Эпизод 3 Сколько прячет пустыня слез...

     


- Мне очень жаль, но такова их сущность… Мне очень, жаль, но такова их сущность…
       - Мне очень жаль, но…
       Треск разбитого о камень коммуникатора прервал навсегда повторявшуюся уже много раз одну и ту же фразу. Дрожащий, с нотами обреченности женский голос смолк вместе с растаявшим в раскаленном дневным солнцем воздухе голографическим изображением его владелицы. Смолк навсегда…
       Навсегда, но только не для этого худенького мальчика лет десяти со дня появления на свет, с размазанными по лицу пылью и слезами. Его прямые и черные как смоль волосы сейчас были взъерошены и перепачканы красной пылью. Он сидел, обняв щуплые колени в тени огромного валуна, перегородившего русло высохшей горной реки и периодически всхлипывая, обдумывал план дальнейших действий в его незавидном не только для ребенка, но и для взрослого человека положении.
       Разбитый вдребезги коммуникатор – не приступ бессильной злобы, а лишь жизненная необходимость. Рано или поздно, его сигнал могли засечь те, по чьей вине он оказался здесь, в безжизненных горах, раскинувшихся почти в центре такой же безжизненной пустыни. Ее кроваво-красные дюны и песчаные бури казалось, боится даже сама смерть!
       Если где и можно было спрятаться от этого багряного небытия, так это только в этих горах. Но, даже здесь, хорошо экипированному и подготовленному зрелому человеку выжить – крайне нелегко, что уж говорить о подростке, имеющем в своем распоряжении
только заполненную на две трети травяным чаем флягу, складной универсальный нож, длинный шерстяной плащ с капюшоном, сейчас скатанный валиком и пристегнутый к его поясу, серебряная пайдза – прямоугольная пластина длиною в ладонь мальчика, служащая удостоверением личности и, пожалуй, самое главное – огромное желание жить!
       Из головы мальчишки не выходили слова наставлений его отца, говорившего, что в любой экстремальной ситуации первый враг человека – паника и страх, туманящие и убивающие рассудок. Избавиться от страха окончательно – невозможно. Но загнать его в клетку и управлять им, это реально. Тогда он превратится в осторожность, инстинкт самосохранения.
       Понемногу приходя в себя, мальчик вспоминал цепочку событий, предшествующих его появлению в этом недружелюбном месте. Вспомнил, как снаряжался торговый караван грузовых аэроботов для его отправки в Чингуль-Сай, столицу всех кочевых народов северо-восточного полушария планеты Корра. Вспомнил, как ему бросилось в глаза странное поведение охраны каравана и телохранителей их семьи. Он чувствовал, отец что-то подозревал, но боялся спросить его об этом, не желая проявлять свое беспокойство. Когда караван уже был в пути и пролетал над горной грядой, отец неожиданно отвел мальчика в кормовой отсек грузовика, где находились спасательные капсулы и, сказал ему:
 - Герман! Запомни, сынок. Для некоторых людей, предательство – норма жизни! Они как низшая живая форма не имеют морали и чувства собственного достоинства, потому, готовы пойти на все, лишь бы спасти свою шкуру, при этом, не упуская любую возможность набить свои кошельки звонкой монетой. – Отец немного помолчал и пристально, словно прощаясь, посмотрев в глаза сына, продолжил: - Но и мы, не так уж просты, как хотелось бы им. Правда, сынок?
       Мальчик кивнул, едва сдерживая слезы. Отец обнял его и, открыв люк капсулы, тихонько подтолкнул его внутрь.
 - Я всегда знал, что ты станешь настоящим мужчиной! – сказал он, слегка улыбнувшись. – Я позабочусь о твоей маме, а ты позаботься о себе. Вызови в себе на помощь Силу, она выручит тебя в любой ситуации…
       Металлический скрежет открываемой двери кормового отсека прервал наставления отца. Он обернулся на звук, одновременно сняв с пояса свой коммуникатор.
 - Держи! – прошептал он и торопливо засунул устройство связи сыну во внутренний карман куртки. – Мы свяжемся с тобой. Береги себя, сынок!..
       Выстрелы прозвучали уже, когда отец захлопнул крышку люка спасательной капсулы.
Герман остался один, в душном и тесном мраке одноместной кабинки. Шипение пневматических насосов заглушило доносившийся снаружи шум. Пфафф! – и капсула как пробка из бутылки вылетела вверх, покинув навсегда грузовой аэробот. В первое мгновение, кровь отхлынула от головы мальчишки вниз, затем, капсула застыла на какую-то секунду и понеслась вниз, по крутой баллистической траектории. Раскрывшийся тормозной парашют крепко встряхнул своего пассажира и плавно опустил на землю.




       Герман долго нерешался открыть крышку люка, но, в конце концов, поборол свои сомнения и выбрался наружу. Он стал осматривать место падения капсулы. Она угодила почти в центр устья давно пересохшей реки. Вверх, по ее руслу начиналось горное ущелье с отвесными багровыми скалами, нависавшими над извилистым песчаным дном древнего, когда-то полноводного потока. Ядовито-зеленый парашют распластался по песку, цепляясь за мелкие камешки. Легкий ветерок трепал его края, шелестя мягким шелком. В иной ситуации, это зеленое пятно на поверхности земли, могло быть визуальным сигналом просьбы об экстренной помощи, но сейчас, оно предательски выделялось на фоне красного песка.
       Герман, не теряя времени даром, собрал парашют в большую охапку и, затолкав его внутрь капсулы, захлопнул крышку люка. Отряхнув деловито руки, он огляделся вокруг в последний раз и глубоко вздохнув, побрел вверх по руслу к мрачному ущелью.
       Сигнал вызова коммуникатора застал Германа врасплох. В тот момент, он уже далеко углубился в горное ущелье, внимательно осматривая окрестные склоны в надежде найти хоть какие-то признаки деятельности человека.
       Герман, охваченный предвкушением скорого спасения, выхватил коммуникатор из-за пазухи и дрожащим пальцем включил кнопку приема сигнала. Затем, он аккуратно положил его перед собой. В воздухе появилось голографическое изображение женщины. Это была его мама.
 - Герман, сыночек! Ты слышишь меня? – встревожено спросила она, испуганно оглядываясь по сторонам. К сожалению, треангуляторные видеокамеры коммуникатора не могли передать изображение сложившейся вокруг нее обстановки.
 - Да, мама! – неожиданно для себя крикнул Герман, - Я хорошо тебя вижу и слышу!
 - Сынок! Я плохо тебя слышу… и не вижу совсем. Слушай меня внимательно, малыш!
Твоего отца убили предатели из нашей охраны, подкупленные бароном Кассаром. Эту ловушку устроили монархисты…. Остерегайся их, они будут искать тебя везде, где возможно.
 - А как же ты, мама? – от обреченности, на глазах Германа навернулись слезы. – Кто спасет тебя? Ведь я так далеко…
 - Обо мне не беспокойся, я смогу укрыться от них…
       Ее голос неожиданно прервался грубыми мужскими криками. Чьи-то руки схватили женщину за плечи, пытаясь поставить ее на колени. Мать сопротивлялась, но удар боевой Донгой по тыльной стороне ног подкосил ее как тростинку. Она громко крикнула в пространство:
 - Прощай, сынок! Разбей коммуникатор!..
       Кто-то ударил ее по голове, растрепав по лицу волосы. Она горько улыбнулась.
 - Мне очень жаль, но такова их сущность…
       Это были ее последние слова.


       Герман уже прошел не одну милю вверх, по петлявшему между скал ущелью, но так и не встретил ничего похожего на следы человека. Он тщательно исследовал все ложбинки и щели между камней, на предмет присутствия хотя бы каких-нибудь насекомых или гадов, но все было тщетно – жизнью, даже примитивной, здесь и не пахло.
       Удрученный подобным положением дел, мальчик решил теперь переключить свое внимание на поиски воды. Об этом, уже действительно следовало позаботиться. Хотя он и берег каждый глоток чая, но его во фляге осталось чуть больше трети. Еды не было вовсе, да пока и не очень-то хотелось. В данный момент, вода – была приоритетом. Все остальное – вторично.
       Наконец, пройдя еще несколько миль по постепенно сужающемуся ложу реки, путь Герману преградила высокая, почти отвесная скала больше похожая на рукотворную стену. По всей ее поверхности были видны следы стекавшей по ней когда-то бурным потоком воды. У ее подножия в небольшой впадине громоздились разнокалиберные валуны. Мальчик закрыл глаза, вскинул голову вверх и мысленно представил, как он стоит под обжигающе холодными и упругими струями свергающегося со скалы водопада. Как ни странно, но эта иллюзия подействовала на него ободряюще. Он открыл глаза и с оптимизмом осмотрелся по сторонам. То, что он обнаружил спустя какую-то минуту, его нисколько не удивило. На правой стороне скалы, на уровне головы взрослого человека, из небольшой трещинки в каменной плите сочилась едва заметная струйка воды. Извиваясь, она уходила в песок под небольшим валуном.
       Первая улыбка радости озарила лицо уставшего от вынужденного похода мальчишки. Он с энтузиазмом отвернул камень в сторону и, выгребая прямо ладонями мягкий песок, вырыл широкую и глубокую ямку. Ее дно было совершенно мокрым и, спустя пару минут, в ней начала скапливаться мутная водичка.
       Это победа! – подумал Герман. Для него, росшего в городских условиях десятилетнего ребенка, найти воду среди раскаленных, безжизненных гор, это действительно была победа. Когда воды набралось достаточно, чтобы ее можно было пить, мальчик отстегнул от пояса плащ и, развернув его, утопил широкую полу в своем рукотворном источнике. Сквозь ткань плаща сочилась уже отфильтрованная вода. Герман прильнул к ее поверхности губами и мелкими глотками начал пить, насыщаясь живительной прохладой. Вдоволь напившись, он приподнялся на локтях и одним рывком уселся, прислонившись спиной к теплой каменной стене. В животе приятно заурчало, и почувствовалась тяжесть выпитой воды. Теперь, надо было подумать, как преодолеть эту стену и двигаться дальше, в спасительную, а может и губительную неизвестность.

       Герман кропотливо изучил склоны слева и справа от неприступной скалы. Выводы его совсем не утешали: без специальных приспособлений подняться по ним было практически невозможно. Оставалось идти назад, вниз по ущелью и искать место, где можно было бы подняться на скалы и обойти стену поверху. Но не в правилах Германа отступать назад. Он вновь присел у вырытого им родника и глубоко задумался.
       Через несколько минут, его взгляд привлек большой плоский камень, вертикально приставленный к левому краю стены. Между ним и стеной была совсем узкая щель, в которую едва возможно было протиснуть пальцы. Камень стоял как-то неестественно, словно его туда водрузили с каким-то умыслом. Не мог же он свалиться сверху, да еще так аккуратно! – подумал Герман и, поднявшись на ноги, направился изучать заинтересовавший его объект.
       Он внимательно осмотрел щели со всех сторон, просунув внутрь пальцы, попытался отвернуть глыбу от стены, но она была слишком тяжела и не собиралась поддаваться. Герман попробовал заглянуть в щель, но она была слишком узка, чтобы в ней что-то можно было увидеть. Но при этом, он сделал другое открытие. Когда он прикладывался лицом к щели между камнями, его кожу щекотала прохладная струя воздуха. Это же сквозняк! – Германа вдруг осенило. – Если есть сквозняк, значит должна быть за камнем какая-то дыра в этой стене! И этим камнем ее прикрыли намеренно…
       Мальчик начал лихорадочно размышлять, каким образом можно сдвинуть эту своеобразную дверь. Он опустился на колени перед камнем и быстро очистил его основание от груды мелких камней. Дойдя до песка, Герман устало выпрямил спину и вытер рукавом куртки вспотевший лоб. Осталось только выгрести под камнем песок, тем самым, лишив его опоры. Подыскав большой плоский камень, мальчик решил использовать его как лопатку. Дело быстро пошло на лад и вскоре, под правой стороной камня образовалась большая яма. Удовлетворенный ее размерами, Герман встал и перешел на противоположную сторону валуна. Он уперся руками и грудью в край камня и, приложив невероятное усилие, попытался сдвинуть его с места.
       Ничего не вышло… Герман, задумавшись, почесал затылок. А что, если взять небольшой булыжник и ударяя им по валуну как молотком, попытаться расшатать его под воздействием вибрации? Мысль была неплохая. Тем более, другого занятия на данный момент не имелось. Солнце клонилось к закату, и уходить куда-то от источника воды, на ночь, глядя, было нелогичным.
       Мальчик выбрал наиболее увесистый по его меркам булыжник и стал колотить им по левому боку валуна. Глыба звонко вибрировала, и постепенно стало заметно, как она склоняется вправо. Когда силы совсем иссякли, Герман бросил булыжник под ноги и присел отдохнуть. Немного остыв и восстановив силы несколькими глотками остававшегося во фляге чая, он снова взялся за дело. На этот раз, валун легко поддался и, склонившись примерно наполовину, обнажил в скале отверстие, в которое мальчик легко и незамедлительно протиснулся. Внутри было темно и сухо. И что удивительно, совсем не страшно. Как будто, какая-то неведомая сила влекла Германа внутрь этой пещеры, явно искусственного происхождения. Он застыл, прислушиваясь, как сквозящий воздух тихо гудит где-то в глубине пещеры. Потом, мальчик услышал еще один звук, на этот раз доносившийся снаружи. Этот звук был очень ему знаком.
       Герман вытянул голову из отверстия и, оглядевшись, заметил, как с той стороны, откуда он пришел, в небе, на небольшой высоте появился небольшой аэробот. Он медленно приближался к стене, в подножии которой сейчас прятался Герман. В начале, его охватило радостное волнение – наконец-то он будет спасен! – но, приглядевшись внимательно, он разглядел на борту аэробота монархическую символику. Ого! Вот с ними-то Герману как раз и не стоило встречаться. Все произошло так, как предупреждала мама. Его ищут, и не для того, чтобы спасти!
       На подножке левого борта стоял, держась за открытую дверь солдат в темно-красной имперской форме. Хотя, монархия после свержения императора и его ухода в глубокое подполье уже не имела легитимной власти, но сторонники этого мироустройства все еще носили форму и имперские отличительные знаки. Солдат внимательно рассматривал простиравшееся под ним ущелье. Герман быстро втянул голову внутрь пещеры и ретировался подальше, вглубь. Через несколько минут, шум моторов аэробота стих где-то вдалеке. Мальчишка осторожно выглянул наружу и, поняв, что опасность миновала, облегченно вздохнул. Ущелье уже накрыла вечерняя тень, и Герман решил не терять времени даром.
       Он медленно направился в глубь пещеры, ощупывая ногами и руками стены и пол. Затем, он вспомнил, что на его универсальном ноже есть крохотный фонарь, которым он, вообще-то ни разу и не пользовался, потому, как не было в этом необходимости.
       Герман достал из чехла нож и, выдвинув из него фонарик, включил его. Неяркий серебристый луч осветил каменный пол пещеры, который в нескольких метрах от ног Германа упирался в вырубленные в скале, ведущие вверх ступени. Он не раздумывая, направился к ним и стал осторожно по ним подниматься, придерживаясь одной рукой за стену. Насчитав для порядка сто восемь ступеней, мальчик выбрался на большую и ровную площадку. Осветив все вокруг, Герман понял, что находится в большой пещере, в центре которой, как ни удивительно, стоит небольшое сооружение похожее на домик для детских игр. Подойдя к нему вплотную, он обнаружил вход в это странное сооружение. Над входом висела каменная табличка, на которой были высечены какие-то слова. Это был язык древних жрецов со спутника Корры, Бахтара. Герман был немного знаком с этим языком и, тщательно протерев надпись рукавом, прочел: «Кувват-гох».
Перевести это можно было как: «Место, где покоится Сила» или «Место сосредоточения Силы».
       Значение надписи, почему-то подействовало на Германа успокаивающе. Он вошел внутрь домика и увидел там слева от входа небольшое возвышение, похожее на своеобразный алтарь. На нем стоял какой-то глиняный горшочек. Посмотрев поближе, стало ясно, что это старый светильник, заполненный воском, в центре горшка торчал небольшой фитилек. Герман осмотрел алтарь снова и увидел в уголке старое кремневое огниво. Чиркнув несколько раз, он зажег светильник. Довольный собой, мальчик посмотрел в другую сторону помещения. Там стояло массивное каменное ложе, застеленное грубой циновкой.
       Герман неожиданно почувствовал усталость, и его потянуло прилечь на эту незатейливую постель. Он подложил свернутый плащ под голову и моментально уснул.


 - Герман! Проснись, сынок!
       Мальчик открыл глаза, и, увидев лицо склонившейся над ним женщины, вздрогнул, будто увидел приведение.
 - Что с тобой? Увидел плохой сон?
       Герман потер кулаками глаза, постепенно приходя в себя.
 - Нет, мама! Я просто не ожидал увидеть тебя…снова.
 - Вставай, фантазер! – мать весело засмеялась, потрепав его черные как смоль волосы. – Тебе пора в твою новую школу.
 - Мам, мне надоело менять эти проклятые школы! Когда уже мы остановимся на одном месте?
 - Никогда! – серьезно ответила мать и встала рядом с кроватью. – Ты же знаешь, что мы – кочевники!
 - Знаю, знаю! Так называемые - номады, - Герман сел на край кровати и посмотрел в сторону стула, на котором лежали его шорты и майка. Одежда медленно поднялась в воздух и стремглав полетела прямо в расставленные ловушкой руки мальчика.
       Мать строго нахмурила брови и, пригрозив пальцем, сказала:
 - Опять ты показываешь свои фокусы! Я еще раз прошу тебя, - воздержись от проявления своих способностей при посторонних людях. Особенно, это касается твоей новой школы. Ты понял меня?
 - Да, мам! Понял… Ты же, знаешь, что это происходит иногда не по моей вине!..
 - Ну, хорошо. Давай, умывайся! Завтрак тебя ждет на столе…


 Молодая, но уже бесцветная женщина в строгом сером костюме и нелепой брошью на груди вошла в класс, следом за ней, будто крадущийся кот, тихо появился мальчик лет десяти со дня появления на свет. У него были черные как смоль волосы, темно-карие выразительные глаза и бледная кожа. На нем была белая сорочка, синий галстук и черный костюм. Он быстрым взглядом окинул класс и остановил его на золотоволосой девочке, сидевшей в одиночестве у окна за третьей партой. Их взгляды встретились и они, словно узнали друг друга по каким-то только им известным признакам.
 - Здравствуйте, дети! – нараспев сказала учительница. – С сегодняшнего дня, у нас будет учиться новый мальчик.… Иди сюда, познакомься со своим новым классом!
       Мальчик встал перед классом, не спуская глаз с девочки у окна. Он молчал. Дети оценивающе рассматривали новичка, но он, казалось, не обращал на них никакого внимания. Тишину нарушила учительница.
 - Ладно, Герман! Раз ты такой стеснительный, - познакомишься с детьми уже в процессе.… Садись на свободное место вон за той партой, у окна!..
       Герман не заставил долго уговаривать себя. Он сел на стул, рядом с золотоволосой девочкой.
 - Герман, - тихо представился он. – Герман из семьи Тэнгири, с планеты Корра.
 - Лилия, - также тихо ответила девочка, и протянула ему руку. – Из семьи Таджа-Хана, город Цадаранг, также, планета Корра…
       Мальчик пожал ее руку и почувствовал, как между их ладонями пробежала теплая волна Силы.
       Сидевшая перед ними девочка услышала их странный разговор и удивленно уставилась на них. Лилия слегка раздраженно измерила ее взглядом и, сделав рукой в ее сторону какое-то странное движение, сказала:
 - Ты ничего не слышала!
 - Да, совсем ничего… - ответила любопытная девочка и покорно отвернулась.
       Лилия, сделав недовольную мину на лице, заявила:
 - Надоели они мне! Как что-нибудь увидят лишнее, так их приходится замораживать.
       Герман улыбнулся, но быстро принял прежний серьезный вид.
 - Лиля! Кажется, мне нужна твоя помощь… - сказал он, пристально глядя в ее синие как небо глаза.
 - Я уже это поняла! – тихо и серьезно ответила Лилия. Она протянула ему чистый, только что вырванный из тетрадки листок. – Опиши то место, где ты сейчас находишься. Я попробую сегодня тебе помочь…