Лёгкое движение ветерка. Приятная прохлада всколыхнула застоявшийся воздух видно давно, непосещаемого помещения. И…тут же полетело белое пёрышко, смахнутое с чуть запылённой полки. Куда же ему лететь? Разумеется, книзу. Плавно меняя траекторию, то мягко легко на один из холмиков. Холмиков, искусно выложенных из золотых монет. Тех, что уже долгое время лежат в чашах, застоявшихся без движения весов. Долго так стояли они, держа на плечах своих две равно наполненные до краев чаши. Устали пружины. Затекли металлические мышцы. Потому, как только лёгкое куриное перышко коснулось одной из чаш, так весы тут же встрепенулись, и …тонкая узкая стрелка их тут же указала на чашу победителя. А заодно дернула за шелковую нить, закрепленную бантами на двух концах. Бантиком была обвязана «глазастая» кость домино. Девятка. Та могла бы веками стоять на одном из двух своих коротких ребер. Но не устояла на этот раз. Упала. Зашелестела шкурой блестящая черная змейка, чертовски замысловато выложенная из костей домино, шевельнула хвостом. И …тут же дошло до её головы, что дела плохи. Потому, как только упала последняя из стоявших на ребре костей, потерял равновесие устроенный на скате металлический шар, уже изрядно запыленный и даже как бы и заржавевший. Обидевшись, должно быть, на всех и вся за это, шар, загремев, покатился. Набрал энергии и … ударил по малюсенькому рычагу. Железной малюсенькой загогулине, сдерживающей силу не малую. Хватало той, чтоб вечно держать в натяжении веревку, оплетавшую деревянный брус. В щель его, как это делалось в старину, было вставлено широкое лезвие гильотинного ножа.
Бумс! Упал нож, уставший висеть без дела. Вскрик! …Будто именно он, а не брус, привел в движение наполненный уже стоялой водою почерневший от времени медный котёл. Цепь, которая держала его, дернулась, котел повернулся на ней, и, …выплеснул на лету пахнущую болотом воду, обмывшую старую пыль и свежую грязь с пола.
Упал со звоном на пол котел. Чуть погремел и …затих. Ибо привел в движение доску, по которой в него скатилось нечто классически круглое, но с виду безобразное. Стих придавленный новой ношей котёл. И тут же запахло новым запахом. Кровью.
Та всё текла. Всё ещё булькала из зияющей дыры обмякшего тела. Сползая со стула, уже чисто рефлекторно, обезглавленная мерзость задела рукой злосчастные чаши весов. И тут же, будто манна небесная, посыпалось золото.
И сыпалось, и сыпалось оно на то, …что осталось от вора.
-Вот что ты наделал, скверный сквозняк?
- Но ведь я всего лишь открыл форточку.
4 октября Пермь
mel5@yandex.ru