Однажды ранним летним утром мне довелось приехать в Берново, родовое имение Вульфов, где несколько раз бывал А.С. Пушкин у своих друзей. Ныне усадьба превращена в музей великого поэта. До открытия экспозиций оставалось три часа. За это время я успела с большим наслаждением прогуляться по тенистому парку, пройтись по селу, полюбоваться Успенской церковью, отражающейся в водах речки Тьмы, и отстоять воскресную литургию.
Когда открылся музей, сотрудники повели меня на экскурсию по залам. В кабинете хозяина Ивана Ивановича Вульфа я обратила внимание на старинные мемориальные вещи - стол-конторку, диван и изящный ломберный столик. Оказалось, что их подарил музею Дмитрий Алексеевич Вульф - праправнук И.И. Вульфа, ныне живущий в Москве. Я попросила дать мне его адрес, но тогда в суете все как-то забыли об этом. Прошло довольно много времени, прежде чем я получила письмо из Бернова, где был указан телефон Дмитрия Алексеевича.
Наконец-то отыскиваю нужный дом, звоню в квартиру. Дверь открывает миловидная пожилая женщина - супруга хозяина Антонина Семеновна Вульф. Оказывается, произошла небольшая путаница: меня ждали днем раньше и волновались, что я не пришла. Пока Дмитрий Алексеевич заканчивает обед, разглядываю портреты и репродукции, украшающие стены гостиной. Мое внимание привлекает изображение обаятельной дамы с добрыми грустноватыми глазами. “Это мать моего мужа Наталья Сергеевна Головнина, - поясняет хозяйка. - Эта часть стены у нас посвящена Головниным. Вот подзорная труба вице-адмирала Василия Михайловича Головнина. Он ею пользовался в кругосветных путешествиях. Его труды и воспоминания мы храним в книжном шкафу”. Напрягаясь, вспоминаю, что Головнин сделал десяток географических открытий и его имя носят пролив и вулкан на Курилах, где знаменитый мореплаватель провел два года в плену у японцев.
На других стенах - репродукции с портретов предков Дмитрия Алексеевича из дворянских родов Вульфов, Ржевских, Свистуновых и Вревских. По линии Ржевских он приходится дальним родственником А.С. Пушкину: прапрапрадед Алексей Андреевич Ржевский (вице-президент Академии наук России, известный в свое время поэт и драматург - прим. авт.) был двоюродным братом прабабушки поэта Сарры Юрьевны Ржевской. Женат он был на “фрейлине трех императриц” Глафире Ивановне Алымовой. Фотография с ее портрета висит на стене у окна. Глафира Ивановна оставила очень интересные воспоминания, к сожалению, пока не изданные.
Разглядывая фотографии, портреты и немногочисленные реликвии (большинство старинных вещей хозяева подарили Берновскому музею - прим. авт.), я не сразу заметила, как в комнату вошел Дмитрий Алексеевич - крепкий невысокий человек преклонного возраста. Мне подумалось: “Сколько же ему лет? Восемьдесят? Восемьдесят пять?” Оказалось, что уже девяносто четыре. Дмитрий Алексеевич прожил почти целый век, сохранив бодрость и хорошую память. Мы познакомились, и он начал увлекательный рассказ о своей судьбе.
Дмитрий Алексеевич родился в 1908 году и провел детские годы в Твери, где его отец Алексей Николаевич Вульф (родственник и полный тезка друга Пушкина - прим. авт.), подполковник Лейб-гвардии Драгунского полка, был одним из руководителей Тверского юнкерского кавалерийского училища. Жили на тогдашней окраине города в казенном двухэтажном деревянном доме, где на первом этаже была анфилада просторных комнат, а на втором располагались жилые покои. Дом этот сохранился, и не так давно Дмитрий Алексеевич нашел его по памятному с раннего детства большому валуну во дворе. В семье кроме него было еще трое детей: старший брат Алексей и сестры Наташа и Лена. Мать умела создавать в доме особую атмосферу любви, доброты и гостеприимства, поддерживала широкий круг знакомств, устраивала на первом этаже вечера, где играл духовой оркестр училища.
В 1914 году Алексей Николаевич Вульф был назначен командиром кавалерийского полка и переехал с семьей в Вязьму Смоленской губернии. Там часто бывали высшие офицеры. Шестилетний Митя на всю жизнь запомнил одного красивого и статного старика-генерала. Это был сын великого поэта Александр Александрович Пушкин, который скончался вскоре после начала Первой мировой войны. Вязьма тогда стала прифронтовым городом, куда прибывали разбитые полки на отдых и переформирование. Когда Алексей Николаевич Вульф отправился вместе со своим полком на фронт, его семья осталась в Вязьме.
Летом 1916 года отца привезли домой в крайне тяжелом состоянии. Во время ожесточенного боя, когда он вел полк за собой в атаку, под ним была убита лошадь, и его выбросило из седла. При падении он сломал позвоночник в двух местах. Жена и дети заботливо ухаживали за раненым. По мнению врачей, его состояние не внушало особых надежд на выздоровление.
Когда Алексею Николаевичу стало лучше, семья переехала в Москву. Больному рекомендовали находиться подольше на свежем воздухе, и Наталья Сергеевна сняла дачу близ Петровского замка, где в 1812 году останавливался Наполеон. Хотя московские профессора в один голос говорили, что отец не выживет, но любовь близких и хороший уход делают порой чудеса. Алексей Николаевич прожил еще 15 лет, будучи инвалидом войны первой категории. Он с трудом вставал с постели, едва передвигался по комнате с палочкой, движения его рук были ограничены, речь затруднена.
Недалеко от Петровского замка, на Ходынском поле, располагался аэродром, и летчики были частыми гостями у Вульфов, водили детей на летное поле, много рассказывали о тогдашних самолетах типов Райт, Фарман, Вуазен, Маран. Эти рассказы запомнились Мите и потом пригодились. Однажды летчики собрались покатать ребят, но Наталья Сергеевна сняла их буквально с крыльев аэропланов, потому что воздушное путешествие было слишком опасным: в кабине было только одно место для пилота, и дети могли сорваться и погибнуть.
К осени Вульфы перебрались на городскую квартиру, которую сняли неподалеку от Большой Никитской, в Хлыновском тупике. Туда перевезли вещи из Вязьмы, в том числе мебель из родового имения Грибоедовых Хмелиты, расположенного в 17 км от Вязьмы. Хозяева усадьбы сдали ее в аренду купцу, который намеревался открыть там завод по производству оружия для фронта. Обстановка из дворца была вынесена в конюшню и находилась в плачевном состоянии. Наталья Сергеевна выбрала для своей семьи мебель из кабинета Грибоедова и привезла ее на подводах в полк, где столяры очистили мемориальные вещи от навоза и грязи. Помимо грибоедовской мебели обстановку просторной квартиры составляли вещи знаменитых предков Натальи Сергеевны и Алексея Николаевича.
В 8 лет Митя поступил в гимназию Поливанова (Поливанов происходил из семьи декабриста И.Ю. Поливанова. С его потомками Д.А. Вульф поддерживает дружеские связи. - прим авт.) - одно из лучших учебных заведений России, в котором учились сыновья Л.Н. Толстого и других знаменитостей. Эту гимназию окончил в свое время отец Мити, там же учился старший брат Алексей. На экзамене мальчику задали вопросы по таблице умножения и спросили, какие он знает молитвы. Митя прочел “Отче наш” и “Богородица, дево, радуйся”. Этого оказалось достаточно для поступления. В гимназии Поливанова давалось хорошее классическое образование, большое внимание уделялось изучению языков, литературы, естественных наук. Дмитрий проучился там семь лет.
В тяжелые годы революции и Гражданской войны семья Вульфов жила очень бедно, как и большинство горожан. Инвалидность Алексея Николаевича спасла его от репрессий. Мать время от времени вызывали в органы, но всякий раз отпускали без последствий. Самыми тяжелыми испытаниями были холод и голод. По карточкам давали только восьмушку (восьмую часть фунта, т.е. около 50 граммов - прим. авт.) хлеба в день на человека. Большого волевого усилия стоило Мите донести хлеб домой из магазина в целости. Его старший брат порой не выдерживал такого искушения. Облегчали полуголодную жизнь продуктовые посылки из Валяевки, родового имения Ржевских в Орловской губернии, которое дедушка Мити некогда получил в приданое. Добрая и сердечная Наталья Сергеевна кормила не только свою семью, но и некоторых знакомых из дворянских семей, которые влачили самое жалкое существование. В их числе были Кирилл Петрович Коновницын, сын известного декабриста Петра Петровича Коновницына, знакомца А.С. Пушкина, и Мария Александровна Гартунг, старшая дочь поэта. Митя хорошо запомнил худенькую старушку, морщинистое лицо которой еще сохраняло сходство с чертами великого поэта.
После войны жить стало полегче. Старший брат Алексей с детских лет мечтал стать моряком, как его знаменитый пращур В.М. Головнин. В 1922 году в шестнадцатилетнем возрасте он добровольно пошел служить во флот. Митя продолжал учиться в гимназии Поливанова до 1923 года, когда это учебное заведение сочли буржуазным и закрыли. Даже упоминать о нем было небезопасно. В том же году на квартиру Вульфов пришел комиссар по делам печати товарищ Халатов и объявил, что дом, который находится рядом с типографией, забирают под редакцию газеты “Гудок”. Семье никакого другого жилья не предоставили. Пришлось временно переехать на Зубовскую площадь к сестре матери Серафиме Сергеевне Головниной, которая работала концертмейстером-репетитором в Большом театре. Квартира у нее была очень тесная, поэтому часть мебели, в том числе из кабинета Грибоедова, пришлось оставить в Хлыновском тупике. Мебель эта перешла “по наследству” к редакции “Гудка”, в которой сотрудничали знаменитые писатели и журналисты Михаил Булгаков, Валентин Катаев, Юрий Олеша, Михаил Кольцов, Илья Ильф и Евгений Петров. Может быть, именно старинный грибоедовский гарнитур с массивными креслами навел Катаева на мысль о кладе, спрятанном в стуле, и он поделился своей идеей с Ильфом и Петровым. К сожалению, потом мемориальную мебель куда-то вывезли, и след ее затерялся. Через много лет нашлось только одно кресло, чудом сохранившееся в комнате швейцара редакции. Дмитрий Алексеевич передал его в музей Грибоедова в Хмелитах.
С Зубовской площади Вульфы переехали на Пречистенку в дом, некогда принадлежавший Денису Давыдову. Там освободилось подвальное помещение, которое занимала семья брата матери Бориса Сергеевича Головнина, уехавшая в Америку при посредстве известной тогда фирмы “АРА”, помогавшей эмигрировать дворянам. Переезду Вульфов содействовала жена Бориса Сергеевича Клавдия Геннадьевна Карпова, внучка известного предпринимателя и мецената Саввы Морозова.
Долго жить в подвале было невозможно, поэтому Наталья Сергеевна приняла предложение переехать на постоянное жительство в Валяевку, где им дали в надел бывший скотный двор - 6 десятин земли. С удобренной навозом земли снимали хорошие урожаи зерновых и овощей. На плечи пятнадцатилетнего Дмитрия легли самые тяжелые заботы. Он очень увлекся сельским хозяйством, тщательно изучив все 12 томов “Сельскохозяйственной энциклопедии”, которая была в доме. Занимаясь птицеводством, он удачно скрестил разные породы гусей. Выведенные им гуси-летуны пользовались большим спросом у местного населения: утром они улетали на дальние пастбища, а к вечеру сами возвращались домой. Однажды Дмитрий самостоятельно ездил в Орел, где со знанием дела недорого купил выбракованную комолую корову и 45 верст вел ее домой. Корова давала по три ведра молока в день.
Наладив семейное хозяйство, Дмитрий в 1924 году вернулся в Москву для продолжения образования, поступил на вечернее отделение техникума при Московской горной академии. Работал юноша на заводе АМО, будущем ЗИЛе, где тогда с помощью американских специалистов налаживали выпуск полуторатонных грузовиков. Дмитрий Алексеевич с особенной живостью вспоминает, как в 1926 году его направили на реконструкцию Большого Кремлевского дворца, когда потребовалось для предстоящего партийного съезда соединить два зала - Андреевский и Екатерининский. Дмитрий внес рацпредложение, как удобнее снять и переместить массивные двери между залами. Премия в 45 рублей показалась ему тогда целым состоянием. Довелось Дмитрию Алексеевичу некоторое время поработать на строительстве электростанции у платформы Угрешская Московской кольцевой железной дороги.
В 1925 году отец передал Дмитрию архив своего дяди, Петра Николаевича Свистунова, который был старостой общины декабристов в Сибири. Юноша очень заинтересовался историей своего рода, внимательно изучил письма декабристов Муравьева-Апостола, Бобрищева-Пушкина, Нарышкина, Пущина, в которых они рассказывали о своей жизни на каторге и поселении. По совету тети, писательницы Елизаветы Николаевны Вульф (в замужестве Головинской), архив решено было передать в Ленинскую библиотеку. Переписку по этому поводу тетушка вела с А.В. Луначарским, которому передавала письма на дом с племянником. Пока Луначарский готовил ответ, Дмитрий вел занимательные беседы о литературе и искусстве с его очаровательной женой, известной актрисой Розенель. При содействии Луначарского 186 документов архива П.Н. Свистунова поступили в Библиотеку имени Ленина.
В 1928 году Наталья Сергеевна с детьми вернулась из Валяевки в Москву. На семью из шести человек они получили комнату в коммунальной квартире площадью 20 кв. метров, где с трудом разместились. Дмитрий спал на чертежной доске, положенной на два стула. В 1929 году после окончания техникума юноша поступил в Горную академию на вечернее отделение металлургического факультета, который впоследствии отделился и стал Московским институтом стали и сплавов. Работать он продолжал на ЗИЛе.
Казалось, ничего не предвещало беды. Однако в 1931 году некто Васин, которого Дмитрий привечал и считал своим приятелем, написал донос, что Вульф якобы намеренно скрыл при поступлении в институт, что его отец - кадровый офицер царской армии. В результате весьма предвзятого разбирательства Дмитрий был исключен из института как “буржуазный элемент”. Год он нигде не учился, работал во Всесоюзном институте авиационных материалов (ВИАМе), где ему и пригодились знания, полученные в детстве от летчиков.
Родители надоумили Дмитрия обратиться к М.И. Ульяновой, которая тогда возглавляла бюро жалоб Центральной контрольной комиссии. Мария Ильинична внимательно выслушала Вульфа, который рассказал ей о своей семье, о том, как архив декабристов был подарен Ленинской библиотеке. Дмитрию вручили запечатанный сургучом пакет от Марии Ильиничны для ректора института. По этому письму Вульфа быстро восстановили без потери курса. Вернулся он и на ЗИЛ.
В 1935 году Дмитрий Алексеевич получил диплом инженера. В 1936 году его направили на строительство I-го ГПЗ (Государственного подшипникового завода), где он вел монтаж поточных линий компании ФИАТ вместе с итальянскими специалистами. В 1938 году по направлению ВСНХ Дмитрий Алексеевич перешел на работу в военную промышленность, участвовал в проектировании и строительстве заводов по производству снарядов, в том числе Новосибирского комбината боеприпасов, сыгравшего большую роль в обеспечении фронтов Великой Отечественной войны. Работая в Сибири, Дмитрий Алексеевич однажды узнал, что на него пишут донос, будто монтаж завода ведется вредительски. Ему удалось убедить директора создать авторитетную комиссию, которая установила, что никакого вредительства нет.
В очередной раз угроза репрессий нависла над Вульфом в начале войны, когда он работал главным инженером предприятия. Кадровики заинтересовались, не немец ли он. Пришлось Дмитрию Алексеевичу написать реферат о происхождении своего рода. Особенно убедительной показалась кадровикам цитата из энциклопедии Брокгауза и Эфрона о том, что в 1676 году на службу к царю Алексею Михайловичу “вступил иноземный поручик ... по фортификации Гаврила Вульф”.
Во время войны Дмитрий Алексеевич по долгу службы не раз бывал в осажденном Ленинграде. Он вспоминает, что летали ночью над Ладожским озером бреющим полетом на высоте 150 метров, чтобы не сбили немецкие истребители, не спускавшиеся так низко. В конце войны направление полетов изменилось: надо было восстанавливать военные заводы в освобожденных районах. В 1944 году Дмитрия Алексеевича командировали в Донецкую область, в г. Сталин (ныне Юзовка). Там он и встретил свою будущую жену Антонину, которая устроилась на завод после окончания школы. В Москву они возвращались на трофейном немецком бомбардировщике, который гнали на перекраску, кое-как замазав свастику на фюзеляже. В пути их едва не сбили наши истребители, разглядевшие немецкую символику. Пришлось летчику совершить вынужденную посадку в Рязанской области, откуда Дмитрий и Антонина с трудом добрались до Москвы на поезде.
В 1945 году в молодой семье родился единственный сын Алексей (ныне А.Д. Вульф работает управляющим строительным трестом - прим. авт.). Антонина Степановна занималась воспитанием ребенка и училась в металлургическом техникуме. Впоследствии она до выхода на пенсию работала на опытном заводе КБ Туполева. Дмитрий Алексеевич с 1945 по 1960 год преподавал специальные дисциплины в Московском механическом институте (впоследствии МИФИ), вел вместе со студентами засекреченные научные исследования в области механизации и автоматизации военного производства. В 1960 году он перешел на работу в Вечерний металлургический институт, где преподавал до выхода на пенсию в 1976 году.
Дмитрий Алексеевич Вульф сохраняет бодрость, удивительное жизнелюбие и молодость души. Он очень увлеченно занимается своей родословной, судьбами знаменитых предков, поддерживает связи с пушкинскими музеями, участвует в пушкинских праздниках, читает интереснейшие лекции. Его энергии можно только подивиться: он имеет звание заслуженного работника культуры России, является вице-президентом Российского народного Пушкинского фонда, почетным академиком РАЕН, состоит в обществе “Наследие декабристов”, в Российском и Международном Пушкинских обществах.
Дмитрий Алексеевич и Антонина Степановна очень радуются, когда их навещает любимый внук, полный тезка хозяина. Молодой Дмитрий Алексеевич Вульф, инженер-программист по специальности, работает в одном из столичных учреждений и получает второе высшее образование - экономическое.
Судьбы Дмитрия Алексеевича Вульфа и его предков не отделимы от российской истории, в них отразились ее славные дела, сложные коллизии и трагические события. История рода Вульфов продолжается. Дай Бог, старикам - здоровья и долголетия, а молодым - с честью продолжить свою замечательную родословную.
Очерк опубликован в книге:
Егорова Е.Н.
Очарование пушкинских мест. - Москва: Дом печати “Столичный бизнес”: МП “Информационный центр”, 2003. - 112 с., ил.
К сожалению, в 2007 году у Д.А. Вульфа произошёл инсульт, в 2008 году он скончался и был похоронен на Ваганьковском кладбище в Москве. Светлая ему память!