Княгиня Наталья Петровна Голицына, которая является одним из прототипов старой графини в «Пиковой даме» А.С. Пушкина, имела дочь Софью Владимировну, которая вышла замуж за графа Павла Александровича Строганова (1774–1817), впоследствии известного государственного деятеля и полководца. У супружеской четы Строгановых было пятеро детей: Александр (1795–1814), Наталья (1796–1872), Аделаида (1799–1882), Елизавета (1802–1863) и Ольга (1808–1837). Александр Строганов в возрасте 19 лет погиб в сражении при Краоне на глазах у отца, который не смог из-за этого продолжить командование войсками и передал его М.С. Воронцову. Это событие не прошло мимо внимания А.С. Пушкина и отражено в черновиках VI главы «Евгения Онегина». Горе, нанесённое гибелью единственного сына, подорвало здоровье графа П.А. Строганова. Он быстро поседел, заболел туберкулёзом и скончался в 1817 году в возрасте 43 лет.
Две старшие дочери прожили долгую жизнь. Наталья Павловна согласно майоратному акту о неделимости наследства в 1818 году вышла замуж за представителя другой ветви рода Строгановых — барона Сергея Григорьевича, который получил при этом графский титул. Граф С.Г. Строганов широко известен своим вкладом в культурную и научную жизнь Москвы. После смерти С.В. Строгановой он вместе с супругой унаследовал все строгановские имения. Супруг Аделаиды (Аглаиды, Адели) Павловны, князь В.С. Голицын, тоже был дальним родственником. Третья дочь — Елизавета Павловна — была замужем за светлейшим князем И.Д. Салтыковым, вероятно, свойственником (известно, что сестра Н.П. Голицыной Дарья Петровна была замужем за фельдмаршалом князем И.П. Салтыковым). Возможно, и младшая дочь должна была заключить столь же выгодный брак, но вышло по-другому.
В начале июля 1829 года высший свет Петербурга облетела сенсационная новость: графиня Ольга Павловна Строганова убежала из дома и против воли матери обвенчалась с графом Павлом Карловичем Ферзеном [1], штаб-ротмистром Кавалергардского полка, в церкви Святого Александра Невского в селе Александровка близ мызы Тайцы под Гатчиной. Хотя в то время браки без благословения родителей не были большой редкостью, известие о похищении Строгановой, принадлежавшей к знатному и очень богатому роду, немедленно стало поводом для светских сплетен.
Раньше Ольга Строганова, родившаяся 1 июня 1808 года и выросшая сиротой под опекой матери и старших сестёр, ничем особенным среди светских барышень не выделялась: ни ослепительной красотой, ни большими талантами, ни экстравагантным поведением. Известно несколько её милых акварельных портретов кисти П.Ф. Соколова. В её внешности была своя изюминка, не для всех заметная: удлинённый овал лица, точёный профиль, дивные глаза, мечтательные и грустноватые, стройная фигурка. Хотя облик Ольги отличался своеобразием, можно заметить отдельные черты сходства между нею, её матерью и бабушкой, с которой её роднил также независимый характер. Ольга дружила с Анной Алексеевной Олениной и однажды посвятила подруге короткое стихотворение:
По-французски не умею,
А по-русски не пишу,
Много требовать не смею,
Не забудь меня, прошу[2].
Обе девушки, почти сверстницы, получили блестящее домашнее образование, любили пофилософствовать, помечтать, вместе совершали верховые прогулки. Как и Анета, Ольга была хорошей наездницей. Может быть, она унаследовала эти способности от бабушки Натальи Петровны Голицыной, которая в молодости получала призы на императорских конных каруселях — своего рода рыцарских турнирах.
Жизнь Ольги Строгановой текла обычным чередом: в зимние сезоны — балы и вечера в салоне матери, летом — беспечная жизнь на даче на Каменном острове или в живописном имении Марьино Новгородской губернии, где иногда у них гостили Оленины. Однако «пора пришла, она влюбилась». Избранником стал граф Павел Карлович Ферзен, стройный белокурый красавец шведского происхождения, слывший в обществе отъявленным шалопаем, несмотря на успехи по службе в Кавалергардском полку. Следует сказать, что граф Ферзен водил дружбу не только с военными, он был знаком со многими замечательными людьми, в том числе с А.С. Пушкиным, который однажды в 1828 г., может быть, именно его упомянул в одном из вариантов эпиграммы: «Лищинский околел — плачь Ферзен...»[3] Примечательно, что Павел Карлович, родившийся 16 февраля 1800 года, примерно за год до гибели императора Павла I, являлся крестником последнего.
Выбор Ольги не понравился её семье, по меркам которой ухажёр был бедноват. Не одобряла это увлечение и благоразумная Анета Оленина, которая 20 марта 1829 г. записала в дневнике, что скорбит «об Ольге, чьё поведение было невообразимо». Но юная графиня Строганова, как обычно бывает, не внимала ничьим увещеваниям, а молодой человек усердно ухаживал за ней, имея весьма серьёзные намерения.
Павел Ферзен попросил руки любимой девушки, рассчитывая на её ответное чувство, свой графский титул, многообещающую карьеру и немалое состояние, хотя и несравнимое с богатством Строгановых. Но мать девушки, выражая мнение семьи, отказала ему. Чувств дочери она в расчёт не принимала. Бабушка Н.П. Голицына прочила Ольгу, по некоторым сведениям, за красавца князя Андрея Николаевича Вяземского (1802-1956), наследника богатого состояния, тогда поручика Кавалергардского полка, а впоследствии генерал-майора, подольского губернатора. Однако ни богатство, ни внешняя привлекательность высокого, стройного князя, ни его репутация в свете как честного и хорошего человека (хотя и серцееда) не привлекали Ольгу, самозабвенно влюблённую в графа Ферзена.
По неписаному закону последний после неудачного сватовства больше не должен был посещать дом Строгановых и мог встречаться с Ольгой только на светских раутах, прогулках или тайных свиданиях. Девушка не смирилась с участью, уготованной ей родными. За её внешней хрупкостью скрывался твёрдый характер. Вот как 21 августа 1829 года описала дальнейшие события в своём дневнике Анна Оленина, видимо, знавшая о них от самой героини или её ближайшего окружения: «Ольга Строганова закончила свою карьеру. После того, как она проделала с графом Ферзеном (самым большим в своём роде шалопаем) всё, что только можно вообразить, после того, как она вступила с ним в тайную переписку и имела такие же тайные встречи, она приняла решение и дала себя похитить 1 июля. Она была готова совершить этот немыслимый шаг ещё несколько месяцев назад.
Каждый раз, как она ездила со своими сёстрами верхом и пускала лошадь галопом, она бросала на землю записочку, которую поднимал её молодчик. Наконец, отъезд в деревню Городня был решён. Ольга пишет ему записку, в которой говорит: “Замужество или смерть”. Вскоре всё готово. Вечером она притворяется, что у неё болит голова: у неё возбуждённый вид, она просит разрешения удалиться; выходит в сад, там её ожидает один из заговорщиков, Бреверн, который отвозит её к Чёрной Речке, там они пересекают озеро и, поскольку они очень спешат, Бреверн торопливо усаживает её в экипаж, где находится Ферзен. Они отъезжают и направляются в Тайцы. Там их ожидают свидетели. Но священник соглашается их обвенчать лишь при условии, что ему будет заплачено пять тысяч и гарантирована тысяча рублей ежегодно. В 5 часов утра они обвенчаны, и Ольга едет ночевать с ним в Тайцы, где её ждёт модистка, чтобы ей прислуживать. Свидетели были Бреверн, Соломирский-старший и Ланской.
Горничная Ольги, поджидая её, уснула. Наконец, она просыпается и слышит, что всё вокруг неё спит. Она входит в комнату и не находит её. Вот так её “побег” был обнаружен. Утром принуждены были сказать об этом графине. Бедная мать её тут же простила, но вернулись они только под вечер. Утром Ольга успела ещё сходить с ним на манёвры. Ай да баба!
Приехал Император. Думали, что он простит виновных. Он же, напротив, велел их судить. Ферзена отправили в какой-то гарнизон, свидетели за подпись ложных документов были переведены в армию. Ольга последовала за мужем. Она не чувствует никакого раскаяния, так как потеряла всякий стыд, благородные чувства, понятие о чести»[4].
К этому можно добавить, что Ольга сама являлась инициатором своего похищения, о чём свидетельствуют не только записи в дневнике А.А. Олениной, но и письмо графини Софьи Александровны Бобринской мужу от 29 мая 1829 г.: «Роман Феpзена идёт большими шагами к похищению и кончится пpощением pодственников, а потом, как пpежде, "чистым листом" для виновницы. Базиль пpедложил себя для этой экспедиции. Девица сама этого пожелала. Она хочет быть похищенной; он не возpажает, отъезд семьи в Калугу будет сигналом. Надеюсь, Господь мне пpостит, не говоpя уже о Базиле, что наш дом пpедназначен для этого буpного медового месяца»[5].
Графиня упоминает в письме своего деверя Василия (Базиля) Алексеевича Бобринского, который был в курсе дела, но впоследствии в похищении Ольги активного участия не принял. В письме говорится, что сигналом к началу осуществления плана побега послужил отъезд семьи в Калугу. Имеется в виду калужское имение Н.П. Голицыной Городня, близ села Красное.
Участники скандального события ротмистр Кавалергардского полка Александр Петрович Ланской (1800–1844), офицер Гусарского полка Павел Дмитриевич Соломирский (1801–1861) по прозвищу Толстый Гусар и штаб-ротмистр Конного полка Александр Иванович Бреверн (1801–1850), вероятно, были знакомыми Пушкина. Между семьями Ланских и Пушкиных позднее возникли родственные связи: Н.Н. Пушкина, вдова великого поэта, в 1844 году вышла замуж за Петра Петровича Ланского, брата А.П. Ланского. Троих детей последнего после ранней смерти обоих родителей воспитывали Наталья Николаевна и её супруг. Дочь А.П. Ланского Софья Александровна в 1858 году вышла замуж за сына А.С. Пушкина Александра Александровича.
Публикуя дневник А.А. Олениной, её внучка О.Н. Оом добавила в примечании важную подробность о том, что графиня С.В. Строганова, стремясь избежать огласки происшествия, написала письмо командиру Кавалергардского полка графу С.Ф. Апраксину о своём согласии на брак дочери Ольги, а ей отправила записку: «Прощаю, благословляю, ожидаю»[6].
Такое поведение матери было единственно верным, но не уберегло семью от осуждения света. Софья Владимировна Строганова (1775 –1845), женщина деловая, властная, умная, образованная, серьёзно интересовалась литературой и искусством, занималась переводами. Её светским прозвищем было мужское имя Вольдемар. Известен вклад С.В. Строгановой в развитие Пермского края, его культурную жизнь и просвещение[7] (в том числе крепостных людей). Её дом на Невском проспекте (№ 17 в современной нумерации) посещали представители высшей знати, художники, музыканты, литераторы[8]. Предположительно, заходил туда и А.С. Пушкин.
Старая графиня Наталья Петровна Голицына сурово осудила свою внучку Ольгу за побег с П.К. Ферзеном и даже прокляла её, но через некоторое время всё-таки простила.
Скандальное похищение, породившее массу великосветских пересудов, едва ли не затмило в умах некоторых знатных особ военные успехи российской армии в русско-турецкой войне — взятие балканской крепости Силистрии и позднее Арзрума. Сестра Ольги Аделаида Павловна 11 июля 1829 года писала сестре Елизавете Павловне: «В гоpоде ужасный скандал, так что взятие Силистpии не пpоизвело почти никакого впечатления. Пpотасов говоpил мне, что на днях встpетил кн. Михаила Голицына, котоpый сказал: "Слыхали главную новость?" Пpотасов отвечал: "Да, взятие Силистpии". На это князь Мишель сказал: "Силистpия-то конечно, но есть новости поважнее — похищение гpафини Ольги". Это ужасно, что должна пеpеживать бедная матушка»[9].
Часть общества даже злорадствовала по поводу наказания таких знатных и богатых особ. Княгиня Е.Н. Любомирская писала своему брату в Париж: «Это было немыслимо, неслыханно, неожиданно, печально, ужасно. Многие говоpят, что это пощёчина, нанесённая этому семейству Пpовидением за тщеславие»[10].
А.С. Пушкин во время описываемых событий находился на Кавказе, в Арзруме, и узнал о происшествии только после возвращения, не раньше сентября 1829 года. По мнению Антонии Глассе, похищение Ольги Строгановой стало одним из источников повести «Метель»[11], которую исследовательница рассматривает как многоплановое произведением «с ключом», определённым образом пародирующее это событие, к примеру, переключением места действия из петербургского высшего света в глухую провинцию, в среду небогатых помещиков, а времени действия — из лета в зиму. «Ключ» к персонажам А. Глассе приводит такой: Марья Гавриловна — О.П. Строганова, Владимир Николаевич и Бурмин — П.К. Ферзен, Прасковья Фёдоровна — С.В. Строганова. Разумеется, не следует воспринимать это буквально, поскольку у повести «Метель» существуют и другие источники.
Дальнейшая судьба Ольги Павловны Строгановой-Ферзен, чей отчаянный побег вдохновил Пушкина, не была безоблачной. Её супругу довелось переменить в 1829–1830 гг. несколько мест службы: Свеаборгский батальон, Киевский гусарский полк, Кирасирский Её Величества полк. Вернувшись после подавления польского мятежа в 1830 г. в Кавалергардский полк, П.К. Ферзен прослужил до 1833 г. и в звании полковника вышел в отставку по состоянию здоровья. Жили супруги в Санкт-Петербурге близ Чёрной речки в доме, который им выделила С.В. Строганова.
В семье Ферзенов родилось трое детей: Павел (1830–1865), Софья (1832–1863) и Мануил (1834–1848). Про них известно, что флигель-адъютант П.П. Ферзен был женат на Анне Фернандес, а С.П. Ферзен вышла замуж за А.Г. Плещеева.
В 1836 г. Павел Карлович поступил на гражданскую службу и сделал блестящую карьеру: являлся чиновником по особым поручениям при министре императорского двора, потом управляющим егермейстерской частью, обер-егермейстером. Репутация его в свете в корне изменилась. А.И. Тургенев упоминает его в своём дневнике в числе участников завтрака в трактире Демута 24 декабря 1836 г. в обществе А.С. Пушкина, В.А. Жуковского и других известных людей.
Ферзены общались с многими выдающимися людьми. Вот что записала в своём дневнике внучка М.И. Кутузова Д.Ф. Фикельмон об этой чете: «Он не так красив, как я себе представляла, но у него очень приятное лицо, великолепная осанка, и мне кажется, что он хороший собеседник. Его жена прелестна, так хороша, такие тонкие черты, с таким грациозным выражением!»[12]
Особые дружеские отношения связывали Павла Карловича и Ольгу Павловну с известным художником К.П. Брюлловым, немало произведений которого попало в коллекцию супругов. Познакомила их вдовая сестра Ольги княгиня Елизавета Павловна Салтыкова, которая в свою очередь познакомилась с художником, находясь на лечении в Италии. В 1834 году Брюллов написал акварелью портрет П.К. Ферзена в рост, а в 1835 году — «Портрет графини О.П. Ферзен на ослике», где эта очаровательная женщина изображена, скорее всего, на пути в горный монастырь — в руках у неё молитвенник и чётки. Чувствуется большая симпатия художника к своей модели. В архиве Брюлловых сохранилось письмо Ольги Павловны Ферзен, отправленное в марте 1835 г. из Неаполя. Узнав, что художник собирается в большое путешествие на Восток, она писала: «...Мы надеемся и, верно, не тщетно, что вы приедете с нами проститься, имея намерение предпринять столь долгое путешествие. Приездом вашим докажете, что мои просьбы всемогущи над вами, в чём вы меня столь приятно уверяли <...> Мы ждём вас с нетерпением и надеемся, что вы согласитесь посвятить три или четыре дня вашим старым приятелям...»[13].
Близ Неаполя, вероятнее всего, и была написана акварель, которая в настоящее время хранится в Государственном Русском музее. На дальнем плане справа внизу изображён долговязый белокурый мужчина на ослике, поразительно похожий на Павла Карловича Ферзена. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить изображение с акварельным портретом 1834 г.: причёска мужчины, цвет волос, склад фигуры, покрой одежды, очертания лба, подбородка, носа (с учётом более низкого наклона головы) — всё это практически совпадает. Таким образом, имеется ещё одно изображение П.К. Ферзена кисти Брюллова, которое атрибутировано в Отделе рисунка Государственного Русского музея.
Счастливая семейная жизнь супругов Ферзенов была прервана 13 апреля 1837 г. ранней смертью Ольги Павловны от туберкулёза. Незадолго до этого её великолепный портрет написал К.П. Брюллов, оставляя скорбящему мужу живую память о любимой жене. Бабушка Ольги Наталья Петровна Голицына пережила её и скончалась в декабре 1837 года (по одним данным, на 96-м году жизни, по другим – на 93-м). Мать Ольги Софья Владимировна Строганова умерла в 1845 году, не дожив до 70 лет. Все они похоронены у Лазаревской церкви Александро-Невской лавры, где покоятся многие члены этой семьи. Осиротевшие дети Ольги воспитывались в основном в доме её старшей сестры Натальи Павловны Строгановой.
Павел Карлович Ферзен вторично женился лишь в 1855 году на фрейлине Елизавете Фёдоровне фон Раух (1820–1908), от которой имел двоих детей — Александру (1856–1940) и Николая (1858–1921).
Карьера графа Ферзена оборвалась, когда ему было 70 лет, из-за того, что на царской охоте он неосторожным выстрелом случайно убил одного из егермейстеров. Было проведено служебное расследование, в результате которого графа отправили в отставку. Он жил в основном в Германии и в тёплое время года в своём имении в Лифляндской губернии. Надолго пережив друзей своей молодости, первую жену и детей от неё, Павел Карлович скончался в возрасте 84 лет в Дрездене, где и похоронен.
Так сложилась судьба одной из вдохновительниц Пушкина графини Ольги Павловны Ферзен, урождённой Строгановой. О её нашумевшей когда-то истории сегодня напоминают нам опубликованный дневник A.А. Олениной и великолепные портреты кисти П.Ф. Соколова и К.П. Брюллова, которыми можно полюбоваться в Третьяковской галерее и в Русском музее.
Поэтическую историю Ольги Павловны Строгановой-Ферзен можно прочесть на моей странице на портале стихи.ру: https://stihi.ru/2008/08/29/1240
Ссылки и примечания
1. Сведения о П.К. Ферзене и других упоминаемых лицах приводятся по изданиям: Черейский Л.А. Пушкин и его окружение. — Л.: Наука, 1975; Оленина А.А. Дневник. Воспоминания. — СПб.: Академический проект, 1999; Дневник Анны Алексеевны Олениной (1828–1829) / Предисловие и редакция О.Н. Оом. — Париж, 1936.; Малиновский В.К. Иван Евстафьевич Ферзен // http://www.actlab.ru/text/ORLY_EKATERINY.pdf.
2. Цит. по: Тимофеев Л.В. «Приют, сияньем муз согретый». — СПб.: «Нестор-Индустрия», 2007. — С. 302.
3. Исследование этой эпиграммы см. в статье: Лившиц В.Л. Тайна пушкинской эпиграммы // Шпион, 1996. — № 8. — С. 86-92.
4. Оленина А.А. Дневник. Воспоминания. — С. 130-131. В оригинале текст на французском языке, за исключением слов, выделенных нами жирным курсивом.
5. Цит. по: Глассе А. Из чего сделалась «Метель» Пушкина // НЛО, 1996. № 14. Первоисточник: ЦГАДА. Ф. 1412 (Бобpинские). Оп. 1. Ед. хp. 115. № 4. Л. 62.
6. Дневник Анны Алексеевны Олениной. — C. 120.
7. Строгановы и Пермский край. Материалы научной конференции 4-6 декабря 1992 г. — Пермь, 1992.
8. Строгановский дворец. — Спб.: ГРМ, 1996.
9. Цит. по: Глассе А. Из чего сделалась «Метель» Пушкина. Первоисточник: РО РНБ. Ф. 669. Аpхив князей Салтыковых, И.Д. и Е.П. № 18. Л. 12.
10. Цит. по: Глассе А. Из чего сделалась «Метель» Пушкина. Первоисточник: ОР РГБ. Ф. 301 (Толстые). Каpт. 7. Ед. хp. 70. № 23. Л. 21.
11. Глассе А. Из чего сделалась «Метель» Пушкина. http://www.zh-zal.ru/nlo/1996/14/glasse.html
12. Фикельмон Д.Ф. Дневник 1829–1837. Весь пушкинский Петербург / Публикация и комментарии С. Мрочковской-Балашовой. — М.: Минувшее, 2009. — С. 186.
13. Карл Брюллов. Альбом репродукций. — СПб.: ГРМ, 1999. — С. 183.
Иллюстрация:
Брюллов К.П. Портрет графини Ольги Павловны Ферзен, урождённой Строгановой. 1837.