Поехали мы с Толиком, повезли лодки в Двинской. На его «газон» и на мой по две «кефали». Деревянные такие лодки, фанерные, чуть подлиннее газикова кузова, борт подвяжешь проволокой, чтоб фонари было задним водителям видать и вперёд! Как мы ни упирались, отправили всё же нас. А чего было, скажете, упираться? Как чего – весу в них фига! Тоннокилометров выйдет мало совсем, задаром кому охота такой конец пилить! (Девки в торговом отделе правда согласились таки по три тонны груза написали). Да и весна уже во всю была, таяло все, а в Двинской через реку. Знаки то, небось, со дня на день на переправе уберут, и чего делать тогда будем, на той стороне жить до ледохода? Однако поехали. Двинской чуть подальше Емецка на правом берегу реки напротив Ныколы, ехали мы туда с Толяном впервые. Всё как-то мимо, да мимо, по левому берегу, по трассе. Какое-то время пилим через лес, до берега недалеко, но дорога немножко петляет мимо сплошного кладбища деревьев – сучья, пни, лесины бросовые, свалка и бурелом прямо – царство «бабы яги» да и только. Наконец выбираемся на берег. Картина глаз не радует. Знак уже стоит три тонны, а мой «колхозник» и пустой то весит четыре, Толику легче, его обычная бортовая колымага - три с малой копейкой. Река великолепна и величественна, одно только «НО». Переправа, та, что была за зиму наморожена, под весом своим диким прогнулась, лёд не тот уж что зимой, и превратилась на солнышке в два канала полных глубокой, как небо воды. По сторонам от этих двух каналов, в оба края, наезжено шоферами множество, в стороне от вешек самой переправы, колей, тоже полных в край водою. Всё это великолепие сверкает и переливается на солнце, лаская взор, но душу ни как не веселит. Купаться в ледяной воде не охота, так и вспомнишь кадры из военной хроники про «дорогу жизни». Короче полный пессимизм. Постояли мы постояли, делать нечего, зря что ли ехали, да и каждый знает - запас прочности всё одно у переправы есть. Покурил Толик ну и нырнули мы по правому каналу. Те, кто думают, что дно у этих рек поперёк реки гладкое, чёрта с два! Ямы и колдобины успевай держаться! Дно, собака, ледяное, водой сглаженное, отполированное, машина идёт, мылит - буксует нещадно. Вода глубокая, в пол колеса и больше, машину вперед не пускает, крутишь движок на второй передачеизо всех сил, волны как от парохода, а скорость чуть! Выскочили таки мы с Толиком на берег, да-а-а, романтика! А Двина за спиной осталась, нас на обратный путь поджидает, затихла. Канавы переправы, как руки в стороны растянула–распахнула: –«Всё равно мои, ребятки, будете!» Ну да ладно. Полетели мы выгружаться на склад. Скинули лодки, сходили пожевать, а у самих переправа на уме. Как то обратно? Однако лицо терять грех, не спешим, степенства не теряем, позубоскалили с девчонками на складе, ну и попрощались – «Давайте девочки! Пора нам!» Поползли обратно. Пока мы на складе гужевались, знаки с переправы взяли да и убрали. Подъезжаем, а знаков то и нету, вот те раз! Чо делать? Стоим затылок чешем. Потом так рассудили – за те два-три часа, что мы провели здесь, всяко не растаяла переправа. И только собрались ехать, как мимо нас мужик, какой-то из местных, на «москвиче 2140» как сиганёт через реку, только брызги в стороны! Вот это да! Если кто мало-мальски с устройством машин знаком, тот знает, что у «москвича» тромблёр – распределитель зажигания низко-низко конструкторами прилажен, как в насмешку над нашими дорогами. В неглубокую лужу-то даже заезжать не след, не то, что по весне через реку пытаться скакать. Меж тем мужик прыгает как бес по колдобинам канала в туче пара и брызг. Маленько до середины реки не дотянул, встал. Вылез на крышу, орёт диким голосом:
- О-О-О!!!
- Блин, дурень! – говорим. - О чём человек думал, а?
- Мыслимое ли дело на таком ведре через реку?
Кто то из местных на берегу, что глядели вместе с нами на корриду, замечает:
- В город шибко ему надо, вот и полез.
Спортсмен меж тем поднырнул под бампер и верёвку завязал, буксир, стоит концом над головой машет, нам кричит опять:
- О-О-О!!!
- Хорошо!!! – кричим.
Делать нечего, надо выручать. Я потяжелее буду, больше шансов взять «москвичёнка» на скользком дне. Лезу в кабину. И тут мимо меня бензовоз, тоже 53 газон, за соляркой или за чем таким, что тоже на тот берег ладился, проскочил. Он экстремала и вытянул на сушу. Ну и мы в свою очередь тоже потихоньку переплыли, второй раз не в первый, уже и волнительно не так вроде. На берег выбираемся а знак то стоит целёхонек – три тонны как было так и есть на нём, а мужики говорят:
-Да вы чего? С той то стороны, его давно нету! Кто-то спихнул видать машиной, ставить уж не стали, всё одно переправе то конец, весна…