Жизнь накатанной колеей вилась среди старых, расплывшихся серыми пятнами холмов...
На дороге путникам встречались обрывки чувств, ошметки смысла, следы душевных метаний и прочий мусор... Все это было втоптано в грязь разбитой грунтовки бесчисленным количеством ног, колес и полозьев, тщательно перемешано и частично переварено мелкими грызунами-секундами, сновавшими вдоль обочин...
Куда идешь ты, пилигрим?
От мест святых, или - не очень?
Позволь задать вопрос один,
И - извини, что встретил ночью.
Я - тебя...
Гоним ты ветром, днем - палим,
Дождями мочит тебя осень
Куда ты всё бредешь, один?
Зачем ты пал - с небес, да оземь?
Ты - себя?
Понятно... Ты - всего лишь мим,
Что скорчит то, что мы попросим...
Мне ясно всё. И я - один,
Из тех, кто носит злую озимь...
Да... Скорбя...
Солнце, злое горячее солнце безбрежной пустыни, всходило из-за холмов, тщетно силясь прорвать пелену плотных облаков, что соткалась вдоль Дороги... Но светилу было это не по силам - ведь оно там, высоко, где небеса сворачиваются старой овчиной. А мы - здесь, бредем сквозь туман. Спотыкаясь, ударяясь друг в друга - словно эдакие бесформенные бильярдные шары на выцветшем сукне огромного стола.
На пустой мглистой дороге нет никого. На деле - множество путешественников избирают этот путь, меж холмов, своей целью. Но они не видят других своих спутников, не видят и не слышат. Изредка тень мелькнет где-то за гранью восприятия, на границе добра и зла... "Это же ничего не значит? Можно пройти мимо?" - вот и проходят.
Редко-редко, но случаются столкновенья. Телеги не разъедутся на узкой тропинке-Пути, кони-дни переплетутся упряжью, на какие-то мгновенья связав воедино двух седоков... Путники даже способны ощутить себя в такие моменты, себя - и своего визави.
Только вот почему они потом вежливо - или не очень - все же расстаются, довольные?... Каждый - собой?... Почему не остается следов?
Наверное, потому, что большинство идущих по этой дороге - еще и беспамятны... И не любят оборачиваться назад - у каждого свои чудовища за спиной. И скелеты в седельных сумках выстукивают, как кастаньеты, дрожащими челюстями Dance Macabre...
Взревывает за поворотом чей-то автомобиль, расплескивая грязь вокруг. Ржут лошади, скрипят повозки, бесшумно проплывает в высоте чей-то авианосец... И только тишина ласково усмехается в свой белесый невесомый шарф - она-то знает, что победит.
19-09-2008 8-17