Еще не было 8 часов, когда в Крюковском отделении милиции раздался звонок. Бабулька из Андреевки, которая с утра обходит территорию, собирая для сдачи пивные бутылки, захлебываясь от волнения, поведала, что около 21 дома кто-то зарезал грязного мужика. Попытки выяснить подробности не увенчались успехом. Дежурный оперуполномоченный, услышав новость, чертыхнулся, - суббота, Андреевского участкового нет, уехал на рыбалку, теперь ему за этого рыбака разбираться. Труп бомжа почти наверняка останется «висяком», по-питерски - "глухарем", никому он не нужен, а та братия, что вчера с ним пила, и, поссорившись, зарезала, сейчас может и не вспомнить, что и как было вчера. Где их еще искать, могут быть и свои деревенские, а то и заблудившиеся Зеленоградские, тех и подавно не раскопаешь. Продолжая чертыхаться, вызвал эксперта-криминалиста, который, соответственно, обложил его по полной. Чихающий «козлик» (ободранный ГАЗ-69) правоохранителей быстро добрался до места.
Бабулька четко выполняла указание самой не подходить к трупу, никого туда не подпускать и, понятно, никому ничего не говорить. Относительно последнего пункта она немного не устояла, рядом с ней на тротуаре под окнами дома стояли две ее «подружки» и знакомый дедок. Они напряженно смотрели в сторону ёлок, куда подъехала милицейская машина. Картинка, открывшаяся работникам милиции, была безрадостная: на матрасике, постеленном под елкой, ничком лежал с подвернутой рукой мужичонка с седой трепаной головой. Допотопный беретик и скомканное одеялко лежали рядом, коротенькие брючки с белыми и серыми пятнами откровенно свидетельствовали о том, что их хозяин давненько не был в них на светских раутах. На спине выгоревшей штормовки бурое пятно запекшейся крови с потеками. Стоптанные полуботинки все в белом подтверждали частенько встречавшуюся им картинку ЧП на чердаках или в подвалах. Разве что, было два отличия – большой кусок полиэтиленовой пленки (наверно, хотели завернуть труп и оттащить в мусорный контейнер, да кто-то их спугнул, или не хватило сил, или нашлась еще одна бутылка, так что стало не до того).да плоская красная веревка привязанная к правой ноге (неужели, хотели повесить, да, перепившись, перепутали шею с ногой?). Эксперт-криминалист сделал один снимок издали, подошел поближе, выбирая наилучшую точку, чтобы зафиксировать пятно на спине и неестественно подвернутую руку…
Неожиданно он крикнул: «Эй!», труп конвульсивно дернулся, неуклюже вскочил, прикрывая глаза от бившего в лицо утреннего солнца, огляделся вокруг по земле, не обращая внимания на публику в погонах и без оных и истошно завопил по - иностранному: «Ланселот! Ланси! Бульда!» Из кустов появилась рыжая собака с ушами до земли и виновато направилась к орущему. Тот бросился к ней, пристегнул свободный конец веревки к ошейнику, нежно приговаривая при этом: «Ах, ты паразит! Маманька мне за тебя голову вместе с шеей оторвет. Попробуй ещё раз убежать!» И вот так, сидя около собаки на корточках, он уже огляделся внимательно и понял, что в данный момент начнутся проблемы.
Милиционер направился к нему, чтобы задать несколько вопросов, особой нежности на его лице не наблюдалось. Вообще-то, для представителя власти эпизод был тривиальный, ныне бомжей на улицах (в метро, на вокзалах чердаках и подвалах) всегда достаточно, бродячих собак почти столько же, как их не отлавливай и не отстреливай. Что интересно, - они «скованные одной цепью (связаны веревкой)», такого ещё видеть не приходилось. Понятно, на вопрос, откуда он, бомж ответил, что он здесь (не под ёлкой, а в поселке) живет, но сейчас к нему нельзя. На шутливый вопрос, нет ли у него ключей от его «квартиры, где деньги лежат», бомж неожиданно достал связку ключей, да еще показал на захламленный балкон четвертого этажа. Как только выяснилось, что «труп» - живой, бабульку с подружками, будто ветром сдуло. Объясняться сейчас с милиционером по поводу ложного вызова явно не входило в ее планы.
Да, такое мое пробуждение никак нельзя было назвать традиционным. "Роскошно" одетый, под елкой, с потерявшейся собакой, нашедшимися представителями охраны порядка и милицейской машиной, - такое и нарочно не придумаешь. Придется мне сделать отступление иначе объяснить ситуацию будет просто невозможно. Во всем виноваты мои способности, вернее, их отсутствие. Конечно, с моей квалификацией и неорганизованностью ремонт квартиры, - это дело не для меня. Но, экономика страны вообще, и моя, в частности, в 1996 году оставляла желать много лучшего, посему, оплатить ремонт (даже не ЕВРО, а косметический) я был не в состоянии. Тем не менее, неимоверными усилиями жены я был втянут в этот процесс, и мы медленно, но верно (а, порой, и скверно) справлялись с потолками, стенами, полами. К тому времени, когда подошел черед покрывать лаком паркет, жена уехала на юг (зарубежная фазенда), сына с его аллергией я отправил к дочке в Москву, и остались хозяйничать дома мы с Лансиком, ушастым английским кокер-спаниэлем.
Ленинградский лак, конечно, хорош, но пахнет так, что… Правда, у меня был противогаз, который был «арендован» с работы на несколько дней. Пока я «развлекался» с полами, Лансик был закрыт в кухне, где было распахнуто окно, а зазор внизу двери был заложен влажной тряпкой, чтобы не травить его нежный нос (подходящего размера противогаза для него не нашлось). Справиться-то я справился, но все равно надышался, схватил заготовленные ночлежные принадлежности, собачку на поводке, да на улицу. За домом у нас еловая рощица, туда мы и направились. К вечеру набежали тучки, поэтому я был предусмотрителен, - под ёлочкой постелил не надутый надувной матрас, затем старенький матрасик, застегнул поплотнее штормовку (ночи в августе бывают прохладные). На ногу привязал поводок Лансика, укрылся тонким стареньким одеялком, а сверху еще полиэтиленовой пленкой. Хорошо, что из тучек только покапало, а не ливануло (до этого две недели стояла одуряющая сушь). Сначала собаченок был у меня под боком, укрытый и теплый, но, как только дождичек перестал моросить, он вылез на свободу. Мне стало холодней, я никак не мог ни согреться, ни заснуть. Тучки рабежались, стало рассветать и я, наконец, "отрубился".
А когда я открыл глаза и "врубился", мне стало не по себе. В принципе никакой вины я не чувствовал, но сказать, что милиционер, подходивший ко мне, был недоволен, значит, ничего не сказать. Однако, то ли, яркое солнечное утро, то ли, наш с Бульдой нелепый вид, да, думаю и моя манера говорить, смягчили его отношение. Он даже разулыбался, когда я предложил выпить пивка на радостях (у них нет «висяка», у меня не потерялась собака). На том и разошлись. Тем не менее, прощаясь, милиционер предупредил, что сейчас-то ладно, но в следующий раз, если будет еще что-то...
Как внимательный читатель, Вы, конечно, спроситe, а где кровь? Да все очень просто, - это моя очередная «плюха». Месяц назад я приехал с юга и привез варенье, как всегда, в полиэтиленовых пакетах. Еще в дороге выяснилось, что один из них, что был в рюкзаке, лопнул, так что, и рюкзак и штормовка (понятно, на спине) были по «хорошему» уделаны вишневым вареньем. Но рюкзак я разбирал, посему, сразу замочил и привел в порядок, а штормовку, как кинул на балкон, так и забыл. Потому на ней видно запекшееся бурое пятно и от него потеки вниз, так что, любому «доктору Ватсону» или участковому сразу станет понятно, - тут ножевое ранение с «неблагоприятным» исходом. И вся любовь.
Андреевка осень 2007