Обращение к вере

Ринка
Вера – это свет, но не множества поставленных в церкви свечек, а одной – зажжённой в твоей душе…

Эта история случилась несколько лет назад. Я возвращалась домой после прогулки. Путь лежал мимо нашей церкви. Гляжу и глазам не верю. Выходит из церковных ворот моя знакомая в платке и длинной юбке. Может, само по себе событие не удивительное, если не знать эту женщину. Ну, сходила в церковь, свечки поставила, что в этом такого необычного? Я же некоторое время общалась с ней довольно близко, пока с детьми вместе гуляли. И её мнение о религии знала хорошо. Атеистка Лида была, самая что ни на есть неисправимая. Чуть разговор на эту тему зайдёт, так у неё смешки да подколки одни. А чтобы самой в церковь сходить, об этом и слышать не хотела.

Подходит ближе, поздоровались. И вдруг Лида хватает меня за руку и взволнованным шепотком просит:
- Есть у тебя время? Полчаса свободных. Поговорить мне нужно с тобой. Рассказать хочу. Тут у меня вот что…Дениска мой…из окна выпал.Слава Тебе, Господи!

У меня сумки на землю так и брякнулись. Дениска – это сын её. Немного младше моего ребёнка, которому в то время шесть лет было. Горло так и сжало. Стою, даже вздохнуть не могу. А у Лиды лицо взволнованное, ну вот упасть мне на месте – радостное! Всё, думаю, умом тронулась, однозначно! И визит в церковь тому подтверждение. Да и кто не тронется? Если сын единственный…Да что тут говорить…

А Лида сумки мои подобрала и за локоть тянет, в глаза заглядывает:
- К тебе можно? А то у меня свекровь в гостях.
Киваю молча. Как шли ко мне домой, не помню. На кухне сели. Я молчу, и она молчит. Сидит, головой на руки облокотилась и улыбается. Потом заплакала и рассказала мне то, что до сих пор в голове никак не уложится.

- Этой зимой всё случилось. Дениска мой в тот день один остался. Я на работе была, а муж в киоск за сигаретами вышёл. Если помнишь, у Дениски моего кашель хронический. Стало ему душно в комнате, он и открыл окно, чтобы воздухом подышать. Потом уже сказал мне, что вниз глядел и показалось ему, что я с работы возвращаюсь. Денис и высунулся подальше, чтобы разглядеть. А там уж не знаю, или подоконник скользкий был или просто не удержался. Только, когда подошла я к подъезду, вижу, стоит мой Денис на снегу босой, в одной пижаме.

- Лида! Так что, жив Дениска? – спрашиваю, а голос, как сифон, шипит.

- Жив, жив! Слушай дальше! Прохожие вокруг него столпились, переговариваются. Кто-то уже «скорую» вызывает. Я подхожу, беру Дениску на руки и давай его ругать. Что, мол, не одевшись и без отца на улицу пошёл. А в нашем доме бабка одна сумасшедшая живёт. Помнишь, которая всё собак бродячих кормит и стихи Есенина на всю улицу декламирует? Так вот, бабка эта мечется между людьми и всем про ангела рассказывает, который с небес спустился и ребёночка нёс. Я только тогда и прислушалась, что люди говорят. Оказывается, Денис из окна выпал. А у нас же девятый этаж, и под окнами перила железные у входа в подвал, и изгородь кольями, и лавочки. А Денис ровнёхонько в сугроб угодил. Чудом каким-то ни на что не напоролся! Снег до самой земли промял, а на нём самом - ни царапинки нет. Только замёрз сильно. А дома, как отогрелся, тоже мне всё про какую-то птицу рассказывал, которая вместе с ним летела. Вот и не знаю, правда ли был ангел или почудилось, но в Бога я теперь верю. И в церковь хожу. Родным никому не рассказывала, а то заклюют, что ребёнка без присмотра оставила. Да и муж, по-моему, так до конца и не поверил.

Закончила говорить, а сама снова плачет. От пережитого волнения, и я вместе с ней заплакала. Когда проревелись, Лида уходить собралась, и в прихожей мне на прощание сказала:
- А знаешь, Денис с того дня и кашлять меньше стал. Можно, конечно, на стресс всё списать, только я думаю, что тогда его Ангел-хранитель спас. Так мне моё материнское сердце подсказывает.

Дверь за Лидой закрылась и, оставшись одна в пустой квартире, я скорее почувствовала, чем услышала лёгкий шелест крыльев над головой. Что-то бережно коснулось меня, наполняя душу счастьем. И не знаю почему и кому я сказала:
- Спасибо!