Ну, как говорится, все персонажи и события вымышлены и являются исключительно литературными героями.:)
Звонок. Открывшаяся дверь. Он стоит на пороге и смотрит с абсолютным безразличием. Весь в чёрном, но одежда больше напоминает военную форму, хотя бы по ощущениям. Она же смотрит на него с улыбкой, видно, что она скучала. Она недавно вышла из душа, волосы ещё мокрые, они падают на зелёную майку, и она от них тоже мокрая. Старые потёртые голубые джинсы, которые только дома и носить. Амулетик на шее. Она смотрит на него снизу вверх, всё же он выше:
-Привет!
-Привет.
-Есть курить?
-Угощайся.
Он достаёт пачку, по лицу скользит тень улыбки. Ощущение, что его безразличие лишь напускное, на самом-то деле он тоже рад её видеть. Она берёт сигарету, он тоже достаёт одну. В его руке будто из ниоткуда возникает серебряная зажигалка. Щёлк. Он смотрит на огонь, она тоже. Как будто он зачарованы им настолько, что забыли, для чего он им был нужен. Пять секунд молчанья. Он подносит зажигалку к её сигарете, потом к своей. Оба глубоко затягиваются, долго держат в себе дым, выдыхают.
-Ты грустный.
-Сама говорила, ангелы всегда грустные.
-Но ты был весёлым.
-Был.
-А почему грустный?
-Просто. Считай, последовал твоим словам.
-Но всё же?
-Просто.
-Как ты?
-Нормально, вроде, справляюсь.
-Понятно... А не хочешь спросить, как я?
-Только ради приличия, я же и так знаю...
-Ты меня видишь всего минуту.
-Я не сказал, что вижу, я сказал, что знаю.
-Ясно... Слушай, что мы в прихожей? Проходи!
Они заходят. В квартире горит свет, но очень слабо. Везде накиданы какие-то вещи: джинсы, майки, сумки, диски. Пустые бутылки из-под пива стоят ровным рядом вдоль стены. Будь квартира чистой и убранной, они бы смотрелись как новомодная деталь дизайна интерьера. Но в данном случае это просто бутылки.
-Спасибо. Опять бардак?
-Мне так удобно. Кстати, всегда хотела спросить, почему у тебя нет крыльев?
-Вы, люди, всегда воспринимаете всё слишком буквально. К тому же, это просто тело.
-Местами, кстати, неплохое.
Она игриво улыбается, в глазах уже появились искорки. Он смотрит презрительно, чувствуется, ему не очень приятен этот флирт. Потом его взгляд снова меняется на нейтральный, он тушит сигарету и продолжает:
-Местами. К сожалению, мы их не выбираем.
-Места?
-Тела.
-А места?
-Тоже нет.
-Так ты здесь всё-таки в наказание или как?
-Я здесь по службе.
-Я твоя первая?
-Нет.
-А последняя?
-Вряд ли.
Молчат. Она насупилась, ведь девушка она всегда девушка, говорит она с другом, с преподавателям, со своим парнем или с ангелом. Если она и согласна быть не первой, то последней быть всё же хочется. Он смотрит уже с нисхождением, ему ли не знать, о чём она думает. Зачем он её провоцирует? Да нет, он просто отвечает как есть. Она садится в огромное, от времени почти бесформенное кресло, поднимает на него глаза:
-Дай ещё сигарету.
-На.
-Спасибо. Ты всё-таки хороший.
-Возможно.
-...и добрый.
-Обязанность.
-И только?
-В смысле?
-Разве тебе это не нравится?
-Порой да.
-А порой?
-А порой мешает. Всё-таки это ваш мир, а не наш.
Снова молчание. Он смотрит на стену, в одну точку, смотрит так, словно там окно в его изначальный мир, мир, где он был рождён. Ну, или создан.Она смотрит на него, пытаясь всё же воспринимать его как он есть, а не как он выглядит. Слишком уж привыкли люди к хрестоматийным образам с крыльями и нимбом.
-Ну да... Знаешь, давно хотела узнать.
-Что?
-Ты меня любишь?
-Нет.
-Нет?
-Нет.
-Почему?
-Нельзя.
-Правила?
-Да.
Снова грустное лицо. Её, естественно. Он за сотни лет жизни вполне научился прятать эмоции и, когда необходимо, отвечать «как лучше», а не как есть.
-А как же «возлюби ближнего своего»?
-Я тебя умоляю, это ж даже не правила, это так, рекомендации.
-Даже для вас?
-Тем более для нас. Там, наверху, это, может, и правила. Здесь же - не более чем рекомендации.
-Почему?
Его лицо становится раздражённым. Он же всё ей объяснял! Хотя& Может, это была и не она, может, другая девушка 50 или 100 лет назад. Но всё равно. На эти вопросы от отвечал уже столько раз, что ему это порядком надоело. Но ведь это его мнение, это даже правда, а её надо донести, как бы неприятно это не было.
-Там сложно их не соблюдать. Для их соблюдения есть все условия. А тут... Даже там понимают, что возлюбить вас всех невозможно.
-А остальные правила?
-Просто, чтобы вам было к чему, по идее, стремиться.
-А когда достигнем?
-Не достигните. Вас создали другими, но вы себя такими сделали.
-Тогда зачем они?
-Так, порядка ради. Если есть Бог, должен быть его закон.
-А он есть?
-А откуда, по-твоему, я взялся?
Она замолкает и смотрит в пол, пытаясь собрать воедино все свои мысли и воплотить их в слова. Он даже улыбается, ну до чего же милая девчушка, хоть и смертная, хоть и&подопечная.
-Ну, мало ли...
-Есть.
-А он правит?
-Нет, он смотрит. Иногда, от скуки или симпатии, вмешивается.
-А Дьявол?
-Тоже есть.
-А он?
-Как и Бог. У него тоже, помимо вас, дел полно.
-А ангелы вообще любят?
-Бывает.
-А ты любил?
-Возможно.
-А ангелы говорят двусмысленно?
-Да.
-И часто?
-Да.
-Почему?
-Чтобы уж точно не ошибиться.
Он смотрит на неё как бы спрашивая: «Ну, какую ещё глупость ты хочешь спросить? Где ещё ты хочешь попытаться уравнять меня с людьми? Какую ещё надежду в отношении меня ты испытываешь?». Она ловит этот взгляд, смущается, потом грустнеет, закуривает, поворачивает голову и выдыхает дым в сторону окна.
-Мило.
-Точно.
-Значит, ты меня не любишь?
-Нет.
-А хочешь?
-Да.
-А это вам не запрещено?
-Нет, они вообще думают, что мы от этого далеки.
-А как же «не прелюбодействуй»?
-Я же объяснял...
-А они что, не смотрят?
-Нет. Они нам, вроде как, доверяют.
-А если увидят?
-Они обычно не смотрят.
-Ну а если?
-Думаю, ничего не будет.
-Почему?
-Они же понимают, нам нужна ещё какая-то компенсация, кроме моральной.
-Компенсация?
-А ты не считаешь это вредной работой? Особенно мою...
Она выглядит обиженной. Конечно, сказал бы ей какой-нибудь милый мальчик, что она не сахар, она бы дико обиделась и послала бы его ко всем чертям. А этот... Взялся из ниоткуда и уйдёт в никуда. Точнее, уйдёт она, а он-то останется. Понять его? Да как его поймёшь? Вот, двусмысленно говорит. Вроде ангел, а не прочь с ней переспать. Да и...земной он какой-то. Да, крыльев определённо не хватает.
-Ну да. Значит, наверное, наказание.
-Нет, работа.
-И что, нравится?
-В общем-то да. Во-первых, привык, во-вторых, варианты ещё хуже.
-А какие?
-Нельзя говорить.
-Совсем?
-Да.
-Ладно.
-Спасибо.
-За что?
-Что не допытываешься дальше.
-Не охота.
-Вот и замечательно.
Сидят напротив, курят, пьют что-то из чайных кружек. Другой чистой посуды в доме не осталось. Он уже успокоился, всё-таки и ему не чужд этот земной мир, и эта девочка, и эта квартира, и эти сигареты, и этот что-то, что они пьют. Он успокоился. Хоть это и его работа, в ней он находит своё удовольствие. Может, и привирал он, что не любит. А, может, и не привирал. Так или иначе ему хорошо. Она встаёт, тушит сигарету и садится на диван.
-Слушай...
-Да?
-Выключи свет. Ты же знаешь, я не люблю, когда светло.
-Знаю
Щёлк.