Белый кухонный шкаф, когда на него светит уже холодное осенние солнце еще больше похож на огромный пакет молока. И кажется, что еще чуть чуть и он обрушится на тебя и будешь ты стоять посреди кухни вся в молоке.
Представляя себе эти картинки и размышляя о том, будет ли мне в молоке плохо или хорошо, я допила кофе и уже почти собралась выходить из дома, как вдруг в самом углу обеденного стала заметила маленький клочок белой бумаги. Рука машинально потянулась к нему. Семь цифр были аккуратно написаны жирной шариковой ручкой. Я любила писать такими, когда мне было лет 16. И почерк свой того времени я узнала без труда. Удивляясь на ходу своей нечаянной находке, застегивая пальто в лифте вглядываюсь в эти цифры. А ведь когда-то они были мне так знакомы. Я повторяла их как считалку, когда ехала домой с Сухаревской до Волжской. Цифры ложились на музыку самую разную. А еще цифры меняли цвет. Иногда эти заветные семь цифр были ярко красными, а иногда только бледно розовыми. И пахли они ванилью и свежескошенной травой.
Сама того не замечая, я вытащила из кармана телефон. Сначала хотелось позвонить, но звонить всегда страшно. Я села на лавочку. По дорожкам, залитым солнцем, гуляли мамочки со своими карапузами. Последние теплые глотки лета. А скоро снег, снег, темнота, лед... А ведь можно успеть. Рука слегка дрожала. Но семь цифр предательски свистели в голове. Они там прыгали, отталкиваясь от стенок и выстраиваясь в невероятно, до боли знакомую цепочку.
Но откуда все же взялась эта бумажка на столе. Я встала, бросила ее на землю и решительным шагом пошла в сторону метро. Никогда не надо пытаться вернуть прошлое. Но сил идти не было. Не было сил смотреть вперед, на эту дорогу усыпанную желтыми и красными листьями, залитую и ослепленную солнцем. Я развернулась. Маленькая, брошенная бумажка как будто разрасталась и увеличивалась. Казалось, что она превратилась в молоко и сейчас разливалась и заполняла собой все-все вокруг. И вот я уже сама стою в центре этой огромной молочной лужи. И чья-то рука пишет в этой луже цифры.
Стряхнув оцепенение с рук и ног, я зажмуриваю глаза и набираю номер. Сердце бьется так, что самой страшно становиться. Но уже набрала и уже «Алло». Разговор крайне короткий. Быстрый, как будто зажгли и тут же затушили спичку. Должны встретиться в воскресенье.
Я шла по празднично осенней улице, смотрела вперед и солнце светило и улыбалось мне через прозрачные, как будто новорожденные деревья. Я выключила телефон. И в воскресенье я никуда не поеду. Так как солнце впереди лучше, чем разлившееся молоко за спиной.