"Долина скорби"
Ларинда поднялась с земли, встряхнула головой, будто прогоняя морок, и подошла к Кирону, осмотреть его раны.
- Дурак! – Злился оборотень, высверливая жестоким взглядом дыры ненависти в глупом человеке. – Это надо, такой трофей отпустить?! Ну, кому расскажешь, не поверят.
- Ты как? – Дитрих, проигнорировав злобные слова и такие же взгляды Удальца, подошел к Витольду.
- Я в порядке, как ты? У тебя кровь на руках и все лицо изранено.
Нежно, стараясь не доставлять боли, бес коснулся окровавленной щеки, исхлестанной золотой гривой Эрхэ, и языком слизал кровь. Раны тут же затянулись, даже следа не осталось. Хотел было залечить ссадины на лбу и на руках.
- Шел бы ты лучше Кирону помог! – Отмахнулся человек.
Он шагнул в сторону от слуги и едва не раздавил золотистый комочек, который, пискнув, отлетел от его ноги.
- Это еще что за лабуда?! – Дитрих наклонился и поднял непонятную субстанцию.
- Вот как?! – Кирон смог, наконец, избавиться от внимания демоницы, и подошел к человеку. – Значит кобыла все-таки отблагодарила тебя, за то что ты ее отпустил, не ожидал от этой твари такой помощи.
- И что же это?! – Спросил Витольд дотрагиваясь пальцем до подарка кобылицы.
Золотой шарик заискрился и ударил демона разрядом сверкнувшим искрой в воздухе. Витольд отлетел от воинственного незнакомца и шлепнулся в снег.
- Ничего себе штука!.. – Протянул Дитрих и с опаской посмотрел на золотой клубок, лежащий в черной, оплавленной ямке.
Шарик подскочил и завис перед лицом человека, при этом его поверхность засверкала.
Мечник обнажил оружие, вознамерившись продать свою жизнь подороже.
- Погоди! – Кирон подошел совсем близко. – Протяни к нему руку.
- Вот еще, я что идиот что ли?! – Дитрих замахнулся мечом, намереваясь ударить злобный сверкающий сгусток.
- Поверь мне, протяни руку.
- Ну ладно, только если эта тварь меня шарахнет, я тебе потом хвост оторву. – Пообещал человек.
Он сделал так как сказал оборотень, и вздрогнул, когда золотистый шарик опустился в ладонь. Тепло разлилось по всему телу, и появившееся свечение, ореолом обозначило его контур.
- Да, так я и думал, кобылица оставила тебе путеводный свет.
- Чего? – Не понял Дитрих, любуясь подарком Эрхэ.
- Она оставила тебе часть себя, чтобы ты скорее нашел дорогу и завершил, то, зачем пришел на Север.
Дитрих оторвался от созерцания непонятной для него вещи и, прищурившись, глянул на оборотня.
- Слушай, Кирон, а не слишком ли ты осведомлен об этих землях?! – Спросил он, и Удалец почувствовал, как оба демона так же уставились на него, услышав вопрос человека.
Волк опустил голову и рыкнул.
- Давай-ка, рассказывай, чего мы еще не знаем о Севере?! – Дитрих спрятал путеводный свет в карман и подошел вплотную к зверю-перевертышу.
- Да нечего мне рассказывать?! – Кирон вскинулся. – Однажды я уже бывал здесь – меня отец приводил в северные земли, мы искали снежный цветок для главы рода. Но сколько ни бродили по этим белым пустошам, так и не смогли отыскать необычный цветок, растущий только здесь. Тогда мой друг, который шел с нами, сказал, что это всего лишь легенда и повернул назад. А потом его настигла Эрхэ. Мы с отцом поспешили на помощь, но едва сами унесли ноги…
Оборотень переступил с ноги на ногу и, горестно вздохнул.
- Гадар вернулся через месяц, оказалось его спасла ведьма, живущая в скалах, в отраженной деревне, она выходила израненного волка и вывела за границу снежного мира. Он потом многое рассказывал. Но, мы не слишком ему верили, поскольку после возвращения парень был вроде как не в себе.
- А цветок?! – Ларинда присела рядом с рассказчиком.
- Да, он принес его. Сказал, что путеводный свет, который ведьма забрала у кобылицы Эрхэ, довел его до лугов отгороженных от снега. Где-то в центре Северной земли есть долина, которую бережет невиданная сила, в ней-то и растет снежный цветок. Но, то, что он показал нам, оказалось какой-то вонючей плесенью. Старейшины порешили изгнать безумца из стаи, и только отец Гадара, бросившийся на защиту сына, и я, его друг, отвоевали ему место у очага. Но как охотник, он был потерян для семьи оборотней, никто больше не воспринимал его всерьез. Волки нашего клана потешались над парнем и обзывали его, норовили потрепать, словно щенка, – больнее обиды для волка-оборотня и придумать нельзя.
Может быть, именно это послужило тому, что Гадар решил вернуться в Северные земли и остаться с прекрасной ведьмой на веки вечные. Он стал уходить от нас на границу света и тьмы, искал брешь, через которую мы однажды проникли в заснеженные поля, но каждый раз возвращался не солоно хлебавши, под еще большие насмешки или жалостливые взгляды. Но однажды не вернулся, видимо сгинул где-то в гиблой земле, мы даже тела его не нашли, хотя искали долго, лишились последних сил, истерли в кровь лапы, Гадар будто растворился. А в стае предпочли забыть странного волка, непохожего на других.
Я же, без сожаления, покинул семью оборотней и, призванный лесной богиней, стал ее верным слугой.
Кирон прищурился и вильнул хвостом, вспомнив Светлолику.
- Вот, впрочем и вся история. Больше ничего я про эти земли не знаю, да и то что знаю, мало чем может нам помочь.
- Нда!.. – Дитрих почесал затылок. – Ты там сказал о какой-то деревне, как там она называется?
- Отраженная. – Напомнил оборотень.
- И что это значит?!
Все пожали плечами.
- Ладно, тогда пошли вперед, те скалы, выглядящие словно небольшие сопки, по-видимому, и есть горы-близнецы, дойдем до них, а там посмотрим.
Дитрих подхватил свою котомку, с которой никогда не расставался, когда выступал в поход, покрепче затянул ремень и первым пошел по намеченному им же самим маршруту.
- Ну что же, если у нас нет карт и мы не знаем, куда нужно идти, то будем пока слушаться человека! – Ларинда развела руками и устремилась следом за Дитрихом.
Кирон закопал костер, и без того потухший, и засеменил рядом с Витольдом, который поспешил за теткой и хозяином, не желая отставать от них.
- Как думаешь, силы надолго хватит? – Спросила Рин, когда племянник догнал ее.
- Моя на исходе, но Дитрих чудесным образом пополняет ее, я не знаю, когда этот процесс закончится. А ты как?
- Я ничего, а вот Кирон, только посмотри.
Они шли уже слишком долго, чтобы обращать на что-то внимание, да и вечная снежная пустыня притупляла все чувства, может быть, поэтому никто и не заметил, что оборотень сильно отстал. Он плелся далеко позади, едва переставляя лапы.
- Черт, этого только не хватало. – Дитрих наклонился над волком, раны которого открылись. – Он же может сам себя врачевать, так что же случилось?
- Клыки Эрхэ отравили его кровь, видимо, так она убивает жертву, а потом поглощает вместе с силой. – Предположил Витольд и хотел, было, залечить рваную рану на плече Кирона.
Белая вспышка отбросила демона далеко вперед и он, охая и хромая, вернулся обратно.
- Похоже, моих сил не хватает…
- Я же поделился с тобой?!.. – Обескуражено сказал Дитрих.
- Демоническая энергия тает, и мы ничего не можем с этим поделать. – Ларинда присела рядом с волком, постепенно превращающимся в человека.
- И что будем делать? Как теперь его вылечить? – Мечник дотронулся до проявившейся руки Удальца. – Он весь горит!..
- Мы не сможем уже ничем помочь ему. – Вздохнула демоница, поднимаясь на ноги. – Идемте, пусть волк исполнит свою последнюю песню!
- Да иди ты! – Взбесился Дитрих. – Я не бросаю друзей в беде, надо будет, я его на себе потащу.
Он выхватил из-за пазухи прозрачный платок и обернул тело оборотня.
- Но, этот платок высасывает демоническую энергию! – Поспешила остановить человека Рин.
- Ты забываешь, оборотни не демоны! – Дитрих усмехнулся. – Это тебе я бы не смог помочь таким образом.
Он взвалил бесчувственного Удальца себе на плечи и потащил вперед.
- Оставь меня!.. – Прохрипел Кирон, когда пришел в себя и понял, что произошло. – Я умираю и не нуждаюсь в твоей жалости.
- Заткнись, не тебе решать, понял?!
Дитрих споткнулся и упал на колени, не удержал тело оборотня и повалил его в снег. Витольд помог подхватить раненого, но коснулся платка и едва сам не лишился чувств.
- Дальше я понесу его, только сними эту штуковину. – Бес был настроен решительно.
- Без платка он очень тяжелый, даже эта волшебная ткань не слишком убавляет его вес, я не могу позволить тебе израсходовать последние силы.
Мечник схватил горсть снега и растер лицо, следующую отправил в рот, пожевал, высасывая воду.
- Давайте отдохнем, мы идем уже слишком долго! – Рин присела рядом с Кироном, дотронулась до него, рискуя коснуться платка.
- Нет, мы пойдем вперед, я чувствую, что там нам помогут! – Упрямо заявил человек и встал. Золотистый клубочек вывалился из кармана и, пискнув, позвал за собой в сторону от, виднеющихся вдали, скал.
- Смотри, Дитрих! – Витольд указал на путеводный свет. – Он зовет нас туда.
- Да ну его! – Отмахнулся мечник. – Нам нужно к тем темным скалам, над которыми поднимается солнце.
- Вот же поперечный! – Взвилась Ларинда. – Помнишь, что рассказывал друг Кирона, путеводный свет отвел его в долину, где росли снежные цветы, может быть они смогут помочь оборотню, ведь волки хорошо знают, что может вылечить их.
- Снежный цветок!.. – Эхом отозвался Удалец.
- Ладно! – Согласился Дитрих.
С каждым шагом раненый становился все тяжелее, спину ломило и мечник, замедлил свой шаг.
- Я умоляю тебя, сними с него платок, я ведь все равно сильнее…
- Выродок!.. – Дитрих зло глянул на беса.
- Не спорь пожалуйста… Я, может быть, и теряю силу, но смогу нести его спокойно, а ты пока отдохнешь.
Человек сдался и снял воздушную ткань, так пугавшую демонов.
Витольд легко взвалил Кирона на плечи и уверенно зашагал вперед за путеводным светом.
Уже очень скоро подул теплый ветер, и путешественники уловили в нем запах весны.
- Ты устал, давай я понесу! – Дитрих дернул демона за локоть.
- Я не устал.
- Но ты уже несешь его слишком долго.
- Ты всю ответственность взваливаешь на себя, мой любимый хозяин, но помни, всегда найдется кто-то, кто может перехватить эту ношу и спокойно донести ее вместо тебя. Ты просто поделись со мной силой, позволь почувствовать ее в себе, и я буду счастлив.
Щеки Дитриха зарделись, он понял, о чем сейчас говорил Витольд, на что намекал, призывая поделиться не только демонической силой, но и любовью, и телом. Мечник было хотел ответить, приструнить дерзкого беса, но не успел.
- Вы идете, гадкие мальчишки?! – Ларинда взобралась на небольшой пригорок и ахнула. – Только посмотрите сюда!
Пригорок на самом деле был краем огромного котлована, на дне которого раскинулась цветущая долина. Ветер шуршал в листьях деревьев, принося на своих широких крыльях аромат спелых плодов. Прозрачная речка мирно журчала, перекатываясь в небольших песчаных отмелях, а разноцветные, благоухающие цветы, радовали, уставшие, от белой снежной бесконечности, глаза.
- Ой, бабочки! – Воскликнула Рин, когда они ступили на густой ковер темно-зеленой травы. – Смотрите, олени!
Стадо коричневых оленух прыснуло в разные стороны, испугавшись непрошеных гостей.
- Да, но где же здесь снежные цветы? – Дитрих огляделся и увидел, что путеводный свет полетел дальше, даже и на миг не задержавшись в чудесной долине.
- Надо идти! – Сказал Витольд и пошел следом за золотистым клубочком.
- Подожди, неужели мы не отдохнем?! – Закапризничала Рин.
- Ты же воин, демоница! – Дитрих сам был не прочь перевести дух, но не хотел показаться размазней.
- Прежде всего, я женщина, и мне нужен отдых!
- Тогда оставайся здесь! – Витольд даже не оглянулся на тетку. – А мы пойдем!
Все вместе они покинули благоухающий оазис среди белого безмолвия и ступил на раскаленный песок.
- Никогда бы не подумала, что на Свере есть пустыня. Ерунда какая-то. – Рин вытерла пот со лба.
- Говорили тебе, оставайся на лужайке и отдыхай! – Дитрих смотрел под ноги.
Сухой, белый песок пересыпался и шуршал при каждом шаге.
«Почти так же, как там, на верху… - Подумал мечник. – Только вместо снега, песок и это солнце… Еще чуть-чуть и я расплавлюсь!»
Впереди блеснуло, будто блики по воде побежали, путники прибавили шаг, откуда только силы взялись?
Озеро отдалилось и снова искрясь, стало приманивать страждущих. Мираж разочаровал, но хуже всего, – отнял последние силы
Вода, набранная в ручье, давно закончилась. Ноги отказывали слушаться и Рин все чаще требовала привала.
- Остановимся, сгорим на солнце! – Протестовал Витольд.
Наконец, не выдержал и он, повалился на песок и уронил тело Кирона. Путеводный клубок пискнул и завертелся над упавшими путешественниками.
- Я пойду вперед и когда найду эту чертову долину со снежными цветами, вернусь за вами.
Дитрих поднялся на ноги и, обернул Кирона платком.
- Тебе он нужнее! – Витольд попытался остановить хозяина.
- Глупый, ты заметил, что пока Удалец был завернут в эту волшебную тряпку, он лучше выглядел, смотри.
Действительно, оборотень снова ровно задышал и на его щеки вернулся румянец.
- Вот как… Ты готов пожертвовать для него этой вещью? Но ты бы мог лететь на этой штуке и вернулся бы быстрее.
- А если я не найду долину? У него… - Дитрих указал на раненого. – Останется шанс. Тем более, если мне не изменяет мой нос, я чувствую аромат цветов, да и этот колобок вертится как на сковороде, будто хочет показать, что идти тут осталось, – сущие пустяки.
Махнув на прощание рукой, мечник побрел за золотистым шариком. В глазах двоилось, они давно уже слезились и не давали спокойно видеть. Губы запеклись и теперь шелушились и нестерпимо ныли. Человек едва переставлял непослушные, заплетающиеся ноги, но упрямо шел, не сводя воспаленных глаз с путеводного света.
Впереди что-то блеснуло, путник принял это видение за мираж и не обратил внимания. Но блеск не удалялся и, наконец, изможденный человек вышел к белоснежной долине.
- Долина?! – Выдохнул мечник и упал в снежно-белые лепестки прекраснейших цветов. – Наконец-то?!
- Кто?! – Взревели над головой.
Дитрих вздохнул и открыл глаза. Огромный белый волк перегородил проход, ощерив острые зубы.
- Достали вы все!..
Заговоренная сталь со свистом разрезала воздух, – невероятная злоба подняла мечника над землей и погнала вперед, глаза застилал черный туман жестокости.
- Убью, мразь!
Страж долины отпрыгнул, оскалившись!
- Как ты сумел сохранить свою силу? – Прорычал он.
- Все-то тебе расскажи!
Синие молнии полыхнули из тела мечника, ударив по волку, закачались белые цветы, роняя нежные лепестки. Зверь едва оправился от удара, и все же попытался снова напасть, защищая долину, но наткнулся на острие меча и поспешил убраться восвояси, теряя кровь, из распоротой груди. Вслед за ним полетели синие стрелы и, нагнав, здорово подпалили белую шкуру.
- То-то же! – Дитрих снова повалился на землю. – Твою мать, последние силы высосал, ублюдок. А мне еще обратно возвращаться.
Напившись из ручья и почувствовав себя лучше, человек набрал воды во флягу, а затем нарвал целую охапку цветов.
- Вот когда пожалеешь о своей доброте, черт! – Ругнулся Дитрих и покинул чудесный цветочный рай.
Не успел отойти от долины, как увидел, что цветы вянут в руках, оседают зловонной грязной жижей.
- Ну уж нет! – Скинув грязь, в которую превратилась часть цветов, остальные, еще целые, Дитрих сунул за пазуху и побежал.
Сил не хватало, горячее солнце разъедало легкие и не позволяло дышать, но человек не останавливался, ощущая, как цветы размокают под рубахой, превращаются в вязкую мерзкую кашу.
«Неужели не успею, эти чертовы лепестки, словно правда из снега сделаны – тают просто на глазах»
Отдохнувший Витольд встретил его на полпути и, подхватив под мышки, взлетел на своих черных крыльях, поднявшись не так уж и высоко над землей, быстро домчал человека до вынужденного привала.
- Ты нашел их? – Ларинда вскочила, увидев, Дитриха.
- Да, но боюсь…
Мечник достал вязкую жижу из-за пазухи и увидел несколько цветков, еще целых, даже не потерявших своих нежных белых лепестков.
- Быстро! – Он подскочил к волку и сунул ему в рот все три цветка.
Кирон закашлялся и сильно сдавил челюсти. Прогнулся и вдруг превратился в волка, рыкнул на людей, бросившись от них прочь.
- Вот она, благодарность! – Проговорил Дитрих и свалился на песок.
Витольд поднял человека на руки и понес обратно к долине. Рин быстро подобрала платок и, теряя силу, протянула мечнику.
- Вот!
- Не надо было! Спасибо! – Дитрих смутился, потом спохватился и передал демонице воду. – Пей!
Ларинда с жадностью припала к фляге, заглатывая вкусную, пусть и теплую, воду.
- Витольд, поставь ты меня на землю, я же не маленький, сам пойду, ведь ты без сил, за мной вот летал, крылья раскрыл…
- Лететь больше не полечу, но донести тебя до оазиса сил хватит. – Улыбнулся демон. – Так что лежи и не дергайся, а то, удерживая тебя, я теряю куда больше энергии.
- Прости! – Дитрих прижался к груди беса и затих.
Снежная долина колыхалась на ветру, и белые цветы, под его порывами походили на волны, пробегавшие по большому озеру.
- Красота! – Рин бросилась на землю. – Знаешь, Дитрих, я теперь понимаю людей, как же тяжело вам живется без демонических сил.
Мечник ничего не сказал, он лежал рядом с Витольдом, вдыхал аромат снежных цветов и смотрел в пронзительно голубое небо, высокое и, по-летнему, прозрачное.
Рядом журчала река, а тень от грушевого дерева защищала странников от палящего солнца.
- Тут на меня волчара белый выскочил, я подумал, а не дружок ли это нашего Кирона? Злобный гад! – Дитрих сорвал травинку и прикусил ее зубами, но почувствовав горький сок, выплюнул и сел.
Витольд давно уже стоял на ногах.
- Что случилось?! – Человек тревожно посмотрел на демона.
- Рин, ты чувствуешь?!
Девушка поежилась и огляделась.
- Отчего так тревожно и озноб по коже? – Спросила демоница, подходя к племяннику.
Вся долина была окружена огромными валунами, на которые раньше не обратили внимание уставшие путешественники.
- Что это? – Дитрих тоже встал и подошел к одному из серых камней. – Теплый и…
Импульс ударил в ладонь, и мечник отпрыгнул в сторону.
- Он будто бы живой! – Вскричал человек.
- Печати! – Витольд побледнел и опустил голову.
- Демоны?! – Рин обняла себя руками, задрожала так, что было слышно, как стучат ее зубы.
- Я чувствую мрачную энергию, идущую от этих камней! Целая долина скорби… – Витольд поежился и подошел к черному валуну. – Они здесь уже много веков… А я-то думал, что буду лежать на дороге, наивный. Вот кто создает купол над этими райскими оазисами.
- Как жестоко!.. – Выдохнул Дитрих, чувствуя, холодный страх сдавивший сердце, ледяной змеей заползший в душу и, как следует, встряхнувший ее.
- Кто бы говорил! – Ларинда горько усмехнулась. – Слушайте, давайте уйдем отсюда, я не могу оставаться тут, здесь мерзко. Пошли!
С ней никто не стал спорить, в полном молчании шли путники мимо огромных валунов, ощущая невыносимую тоску запечатанных душ, скорбящих по потерянной жизни.