V
Кармоди стоял и пытался себе представить, что же здесь происходило во время взрыва. Было несомненным то, что здание пострадало от взрывной волны, хотя она оказалось недостаточно сильной для того, чтобы разрушить здание. Но уровень радиации здесь должен был быть чудовищный. Все электронные приборы оплавились, как от высокой температуры, а кое-где, несомненно, случился и пожар.
Кармоди, постояв некоторое время в раздумье, направился к двери, ведущей в коридор. Под его ногами захрустели осколки стекла, лежавшие на полу.
- Надо осмотреть все здание.
Осмотр был беглым. Везде царил одинаковый хаос. Люди, работавшие в здании в тот роковой день, должны были погибнуть едва ли не мгновенно. Но тел нигде не было. Они были вывезены спасательной командой уже в первые месяцы после взрыва.
- Здесь где-то должен быть подвал, - заметил Хенсон.
Подвал оказался в разрушенной части здания. Вход был завален обломками, и добраться до него не представлялось возможным.
- Бесполезно все это, - сказал Дэвидсон, махнув рукой. – Нужно возвращаться на базу. Поговорим с Гордоном, обсудим, тогда и решим, что делать дальше.
- Верно, нужно возвращаться, - подхватил Хенсон. – Из-за этих проклятых помех, невозможно связаться с базой.
Кармоди ничего другого не оставалось, как согласиться с остальными. Транспортер двинулся в обратный путь.
База, на которой размещалась спасательно-поисковая команда, располагалась в пятнадцати километрах от Нью-Йорка. Уровень радиации в этом месте был немного меньше, чем в городе.
База состояла из трех корпусов, соединенных между собой туннелями, и была рассчитана на сто с лишним человек. Когда-то на ней размещались врачи, оказывавшие посильную помощь людям, вывезенным из города и спасатели. Теперь же в ней оставалось лишь шесть человек, которые занимались разведкой и поисками всего ценного, что уцелело после взрыва.
Возглавлял поисковую группу Роберт Гордон, высокий худощавый человек лет тридцати шести. У него были короткие светлые волосы, гладко зачесанные назад, узкое лицо и холодные проницательные голубые глаза, которые могли долго и пристально смотреть в одну точку. Сейчас он оставался на базе совершенно один, и ожидал известий от разведывательной группы, с которой он никак не мог установить связь.
Гордон стоял у окна, обращенного в сторону Нью-Йорка, и высматривал вдали очертания транспортера. Он размышлял. Столица Соединенных штатов была уничтожена ядерным взрывом. Не удалось спастись никому из членов правительства. На несколько месяцев страна была ввергнута в хаос. Она была лишена правительства и руководящих органов. Каким-то чудом удалось восстановить в стране порядок. Временной столицей был назван Лос-Анджелес, в которой теперь и сосредоточились органы управления. Спасательная команда, прибывшая в Нью-Йорк почти сразу после ядерной войны, была вынуждена работать практически самостоятельно. Ей не было поддержки от государства, которое, на тот момент, перестало быть государством. Никто из спасателей не был уверен в том, что получит за свою работу деньги. Никто во-обще не был уверен ни в чем. Никто не знал, что происходит в мире, все знали только одно; по всему миру летят ядерные ракеты, которые уносят с собой миллионы человеческих жизней. Такой страшной войны человечество еще не знало. Война продолжалась не более двух дней. Затем наступила тишина, тишина в небе, и тишина в эфире. Создавалось впечатление, что весь мир уничтожен, но каким-то образом большая часть Америки уцелела, хотя и навсегда перестала быть прежней.
Когда новая власть начала, более-менее, действовать, большая часть, выживших в Нью-Йорке, уже была эвакуирована. Никто и не подумал о том, чтобы спасать ценности или что-нибудь еще. Все были заняты только одной задачей; как спасти от гибели всех остальных жителей Америки. Радиационный фон сильно повысился, по всей стране шли радиоактивные дожди, приносящие гибель всему живому. В большинстве мест, где прошли такие дожди, не оставалось даже травинки. Люди боялись выходить из дома даже в хорошую погоду. Смерть неумолимо косила людей. Никому не было дела до всего остального человечества. Все единогласно обвиняли в катастрофе русских. Но были ли первопричиной именно они, этого никто не знал, да и не хотел знать.
Когда был отдан приказ об эвакуации из Нью-Йорка спасателей, Гордон предложил остаться, чтобы заняться поисками уцелевшего оборудования, важных документов, и всего такого прочего. Но почти никто не захотел здесь больше оставаться. Правительство и не настаивало на этом, поэтому вместе с Гордоном остались всего пять добровольцев. С тех пор они были почти отрезаны от окружающего мира. Лишь изредка к ним прилетал вертолет со снабжением, который и был их единственной связью с цивилизацией.
Гордон уже собирался отойти от окна, когда на горизонте появилась черная точка, которая быстро росла. Вскоре она стала принимать черты транспортера. Он приближался к комплексу. Ко-гда транспортер был уже рядом со зданием, двери герметического гаража автоматически открылись, пропуская его внутрь. Когда тот оказался внутри здания, связь экипажа с Гордоном снова восста-новилась.
Убедившись, что уровень радиации достиг нормы, поисковики выбрались из транспортера. Прежде чем снять костюмы, необходимо было принять специальный душ, который бы смыл со спасателей остатки радиации, сделав тем самым их костюмы безопасными для окружающих. Когда процедура обеззараживания была завершена, Кармоди сказал:
- Теперь можно снять костюмы.
И он подал пример, первым сняв с головы шлем.
Спасатели принялись стаскивать с себя костюмы. За дверью их ждал Гордон. Подождав, когда поисковики разоблачаться, он спро-сил:
- Как прошел день? Удалось обнаружить что-нибудь интересное?
- Смотря что под этим понимать, - ворчливо отозвался Хенсон.
- Мы обнаружили институт, занимавшийся разработкой лазерного оборудования, - сказал Кармоди.
- Правда? Там что-нибудь уцелело?
- А что может уцелеть после ядерного взрыва? – сказал Хенсон. – Даже если бы что-то и не было разрушено, то электромагнитная волна, образованная взрывом, уничтожила бы все равно всю электронику в округе, сделала ее неработоспособной.
Гордон опустил глаза. Было видно, что он придерживается подобного мнения.
- Мы обнаружили подвал, - продолжил Кармоди. – Но проникнуть туда не сумели. Он завален обломками.
Поисковики отправились в столовую, где принялись обедать консервами. Натуральные продукты употреблять было опасно. Хенсон посмотрел в окно, лениво ковыряя вилкой содержимое своей тарелки.
- Мы не выживем, так? – спросил он.
- Что ты имеешь в виду? – посмотрел на него Гордон.
- Я имею в виду все человечество. – Голос Хенсона дрогнул. Он взглянул на содержимое своей тарелки. – Мы существуем за счет консервов. На полях нельзя ничего выращивать. В большинстве случаев не вырастает вообще ничего, а если и бывает урожай, то его нельзя есть. Он крайне радиоактивный.
Гордон ничего не ответил. Он лениво жевал свою порцию.
- Что мы будем есть, когда закончатся консервы? – продолжал допытываться Хенсон. – И как вообще можно выжить, если даже на улицу нельзя выйти без риска для жизни. Говорят, в городах люди умирают прямо во время движения. Они выходят для добычи пропитания, но не успевают даже вернуться домой. Хлоп, и все.
Хенсон помолчал.
- И, по-моему, мы вообще здесь зря остались. Все, что имело цен-ность в нашей прошлой жизни, не имеет цены сейчас.
Хенсон печально хмыкнул.
- Вот ведь до чего дошло, о временах до войны я говорю, как о прошлой жизни. Всего каких-то два дня, и они полностью уничтожили все то, чем мы жили, и ради чего мы жили. Тошно до того, что повеситься хочется.