимаю, вы образованный, свободолюбивый человек, не привыкли к такому обороту… Но в жизни бывает и похуже, поверьте мне. От вас требуется только одно: переждать несколько часов. И всё, я ушёл, вы свободны, всё кончилось. Договорились?
ХОЗЯИН. Чёрт знает что.
ГОСТЬ. Ну, вот и хорошо. И ещё. Просьба. Надо сделать так, чтобы эти несколько часов никто к вам не приходил. Понимаете?
ХОЗЯИН. Я понимаю. Только как это сделать? У меня есть дети, есть… другие люди. Они могут прийти, мало ли что… Что же, я должен их выгонять?
ГОСТЬ. Не надо выгонять, надо сделать так, чтобы перенести встречу на другое время. А лучше просто не отвечать на звонки. У вас есть мобильный?
ХОЗЯИН. У меня нет мобильного. Я принципиально не завожу.
ГОСТЬ. Понятно. Итак, мы договорились. И пожалуйста. Если кто-нибудь будет звонить в дверь, не открывать без меня.
ХОЗЯИН. Ну и дела. В туалет мне тоже без вашего разрешения не ходить?
ГОСТЬ. О туалете речи нет. Послушайте, я ещё раз прошу вас: успокойтесь, вы же взрослый умный человек. Вы можете смиряться с обстоятельствами?
ХОЗЯИН. Смиряться с обстоятельствами? А какого, спрашивается, чёрта я должен смиряться? Этот дом – единственное место, где я свободен от этих ваших обстоятельств! А тут врываетесь вы и заявляете мне, что я должен смиряться!
ГОСТЬ. Это ненадолго.

Слышно, как  в кухонном углу свистит чайник.  Хозяин передёргивает плечами, идёт в кухонный угол. Слышен раздражённый звон посуды.

ГОСТЬ. Если можно, заварите и мне чаю.
ХОЗЯИН (язвительно). Вам какой? Чёрный, зелёный, красный?
ГОСТЬ. Если можно, зелёный.
ХОЗЯИН. Я пью кофе. А чай у меня только чёрный, самый простой.
ГОСТЬ. Пусть будет чёрный. Это непринципиально.

Хозяин наливает кофе, сидит спиной к залу. Гость поднимается, идёт в кухонный угол. Берёт чашку, снова садится в кресло. Пьёт чай. Смотрит на часы. Достаёт мобильный телефон, набирает номер.

ГОСТЬ (тихо).  Я на месте.

Откидывается в кресле, закрывает глаза.

ХОЗЯИН. Замечательно… Спокойной ночи!
ГОСТЬ (не открывая глаз). Спасибо.
ХОЗЯИН. А мне что делать?
ГОСТЬ. Что хотите.
ХОЗЯИН. А как же ваш приказ? Чтоб – ни шагу.
ГОСТЬ. Это просьба.
ХОЗЯИН. Я могу заняться своими делами? Я в это время всегда работаю.
ГОСТЬ (открыв глаза). Работаете? Здесь?
ХОЗЯИН. Да, здесь. Вас это удивляет? По-вашему, работать можно только в конторе?
ГОСТЬ. Понятно. Творческий работник.
ХОЗЯИН. А почему вы усмехаетесь?
ГОСТЬ. Я не усмехаюсь. Я завидую.
ХОЗЯИН. Завидуете?
ГОСТЬ. Конечно. Встать с утра, выпить кофе и заняться любимой работой. Позавидуешь тут.
ХОЗЯИН. У каждого своя судьба.
ГОСТЬ. Это верно. Вот и работайте. А мне нужно отдохнуть.
ХОЗЯИН. Послушайте, вы что, из президентской охраны?
ГОСТЬ. Что? (Пауза. Показывает пальцем на портрет.) Скажите, кто это?
ХОЗЯИН. Император Александр Второй.
ГОСТЬ. Понятно… А вы, значит, его поклонник?
ХОЗЯИН. Поклонник? Это не то слово.
ГОСТЬ. Дело не в слове.
ХОЗЯИН. Не в слове? Это ещё как сказать.
ГОСТЬ. С него ведь всё началось.
ХОЗЯИН. Что? Надо же. И вы туда же.
ГОСТЬ. А вы, конечно, считаете по-другому.
ХОЗЯИН. Я? Я не понимаю, что вы имеете в виду?
ГОСТЬ. Ладно. Всё. Я сплю. А вы действуйте, как договорились.

Гость снова откидывается в кресле, закрывает глаза. Хозяин подходит к столу, садится, перекладывает бумаги. Оглядывается на Гостя, крутит головой.
Снова читает бумаги, пытается писать, бросает ручку, снова оглядывается. Опять пытается писать, увлекается.

ДАМА. Задремал? Интересно. И что ж он там видит?
АРХИЕРЕЙ. Казарма. Женщина. Девочка.
ПИСАТЕЛЬ. Красивая? Женщина красивая?

Архиерей не отвечает, укоризненно качает головой.

ИМПЕРАТОР. А что у него в сумке?

Все смотрят на сумку.

АРХИЕРЕЙ. Винтовка.
ПИСАТЕЛЬ. Винтовка?
ГЕНЕРАЛ. Снайперская винтовка конструкции Драгунова.
ИМПЕРАТОР (с удовольствием). Калибр?
ГЕНЕРАЛ. Семь шестьдесят два.
МИНИСТР. Дальность?
ГЕНЕРАЛ. До полутора километров. Наповал.
ИМПЕРАТОР. Великолепно!
ГЕНЕРАЛ. Прекрасное оружие. Конечно, есть и более совершенные винтовки типа винторез, но эта самая практичная
МИНИСТР. Знай наших! Конструктор был награждён?
ВОЖДЬ. Оружейных конструкторов надо ценить. У нас Калашников обижен не был. Сталинская премия, орден Красной Звезды, Трудового Красного знамени,  Герой соцтруда, орден Ленина…
ИМПЕРАТОР. Какой такой орден?
ВОЖДЬ. Вы прекрасно слышали, ваше величество. Награждён орденом Ленина и золотой звездой героя.
ПИСАТЕЛЬ (с ядовитой иронией). Пардон, как вы изволили выразиться?.. Какого труда? Герой – какого труда?
ВОЖДЬ. Социалистического.
ПИСАТЕЛЬ. Социалистического! Вы только вдумайтесь!
ВОЖДЬ (холодно). Что с тобой, канарейка? Забыл, сколько орденов наполучал за соцреализм? А кто сам термин выдумал?
ПИСАТЕЛЬ (растерянно проводя рукой по лицу). Кто? Неужто – я?
ВОЖДЬ (безжалостно).  А кто? Пушкин?
ИМПЕРАТОР. Господи, за что ты нас наказываешь?
МИНИСТР. За грехи отцов.
ИМПЕРАТОР. Отцов? Вы на кого намекаете?

Министр машет рукой и отходит.

ДАМА. Не может пережить свою отставку.
МИНИСТР. Да что отставка! Я в Сибири пятнадцать лет!.. Лучшие годы!.. И не вам говорить! Всегда при дворе... Всегда готовая постель...
ДАМА. Подумать только! Далась вам моя постель. Кстати, постель для того и существует, чтобы быть всегда готовой...
ИМПЕРАТОР. Какая ещё Сибирь? Столько лет в премьерах... Страна, кажется, в твоих руках. А собственный полицмейстер то ли организовал, то ли проворонил убийство...
МИНИСТР. Вы как будто рады?
ИМПЕРАТОР (грустно). Рад? Упаси господи. Я не испытал радости даже тогда, когда его (кивает на Архиерея) в полынью затолкали...

Архиерей укоризненно качает головой и отходит.

ПИСАТЕЛЬ. Довольно, господа! Мы ещё не узнали самого главного. Зачем мы здесь? Понимаете?
ДАМА. Нет, не понимаю.
ПИСАТЕЛЬ (отмахнувшись). Ещё бы...  (Архиерею.) Так чего от нас хотят?

Все смотрят на Архиерея. Тот отворачивается.

ПИСАТЕЛЬ. Бросьте, батюшка. Интересно же?
АРХИЕРЕЙ. Беспокойный вы человек.
ПИСАТЕЛЬ. Кто-то ведь должен вас всех теребить.
ГЕНЕРАЛ. Подумаешь, загадка!
ПИСАТЕЛЬ (лукаво). Бином Ньютона!
ГЕНЕРАЛ. Что? Какой ещё бином? Он хочет...
АРХИЕРЕЙ. Довольно!
ПИСАТЕЛЬ. Уж сказать ничего нельзя! Ей-богу, нельзя же так. Сами суют нас во все дырки, а доверия – ни на грош.
ГЕНЕРАЛ. Так ведь и правильно.
ИМПЕРАТОР. Что ты имеешь в виду, Потёмкин?
ГЕНЕРАЛ. А правильно то, что доверять нам никому никак нельзя.
ИМПЕРАТОР. То есть как? Так-таки и никому?
ГЕНЕРАЛ. Конечно. Я вечный раб и слуга ваших величеств, но, правду сказать, как можно компании выигрывать, ежели высочайшие особы на сторону стучат...
ПИСАТЕЛЬ. Ого, вашбродь, тебя понесло, лопнуло терпение-то!
ИМПЕРАТОР (Генералу). Много себе позволяешь.
ГЕНЕРАЛ (вздыхая). Виноват, ваше величество.
ИМПЕРАТОР. Смотри у меня. Снова в Умани сядешь. А приятельницу твою в Петербург заберу.
ГЕНЕРАЛ. У неё доходов не хватит.
ИМПЕРАТОР. А мы из казны подбросим.
ГЕНЕРАЛ. А лучше мне – половину. И все на своих местах.
МИНИСТР. Во каков! А с первого взгляда – дуб дубом.
ИМПЕРАТОР. Так уж прямо дуб дубом. Всё-таки генеральным штабом руководил.
ПИСАТЕЛЬ. Маршалом стал.
МИНИСТР. Миллионы на пулемётах уложил.
ГЕНЕРАЛ. Что? Я за родину воевал.
ПИСАТЕЛЬ. Слуга царю, отец солдатам.
ГЕНЕРАЛ. А что? Отец! Я всегда следил, чтобы солдат всем был обеспечен. Накормлен, напоен. Портянки сухие, окоп глубок, ружьё смазано.
ПИСАТЕЛЬ. Сейчас солдатика… то бишь казачка спросим.

Все переглядываются.

ГЕНЕРАЛ. А они тоже придут?

Все смотрят на Архиерея.

АРХИЕРЕЙ. А куда мы без них? На всё воля божья.
ИМПЕРАТОР. А вы его единственный представитель...
АРХИЕРЕЙ (устало). Именно так. Единственный. И мой глас - глас божий! Пора бы уже свыкнуться.
ИМПЕРАТОР. Гордыня. Говорил я тебе тогда, Никон, не к добру ты затеял...
ПИСАТЕЛЬ. Конца не будет вашей сваре.
ИМПЕРАТОР. Как ты смеешь?
ПИСАТЕЛЬ. Я? Я – смею.
ИМПЕРАТОР. Это сейчас ты смел...
ПИСАТЕЛЬ. Лжёте! Я всегда смел!
МИНИСТР. Смел он... На бумажке, при задёрнутых шторах. А десятую главу кто сжёг?
ДАМА. Но он предварительно зашифровал...
ПИСАТЕЛЬ. Да, сжёг! Но уж не потому, что вас убоялся!
ИМПЕРАТОР. А чего ж ты убоялся?
ПИСАТЕЛЬ. Вы все духовные ничтожества!
ДАМА. Посмотрите на него, разошёлся.
ПИСАТЕЛЬ. Вам не понять, почему автор гениальной поэмы бросает в печку второй том.... Вам не понять стремленья художника к совершенству!..
МИНИСТР. И к злату-серебру?
ПИСАТЕЛЬ. А вы, милостивый государь, полагаете, что поэт должен быть беден, как церковная мышь?
ВОЖДЬ. Я так не считаю, инженер ты мой человеческих душ.
МИНИСТР. Вот как? И что же вы думаете по этому вопросу? Вы, вселенский плач земли русской?
ВОЖДЬ. Канарейку, господин вешатель, надо кормить. А то петь не сможет.
ПИСАТЕЛЬ. Я вам не канарейка.
ВОЖДЬ. Ладно, будь соловьём.
ДАМА. Говорят, вы жену свою убили…
ВОЖДЬ. Нет, я её в Волгу закинул…
ДАМА. Кошмар!
ВОЖДЬ. Не тряси грудями. И овечку невинную из себя не корчь. С ними ложилась (кивает на императора), так и со мной ляжешь…
ДАМА. Никогда!
ВОЖДЬ (смеясь). Дура! Я же власть. А всякая власть от бога. Верно? (Смотрит на Архиерея. Тот молчит). Почище вон его (кивает на императора, Архиерею). Верно, Никон?
 АРХИЕРЕЙ. Я вам не Никон!
ВОЖДЬ. А кто ж ты? Гришка?
АРХИЕРЕЙ. Это ты Гришка!
ВОЖДЬ. Я?.. А, понял, не дурак. Ты про Отрепьева... Да это ж их выдумка. (Показывает на Писателя).
ИМПЕРАТОР. Почище моей? А кто русские области отдал? Где Крым, где Минск, где Киев, мать городов русских?
ВОЖДЬ (хмуро, с кавказским акцентом). В семье не без урода.
ДАМА. У них теперь у всех в умах незалежность.
ГЕНЕРАЛ. Что ещё за притча?
МИНИСТР. Что, в Малороссии не жили, генерал?
ГЕНЕРАЛ. Как не жить? Полком стояли в Умани. В имении моего старинного приятеля я провёл незабываемые дни…
ПИСАТЕЛЬ. Скорее, у приятельницы. Охальник, вы, однако, генерал.
ГЕНЕРАЛ. Да как вы смеете!..
ПИСАТЕЛЬ. Да бросьте вы эти привычки!
ХОЗЯИН (за столом). Держава пухла, мужик хирел… Прав Ключевский, не поспоришь! Но как только держава слабеет, возникают центробежные тенденции.
МИНИСТР (поднимая руку).  Но где истина? Как быть?
ХОЗЯИН (выходя из-за стола и проходя между гостями, которых не видит). Где же золотая середина?
ВОЖДЬ. И рыбку съесть, и… удобно сесть.
ХОЗЯИН. Как говорится, между Сциллой опасностей и Харибдой возможностей…
ГЕНЕРАЛ. Да что там болтать! Всех смутьянов собрать, да в кандалы, да в рудники!
ХОЗЯИН. В сущности, подрывных элементов всегда немного. Я понимаю этот соблазн: найти всех и – калёным железом. А обыватель что? Он всегда будет послушен.
ПИСАТЕЛЬ. Нас мало, жрецов музыки!
ХОЗЯИН (горестно кивая головой, возвращается к столу). А те немногие, кто всё понимает, кто чувствует, должны наблюдать в бессилии.
ГОСТЬ (чуть вскидываясь). Что? Что ты сказал?

Хозяин оглядывается, но Гость снова засыпает.

ДАМА. Бедный мальчик!
ПИСАТЕЛЬ (подходя к креслу). Что его мучает?
ГЕНЕРАЛ. Судя по всему, этот мальчик отправил к нам не одну грешную душу.
АРХИЕРЕЙ. На всё воля божья.
ВОЖДЬ. Не забывай добавлять поп: и его заместителя на грешной земле, то есть – моя.
ИМПЕРАТОР. Твоя?
ВОЖДЬ. И твоя тоже. Мы с тобой одной крови.
ИМПЕРАТОР. Что? Мало народной крови попил? Теперь царскую подавай?
ВОЖДЬ (машет рукой).  А, бестолочи.
ПИСАТЕЛЬ. Да он же в переносном смысле!
ЦАРЬ. Да?
МИНИСТР. А он понимает, что это такое?
ПИСАТЕЛЬ. Это Киплинг. Цитата.
ИМПЕРАТОР. Какой-нибудь очередной немец?
ДАМА. Англичанин, государь.
ИМПЕРАТОР. И он стоит того, чтоб мы о нём говорили?
ПИСАТЕЛЬ (машет рукой). Безнадёжно.

Звонок. Хозяин оглядывается на дверь, потом – на телефон на столе. Гость открывает глаза, достаёт мобильный телефон.

ГОСТЬ. Без изменений. (Слушает). Понял.
ХОЗЯИН. Так вы из охраны?
ГОСТЬ. Что?
ХОЗЯИН. Как это теперь называется?
ГОСТЬ. А вы в курсе, как это называлось раньше?
ХОЗЯИН. Читал что-то. Где-то. Не помню.
ГОСТЬ. Лёгкая работа.
ХОЗЯИН. Что?
ГОСТЬ. Ничего. Проехали.

Пауза. Писатель с гримасой поднимает палец.

ХОЗЯИН. Вы назвали мою работу лёгкой? Литератор, преподаватель, философ… Лёгкая работа.
ГОСТЬ. Это всего лишь термин.
ХОЗЯИН. Термин, говорите? Ну да… А вы зато человек дела… У вас работа тяжёлая.
ГОСТЬ. Я же сказал. Это просто так говорят.
ХОЗЯИН. Просто говорят?
ГОСТЬ. Успокойтесь. Сразу видно, на заводе не работали.
ХОЗЯИН. А вы работали?
ГОСТЬ. Я нет. Но у меня батя всю жизнь в цехе пашет. То есть пахал.
ХОЗЯИН. А теперь? Что, не пашет?
ГОСТЬ. А теперь на даче пашет. А то жрать нечего будет. (Пауза). А лёгкая работа – это… Вот мужик после операции вышел на работу... аппендицит какой-нибудь... его сначала на лёгкую работу ставят. Или женщина – забеременела… с четвёртого-пятого месяца туда же. На лёгкую работу.
ХОЗЯИН. Понятно.
ГОСТЬ. А вы, как настоящий интеллигент, сразу на свой счёт.
ХОЗЯИН. Да? Это одни интеллигенты такие?.. У наследственных пролетариев всё по-другому?
ГОСТЬ. А я не пролетарий. Я по другой части.
ХОЗЯИН. Похоже на то. Вы, как говорится, по спецчасти.

Пауза.

ПИСАТЕЛЬ (с гримасой, заходя за  спину Хозяина). А что у вас в этом саквояже?

Архиерей укоризненно качает головой.

ХОЗЯИН (глядя на сумку). И какова же ваша функция здесь? Кто вы?  Доктор Зорге?..
ГОСТЬ. Вы бы занялись делом.

Вождь усмехается и показывает писателю кукиш.

ПИСАТЕЛЬ (вполголоса). Плебей!
ВОЖДЬ (тоже в полголоса). Может и плебей, но, по крайней мере, бананы в джунглях не таскал.
ПИСАТЕЛЬ. Да я тебя!.. На семь шагов, пуля в лоб!..
ВОЖДЬ. Ха, ха, ха!
ИМПЕРАТОР. Уймитесь.
АРХИЕРЕЙ. Бога побойтесь.
ХОЗЯИН. Пуля, пуля… при чём тут пуля?
ГОСТЬ. Что? Пуля? Какая пуля?
ХОЗЯИН. Да крутится ахинея в голове. Какая-то атмосфера тяжёлая.
ГОСТЬ. Я же говорю, займитесь делом. Или что, потенциал иссяк?
ХОЗЯИН. Иссяк? Слава богу, не жалуюсь.
ПИСАТЕЛЬ. Ну да, ни одного гонорара за три месяца.
АРХИЕРЕЙ. Да замолчите вы, неугомонный!..
ГОСТЬ. Или поспите.
ХОЗЯИН. Да я только недавно проснулся.
ГОСТЬ. А что вы пишете?
ХОЗЯИН (не сразу). Что-то вроде статьи.
ГОСТЬ. Научная?
ХОЗЯИН. Скорее – публицистика.
ГОСТЬ. Как у Бердяева?
ХОЗЯИН. Вроде того. А вы читали Бердяева?
ГОСТЬ. Листал когда-то.
ХОЗЯИН. Не понравилось?
ГОСТЬ. Не знаю… Наверное, кто-то должен и таким делом заниматься, финтифлюшками душевными. Но не сейчас.
ХОЗЯИН. Не сейчас? А что нужно сейчас?
ГОСТЬ. Сейчас нужно навести порядок.
ХОЗЯИН. Порядок… Понятно.
ГОСТЬ. Именно так, господин интеллигент. Порядок.
ХОЗЯИН. И что же такое в вашем понимании – порядок?
ГОСТЬ. Порядок – это просто. Это когда дети и старики – сыты. Когда заводы работают, а землю пашут. Когда бандит или вор в тюрьме. Когда в телевизоре не проститутки, а уважаемые люди. Порядок, интеллигент, это просто.
ХОЗЯИН. Понятно. Простые решения сложных вопросов.
ГОСТЬ. Ты вот там пишешь что-то… Покажи мне, что ты пишешь? Ты для кого пишешь? Для себя или для людей?
ХОЗЯИН. Для людей.
ГОСТЬ. То есть, и для меня тоже. Прочти что мне что-нибудь их твоих трудов. 
ХОЗЯИН. Видите ли, у меня тут форма не совсем обычная…
ГОСТЬ. Наплевать на форму. Ты мне суть скажи.
ХОЗЯИН. Ну… не знаю.
ГОСТЬ (вставая из кресла, подходя). Ладно, я так взгляну. Можно?

Хозяин пожимает плечами. Гость смотрит полминуты, затем молча отходит и снова садится в кресло.
Пауза.

ХОЗЯИН. Это форма такая. В виде диалогов. Ещё от древних греков. От Платона, от Аристотеля.
ГОСТЬ. Да я понял. И в «Вехах» что-то такое есть. Я помню. Форму помню, а суть забыл. (Пауза). Слов много, а смысл не ухватишь.
ХОЗЯИН. Форма такая.
ГОСТЬ. Форма, говоришь? Вот у тебя кто там разговаривает? Министр, генерал, император… Ну да, и писатель, конечно. А ты никого не забыл?
ХОЗЯИН. Вы имеете в виду… вы кого имеет в виду?
ГОСТЬ. Да, ты не бойся вслух говорить. Я имею в виду народ.
ХОЗЯИН (с невольной усмешкой). Народ… 
ГОСТЬ. Знаю я, что ты скажешь. Что ты и сам народ. Так-то оно так, да только ты за весь народ не имеешь права говорить. Ни ты, ни твои генералы и министры. Вы, вон, интеллигенция, за народ всё решали. Да нарешали так, что теперь надо порядок наводить. (Закрывая глаза). Ладно, всё. Работай. Коль у тебя такая работа…
ХОЗЯИН. Лёгкая?..

Гость не отвечает. Хозяин качает головой, снова нехотя перебирает бумаги.

КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Декорации и месторасположение действующих лиц те же, что и в конце Первого действия.
Хозяин сидит за столом. Писатель оглядывается на своих  сопровождающих, заговорщически поднимает палец и заглядывает через плечо Хозяина в его бумаги.

ПИСАТЕЛЬ. Ну почему, почему мы ничему не учимся?.. То проходимцы-евреи садятся нам на шею, то горцы в мягких сапожках, то какой-нибудь алкоголик-демократ, перевёртыш-партократ... Бедная Россия... (Оглядывается).  Господа, всё повторяется! Доколе же русский писатель будет причитать: бедная, мол, Россия?

Арихиерей укоризненно качает головой. Генерал подходит и отталкивает его.

ГЕНЕРАЛ. Тебе что, гауптвахты захотелось?
ПИСАТЕЛЬ. Тоже мне, полковой командир. Вам бы только с писателями воевать. Или с поселянами в Умани.
ИМПЕРАТОР. Или с поселянками. С барышнями-крестьянками.
ВОЖДЬ. Легки на помине твои поселяне.

Из-под портрета выступают новые персонажи. Сначала – Первый мужик.

ВОЖДЬ. Здорово, народ!
ПЕРВЫЙ МУЖИК. Здорово, коли не шутишь.
ВОЖДЬ. Как вы там?
ПЕРВЫЙ МУЖИК (остро глядя). Да живы ещё.
ВОЖДЬ. Как урожай?
ПЕРВЫЙ МУЖИК.  Ничего урожай.
ВОЖДЬ. А чего невесел?
ПЕРВЫЙ МУЖИК (со слабой усмешкой). Дак ведь урожая нет – одна беда, урожай есть – другая.
ВОЖДЬ. Это почему?
ПЕРВЫЙ МУЖИК. А то ты не знаешь. Сам, поди, приказы отдавал подчистую вывозить.

Из-под портрета выходит Второй мужик.

ВТОРОЙ МУЖИК (Министру, проходя). Огонька не найдётся, мил человек?
МИНИСТР.  Что? Нет... с собой не ношу.
ВТОРОЙ МУЖИК (посмотрев с сожалением). Ну и как же вы тут без огня обходитесь?
МИНИСТР (растеряно). Да так как-то, знаете…
ВТОРОЙ МУЖИК. Ну а на кой ляд нас всех сюда гонят, ты про это хоть слыхал?
МИНИСТР. На кой ляд?..
ВТОРОЙ МУЖИК. Может, митинг какой? А? (Подмигивает). Мы на горе всем буржуям мировой пожар раздуем? А?

Махнув рукой, отходит. Из-под портрета выступает Казак. Зорко глядит из-под чуба.

КАЗАК. Здравия желаю!
ГЕНЕРАЛ. И ты будь здоров, братец!
ИМПЕРАТОР. Откуда, служивый?
КАЗАК. Да с хутору мы, ваше высокоблагородие.
ГЕНЕРАЛ. Давно?
КАЗАК. Да уж забыл.
ГЕНЕРАЛ. Ну что же, как говорится, за веру, царя и отечество…
КАЗАК (двусмысленно). За неё, вашь бродь, за неё… Ох, ежели б ещё выпить давали… (Оглядывается). Слышь, ты там не прихватил с собой, а?

Появляется Шинкарь.

ШИНКАРЬ (Казаку, похлопав по штанам). Да откуда, земляк?
МИНИСТР. Кто такой?
ШИНКАРЬ. Шинкари мы, господин. Шинки держим.
МИНИСТР. За чертой оседлости?
ШИНКАРЬ. Сначала там, а потом и снаружи…
ИМПЕРАТОР. Не уверен, что стоило давать им откупа.
МИНИСТР. Православные не лучше.
ШИНКАРЬ. А я крещёный.

Появляется Баба.

ПИСАТЕЛЬ. Эй, милая! По здорову ли живёшь?
БАБА. Я милашка хоть куда. А ты, здоров ли?
ПИСАТЕЛЬ. Я-то? Я-то здоров. Хотя… Сама знаешь.
БАБА. Да уж знаю…

Вздыхает, распускает платок на плечи.

ДАМА (Писателю). А вы сразу к прекрасному полу?
ИМПЕРАТОР. Привычка свыше нам дана.
ДАМА. Собственно, я хотела сказать, сразу к девкам.
ПИСАТЕЛЬ (чуть кланяясь).  Не готов спорить с дамами. Тем более по такому двусмысленному предмету.
ВОЖДЬ. А чего с дамами спорить-то? Как там в народе-то говаривают (кивает на правую часть авансцены, где пришедшие устраиваются лагерем),  кто спорит, тот говна не стоит! С дамами не спорить надо…
ДАМА (поспешно). Им надобно угождать!
ГЕНЕРАЛ. Можно и так сказать. Ублажать, словом.
ВОЖДЬ. Словом?
ГЕНЕРАЛ. Слово хорошо, а дело (показывает кулак) лучше!

Дама фыркает.

ПИСАТЕЛЬ. Смотрите, господа, они делают вид, что будут завтракать.
ГЕНЕРАЛ. Дай им волю, они костёр разожгут.
МИНИСТР. Они по-другому не могут. Привычка. Инстинкт.
ИМПЕРАТОР. Вот именно. Природный инстинкт. А вы вознамерились этот инстинкт изничтожить.
МИНИСТР. Вы про общину? Я действовал на благо государству.
ПИСАТЕЛЬ. За то вам и воздалось.
ВОЖДЬ. Зачем же уничтожать общину?
МИНИСТР. Как зачем? Она не давала крестьянину распрямиться, она мешала повышению эффективности народного хозяйства.
ВОЖДЬ. Когда ваш крестьянин распрямляется, он наглеет и у него появляется мысль взять государство за горло.
МИНИСТР. Что вы имеете в виду?
ВОЖДЬ. Мужик должен пахать землю и давать зерно. Это его миссия и долг перед природой и государством.
МИНИСТР. Совершенно с вами согласен.
ВОЖДЬ. Но воли давать ему нельзя, потому что по этой самой природе он анархист.
ПИСАТЕЛЬ. Да, да! Увы, антисистемный элемент наш мужик.
ВОЖДЬ. Верно, народный вы наш заступник. А община – смирительная рубашка.
МИНИСТР. Ну да. Или, по-другому, колхоз.
ВОЖДЬ. Молодец. Соображаешь. Даже после жизни.

Пауза.

ВТОРОЙ МУЖИК. Лопочут, лопочут…
БАБА. А я половину не разберу.
КАЗАК. По-французски, темнота.
БАБА. А зачем не по-нашему, они же вроде русские?
КАЗАК. Так царь Пётр завёл.
ПЕРВЫЙ МУЖИК. Анчихрист.
БАБА. Чудно.
ШИНКАРЬ. А чего чудно-то? Им же не с нами, чёрными людишками, гутарить. Им вон куда… В Лондон али в Париж какой. Кто ж там нашему, православному-то учён? (Казаку). Верно я говорю, солдатик?
КАЗАК (растягиваясь на полу, лениво). Может, оно и так. Да не тебе за православный обычай речь заводить.
ШИНКАРЬ. А я крещёный.
КАЗАК. Ну да, как же шинкарю некрещёному быть?.. Но мы-то не по пачпорту приложимся, а прямо по роже.
ШИНКАРЬ. Ну вот, опять. Что я тебе сделал, служивый?
КАЗАК. А я выпить хочу! Подать мне сюда беленькой штофчик. Какой же ты шинкарь, коли у тебя за пазухой водки нету?
ШИНКАРЬ. Побойся бога, солдатик…
ПЕРВЫЙ МУЖИК. Ты бога нашего не тронь, христопродавец.
ШИНКАРЬ (испуганно). Ладно, ладно, ребятушки, не буду… А что касаемо водки, так ведь тут не таможня, не положено, сами знаете.
КАЗАК. А как же ты умудрился три золотых с собой забрать?
ШИНКАРЬ (меняясь в лице). Какие три золотых?
КАЗАК (не двигаясь). А те, что ты в мотне своей прячешь. А ну-ка, мужички, возьмём-ка его за пятки, да тряхнём так, чтоб яйца зазвенели?

Баба прыскает, машет рукой.

ШИНКАРЬ (отодвигаясь, зажимая штаны). Ну что вы, земляки? Ну что? Ничего у меня там нет.
БАБА. Уж так и ничего. А ежели поискать?
ПЕРВЫЙ МУЖИК (Бабюе). А ты бы помалкивала. Сиди вон, в сторонке.
БАБА (с обидой). Чего ты ко мне вяжешься? Отстань, раскольничья твоя душа.
КАЗАК. А не может он. У него один глаз на бога смотрит, а другой – на бабу.
ПЕРВЫЙ МУЖИК (недобро). Ты меня не тронь, служивый. Ты душа несчастная, беззаботная, потому с тебя спросу нет. Но зато – молчи.
КАЗАК. Да пошёл ты, ярое око. Дай тебе волю, ты всех нас на сухари посадишь.
БАБА. А баб изведёт вовсе.
КАЗАК. Не, он их себе оставит. В погреб загонит, будет по ночам наведываться, чтоб никто не видал.
ВТОРОЙ МУЖИК. Будет вам. Эх, братцы, а ведь пахать скоро…
ПЕРВЫЙ МУЖИК. Кому пахать, а кому… (В сердцах). А кому – шастать чёртовыми тропинками!
ВТОРОЙ МУЖИК. Окстись! На всё воля божья!
ПЕРВЫЙ МУЖИК. Божья, говоришь? А вот скажи мне, какой это бог-то придумал, чтобы детишкам с голодухи помирать? Какой бог? Какой Христос?
ВТОРОЙ МУЖИК (глухо). За грехи наши.
ПЕРВЫЙ МУЖИК. За грехи, говоришь? Я, конечно, грешен. И срамослов, и скоромное позволяю, и на баб, вон, слаб… Но не верю я, что за то детишков надо со свету сживать, а хозяйство по миру пускать!..
ВТОРОЙ МУЖИК. Чую, землица  весенним духом исходит…
КАЗАК. Да что ты врёшь-то, деревня. Нету тут никакого духа. И быть не могёт. Сам знаешь. Одно мечтанье.
ПЕРВЫЙ МУЖИК. Воля… Божья, царская, господня… Только на мою долю никакой воли не остаётся.
ВТОРОЙ МУЖИК. Да много ли нам надо той воли-то? Землицы кусок. Да три дни в недельку. Глядишь, и выжили.
ШИНКАРЬ. А ты спрашивай у господа. Он выведет на путь.
КАЗАК. На бога надейся, да сам не будь плох.
ВТОРОЙ МУЖИК. Я десятину монастырскую всегда плачивал без разговору, без утайки. И князю, и баскаку ордынскому. А потом, говорят, отдай на войну с Литвою, а потом с ханом, а потом на провоз, а потом на храм новый… Я им: да когда вы лопнете все от нашей кровушки! Так на съезжей дьяк меня пытает: кто тебя подбил на таку дерзость, где ты такого ума набралси? 
ПЕРВЫЙ МУЖИК. Когда нас к графу-то приписали, он и завёл такой обычай, чтобы, значит, девок к нему таскали, кого похочет. Староста наш евонному камельдинеру-то и скажи: у нас, дескать, так не делается, у нас не то что у барских, мы-де люди строй веры, сраму не допускаем… Камельдинер посмеялся, а назавтра старостину дочку силком в графский дом увели.
КАЗАК. Хутор наш по столыпинскому закону отрезали. На отца, да ещё на двенадцать душ. Три сына, две дочки, да остальные. А что? Мужики были здоровые, бабы ладные, жили справно. Четыре дома поставили, скотина. А тут говорят – колхоз. Комитетчики наш хутор по брёвнышку раскатали, мол, в погребе перезимуете. Я ночью своих на телегу посадил да и ушёл за двести вёрст. До самой войны сидел в письмоводителях. В сорок втором взяли, в сорок третьем снаряд меня зацепил. Что ж, война, дело известное. На то и война, чтоб мужик гибнул.
ПЕРВЫЙ МУЖИК. Председатель мне говорит: ты тут воду не мути, а то в НКВД за кулака пойдёшь. А я ему: что ж ты меня кулачишь? Ты лучше за трудодень нам заплати, у меня дети не кормлены, второй месяц лебеду собираем! А он: а ты индустриализацией должон быть сытый. Сказал, и в столовку свою пошёл. Там их кормили-то, начальников…
БАБА. Я барыне-то говорю: дай хоть колоска наберу, что ж мне теперь между детишками выбирать, кому помирать, а кому выжить? А бригадир: не ходи на поле, там ГПУ сидит, за колоски теперь - на Колыму…
ВТОРОЙ МУЖИК. А мы завод только что пустили, а тут немец. Станки на платформу, цеха взрывать, и на Урал. Всё по новой строить. С утра и до ночи. Землянка, опосля барак, живи за занавеской… И ни шагу никуда. Брат не выдержал, сбежал в Куйбышев, там у него зазноба была. Не добежал, взяли на железке, припаяли десятку, он потом мне из лагеря весточку прислал…
ШИНКАРЬ. А нам всё едино, что откуп, что монополия. Ежели казне, то в канцелярию, а коли откупщик, то управляющему.
КАЗАК. Коли да ежели… Ты б лучше налил, палестинская твоя душа!
ШИНКАРЬ. Да где ж взять-то? Сами знаете.

Казак машет рукой, растягивается на земле.

БАБА(затягивая).              Родилася я,
      Как в поле былинка.
      Моя молодость прошла
      На чужой сторонке…
                Лет с двенадцати я
                По людям ходила:
                Где качала я детей,
                Где коров доила.
                Подоивши я коров,
                Молоко цедила;
                Процедивши молоко,
                В хоровод ходила.
                В хороводе я была
                Девица красива.
                Хороша я, хороша,
                Да бедно одета,
                Никто замуж не берет
                Девицу за это.

Писатель оглядывается на своих, подбегает к Даме, шепчет что-то.
Дама тотчас садится за воображаемый рояль, начинает играть.

ДАМА и ПИСАТЕЛЬ (вместе). Ach, du lieber Augustin,
                Augustin, Augustin,
                Ach, du lieber Augustin,
                Alles ist hin!
                Ах, мой милыйАвгустин,
                Августин, Августин!
                Ах, мой милый Августин,
                Всё, что было, всё прошло.
                Ах, мой милый Августин,
                Августин, Августин!
                Надо жить, мой милый Августин,
                На радость людям и врагам назло…

Писатель оглядывается и делает весёлую гримасу.
Казак приподымается, садится. Поёт, сначала негромко, потом приподымаясь, громче, затем, выходя на авансцену, - переходя в крик.
 

      Ты, рябинушка,
     Да ты, кудрявая,
     Ты когда взошла,
     Когда выросла?
    
     Я весной взошла,
     Летом выросла,
     По зарям цвела,
     В полдень вызрела.
    
     Под тобой ли то,
    Под рябиною,
    Под тобой ли то,
    Под рябиною,
    То не мак цветет,
    А огонь горит,
    Сердце бедное.
    Молодецкое.

  Молодецкое, 
  Атаманское.

   Атаман то-ли кричит
   Громким голосом.
   Атаман то-ли кричит
   Громким голосом:
   «Вы развейтесь-ка,
    Ветры буйные.
    Разгуляйтесь-ка
    Злы разбойнички.
    Разгуляйтесь-ка
    Злы разбойнички,
    Вы разройте-ка
    Мать сыру землю.
    Вы разройте-ка
    Мать сыру землю.
    Вы достаньте-ка
    Нов тесовый гроб.
    Вы достаньте-ка
    Нов тесовый гроб.
    Вы раскройте-ка
    Гробову доску.
    Вы раскройте-ка
    Гробову доску.
    Разверните-ка
    Золоту парчу.

  Разверните-ка 
  Золоту парчу,
  Вы повызданьте-ка
  Красну девицу.
  Вы повызданьте-ка да
  Красну девицу,
  Соснимите с нее
  Золото кольцо.
  Соснимите с нее да
  Золото кольцо,
  Золото кольцо,
  Обручальное.

Пауза.
Императрор подзывает Министра и Генерала. Они шушукаются.


МИНИСТР. Я не стану.
ИМПЕРАТОР. Ещё как станешь.
МИНИСТР. Я не могу. Я не шут.
ИМПЕРАТОР. Ты первый министр. То есть, на все руки мастер. Живо!

Дама играет на рояле.

МИНИСТР (неохотно).   Мой миленький дружок,
    Любезный пастушок,
    О ком я воздыхаю
    И страсть открыть желаю,
    Ах, не пришел плясать…

ГЕНЕРАЛ (с удовольствием). Я здесь, но скучен, томен,
    Смотри, как похудал!
    Не буду больше скромен,
    Я долго страсть скрывал…

              МИНИСТР и ГЕНЕРАЛ (вместе). Мой миленький дружок,
    Любезный пастушок,
    Как без тебя скучаю,
    Как по тебе страдаю,
    Ах, не могу сказать!
    Ах, не могу сказать!

МИНИСТР.          Давно тебя любя,
    Соскучил без тебя,
    А ты того не знаешь
    И здесь себя скрываешь
    От взора моего, от взора моего.
   
ГЕНЕРАЛ.            Мой миленький дружок,
    Любезный пастушок,
    Как без тебя скучаю,
    Как по тебе страдаю,
    Ах, не могу сказать!
    Ах, не могу сказать!

Аплодисменты, смех.

ПЕРВЫЙ МУЖИК (усмехаясь). Батька рыжий, матка рыжа,
                Я женился – рыжу взял.
                Вся семейка рыжа стала,
                Рыжий поп меня венчал.

БАБА.                Не ходите, девки, замуж,
                Не теряйте красоты:
                Пьяница навяжется –
                Долог век покажется.


ВТОРОЙ МУЖИК. Захотелось барыне
                Научиться грамоте.
                Буки-веди поняла –
                Ноги кверху подняла.

БАБА.                Под окошком бегает
                Беленький теленочек,
                Захватила я за хвост,
                Думала – милёночек.


Первый мужик плюнул. Министр шепчется с Писателем и Генералом.
Звучат первые звуки романса, но тут Вождь выходит на край авансцены и затягивает «Есть на Волге утёс».
Казак тотчас подхватывает, они поют вдвоём, на разных концах сцены. На третьем-четвёртом куплете «Утёс» переходит в попурри из русских и советских песен.
Одни - поют, другие - плачут.

ХОЗЯИН (прислушиваясь). Что за день сегодня? Тяжело как-то.
ГОСТЬ (не открывая глаз). Что? Что ты сказал?

Звонок. Хозяин смотрит на дверь, потом – на телефон. Телефон звонит.

ГОСТЬ (не открывая глаз). Не трогай.
ХОЗЯИН. Они не успокоятся.

Телефон замолкает, но, спустя несколько секунд, начинает звенеть снова.

ГОСТЬ. Кто это?
ХОЗЯИН. Может быть, дочка. Или сын. Или...
ГОСТЬ. Или баба твоя.
ХОЗЯИН. Ну да.
ГОСТЬ. Телевизионщица?
ХОЗЯИН. Ты и это знаешь?
ГОСТЬ. Ладно, возьми трубку. Там трансляция есть?
ХОЗЯИН. Что?
ГОСТЬ. Чтобы голос абонента слышать. Кнопку нажми. И смотри, как договорились. Не напрягай меня.

Хозяин снимает трубку. Слышен голос Дочери.

ДОЧЬ. Папуль, приветик.
ХОЗЯИН. Да, моя радость.
ДОЧЬ. Чего трубку не берёшь? Заработался?
ХОЗЯИН. Вроде того.
ДОЧЬ. Ну, ладно... Так, папуль, ты меня извини, но я всё о том же... Что там с деньгами?
ХОЗЯИН. Будут деньги. Будут. Просто... Ты же знаешь, какой сегодня день. Суета, так что...
ДОЧЬ. А какой день?
ХОЗЯИН. Ты что, не знаешь? Этот приезжает...
ДОЧЬ. А, на площади тусовка будет... А кто приезжает, ты говоришь?
ХОЗЯИН. Господи, дочка, что у тебя в голове?.. Президент ваш пожалует.
ДОЧЬ. Ваш?
ХОЗЯИН. Ну да, разумеется. Наш.
ДОЧЬ. А чего ему надо?
ХОЗЯИН (раздражаясь). Чего, чего?  Ты словно с луны свалилась!
ДОЧЬ. Прости, папуль, мне, честно говоря, не до него. У меня кастинг на носу, а с этим портфолио куча проблем...
ХОЗЯИН. Ладно, ладно... Будут деньги, мне должны принести. Но попозже.
ДОЧЬ. А кто должен?
ХОЗЯИН. Господи, ну какое это имеет значение, кто?..
ДОЧЬ. Понятно. Твоя мадам.
ХОЗЯИН. Только не надо изображать из себя светскую даму.
ДОЧЬ. Я тут видела её позавчера на набережной. Классно выглядит.
ХОЗЯИН. Может быть. Но сегодня такой день, что...
ДОЧЬ. А, так ведь она, наверное, будет репортаж вести с тусовки... Понятно.
ХОЗЯИН. Может, завтра? Завтра всё спокойно и сделаем.
ДОЧЬ. Я не знаю, папуль. Этот фотограф, он такой козёл, он мне сказал, чтоб деньги сегодня, иначе завтра у него всё забито. Понимаешь?
ХОЗЯИН. Понимаю. Ладно, я попробую.
ДОЧЬ. Я тоже попробую с ним договориться, но он такой козёл... Я не знаю.
ХОЗЯИН. Я тебе позвоню.
ДОЧЬ. Ладно, папульчик, целую.

Хозяин кладёт трубку, смотрит на Гостя. Идёт к столу. Телефон звонит снова. Хозяин смотрит на Гостя, тот кивает. Хозяин поднимает трубку. Слышен голос Подруги.

ПОДРУГА. Привет, мой дорогой!
ХОЗЯИН. Привет.
ПОДРУГА. А что это у тебя такой голос задушенный?
ХОЗЯИН. Задушенный?
ПОДРУГА. Ты что, спишь?
ХОЗЯИН. Вовсе я не сплю.
ПОДРУГА. Да, вот времена. После ночи любви мужчина может вволю отоспаться, а женщина должна бежать на работу...
ХОЗЯИН. Да не сплю я! С чего ты взяла?
ПОДРУГА. Да я разве против? Я бы сама к тебе припорхнула, да залезла к тебе под одеяло...
ХОЗЯИН (отворачиваясь от Гостя; Писатель в это время делает гримасы и подмигивает Бабе. Та усмехается и расправляет платок на плечах.). О чём ты думаешь на работе?
ПОДРУГА. О чём я думаю? Как видишь, я думаю о тебе... То есть, о вас.... Деньги я тебе достала. Но как передать?.. Кто передаст? Слушай, а ты бы не мог меня где-нибудь перехватить?

Хозяин смотрит на Гостя. Тот отрицательно качает головой.

ХОЗЯИН. Перехватить?
ПОДРУГА. Где-нибудь в городе. По пути. Мы скоро поедем... Да ладно, тогда прямо у тебя. На площади. Вниз спустишься, я тебе отдам.
ХОЗЯИН. Вниз?
ПОДРУГА. Ну да, вниз. С пятого этажа на первый. Это трудно?
ХОЗЯИН. Да нет, конечно. Просто...
ПОДРУГА. Что? Что такое?
ХОЗЯИН. Видишь ли, у меня тут проблема...
ПОДРУГА. Проблема? Какая ещё проблема?
ХОЗЯИН. Я не знаю, но, возможно...
ПОДРУГА. Что ты там мямлишь?  Что там у тебя происходит?
ХОЗЯИН (глядя на Гостя, который показывает ему знаками: ты должен уйти.) Понимаешь,  я, может быть, уйду... тут одно дело.
ПОДРУГА. Какое дело? Ты неделями из дома не выходишь.
ХОЗЯИН. Что значит, неделями? Что же, у меня дела быть не может? Что же, я из дома не могу выйти?
ПОДРУГА. Послушай, ты там один? Кто у тебя?
ХОЗЯИН. У меня? Да кто у меня может быть?
ПОДРУГА. Вот именно. Тем не менее... Жена что ли пришла?
ХОЗЯИН. Да какая жена!
ПОДРУГА. Жена... Муж да жена одна сатана. Так, говоришь, никого нет?
ХОЗЯИН. Господи! О чём ты думаешь в такой день?
ПОДРУГА. Как видишь, я думаю о тебе. То есть, о том, кто там у тебя в квартире.
ХОЗЯИН. Да нет у меня никого.
ПОДРУГА. Ладно. Нет, так нет. Подъеду на площадь, позвоню. В конце концов, деньги нужны тебе. То есть, твоей Катерине. Захочешь, возьмёшь. Всё. Пока.

Хозяин идёт в кухонный угол, ставит чайник.

ГОСТЬ. Завари мне тоже.

Хозяин пожимает плечами.

Так ты его поклонник?
ХОЗЯИН (после паузы). Чей поклонник?
ГОСТЬ (поднимаясь из кресла и подходя к столу). Императорский.
ХОЗЯИН. Не надо упрощать.

Гость берёт листок, подносит к глазам. Писатель подходит ближе.

ГОСТЬ. Убийство императора стало символическим актом своеобразной благодарности народного организма тому, кто вмешался в привычный строй жизни этого народного организма...
ХОЗЯИН. Не надо рыться в чужих бумагах. Это черновики, наброски. Это ещё не готово.
ГОСТЬ. Чем с большей настойчивостью он упорствовал в реформах, тем больший реактивный механизм воздаяния формировался в обществе...
ХОЗЯИН. Послушайте, вы в чужом доме. Имейте совесть и такт!
ГОСТЬ. Тебе не повезло. Сейчас это не твой дом. Не твоя квартира.
ХОЗЯИН. А что же это?
ГОСТЬ. Место проведения операции.
ХОЗЯИН. Какой операции?
ГОСТЬ. Специальной.

Хозяин невольно переводит взгляд на сумку.

 ПИСАТЕЛЬ. А что у тебя в сумке?

Архиерей всплёскивает руками.

ХОЗЯИН. А где же спецоборудование?
ГОСТЬ. Ты ведь уже давно догадался. В сумке, конечно.
ХОЗЯИН. И какова же цель спецоперации?
ГОСТЬ. А это секрет. И ты в этот секрет не посвящён.
ХОЗЯИН. Весёлые дела.
ГОСТЬ. Чай будем пить?
ХОЗЯИН. Будем.

Гость берёт чашку, пьёт. Подходит к портрету.

ГОСТЬ. Как ты там написал... Про реактивный механизм?
ХОЗЯИН. Реактивный?..
ГОСТЬ. Да. Реактивный механизм воздаяния. Вот как. Для кого же вот эдак можно писать?
ХОЗЯИН. Что значит, для кого?
ГОСТЬ. Кто поймёт из нормальных людей?
ХОЗЯИН (с усмешкой). Ну, нормальные-то как раз поймут.
ГОСТЬ. То есть, такие же, как ты. Ну, и сколько вас таких?
ХОЗЯИН. Не знаю. Автор не должен задумываться над этими вопросами, когда излагает свои мысли.
ГОСТЬ. Но он должен задумываться над тем, поймут ли его простые читатели. То есть, большинство.
ХОЗЯИН. А что такое большинство? Вот вы, например? Вы относитесь к большинству?
ГОСТЬ. Да, конечно.
ХОЗЯИН. Но вы с первого раза запомнили «реактивный механизм воздаяния».
ГОСТЬ (не отводя взгляда от портрета). У меня просто память  тренированная. Я могу запомнить что угодно. Страницу текста на незнакомом языке.

Хозяин снова переводит взгляд на сумку. Писатель подходит к сумке и пытается заглянуть в неё.  Генерал отпихивает Писателя в угол авансцены.

Если бы он думал о большинстве, всё у нас могло пойти по-другому.
ХОЗЯИН. Вы про реформы?

Пауза.

Так ведь освобождение крестьян – разве это было не в интересах большинства?
ГОСТЬ. Они швыряли в него бомбы. Пакеты со взрывчаткой. Готовили в кустарных условиях.
ХОЗЯИН. Швыряли бомбы не крестьяне. Разночинцы.
ГОСТЬ. Крестьянские дети.
ХОЗЯИН. Больше – поповские.
ГОСТЬ. Реактивный механизм воздаяния... Реактивный – в том смысле, что обратный?
ХОЗЯИН. Ну конечно! А вы говорите – непонятно.
ГОСТЬ. Но тогда это означает, что большинство не хотело перемен. По твоей же логике.
ХОЗЯИН. Всё не так просто. Реформы часто ведутся в интересах большинства, но большинство этого не понимает и сопротивляется.
ГОСТЬ. И мы, выходит, непонятливые. (Глядя на портрет).  А этот портрет... он для углублённого изучения предмета?
ХОЗЯИН. Ну, не знаю... Это просто портрет.
ГОСТЬ. Просто? Это не просто портрет. Это демонстрация своих взглядов. Своей позиции. Ты, наверное, монархист? Это модно в ваших кругах.
ХОЗЯИН (сухо). Нет, я не монархист.
ГОСТЬ. Странно.
ХОЗЯИН. Да ничего странного.
ГОСТЬ. Должен быть монархистом. Вы все, которые интеллектуалы, вчера – в партии, сегодня – в монархистах. Был в партии?

Пауза.

Молчишь? Стыдно признаться? Если стыдно, так соври. Я же не могу проверить. Скажи, не состоял. Скажи: я всегда понимал антинародный характер советской власти. Ещё в яслях понял.
ХОЗЯИН. Я был в партии.
ГОСТЬ. Молодец, что хоть не врёшь.
ХОЗЯИН. Я пробыл там полтора года. В восемьдесят восьмом вступил, а в девяностом... вышел.
ГОСТЬ. Вместе со своим духовным лидером. А где его портрет? Или на антресоли засунул?
ХОЗЯИН. Никогда у меня его портрета не было.
ГОСТЬ. Ну, просто фотография на столе.
ХОЗЯИН. И фотографии не было.
ГОСТЬ. А что же ты в партию-то так поздно вступил? Очередь только в перестройку дошла? Только вступил, а тут выбегать надо... Обидно.
ХОЗЯИН. Ни в какой очереди я не состоял. То есть, не стоял.
ГОСТЬ. А где ты служил? В каком-нибудь НИИ марксизма-ленинизма?
ХОЗЯИН. В НИИ. Но без марксизма. И без ленинизма. В очереди не стоял. Меня просто позвали.
ГОСТЬ. Позвали?
ХОЗЯИН. Да, позвали. Говорят, мы тут партию перестраиваем, нам такие нужны.
ГОСТЬ. И ты пошёл.
ХОЗЯИН. Я говорю, у вас там очередь. А они: а мы тебя без очереди.
ГОСТЬ. И приняли без очереди?
ХОЗЯИН. Без очереди.
ГОСТЬ. Понятно. Ну а в каком же году ты портрет приобрёл? Погоди, дай-ка угадаю. В восемьдесят восьмом.
ХОЗЯИН. Нет.
ГОСТЬ. В девяносто первом?
ХОЗЯИН (усмехаясь). Нет, конечно.
ГОСТЬ. Неужели в девяносто третьем?
ХОЗЯИН. Нет.
ГОСТЬ. Неужто ещё при советской власти?
ХОЗЯИН. Нет. (Пауза). Не угадал. Этому портрету больше ста лет. Он передавался в нашей семье из поколения в поколение.
ГОСТЬ. Вот как? (Подходит ближе, рассматривает). Понятно теперь, откуда у тебя такой образ мыслей.
ХОЗЯИН. А какой у меня образ мыслей? (Пауза). Ты мне лучше скажи, как ты с таким образом мыслей служишь у него?
ГОСТЬ. Что? А, ты об этом… Что делать, все мы служим. Надо же на хлеб зарабатывать. (Пауза. Подносит палец к лицу на портрете). Нет, если бы он думал о большинстве, всё пошло бы иначе.
ХОЗЯИН. Он думал о большинстве. Иначе, зачем было затевать?
ГОСТЬ. Наверное, думал. Но так, чтоб и своих не обидеть.
ХОЗЯИН. Он не бог. Он всего лишь человек.

Писатель со значением поднимает палец.

ИМПЕРАТОР. Не просто человек. Но помазанник божий!
ГОСТЬ. Просто человек?
МИНИСТР. Помазанник, но всё-таки - человек.

Архиерей машет руками, Генерал показывает кулак.

ХОЗЯИН. Да, из плоти и крови. Один из нас. Но не такой, как мы.

Звонок. Хозяин смотрит на дверь, потом на телефон, затем – на Гостя.

ГОСТЬ. Поговори. Без шуток. И всех отсылай на завтра.
ХОЗЯИН. Алло.
ПОДРУГА. Я подъезжаю. Спускайся.
ХОЗЯИН. Ты знаешь, тут у меня проблема…
ПОДРУГА. Что? Я ничего не слышу…
ХОЗЯИН. Я должен сейчас уйти.
ПОДРУГА. Что у тебя с телефоном? Ты как из бочки… Кто должен прийти?
ХОЗЯИН. Послушай, а можно я к тебе Катьку пришлю?
ПОДРУГА. Я тебя не понимаю. Что происходит? Ты что, не можешь спуститься? Почему?
 
Гость вынимает из кармана денежную купюру. Показывает: деньги есть.

ХОЗЯИН (кивает). Извини, милая, тут вот какое дело. Я уже нашёл деньги. Так что…
ПОДРУГА. Вот как? Замечательно. Ладно, нашёл так нашёл. Я не спрашиваю, где… Хотя ещё час назад… Ладно, пока.

Гудки, Хозяин кладёт трубку на рычаг.

ГОСТЬ. Теперь она успокоится?
ХОЗЯИН (неуверенно). Наверное.
ГОСТЬ. А где твоя жена?
ХОЗЯИН. Жена? А что жена?.. Живёт.
ГОСТЬ. Понятно. У таких сложных натур по одной жене не бывает.
ХОЗЯИН. Я обычный человек. Живу, ошибаюсь. Не идеал. Совсем не идеал.
ГОСТЬ. Врёшь. Ты не считаешь себя обычным человеком.
ХОЗЯИН. Может быть, и так. Но и ты хорош.
ГОСТЬ. Да? В чём я виноват?
ХОЗЯИН. Ты словно ищешь у всех вину.
ГОСТЬ. Ищу вину? Какую вину?
ХОЗЯИН. Или оправдание. Тебе виднее.
ГОСТЬ.  Оправдание?

Звонок. Хозяин смотрит на телефон, потом – на дверь,  затем – на Гостя. Тот кивает – дверь. Хозяин на цыпочках идёт к двери, смотрит в глазок.

ГОСТЬ (шёпотом). Кто?
ХОЗЯИН (шёпотом).  Она.
ГОСТЬ (кивая на телефон). Она? Что ей теперь надо?
ХОЗЯИН. Я не знаю.
ГОЛОС ПОДРУГИ ЗА ДВЕРЬЮ. Открывай, я знаю, что ты здесь!
ХОЗЯИН. О, господи!
ПОДРУГА. Открывай!
ХОЗЯИН (глядя на Гостя). Ну что с ней делать?
ГОСТЬ. А что ты сделаешь с ревнивой бабой?
ХОЗЯИН (удивлённо). Ты думаешь, она ревнует?
ПОДРУГА. Открывай, я всё равно не уйду, я знаю, что ты здесь!
ГОСТЬ. Впускай.
ХОЗЯИН. Что? Нет!
ГОСТЬ. Впускай.
ХОЗЯИН. Зачем?
ПОДРУГА (постукивая ногой по двери).  Открывай, мерзавец, открывай, негодяй, открывай философ грёбаный…
ХОЗЯИН (не выдержав, кричит). Да что тебе нужно, в самом деле? Я же сказал, что нашёл деньги!
ПОДРУГА (радостно). Ага, голубчик, попался! Открывай, милый, иначе я разнесу твою поганую дверь.
ХОЗЯИН (умоляюще). Иди домой… то есть, иди, там скоро начнётся. Завтра поговорим.
ПОДРУГА. Нет, завтра навряд ли. Открывай!
ХОЗЯИН. Ну что тебе нужно? Ты сошла с ума, да?
ПОДРУГА. Да, я сошла с ума! Что мне нужно? Мне… мне надо пописать!
ХОЗЯЧИН. Пописать? Что, негде больше писать, как у меня в квартире?
ПОДРУГА. Да, негде! Кроме того, я привыкла в твоей квартире. Мне там комфортно, на твоём засранном писуаре. Открывай!
ГОСТЬ (протягивая руку к замку). Открывай!
ПОДРУГА. Открывай! Или ты хочешь, чтобы я привлекла внимание этих топтунов? Они тут по всему двору…

Гость одним движением отщёлкивает замок и отступает за дверь. В квартиру врывается Подруга. Гость захлопывает дверь, хватает Подругу сзади за обе руки, заламывает, ставит лицом к стене.

ПОДРУГА. Что ты делаешь, негодяй? Мне больно!
ГОСТЬ. Глаза завяжи.
ПОДРУГА. Что? Кто это? Что тут происходит?
ХОЗЯИН. Зачем завязывать? Давай её выпустим, пусть уходит.
ГОСТЬ. Нет. Никто отсюда не выйдет. Забери телефон из сумки.

Хозяин забирает мобильный телефон.

ПОДРУГА. Что вы делаете? И ты позволяешь надо мной издеваться?
ГОСТЬ. Замолчи. И не крути головой.
ПОДРУГА. Господи, да что же это такое?
ХОЗЯИН. Зачем ты пришла? Я же тебе сказал, что нашёл деньги.
ПОДРУГА. Зачем? Какая же я дура!
ГОСТЬ. Всё.

Заталкивает Подругу в ванную комнату.

Сидеть тихо. Не то свяжем и рот заткнём.
ПОДРУГА. Заткнёте? Так вы заодно? Господи, какая же я дура!
ХОЗЯИН. Прекрати. Сама виновата.
ПОДРУГА. Имей совесть. Это же ванная комната.
ХОЗЯИН. Это лучше, чем туалет. Просторней.
ПОДРУГА. Но мне нужно в туалет.
ХОЗЯИН. Извини. Это всё, что я могу тебе предложить.
ПОДРУГА. Негодяй. Я не верю своим ушам.  (Пауза). Свет включи! (Хозяин щёлкает выключателем). Ну, хорошо, ты можешь объяснить, зачем я здесь сижу? (Пауза). Почему ты молчишь? Ты что, сошёл с ума в своей башне из слоновой кости? (Пауза). Негодяй, почему ты молчишь? Неужели я это заслужила? (Кричит, переходя на визг). Ты понимаешь, что у меня через час прямой эфир на всю страну? (Пауза). Боже мой, боже мой! Да что же это такое?

Плачет. Хозяин хватается за голову. Пауза. Становится слышен людской гул на площади.

ХОЗЯИН. Так… Я  понял… Ты не из этих. Тогда кто же ты?
ГОСТЬ. Успокойся.
ХОЗЯИН. Кто ты?
ГОСТЬ. Я человек из президентской охраны. Я буду контролировать участок площади. Это моё задание. Успокойся. Скоро всё закончится.
ХОЗЯИН. И я буду свободен?
ГОСТЬ. Конечно.
ХОЗЯИН. И она тоже?
ГОСТЬ. Конечно.
ХОЗЯИН. Я тебе не верю.
ГОСТЬ. Тебе придётся поверить.
ХОЗЯИН. Придётся? Ты можешь это подтвердить?
ГОСТЬ. Что подтвердить?
ХОЗЯИН. Что ты из президентской охраны.
ГОСТЬ. Успокойся. Не лезь на рожон. Скоро всё закончится.
ХОЗЯИН. Закончится?
ПОДРУГА. Что у вас происходит?
ХОЗЯИН. Позвони своему начальнику. Пусть он подтвердит, что ты из охраны.
ГОСТЬ. Никуда я не буду звонить. Успокойся. Я прошу тебя. Не ищи на свою задницу приключений.
ХОЗЯИН. Тогда я позвоню.

Идёт к телефону. Гость догоняет его, берёт Хозяина за горло, приподымает его, так что ноги едва касаются пола.

ГОСТЬ. К телефону не подходить. На звонки не отвечать. Дверь не открывать. Без моей команды – ни шагу. Понятно?

Хозяин хрипит что-то неразборчивое. Гость с полминуты смотрит ему прямо в глаза, затем с силой отшвыривает его. Хозяин растягивается на полу и ударяется головой о стену. Гость возвращается в кресло.
 
ХОЗЯИН (лёжа). Ах, ети твою мать…
ГОСТЬ. Я предупреждал тебя.
ХОЗЯИН. Так ты не из охраны.
ГОСТЬ. Успокойся, всё будет хорошо.
ХОЗЯИН (тихо, Гостю). Имей в виду, она тебя не видела.
ГОСТЬ (взглянув на Хозяина). Конечно, не видела.
ПОДРУГА (заплаканным голосом). Что? С кем ты разговариваешь? Кто это? (Пауза). Боже мой, это что, террорист? Тебя держат в заложниках?
ХОЗЯИН (поднимаясь с пола). Какой ещё террорист, что ты говоришь? Он из президентской охраны…
ГОСТЬ. Тихо! Молчать.
ХОЗЯИН. А почему?
ГОСТЬ. По качану. (Про себя). Такой вот они народ, эти бабы.

Дама с Бабой гордо переглядываются.

ПОДРУГА (холодным, безнадёжным голосом). Я так понимаю, что вы меня не выпустите.  (Пауза). Господи, у меня был шанс, я могла появиться на всех телеэкранах страны. И теперь этот бездарный Сашка получает такой царский подарок.
ИМПЕРАТОР. Какой ещё подарок?
ПИСАТЕЛЬ (махнув рукой). Да это в переносном смысле!
ГЕНЕРАЛ. Надеюсь, стрелять станут в прямом смысле.
АРХИЕРЕЙ. Замолчите, ради господа!
ПОДРУГА. Как это всё быстро… Раз – и перевернулось. Жизнь была прекрасна, меня ждал успех. А тут ты со своими ничтожными деньгами… Любовь… Слепота. Не доводит до добра. (Отчаянно). Ну что мне за дело, в конце концов, с кем ты тут прячешься?.. (Пауза). Боже мой, ну почему ты такой несуразный? Я ведь так хочу любить тебя всей душой...
ХОЗЯИН (Гостю, тихо). Она для тебя не опасна. Она тебя не видела.
ГОСТЬ. А ты?
ХОЗЯИН. Я?
ГОСТЬ. Ты для меня опасен?

Пауза.

ХОЗЯИН. Тебе лучше знать.
ГОСТЬ. Боишься?

Пауза.

ХОЗЯИН. Не знаю.

Звонок. Хозяин вертит головой, смотрит на телефон, на Гостя. Гость берёт трубку, нажимает трансляцию.

ДОЧЬ. Папуль, приветик! Как ты там?
ХОЗЯИН. Ну, как тебе сказать…
ДОЧЬ. Послушай, пап, этот козёл требует денег сейчас, немедленно, до шести часов. Понимаешь?
ХОЗЯИН. Понятно…
ДОЧЬ. Тебе принесли деньги?
ХОЗЯИН. Деньги? (Оглядывается на дверь ванной комнаты). Как тебе сказать…
ДОЧЬ. Что? Что у тебя с телефоном? Принесла мадам деньги?
ХОЗЯИН. Давай завтра, дочка!..
ДОЧЬ. Ты с ума сошёл! Папа, ты же обещал, я на тебя надеялась! Как ты можешь!..
ХОЗЯИН. Катенька, погоди…
ДОЧЬ. Всё, я иду к тебе! Ты обещал, ты должен достать! Вызванивай свою мадам и пусть достаёт из-под земли! Всё, я иду!..

Гудки. Хозяин кладёт трубку.

ПИСАТЕЛЬ. Века идут, а ничего не меняется. Деньги правят миром!
ДАМА. Вы же поэт!.. Миром правит любовь.
ПИСАТЕЛЬ. Я хоть и поэт, то есть, писатель… но не дурак. Какая там любовь!.. Золото, золото, золото!..

Звонок. Хозяин смотрит на телефон. Гость показывает на дверь. Хозяин походит к двери и смотрит в глазок.

ГОЛОС СЫНА ЗА ДВЕРЬЮ. Пап, открывай. Я знаю, что ты дома.

Пауза.

Пап, не валяй дурака. Времени нет. Слышишь?

Пауза.

Послушай, там внизу шестеро чайников. Из них трое америкосов. Ты понимаешь? Знаешь, как я с ними договорился? По сто баксов. По сто! Ты подумай, с каждого! С америкосов по сто, а с наших по пятьдесят. Прикинь!

Пауза.

Чего ты молчишь, па? Кончай дурковать! Ну, деньги же! Вот, блин! Сам не можешь заработать и другим не даёшь!

Пауза. Звонок. Телефон. Хозяин и гость сидят, смотрят на телефон и молчат. Умолкает и телефон.
Пауза.
Вдруг – скрежет ключа в замке.
Хозяин бросается к двери. Дверь открывается, входит сын.
Хозяин бросается на него, выхватывает у него из руки телефон, волочёт к туалету запихивает туда, закрывает на щеколду.
Гость внимательно слушает лестничную площадку.

СЫН. Ты сбрендил, па!
ХОЗЯИН. Молчи, дурак!
СЫН. Сам ты!.. (Пауза). Ну почему ты такой, а? У всех родители, как родители, и только ты у нас такой недоделанный. (Пауза). Ну что плохого в том, что я пытаюсь заработать деньги? Я никого не обманываю, я продаю хороший товар. Им нужно шоу с президентом. Я им продаю шоу с президентом. Ну что здесь плохого? (Пауза). Ну что ты молчишь? Сам не умеешь делать бабки, так не мешай другим! Тебе противно? Это оскорбляет твоё нравственное чувство? Тогда отвернись и не смотри. Когда повернёшься, я дам тебе половину. Двести баксов! Ты понимаешь, сумасшедший старый хрен, что такое двести баксов за два часа? Ты никогда не зарабатывал таких денег! (Пауза). Чего ты молчишь? Ты совсем спятил с этой твоей исторической хренью! Живёшь среди этих теней, сам скоро в тень превратишься. Ну ладно, спятил так спятил, дело твоё. А наш век почему заедаешь? (Пауза). Чего ты молчишь? Они же сейчас уйдут! Или их кто-нибудь перехватит! (Пауза). Ну, хорошо, я тебе триста баксов отдам, подавись! Мне хоть сотка останется… Открывай, я сейчас дверь выломаю!

Стучит в дверь туалетной комнаты. Дверь ходит ходуном.

ПОДРУГА (испуганно и громко). Замолчи, глупый щенок! Замолчи и сиди тихо!
СЫН. Что? Кто это, па?
ХОЗЯИН. Кто? Дед пихто.
СЫН. Что у тебя тут происходит? Это твоя мадам?
ХОЗЯИН. Она права. Сиди тихо и не рыпайся.

Пауза.

СЫН. Да, па, что-то у вас тут нехорошо… Зря я с Вованом с шестого этажа не сговорился. Он тоже просил половину, да я думал все деньги в семье оставить… Эх, отец, отец…

Пауза. Звонок, потом стук в дверь.

ГОЛОС ДОЧЕРИ ЗА ДВЕРЬЮ. Папуль, это я!

Пауза.

Не валяй дурака, папа! Я знаю, что ты здесь!

ГОСТЬ (тихо, Хозяину).  Возьми у неё деньги.
ХОЗЯИН (подбегая к двери ванной комнаты). Давай деньги!
ПОДРУГА. Катька пришла? Открой дверь!
ХОЗЯИН. Деньги!
ПОДРУГА. Дверь!
ХОЗЯИН. Дура! Ты не понимаешь, что ты делаешь! Быстро!
ДОЧЬ. С кем ты там разговариваешь?
ПОДРУГА (истерически). А как я тебе отдам?
ХОЗЯИН. Подсунь под дверь.

Забирает деньги из щели, бежит ко входной двери, приоткрывает её, бросает деньги, захлопывает дверь.

ДОЧЬ. Ну, ты даешь, папуль!.. Спасибо, конечно, хотя… А, поняла! Круто! Привет гостям! Приятного время провождения!

Тишина. Пауза. Звонок. Гость достаёт мобильный телефон.

ГОСТЬ. Понял.

Смотрит на Хозяина.

ХОЗЯИН. Что такое? (Пауза). Имей в виду, он тебя тоже не видел. Побойся бога.
ГОСТЬ (открывая сумку и доставая моток верёвки). Я не верю в бога.
ХОЗЯИН. Во что же ты веришь?
ГОСТЬ. В справедливость.
ХОЗЯИН. В справедливость?
ГОСТЬ. Да. (Привязывает Хозяина к креслу). В справедливость.
ХОЗЯИН. А ещё – в равенство, в братство. И в дружбу народов. Верно?
ГОСТЬ. Верно. И ещё. Чтоб каждому – по заслугам.
ХОЗЯИН. И каждому воздастся по делам его.
ГОСТЬ. Точно.
ХОЗЯИН. Это цитата из Библии.
ГОСТЬ (доставая из сумки части снайперской винтовки). Да? Видишь, не такой уж я и пропащий.
ХОЗЯИН. Ангел мщенья.
ГОСТЬ. Ангел? Нет, скорее наоборот.
ХОЗЯИН. А ты понимаешь, что такое будет – наоборот?
ГОСТЬ. Нет, я не силён в теологии. Меня обучали другим наукам.
ХОЗЯИН. Как убивать людей?
ГОСТЬ. В том числе. Но – не людей. Врагов. И только в случае крайней необходимости.
ХОЗЯИН. Враги, значит, не люди.
ГОСТЬ.  Нет.

Приоткрывает окно. Глухой шум толпы. Собирает винтовку.

ХОЗЯИН. Не люди? А кто же они?
ГОСТЬ. Объект.
ХОЗЯИН. Так проще?
ГОСТЬ. Да. Иначе мы запутаемся… Всё, разговор окончен. А то мне придётся заклеить тебе рот.

Пауза. Гость устанавливает винтовку около окна.

ХОЗЯИН. Почему ты это делаешь?
ГОСТЬ. Я исполняю свой долг.
ХОЗЯИН. Долг? А почему именно в моей квартире?
ГОСТЬ. Это случайность. Набор необходимых условий. Сошлось в этой точке.
ХОЗЯИН. То есть, ты оказался здесь случайно?
ГОСТЬ. Конечно, случайно. А ты видишь в этом игру высших сил?
ХОЗЯИН. Надо же, ты оказывается...
ГОСТЬ. Что – оказывается? Серая армейская мышь не должна лезть в философию? Это - ваше?
ХОЗЯИН. Наше?  Не знаю... Значит, случайно?
ГОСТЬ. Может, и неслучайно. Да. Получается, неслучайно… Ведь ты умрёшь с ним в один и тот же день.

Пауза. Архиерей крестится и шепчет что-то.

ХОЗЯИН. В один день...
ГОСТЬ. В один и тот же час.
ХОЗЯИН. В один и тот же час...
ГОСТЬ. В одну и ту же минуту.
ХОЗЯИН. В одну и ту же минуту...

Пауза.

В одну и ту же секунду.
ГОСТЬ. Нет, это невозможно. Секунд пять-семь разницы.

Пауза.

ХОЗЯИН. Что ж, значит, это - судьба.
ГОСТЬ. Вот и утешься этим высшим смыслом. Я знаю, для таких, как ты, это очень важно.
ХОЗЯИН. А для таких, как ты, разве нет?

Пауза.

Ты очень неглуп. Что ты заканчивал?
ГОСТЬ. Это гостайна.
ХОЗЯИН. Гостайна. Государственная тайна. Чья? Советского Союза? Советского Союза больше нет.
ГОСТЬ. Союза нет, а присяга есть.
ХОЗЯИН. Присяга… А вы разве присягу... как это называется, переподписывали присягу?
ГОСТЬ. Была церемония. Россия... (Пауза). Служу России.
ХОЗЯИН. Я вижу.
ГОСТЬ. Что ты видишь? У нас с тобой разный взгляд на эту службу.

Пауза. Шум толпы на площади.

ХОЗЯИН. Чего мы ждём?
ГОСТЬ. Команды.
ХОЗЯИН. И когда она поступит?
ГОСТЬ. Когда придёт время.

Молчание.

И часто тебе приходилось вот так ждать?..

Молчание.

ГОСТЬ. Ты хочешь спросить, убивал ли я людей?
ХОЗЯИН. Да.
ГОСТЬ. Я убивал людей.
ХОЗЯИН. Вот так же? Как сейчас?
ГОСТЬ. Нет. Это было на войне.
ХОЗЯИН. Это что-то меняет?
ГОСТЬ. Меняет.
ХОЗЯИН. Что? Что меняет?
ГОСТЬ. Ты не успеваешь подумать. Всё быстро. Или ты, или тебя.

Молчание.

ХОЗЯИН. Ты убьёшь меня?

Молчание.

ГОСТЬ. Тебе страшно?

Молчание.

ХОЗЯИН. Не убивай их. Я умоляю тебя. У тебя же есть дети? Есть жена?

Молчание.

Они тебя не видели. Они ничего не знают. Они ни в чём не виноваты.

Молчание.

Слышишь?
ГОСТЬ. Не ори. Слышу. Боишься... Хочешь выжить. Как всегда. За вас должны умирать другие.
ХОЗЯИН. А почему сразу – умирать?
ГОСТЬ. Бывают такие минуты, когда человек не должен бояться умереть.

Пауза.

ХОЗЯИН. Я думаю, нет таких минут.
ГОСТЬ. Нет? А если бы я потащил твою дочь... вон, в ванную... ты бросился бы её защищать?

Молчание.

ХОЗЯИН. Я убил бы тебя.
ГОСТЬ. Вот!.. Всё правильно. И не испугался бы смерти. Есть такие минуты!

Гость встаёт, идёт к Хозяину, заклеивает ему рот пластырем.
Хозяин силится что-то сказать, но его не слышно за гулом толпы за окном.
Архиерей крестится и становится на колени. Следом за ним становятся на колени и те, кто в правом углу авансцены, и те, кто в левом.

АРХИЕРЕЙ. Во имя отца и сына и святаго духа…
ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ. Аминь.
АРХИЕРЕЙ. Боже, будь милостив к нам, грешным…
ВСЕ.  Господи, помилуй!..
АРХИЕРЕЙ. Царь небесный, везде находящийся и всё наполняющий, приди и поселись в нас, и очисти нас от греха и спаси наши души…
ВСЕ.  Господи, помилуй!..

Хозяин силится что-то сказать, дёргает заклеенным ртом, но его не слышно.

АРХИЕРЕЙ. Святый боже, святый крепкий, святый безсмертный, помилуй нас… (Вдруг, сбившись, - громко и истово, как под диктовку). Не убивай его, я прошу тебя! Ты думаешь, что убить его – это твой долг? НЕ убивай его!
ВСЕ. Господи, помилуй!
АРХИЕРЕЙ. Ты думаешь, что убивая его, ты защищаешь самое дорогое, самое лучшее?.. Нет, это не так. Я не знаю, как объяснить тебе, но это не так... Да, я сам не люблю его, я презираю его, он растлил, испоганил дорогие мне идеалы, это так... Но иногда мне кажется, что он такой же, как и я. Вернее, я такой же, как и он. И что на его месте, возможно, я поступал бы так же... Не убивай его!
ВСЕ. Господи, помилуй!..
АРХИЕРЕЙ. Не убивай его! Это ничего не изменит. За этим убийством чередой пойдут другие... Это ничего не изменит, только добавит крови и несчастий. Не убивай его!
ВСЕ. Господи, помилуй!..
АРХИЕРЕЙ. Не убивай его! Мы убивали их не раз, это ничего не изменило. Не убивай, не бери грех на душу. Не убивай!..
ВСЕ. Господи, помилуй!..

Телефонный звонок. Гость мешкает немного, нажимает кнопку на трубке, слушает.

ГОСТЬ. Понял.

Кладёт трубку. Склоняется над винтовкой.
Длинная пауза.

АРХИЕРЕЙ. Не убивай его! Не убивай! Не убивай!..
ВСЕ. Господи, помилуй!..

Снова телефонный звонок. Гость лежит над винтовкой, не трогает трубку.
Телефон умолкает на пару секунд, затем – звенит снова.
Тишина.
Выстрел.
Гость словно бы сникает и сползает на пол.
Пауза.
Грохот. Вылетает дверь туалета. Выбегает сын, бросается к отцу.

СЫН. Живой? У тебя кровь?
ХОЗЯИН. Кровь? Ерунда. Это не моя кровь... Что с ним?
СЫН (опасливо склоняется над Гостем). Мертвый! Вот это да! Вот сейчас бы сюда америкосов! Тыщу баксов бы дали!
ХОЗЯИН. Развяжи меня!
ГОЛОС ПОДРУГИ. Да выпустите меня, наконец!

Сын развязывает Хозяина. Хозяин бросается к Гостю. Тот ничком лежит на полу.

ПОДРУГА (выбегая из ванной). Господи, господи!.. Все живы?
ХОЗЯИН. Не все.
ПОДРУГА. А, ты про этого?.. Про террориста?.. А что с ним? Кто его? Что ты молчишь?
ХОЗЯИН. Я не знаю.
ПОДРУГА. Неужто застрелился? Ты подумай! Какая драма у окна… Впрочем, туда ему и дорога! Где мой телефон?
СЫН. А мой? (Открывает сумку.) Вот они!
ПОДРУГА (лихорадочно набирая номер на телефоне). Мы ещё посмотрим, кто находился в эпицентре событий! Аллё! Вадик? Потом, всё потом! Некогда объяснять!  Быстро мне оператора на пятый этаж, здесь на площади, третий подъезд... Быстрей, пока не набежали ФСБ и прочие...
СЫН. Да, па, ну и дела... Теперь-то ты прославишься. Смотри, не продешеви... Я побежал, может, мои америкосы ещё здесь...

Убегает.
Гости подходят к телу Гостя.
Архиерей достаёт из нагрудного кармана Гостя какую-то бумажку. Остальные поднимают тело (тел становится два – одно остаётся лежать у окна), делают круг по сцене и уходят в стену под портретом императора.
Архиерей идёт следом. Проходя мимо Хозяина, он бросает бумажку ему под ноги
Хозяин поднимает бумажку.

ХОЗЯИН. Краснодарский край, станица Старопетровская, дом два. Максимовой Елене.
ПОДРУГА. Что там у тебя?
ХОЗЯИН (зажимая бумажку в кулаке). Ничего.
ПОДРУГА (подозрительно). Да? Послушай, приготовься, пожалуйста, я сейчас буду у тебя брать интервью...
ХОЗЯИН. Какое интервью?
ПОДРУГА. И ты ещё спрашиваешь? Судьба подарила мне шанс, так что будь добр... По твоей милости я просидела все события в твоей ванной, так что ты уж, пожалуйста, не мешай... Ну, где же они?..

В квартиру вбегают двое мужчин.

ПЕРВЫЙ МУЖЧИНА. Вот он.

Склоняется над гостем.

ВТОРОЙ МУЖЧИНА. Странно…
ПЕРВЫЙ МУЖЧИНА. Слушай, он профессионал. Ну, брат, это успех…
ВТОРОЙ МУЖЧИНА. Почему он не стрелял?
ПЕРВЫЙ, Почему, почему? Потому… Главное, что мы успели предотвратить.
ВТОРОЙ МУЖЧИНА. У него была куча времени. И сделать выстрел, и уйти. Странно.
ПЕРВЫЙ МУЖЧИНА. Не было у него кучи времени. Потому что доблестная служба охраны вовремя обнаружила его и ликвидировала… Понял?
ПОДРУГА (из угла, блестя глазами). Так он террорист, профессионал?

Мужчины оглядываются на Подругу, потом смотрят на Хозяина.

ПЕРВЫЙ МУЖЧИНА. Вы кто? Хозяева, заложники?
ПОДРУГА. Да, мы заложники! Вы будете нас допрашивать?
ВТОРОЙ МУЖЧИНА (переглянувшись со первым). Будем, будем… вы пока посидите. А лучше – подите в другую комнату.
ПЕРВЫЙ МУЖЧИНА (набрав номер на мобильнике). Товарищ генерал, докладываю… Предотвратили… Да, лежит… Да, готов… Да, винтовка на месте… Да, заложники живы… И я вас, товарищ генерал… Как говорится, служу России!..

В квартиру врывается группа людей, среди них: Сын, оператор с камерой. Толчея. Крики: «Освободите помещение!», «Не мешайте работать!», «Я есть американский гражданин!».
Хозяин садится у стены, под портретом императора и смотрит в зал.

ЗАНАВЕС