1. ФАННИ И ФЕРДИНАНД
Кабанчик Фердинанд больше всего на свете любил ходить в гости.
Каждое утро, проснувшись, он перво-наперво делал зарядку, умывался, завтракал – и сразу же отправлялся в соседний подлесок, к кумушке Фанни, своей доброй знакомой.
Прихватив, конечно, какой-нибудь гостинец. В гости ведь не ходят просто так. А Фанни, всякий это знал, очень любила сладкое: сливочный шоколад, абрикосовую нугу, хрустящие вафли с апельсиновым конфитюром… На худой конец могло бы подойти самое обыкновенное леденцовое печенье.
У Фердинанда печенье не переводилось, и потому с пустыми руками он не приходил никогда. (Чтобы ничего не напутать, нужно поскорее объяснить: конечно же, у Фердинанда никаких рук не было, но ведь не говорят же: «с пустыми копытами»…)
После недолгого путешествия по Одуванчиковой аллее и Одинокому пустырю, где паслась корова Гризельда, Фердинанд попадал к пряничному домику Фанни. Уютному даже снаружи, совсем кукольному, будто бы из магазина игрушек, – и не похожему на его собственный, серенький и покосившийся.
Завидев соседа ещё в окошко, Фанни прятала маленькое ручное зеркальце под подушку и выходила на крылечко.
- Какая неожиданность, - удивлялась она, хоть и ждала прихода Фердинанда каждое утро, - Копыта вытирать не обязательно! Ночью шёл дождик и очень хорошо помыл мой луг. Теперь здесь везде чистенько – и внутри, и снаружи.
Фердинанд был очень вежлив, поэтому перед входом в домик Фанни он всё же расшаркивался, а потом ещё и пропускал заботливую хозяйку вперёд.
После этого полагалось долго-долго сидеть в гостиной, на высоком диванчике, болтая копытцами и рассказывая друг другу, что видели во сне, какой громкой и страшной была вчерашняя гроза, и зачем Гризельда жуёт траву, и какой нынче выдался солнечный день, и что у Кривой сосны будет замечательная распродажа ситцевых платочков… Да мало ли о чём можно было поговорить таким замечательным утром!
А потом было чаепитие. Фанни заваривала терпкий фруктовый напиток, Фердинанд выносил на веранду стол с резными ножками – и устроившись в плетёных креслицах, они медленно потягивали его из блюдец.
- Хорошо-о-о, - говорила Фанни, улыбаясь и смахивая с розового лба проступившие капельки.
«Какое замечательное утро», - молча поддерживал Фердинанд.
Птички чирикали, вторя их благодушному настроению – и было счастье...
2. КАК ФАННИ КАТАЛАСЬ НА КАРУСЕЛИ
Как-то ясным летним деньком, как раз перед обедом, Фанни решила прокатиться на карусели.
А почему бы не прокатиться? Ведь на Радужной полянке были такие замечательные карусели, что даже в «Дырчатой Правде» о них писали.
Вся округа с утра до вечера толклась на Радужной полянке. Каждый спешил урвать свою порцию карусельного счастья.
Билеты раскупались так быстро, что дедушке Персею, старому подслеповатому барсуку приходилось каждый день печатать новые: и когда синяя краска закончилась, в обороте появились зелёненькие, свежепахнущие листочки, почти что неотличимые от тех, что на деревьях.
- Сейчас немного покатаюсь – и домой, - думала Фанни, - Ведь если очень долго кружиться, все мысли в голове могут перемешаться – как тогда узнать рецепт земляничного пирога?..
- Никак не узнать, - услышала она за спиной чей-то тонюсенький голосок. Наверное, Фанни так сильно увлеклась своей мудрой мыслью, что не заметила – и сказала её вслух.
Голосок принадлежал давней знакомой Фанни – хрюше Тишке, большой домоседке и ужасной скромнице. Таких больше на весь лес не сыщешь. Тишка так редко бывала в обществе, что появление её здесь, на Радужной полянке очень удивило любознательную Фанни.
- Как, и Вы?.. – только и сказала она.
- Очень уж мне захотелось поглядеть, ну хоть одним глазком, что это за карусель такая… - объяснила Тишка.
- И то верно. Сиди - не сиди, а прогресс на месте стоять не будет. Нынче вон они какие, эти карусели: блестящие, и с огоньками на крыше. А лошадки прямо как живые, «иго-го» кричат - и норовят с карусели в лес убежать.
Фанни так усердно нахваливала карусельную жизнь, что Тишке ещё больше захотелось поскорее прокатиться. Хоть и боязно немножко.
«Ничего, - думала она, - Я как-нибудь поскорее, и глаза зажмурю…»
Но когда они подошли к суровой ежихе, продававшей билеты, оказалось, что билетов на карусель больше нет, все раскупились!
Но зато оставались жёлтенькие билетики на аттракцион с качелями. Целая пачка. Потому что качелями этим летом совсем никто-никто не интересовался.
- Ой… - расстроилась Фанни, - Бедные качельки. Им, наверное, должно быть не по себе.
От этих слов у добросердечной Тишки даже слезинка навернулась.
И они, не договариваясь, засеменили в сторону одиноких старых качелей.
День клонился к закату… Детский смех давно уже смолк, а Ежиха Катерина, распродав все билетики, тихо вязала под сенью старой липы.
Но Фанни с Тишкой всё не уходили.
Когда качели взмывали вверх – сердечко Тишки замирало, но всего лишь на коротенький миг. Потом снова становилось совсем не страшно.
- Давно я не чувствовала себя такой счастливой. Подумать только: столько удовольствия за маленький жёлтый билетик!
Качели были старые и облупившиеся, но свинкам не было до этого никакого дела.
Потому что вот так, когда взлетаешь к небу, вместе с тобой куда-то вдаль летят твои мысли, и полёту этому нет конца.
«Где-то там, за горизонтом, - думала Фанни, - теперь, наверное, заблудился рецепт моего пирога…»
3. ЛЕТУЧИЕ КОРАБЛИ
Фанни и Фердинанд сидели в саду на скамейке и наблюдали за ползущими куда-то облаками.
Был вечер, корова Гризельда тихо щипала траву. Пахло сиренью. И где-то вдали чуть слышно играла музыка.
- Смотри, вот то, розовое, с передничком, похоже на тебя, когда ты булочки печёшь. А вокруг, те, что поменьше и повоздушней – это мука рассыпалась.
Фанни посмотрела туда, где, по мнению Фердинанда, была ещё одна она, большая и летучая, – и хрюкнула от удовольствия.
- Какая я смешная! Никогда не думала, что так глупо выгляжу в этом кружевном фартучке…
И вдруг погрустнела.
- А откуда ты знаешь, что я муку рассыпала?
- А я и не знаю, так, придумал.
- Только я не булочки пекла, а рулет с голубикой… А ты можешь придумать, как та, другая, Фанни вязать научилась? Я ведь очень-очень хочу!
В этот момент в поле зрения Фанни попало ещё одно облако. Сначала она внимательно всматривалась в него, пытаясь понять, чего это в нём ТАКОГО. Так внимательно, что глаза заслезились и Фанни часто-часто захлопала ресницами.
А потом как давай смеяться!
- Смотри, Фердинанд, да это же ты на велосипеде! На трёхколёсном, с гуделкой вместо звонка. Правда! Вон и педали есть.
Фердинанд поглядел на облако и покраснел.
- Он двухколёсный, ничего ты в облаках не понимаешь!
- Ещё как понимаю, - не растерялась свинка, - Вон они, наши карусели, а там, чуть левее, бобровая запруда, посмотри, даже плотину видно.
- Точно, и Одуванчиковую аллею! А по ней кто-то идёт!
- Как ты думаешь, кто это может быть?
- Не знаю, - пожал плечами Фердинанд, - облака так далеко, что и не разберёшь.
- Наверное, это ёжик-почтальон. Несёт тебе телеграмму.
Они ещё немного помолчали.
В сад заглянула Гризельда, увидела, что Фанни и Фердинанд заняты чем-то жутко интересным – и присела рядом с лавочкой. Посмотрела туда, где были облака, и запруда, и полная одуванчиков аллея, но ничего не увидела. Её коровья фантазия никак не могла допустить, что всё это на самом деле может летать.
- А вон-то длинное как блин облако – оно какое-то ненастоящее…
- Ну да, блины такими большими не бывают!
Фанни задумалась.
- Может, это корабль?
- Хм… А где же тогда его паруса, где капитан? – замялся Фердинанд. Он был готов поверить, но…
- Как ты не понимаешь! Зачем летучему кораблю паруса? Мачты с парусами бывают у других кораблей, что по морю и по реке плавают… А у воздушных кораблей всё по-другому. И летят они потому, что у них есть специальный пропеллер, только его не видно с земли.
Фердинанд внимательно смотрел на пролетающее мимо них облако-корабль.
- Знаешь, ты, наверное, права. Я вот что думаю: там, внутри, наверняка прячутся маленькие свинки, такие же как мы, только летучие. Они сверху смотрят на нас и думают: надо же, какая замечательная лавочка, и сад, и корова Гризельда. Вот только почему всё это не летает?..
4. ТЕЛЕГРАММА
Август выдался тёплым.
Как-то вечерком, когда солнце клонилось уже к закату, и семья скворца Фью устроилась поудобней на своём балкончике, Фердинанд лежал на крыльце и листал книжку с картинками.
Занятие это было таким увлекательным, что он даже не замечал, что двое детей Фью примостились прямо над ним и тоже рассматривали цветные картинки.
- Какая огромная птица, больше человека с дубинкой.
- Глупая, это дракон.
- Дракон? – удивилась Кроха.
- Ну да. Помесь орла и крокодила.
- А железный человек с молоточком, как у папы? Наверное, тоже музыкант.
- Ага, вроде того, только голодный, - Буян свесился вниз, да так неосторожно, что чуть не упал с ветки.
Тем временем Фердинанд перевернул страницу, а там…
- Смотри, какой колпак смешной, я видела такой у тётки Буль-Буль. Она его на праздники надевает.
- Мама говорит, что это волшебники такие носят…
- А разве тётка Буль-Буль волшебница?
- Не знаю, но врёт знатно.
В этот момент мама позвала их к ужину, и Фердинанд остался с нарисованным волшебником один на один. Но ненадолго.
Снаружи, на дорожке, ведущей к домику поросёнка, раздались чьи-то лёгкие шаги и чуть слышное постукивание палки. А потом заскрипела отворяемая калитка.
- Фффу, - выдохнул почтовый ёжик, снимая фуражку и смахивая пот со лба, - Вам телеграмма.
Фердинанд обрадовался, закрыл книжку и бросился встречать почтальона.
Но от угощения тот вежливо отказался.
- Дела-с, ещё четыре письма и бандероль паучьей бабушке.
Протянул кабанчику сложенный вчетверо листок и указал лапкой на какие-то крючочки в блокноте:
- Распишитесь в получении.
- Я не умею… - сознался Фердинанд и нарисовал вместо подписи цветок. Получилось красиво.
Даже скворчихе Терезе понравилось. Она как раз разгуливала по балкону скворечника с маленькой поварешкой и в фартуке, а на нём тоже были цветы, такие же, как в блокноте.
- До свидания, - раскланялся ёжик и отправился дальше.
А Фердинанд развернул телеграмму и погрустнел. Там тоже были закорючки, да только кто теперь скажет, что они означают: ведь читать он тоже не умеет…
5. САМЫЙ ЛЮБИМЫЙ ДЕДУШКА
Как у каждого поросёнка, у Фердинанда был дедушка. И даже не один, более того: не два и не три. Много дедушек, самых разных: родных, двоюродных, дальних-предальних и просто соседских.
Но был самый любимый – троюродный дедушка Филимон, и телеграмма была как раз от него.
- «Зд-рав-ст-вуй… вну-чок…» - читала Фанни по слогам. Разумеется, это не для неё был Фердинанд «внучок», а для того самого дедушки Филимона, - «Вст-ре-чай… ме-ня… се-го-дня… ту-чка... при-е-ду… ве-че-ром… на-по-ез-де… ту-чка… Де-ду-шка-фи-ли-мон»
- Дождик у них, - прибавила Фанни от себя, - Тучки даже в телеграмму попали.
Фердинанд одновременно был обрадован и расстроен.
Рад, что дедушка приедет, но грустно стало от того, что погода у него дома плохая, дожди вот, как бы и их лето не уле-тучи-лось.
- И как же мы его узнаем, твоего дедушку? – поинтересовалась Фанни.
- Он тоже с пятачком, как ты и я, и у него хвостик есть, и ушки.
- Но ведь у всех поросят, и у взрослых свинок, есть ушки. И хвостики тоже у всех. Нет ли у твоего дедушки какой-нибудь особой приметы?
Кабанчик задумался.
- У него портфель есть, чёрный такой, с блестящими пряжками. И борода. И очки… И шляпа!
- Ну тогда мы его точно узнаем, по всем этим вещам. Главное, к прибытию поезда не опоздать.
Вечер уже давно наступил, и поэтому они засобирались в дорогу – до лесного вокзала ведь было не близко.
Вприпрыжку бежали через луг, потом по просёлочной дорожке, через лес - и всё время поглядывали на будильник. Фанни предусмотрительно положила его в корзинку. Теперь он лежал там вместе с цветами, которые вручила им корова Гризельда: «Встречать нужно обязательно с цветами» - сказала она, - «Так полагается».
Наконец впереди, за поворотом показался вокзал. Там было шумно. Повсюду сновали ёжики, зайцы, белки, росомахи и даже один старый енот – сутуло шагал взад-вперёд по платформе, держа руки за спиной. На больших вокзальных часах стрелка указывала на картинку с изображением заката, а дежурный бобёр в синем мундире приготовился свистеть, как только покажется поезд.
Наконец вдали появилась большая синяя точка – она росла с каждой секундой, превращаясь в очертания паровоза, и скоро стало слышно, как стучат его колёса.
- Это наш дедушка едет, - похвалился Фердинанд, обращаясь к бобру. Тот дунул в свисток - и все приготовились встречать дедушку Фердинанда.
6. ВСТРЕЧА
Паровоз, услышав свисток дежурного, ответил приветственным гудком. Все зааплодировали, вверх полетело множество кепок, чепчиков, шляп и фуражек – белых, чёрных и цветных. Настоящая радуга. Даже важный господин енот кинул свою. А взрослые зайчихи размахивали яркими платочками.
- Видишь, как все радуются моему дедушке, - сказал Фердинанд.
- Может и не твоему, неизвестно ещё, сколько там дедушек едет, - возразила Фанни, - По одному дедушке на каждого встречающего.
Фердинанд расстроился.
А потом решил, что много дедушек даже лучше, ведь тогда его собственному, самому лучшему дедушке на свете, ехать было совсем-совсем не скучно!
И поэтому улыбка вернулась на лицо Фердинанда.
Паровоз шумно вкатился на платформу, толпа расступилась давая место для высадки прибывшим пассажирам. У Фанни закружилась голова: так быстро всё вокруг запестрело красками.
Дедушки, конечно, в поезде были, но и бабушки, и молодые ежи, зайцы, белки, бурундуки, хомяки и шиншиллы – всех и не перечислишь. Были и маленькие зверьки – они приехали со своими родителями.
И у каждого сумки, корзинки, чемоданы и другой багаж, как полагается. И вот так, в один миг всё это оказалось на площадке, в водовороте радостной толпы встречающих.
Как и предполагала Фанни, дедушку Фердинанда ждали они одни.
А он всё не появлялся.
Понемногу вокзал пустел, разошлись счастливые ежиные семьи, одна знакомая лисица со своим выводком, и всё остальное зверьё. Даже старый енот под руку с вернувшейся из путешествия супругой скрылись за углом. Вот только их дедушки всё не было.
- Что же это получается… Зря мы, что ли, цветов нарвали?
- Не зря. Приедет твой дедушка Филимон. Следующим поездом, - успокаивала Фанни.
- Что вы! Следующий поезд только завтра.
Это к ним незаметно бобёр подошёл. И грустно стало – теперь уже им обоим. Всякая надежда ускользнула. А ведь так замечательно всё начиналось!
«Что же случилось?» - думал Фердинанд.
- Может, я телеграмму неправильно прочитала? - Фанни как будто угадала, о чём он думает.
Фердинанд достал из кармашка драгоценный листок и они снова его перечитали. Два раза. А потом зачем-то ещё один: задом наперёд.
Но ошибки не было. В телеграмме чёрным по белому было напечатано: «Вст-ре-чай… се-го-дня… при-е-ду… ве-че-ром…»
- На-по-ез-де… - дочитала свинка.
В этот самое время где-то вдали показалось ещё одно пятнышко, и оно приближалось к ним со скоростью паровоза. Только было чуть меньше первого.
- Ничего не понимаю… - удивился бобёр, - по моему расписанию сегодня нет других поездов. Этот какой-то… лишний.
Но Фердинанд был не согласен. Поезд, на котором ехал его дедушка, не мог быть лишним. А в том, что это был не кто иной, как дедушка Филимон, кабанчик почему-то не сомневался.
- Ведь он обещал. Вот и держит своё обещание.
Но точка, приблизившись к ним, превратилась вовсе не в поезд, а в какую-то странную машинку, которая на полной скорости ехала по рельсам. И в машинке кто-то был. Этот кто-то, засучив рукава, часто-часто поднимал-опускал большой рычаг. Рычаг опускался – и машинка ехала.
А ещё этот самый «кто-то» был дедушкой Фердинанда. Это Фанни сразу поняла.
- Выходит, ваш дедушка сам на дрезине приехал, - с уважением пробасил бобёр.
Машинка замедлила ход и остановилась точнёхонько у последнего вагона поезда.
- Удивительная точность… - только и мог сказать бобёр.
А Фердинанд уже бежал к дедушке. Не успел тот сойти с дрезины, как поросёнок бросился ему на шею.
7. ГОСТИ ПРИХОДЯТ ПО УТРАМ
На следующий день Фердинанд подскочил ни свет ни заря.
Вспомнил, что вчера на дрезине к нему сам дедушка Филимон приехал – и испугался: а вдруг всё это было только во сне? Нужно было скорее проверить!
Фердинанд заглянул в соседнюю комнату, побывал на кухне, вышел на террасу – дедушки нигде не было.
«И правда, сон…» - расстроился поросёнок.
И уже хотел было пойти к Фанни, чтобы пожаловаться на неприехавшего дедушку, как его окликнула скворчиха Тереза.
- Счастливчик Фердинанд, - сказала она, - К тебе дедушка приехал. А к нам вот – никого…
- Правда? – обрадовался кабанчик.
- Конечно правда, разве ты забыл? Он в саду, болтает с Тишкой.
Тишка, подружка Фанни, была очень любознательной свинкой. Потому и явилась незваной гостьей ранним утром. Уж очень ей хотелось посмотреть, что за дедушка такой: добрый ли, зачем приехал и что за гостинцы Фердинанду привёз. Правда, она ещё и тихоней была. Как в ней уживались две такие разные Тишки – никто не знал.
- У нас в лесу замечательные карусели есть, - рассказывала она дедушке Филимону, - И ярмарка...
Сидя на лавочке и скромненько поджав все четыре копытца, Тишка боялась, что её примут за буку, вот и болтала о том, что первым в голову придёт, чтобы только не молчать.
- О-о-о, карусели, замечательно! – восхитился дедушка. Он пил чай с малиной. Тишкина чашка стояла рядом, на столике, но чай был ещё слишком горячим.
Фердинанд понял, что появился как раз вовремя, к завтраку.
На дереве, в скворчином доме, Тереза как всегда суетилась с поварёшкой. Только сегодня на её голове был ещё и высокий поварской колпак.
- Вот и мой внук! – обрадовался дедушка, - Пока ты сон доглядывал, к нам гостья заглянула! Её Тишкой зовут.
Тишка покраснела.
«В самом деле, какая невоспитанность, приходить без приглашения» - подумал Фердинанд. Но тут ему стало стыдно: к Тишке-то никто не приезжал, вот ей и скучно сидеть одной в домике, на самом краю леса! Поэтому он поскорее взял чашку со стола и передал её гостье – и блюдечко с вареньем, чтобы хоть как-то подсластить тишкину жизнь.
Она была ему благодарна.
А потом, когда они пили чай, и болтали обо всём на свете, а семейство скворцов уплетало овсяную кашу и кисель, в сад то и дело кто-то заглядывал. То почтовый ёжик – принёс газету, то соседская курица – ошиблась калиткой, то Гризельда – чтобы молча всех поприветствовать – и каждый, с любопытством разглядывал дедушку Филимона. Как будто никто из них дедушек не видел. Про подарки не спрашивали, но всем хотелось узнать, что же привезли Фердинанду. Самому Фердинанду тоже этого хотелось, но поросячьей скромности ему было не занимать. Поэтому он ждал, пока дедушка сам признается. А тот всё не торопился.
И тогда Фердинанд решил узнать ответ на другой волнующий вопрос: почему в телеграмме про дрезину не было ни слова?
- Да ведь я опоздал на поезд! – объяснил дед, отправляя в рот леденцовую конфету. – Прихожу с чемоданом на вокзал. Не на ваш вокзал, а на тот, что далеко, откуда поезд приехал. А поезда - тю-тю. Уехал, говорят.
Тишка восторженно молчала. А Кроха, Буян и Моргунья – дети Фью и Терезы – расправившись с кашей, давно выбрались из-за стола и заняли свои места на наблюдательном посту.
- И как же ты приехал? Я бы, наверное, не знал, как быть.
Филимон похлопал внука по плечу.
- Ты ведь знаешь своего дедушку, родной, он нигде не пропадёт. Я отправился к начальнику вокзала и всё ему рассказал, куда еду, и как меня сильно ждёт любимый внук, и что без помощи этого самого начальника мне никак не поспеет вовремя. И что ты думаешь?
- Что? – хором спросили Тишка, Фердинанд и Кроха. А Буян рухнул с ветки, потому что свесился очень низко.
- Очень просто. У начальника тоже есть внук. И его, как тебя, зовут Фердинанд!
8. ФЕРДИНАНД И ВЕЛОСИПЕД
Когда чего-нибудь очень сильно хочешь, до него становится рукою подать.
И если научиться мечтать по-настоящему, мечты тут как тут, уже стучат в твою дверь.
Фердинанду знал это не понаслышке.
Подумать только: новенький велосипед! Блестящий, со звонком и удобными ручками, с педалями-вертушками и вместительным бардачком. Мягкое кожаное сиденье и рама с выгравированным именем. Поросёнок прочесть его не мог, но знал: разноцветными буквами вдоль перекладины выведено его имя собственное: «Фердинанд».
Велосипед ему привёз дедушка Филимон.
И теперь давняя мечта не являлась Фердинанду во сне и с книжных картинок, не парила среди других велосипедных облаков, а гордо стояла у самого крылечка.
После обеда на мечту пришёл посмотреть приятель Хаврош, приютский поросёнок.
Он долго смотрел на велосипед, как заворожённый, и будто бы с места двинуться не мог. А потом спросил осторожно:
- Можно мне на нём прокатиться?
- Не знаю… - замялся Фердинанд. – Вдруг, сломается? Я ведь и сам пока на нём не езжу.
- Чего же ты боишься? Зачем нужен велосипед, если на нём не кататься! А смотреть можно и на картинки в букваре. Ну, на природу ещё. Разглядывать новенький велосипед ну никак не годится.
Фердинанд готов был согласиться. Да только…
- Понимаешь, если я на него сяду и начну колесить по всему лесу, он перестанет быть новым велосипедом, а будет самым обычным, как у других.
Хаврош недоумённо захлопал глазами:
- Ты что, не знаешь: все велосипеды разные, не на каждом написано «Фердинанд», и блестят только некоторые. И потом, ведь завтра он уже будет «вчерашним» велосипедом, хочешь ты того или нет.
- Когда станет «позавчерашним», тогда и прокачусь. И тебе дам, - уверенно заявил Фердинанд.
Хаврош переминался с ноги на ногу. Очень уж ему хотелось проехаться по лесу с ветерком. Да и Фердинанд был не прочь, по глазам видно. Вот только как его уговорить? И тогда Хаврош решил схитрить.
- Он, наверное, сейчас стоит и думает: как было бы хорошо прокатить на себе какого-нибудь поросёнка. Всё равно, какого. Да только поросята ведь бояки. Они на трёхколёсных великах привыкли ездить.
Фердинанд обиделся:
- Ничего я не боюсь! И откуда тебе знать, о чём он думает? Ты что, умеешь читать велосипедовы мысли?
- Может, и умею! – Хаврош задрал пятачок. – Только тебе всё равно не скажу.
Фердинанд хотел обидеться, но не смог. Хаврош был прав: желание прокатится было таким сильным, что не справившись с ним, поросёнок вдруг махнул копытцем:
- Эх, была не была, запрягай!
И они взобрались на велосипед вдвоём. По очереди кататься было бы долго и неинтересно.
Хаврош оттолкнулся, а Фердинанд, крепко держась за руль, стал крутить педали.
С обеих сторон всё пришло в движение, замелькало, а потом уже и ветерок появился.
По пути попадались случайные прохожие, знакомые и незнакомые, - и они с завистью смотрели вслед Хаврошу и Фердинанду. Каждому хотелось прокатиться на таком блестящем велосипеде.
Они чуть не наехали на ежиху Катерину, а потом на корову Гризельду. Шумно проехались по деревянному мостику через Быструю речку. И даже, кажется, прокололи колесо о торчащий из дощечки гвоздь.
А потом им попалась эта злосчастная берёза… Как из-под земли выскочила. Ещё пару секунд назад её не было, а тут взяла – и выросла!
Фердинанд, конечно же, не справился с управлением - и они со всего размаху врезались в ствол. Искры посыпались из глаз, поросята вылетели из седла, а велосипед рухнул под дерево – и замер…
***
Когда заботливая Фанни тщательно заклеивала их ссадины пластырем, а дедушка Филимон чинил в гараже пострадавший велосипед, они с жаром обсуждали случившееся. Было, конечно, немного жаль новёхонький подарок, да ведь он не навсегда сломался, просто сдулось колесо и раму чуть-чуть погнуло. Руль можно выправить, а царапины закрасить.
- Зато покатались на «сегодняшнем» велосипеде, - улыбался Фердинанд.
9. ИНОСТРАНКА
- Представляешь, у нас в лесу иностранная свинка объявилась, - Фердинанд выглядел очень загадочно, сообщая эту новость.
Фанни вышивала, сидя на брёвнышке под старым дубом. На платочке уже проглядывали домики и мордочки трёх весёлых поросят.
- Это вот ты, - показала свинка на поросёнка в окне одного из домиков, - это я, сижу на крылечке и машу тебе рукой, а тот, самый крайний домик – Тишкин.
А потом задумалась над тем, что сказал Фердинанд – и спросила:
- Откуда ты знаешь, что она иностранка? Ты с ней уже разговаривал?
Фердинанд чертил копытцем что-то на песке, пытаясь придумать объяснение. Действительно, как он догадался, что незнакомая свинка приехала из-за границы?
- Она ведь ни с кем не разговаривает… - наконец сказал он. – Наверное, языка нашего не понимает.
- Может, она просто стесняется? Или не знает никого?
Но Фанни тоже было интересно увидеть новую свинку. До того интересно, что она оставила вышивание и вместе с Фердинандом они отправились искать иностранку.
Все обитатели леса были им немного знакомы, поэтому таинственную заморскую гостью Фанни и Фердинанд заметили сразу. Она гуляла вдоль пригорка, укрывшись от палящего солнца зонтиком, – и как будто никого не замечала.
Самая обыкновенная, похожая на всех других известных Фанни поросят: розовая, с копытцами, хвостиком и пятачком, с ушками и большими любознательными глазами. И всё же она выделялась на фоне леса своим бесконечно кружевным платьицем. Таким пышным, что казалось, подует ветерок – и унесёт её далеко-далеко.
- Она, наверное, принцесса… - предположила Фанни, с завистью глядя на ажурный зонтик с красной бахромой.
Чтобы их не заметили, поросята спрятались в кустах и наблюдали оттуда.
Вдруг, принцесса замедлила шаг, и равнодушно повертев в руках свой зонтик, обернулась.
Фанни мгновенно спряталась за ветку, а Фердинад вжался в траву, как будто он не Фердинанд вовсе, а какой-нибудь грибок-подосиновик.
Принцесса заозиралась в поисках того, что привлекло её внимание. Поросята притихли, даже дышать не смели.
Ничего не происходило так долго, что Фердинанд потерял всякое терпение и высунул пятачок из травы.
И сразу же встретился с пристальным взглядом.
Кусты скрывали его всего, и поначалу испугавшись, потом он решил, что принцесса смотрит не на него, а на кусты.
А после случилось что-то совсем невероятное: иностранка ему подмигнула.
Показалось это ему или нет – так и осталось загадкой. Потому что когда он протёр глаза и снова посмотрел туда, где стояла незнакомая свинка, то увидел лишь скрывающийся за пригорком зонтик.
10. ПОЛНОЧНЫЙ ДЕДУШКА
Вскоре про заграничную гостью забыли. Ну и что с того, что иностранка, пусть даже принцесса – разве мало в их лесу других удивительных событий. Приближалась ярмарка, по вечерам были карусели, а велосипед Фердинанда вышел из починки совсем новеньким, как будто и не приключалось с ним ничего.
Ещё случались долгие посиделки на веранде домика Фанни, рассказы дедушки Филимона о невероятных приключениях, а главное - был он сам. Ни на какую иностранку Фердинанд своего дедушку променяет – это и ежу понятно.
Поначалу дедушкин приезд был настоящим событием, соседи выстраивались в очередь на чаепитие, у многих вдруг ни с того ни с сего закончилась соль, и домик Фердинанда, конечно же, находился ближе любого магазина, даже если гости приходили с самых дальних окраин леса.
До поры до времени дедушке было приятно такое пристальное внимание общественности. Он даже давал интервью «Дырчатой правде», и газете «У сороки на хвосте». Но скоро устал, а гости всё не переводились. И тогда дедушку Филимона всё чаще видели на заднем дворе, в сарайчике-мастерской, или на речке.
- Не думала, что твой дедушка заправский рыбак, вчера столько карасей наловил, и на уху хватило, и Тишке с Хаврошем, и тётке Буль-Буль на угощение. А сегодня опять чуть свет – на рыбалку отправился.
Фанни ни разу за всю свою поросячью жизнь на рыбалке не бывала. Девочек туда не зовут, а проситься как-то неловко. И она всякий раз с завистью наблюдала, как Хаврош и Фердинанд помогали дедушке ведёрко с рыбой, удочки и снасти всякие с реки приносить.
- Мой дедушка не только карасей, он настоящих акул ловил, когда на корабле путешествовал.
- Везёт кому-то…
Но Фанни, конечно же скромничала, а в душе была уверена: однажды она сама, пока никто не видит, сбегает незаметненько на эту самую рыбалку – и поймает там не какого-нибудь окуня или щуку, а уж непременно какого-нибудь зазевавшегося кита. Средних размеров. Большого кита потом некуда будет деть. А средненького можно и в бассейне держать. У тётки Буль-Буль как раз бассейн есть.
Вечерами она ждала подходящего момента, чтобы взять одну из дедушкиных удочек. Не насовсем, конечно, а так, на одну ночь, до первого удачного китовьего клёва. А потом вернуть на место.
Но случая всё никак не представлялось. То корреспондент какой придёт интервью у Филимона брать, то Фердинанд у сарайчика велосипед смазывает, или Тишка под ногами крутится. Не рыбалка, а шпионский триллер какой-то. «Унеси удочку если сможешь» называется.
И вот наконец удачный вечерок настал. Летний вечер всё ещё дышал дневной жарой, но уже спускались сумерки. Фердинанд уже наверняка почистил зубы и, надев пижаму, отправился на боковую: свет в домике погас, и было тихо.
В лесной тиши Фанни было как-то не по себе. Кто знает, что скрывается за соседним кустом или вон тем тёмным деревцем? Может быть, какой-нибудь кровожадный поросёнок-вампир? Или волк, говорят, они водятся в соседних лесах.
Фанни поёжилась и закуталась в цветной прабабушкин платок. И сразу стало почти что и не страшно.
Пока не заухала сова где-то далеко-далеко.
- Ой, мамочки! – прошептала Фанни, - Может, ну её, эту рыбалку? А то ещё вынырнет из речки водяной или свинка-русалка?
Но долго ей бояться не пришлось. Правда, про рыбалку она и на самом деле забыла. Потому что дверца домика Фердинанда тихонечко отворилась – и в вечернюю темень осторожно выглянул дедушка Филимон.
Фанни он не заметил. Потому что был занят. Чем-то ужасно важным. Но в сгустившихся сумерках было совсем ничего не разобрать. Только то, что это был действительно дедушка Филимон, одетый в плащ, резиновые сапоги и свою любимую шляпу. И он определённо куда-то торопился.
11. ФАННИ И ЛЕТУЧИЕ МЫШИ
Дедушка огляделся по сторонам – и нырнул в заросли, окружающие домик, - только его и видели!
Фанни ещё подождала какое-то время, а потом любопытство так её разобрало, что усидеть на месте она не могла. Страшновато было, конечно, но всё же эта дедушкина ночная отлучка казалась до того таинственной, что все страхи разом куда-то ушли.
«Пойду, гляну одним глазочком, а если какая опасность, я из кустов ни ногой» - успокоила она себя.
Когда позади неё кто-то захлопал своими крыльями, припустилась бежать быстрее. «А-а-ай, мама-а-а», - очень тихо, чтобы никто не услышал, пропела она, в мгновение ока скрываясь в кустах. Обернувшись, никого особо страшного не заметила: пара летучих мышей пролетела мимо – и отправилась дальше по своим делам.
«И чего это я их испугалась? Прямо как трусливая Тишка… А дедушки Филимона уже и след простыл!»
Фанни выбралась из кустов и отряхнулась, заметалась по освещённой луной полянке в поисках пропавшего дедушки – и увидела, что его завернутая в плащ фигурка чуть виднеется вдали. Хотела вернуться за Фердинандом, но потом вдруг решила, что времени терять не стоит, пока будет ходить и будить, не только дедушка потеряется, но и ночь закончится, и запоют петухи.
«Эх, была, не была!»
Впереди простиралась бесконечно длинная дорожка, уводящая куда-то за горизонт.
Горизонт был очень близко, поэтому дедушка уже давно скрылся за пригорком, а когда Фанни добежала до него, откуда-то из леса раздался страшный вой, заставив её побледнеть, замереть и забыть всё на свете. Ножки подкосились и она села на траву.
«Неужели дедушка Фердинанда – оборотень?» - пронеслось в голове.
А потом вдруг вспомнила, что где-то в соседнем подлеске издавна обитает одинокий волк.
«Волк далеко, и вой далеко, а дедушки так быстро бегать не умеют» - рассудила Фанни. Выходило, что воет в лесу тот самый неизвестный волк. А если не волк, то уж точно не дедушка. Но одна тревожная мысль всё же не давала ей покоя: «Едят ли оборотни поросят?»
Фанни поднялась с травы, отряхнула платьице, хотела потеплее укутаться в платок, но платок где-то потерялся, остался, наверное, в кустах.
Луна как раз выглянула из-за туч и осветила всё в округе. Прищурившись, свинка смогла рассмотреть знакомую фигуру. Дедушка широкими шагами мерил огород тётки Буль-Буль. Огород простирался через всю открывшуюся взору Фанни долину, и был размером с фермерское поле.
Дедушка вёл себя очень подозрительно. Порой он останавливался и внимательно разглядывал что-то у себя в руках.
«Ну конечно же!» - обрадовалась своей догадке Фанни, - «Он газету читает! Фердинанд лёг спать, и чтобы не будить его, дедушка Филимон вышел почитать при свете луны…»
Но тут на неё снова налетели летучие мыши, от неожиданности Фанни вскрикнула, дедушка, наверное, услышал, и чтобы не попадаться ему на глаза, свинка на четвереньках уползла за пригорок, туда, где её не увидят.
«Теперь мне точно попадёт!» - думала она, со всех ног улепётывая домой, - «И платок цветной я потеряла, и дедушку напугала, и спать вовремя не легла».
А потом подумала, что, может, и не так плохо жить одной. Страшно, конечно, когда волки по ночам воют, и оборотни таятся в кустах, да только она ведь храбрая свинка, не побоялась за дедушкой в лес отправиться – и ничто её не остановило: ни колючие кусты, ни вампиры, ни летучие мыши…
12. ОБМАНУТОЕ УТРО
На следующий день Фанни решила на всякий случай в гости к Фердинанду не ходить. Вдруг, дедушка спросит невзначай, что она ночью в лесу делала? Придётся краснеть и придумывать объяснения. Не скажешь же ему вот так просто: я подумала, что вы оборотень и кушаете по ночам маленьких поросят. А ещё я ужасно боюсь летучих мышей!
Фердинанд же над ней первым и посмеётся: мол, такая большая, а в оборотней верит, и мышек боится!
А так оставалась надежда, что всё случившееся ночью само самой забудется. Мало ли в тёмном лесу кричащих поросят? А её, Фанни, никто там за хвостик не поймал, с неё взятки гладки.
Был ещё, конечно, этот злополучный цветастый платок, но ведь потерять его она могла и днём. А летучие мыши ничего никому не расскажут, глупые они. Выходило, что как ни крути, а Фанни спала всю ночь в своей кроватке, а по лесу бегала какая-то другая Фанни, пусть даже как две капли воды на неё похожая.
Фердинанд пришёл к обеду и сразу же стал расспрашивать, как она ночь провела. «Хитрый, думает, я признаюсь, что по лесу шастала». А вслух сказала:
- Ой, мне такой сон снился! Будто ты, я, Хаврош и Тишка на лодке катались.
- На настоящей? – обрадовался Фердинанд.
- Нет, на приснившейся! В настоящую Тишка сесть бы побоялась. Хаврош был капитаном, а ты рулевым. Плывём, мы значит, по морю…
- По какому ещё морю? – удивился поросёнок, - Разве в нашем лесу море есть?
- В моём сне есть. Не мешай рассказывать. Плывём мы по морю…
В окно заглянул гризельдин глаз и весь рассказ сразу сбился.
- Му-у-у! – зычно промычала Гризельда.
Она как будто хотела пристыдить Фанни за сочинительство. Но та и глазом не моргнула, начала по новой, не давая Фердинанду опомниться.
- Плывём мы, значит, на корабле, а навстречу Гризельда, на самокате!
- На самокате? В море?
- На водном. И лицо такое решительное-решительное.
Фердинанд почесал правое ухо.
- Всё ты, Фанни, придумываешь. Ну, скажи, какое у коровы лицо! У Гризельды очень даже не лицо, а самая обычная морда.
Гризельда обиделась – и поросёнку пришлось бежать за ней на луг, извиняться.
Фанни перевела дух.
- Вот так и живёшь в нашем лесу, как на вулкане. Что ни день – новые проблемы.
Вышла на крылечко мысли в порядок привести. Ведь Фердинанд со своими подозрениями не успокоится, вот утешит Гризельду – и вернётся. Придётся что-то новое придумывать. А что тут придумаешь, когда сердце в пятки ушло. Не умеет она врать красиво…
Может, того, рассказать ему всё как на духу?..
Фанни стояла и думала, погода была жаркая – а где-то в отдалении играла музыка. Наверное, весело там, в карусельном парке…
Вдруг из-за пригорка выглянул знакомый зонтик.
Ба! Да это вчерашняя принцесса, - узнала Фанни, - И чего это она здесь крутится? Может, шпионит за мной?
Но пока решалась пойти спросить, вывести её на чистую воду, иностранная свинка снова скрылась из глаз.
Наверное, в парк спешила, впервые в жизни. Откуда в их заграничном лесу карусели?
13. КОННАЯ ПРОГУЛКА
Фердинанд вернулся верхом на Гризельде. Они уже успели помириться, и теперь гарцевали по тропинке на зависть всем соседям.
- Смотри, какой у меня конь! – похвалился поросёнок и пришпорил корову так, что та замычала громче гудка паровоза.
Промчались вдоль забора и спешились на мощёной цветным кирпичиком дорожке.
Увидев радостного Фердинанда, Фанни решила про принцессу ничего не рассказывать. Всё равно рассказывать нечего. А Фердинанду сейчас, между прочим, не до историй: даже не попросил её ту, что про сон, закончить.
И хорошо, что не попросил, вот и ладненько.
- Пойдём коня дедушке Филимону покажем? – и не дожидаясь её согласия, поросёнок потянул Фанни в гости.
Чтобы не вызывать никаких фердинандовых подозрений, она, конечно, не противилась.
Галопом они бежали по тропинке – и вслед за ними топала копытами счастливая Гризельда.
Но чем ближе был домик Фердинанда, тем сильнее в душе Фанни скреблись кошки.
Всё-таки о ночной вылазке следовало рассказать, думала она. А то ведь дедушка это первым сделает – и тут стыда не оберёшься…
Только открыла рот, чтобы во всём сознаться, как Ферднанд её сам огорошил:
- Знаешь, я тебе сказать по секрету вот что хочу: кажется, у моего дедушки тайна есть.
Фанни остановилась как вкопанная.
- Т-т-тайна? Значит, ты вчера не спал и тоже всё видел?
- Не спал. И не видел, темно ведь ночью в домике, а в окошко тоже мало что рассмотришь... А когда дедушка куда-то собирался, я притворился, что сплю. А сам потом долго ворочался – и никак заснуть не мог. Всё думал, куда это он отправился…
Тут настала пора Фердинанда удивляться, потому что теперь уже Фанни сдержаться никак не могла. Набрала полную грудь воздуха и выпалила:
- Зато я видела! Всё-всё-всё! Сначала сидела в кустах и за твоим дедушкой Филимоном оттуда наблюдала, а потом пошла следом, и всё-превсё рассмотрела!
- Он ведь не просто гулять ходил, да? – осторожно спросил Фердинанд.
- Не знаю, я сама ничего не поняла. Он долго по огороду тётки Буль-Буль бродил. Все грядки, наверное, ей вытоптал.
- И всё? – разочарованно вздохнул поросёнок.
- Как всё?! Не всё! Ещё газету читал.
- Ночью? На чужом огороде?
Фанни осеклась.
Действительно, пока Фердинанд не спросил, всё это как-то не казалось ей странным.
Странно, конечно, что дедушка ночью на прогулку отправился, но ведь мнгие дедушки со странностями. Бессонница их мучает.
Да вот только, эта газета…
К вечеру новости из «Дырчатой правды» уже не новости, весь лес уже их обсудить раз сто успел. Зато читать в темноте, даже при свете луны, очень неудобно…
Какой глупой она теперь показалась сама себе. Действительно, эта ночная Фанни никак не могла быть ею, Фанни настоящей, то определённо была совсем другая свинка…
- Я понял… - сказал Фердинанд, - Это была никакая не газета, а секретное письмо…
- Секретное?
- Ну да, мой дедушка очень любит всякие секреты – разве ты не знала?
- Нет…
Тем временем они пришли к дому Фердинанда. Но показывать дедушке Гризельду-коня им уже как-то расхотелось. Теперь поросят волновало совсем другое. И оно заставило их немного замедлить шаг…
14. В ЗАСАДЕ
- В кресле сидит, спиной к окну – и меня не заметил, - шепнул Фердинанд, возвращаясь к наблюдательному пункту.
В ожидании его возвращения Фанни и Гризельда притаились в лопухах, и корова отгоняла хвостом надоедливых слепней.
- Газету не читает?
- Нет, кажется, вообще заснул. Хотя, в окно не видно. Жалко, что он во сне никогда не храпит.
- А что в этом плохого? – не поняла Фанни.
- Как ты не понимаешь, если бы дедушка Филимон храпел, мы бы теперь знали, спит он или просто сидит, о чём-то задумавшись, - объяснил Фердинанд.
Фанни кивнула. Но тут же предложила что-то совершенно небывалое: если бы дедушка храпел, всё равно было бы непонятно, спит он на самом деле - или только притворяется спящим.
Фердинанд задумался. В словах Фанни определённо было что-то интересное, чего он сам упусти из вида. Но, поскольку никакого храпа из домика не доносилось, решил оставить идею храпа «ненастоящего» на потом, когда кто-нибудь всё же захрапит.
- И что мы будем теперь делать? – забеспокоилась свинка, - Пока дедушка дома, мы не сможем проверить, газета там у него или секретное письмо… И даже проследить за ним не сможем. Как проследишь за тем, кто никуда не идёт и ничем подозрительным не занимается…
- Тебе бы только следить… - нахмурился Фердинанд. – Между прочим, когда ты ночью визжала, вся округа твой поросячий визг слышала, и теперь дедушка Филимон со своими секретами будет осторожничать.
Фанни расстроилась.
- Я не виновата, что было темно и страшно. И вообще: мальчик, называется. Я тут глаз не смыкаю, по лесу ночному одна хожу, дедушек караулю. А он сидит в тёплом домике и ни ногой за порог. Это ведь твой дедушка, а не мой!
Фердинанд спорить не стал. Очень тихо сползал по лужайке в сарай и вернулся с биноклем.
- Старинный! – похвалился он.
Вместе они устроились поудобнее и по очереди стали смотреть в бинокль за тем, что происходит в домике.
А в домике ничего важного не происходило, дедушка неподвижно сидел в кресле, на печи пыхтел чайник, часы говорили чуть слышно «тик-так» - и больше ничего, совсем!
Зато за их спиной Гризельда норовила подобраться поближе к биноклю. И когда Фердинанд нечаянно наступил ей на хвост, возмущённо замычала.
- Тссс! – запоздало напомнила ей Фанни.
Гризельда потупила взор – в нём читалось «извините».
Когда в округе снова стало тихо, Фердинанд набрался смелости – и вылез из лопухов.
- Ты куда! – испугалась Фанни.
- Если мы будем и дальше здесь сидеть, неизвестно, сколько нам ждать придётся. Может, до самого вечера, а может – и до завтрашнего утра.
- Или до послезавтрашнего…
- Нет, конечно, столько никто спать не может, а притворяться – и подавно. Но, знаешь, мне уже надоело… Давай я сбегаю за Гаврошем и Тишкой. Пусть они моего дедушку чем-нибудь отвлекут, а мы быстренько разведаем, что там за письмо такое, что заставляет дедушек топтать по ночам чужие огороды и наводить страху на маленьких свинок.
План был не то чтобы блестящим, но, как минимум, планом хорошим. Фанни готова была с ним согласиться. Как там поросята будут дедушку из дома выманивать – это уже их дело, пусть в парк позовут, или за грибами… Им же с Фердинандом нужно было решить, где искать таинственное письмо.
- В печке его быть не может, там бы оно сгорело. Может, под какой-нибудь подушкой?
Но Фердинанд её не слушал – внимательно вглядывался в бинокль, но не в окно домика, а совсем в другую сторону.
Но и без бинокля было видно, что по тропинке, ведущей к домику, кто-то шёл. Этот кто-то уверенно двигался в их сторону, давая понять, что здоровский план придётся на какое-то время отложить.
15. ГОСТЬ
Фердинанд снова нырнул в заросли.
- Кого ещё к нам ветром принесло?..
Бинокль остался валяться снаружи, и теперь из-за лопухов они ничего не могли рассмотреть. Только слышно было, как кто-то подходит к домику.
С одной стороны, Фанни очень хотелось узнать, что за гость такой объявился. Да ещё так не вовремя. С другой, высовываться наружу опасно - вдруг заметят.
Так и сидели они, а между тем шаги приближались. И когда приблизились настолько, что всякое её терпение лопнуло, Фанни осторожненько отодвинула в стороны два больших лопуха.
И еле сдержалась, чтобы не завизжать громко-громко.
- А-а-а-а!!! Фердина-а-а-анд!!!
- Ты чего кричишь! – толкнул её в бочок поросёнок.
- Та-а-а-ам… - Фанни кивнула пятачком в сторону домика.
- Кто?
- Дедушка…
- Конечно, дедушка! Как будто ты не знаешь.
- Нет же! Там два дедушки. Один в кресле, а второй у крылечка.
Фердинанд не поверил. Потянул на себя большой зелёный лист – и замер…
Действительно, у крыльца суетился дедушка Филимон – вытирал копыта и насвистывал какую-то песенку. Но и в домике в кресле-качалке тоже восседал дедушка, ещё один.
- Фанни, кажется, мы немножко на солнце перегрелись. У нас мираж, - кабанчик достал из кармашка платок и промокнул им вспотевшую макушку, - Так не бывает… Чтобы дедушки раздваивались.
- Наверное, всё-таки бывает, разве ты не видишь…
- Вижу, и всё равно сам себе не верю. Тут что-то не так!
Дедушка тем временем скрылся в доме, а потом там стало как-то подозрительно шумно.
Гризельда попятилась, развернулась – и галопом поскакала прочь, хвост и копыта замелькали, замелькали – и уже скоро их было не разобрать вдалеке. Стало не видно и самой коровы Гризельды.
- У нас первый диверсант! – запаниковала Фанни. Она и сама была готова сбежать.
- Думаешь там так шумно, потому что дедушки раздваиваются?
- Не знаю, но мне кажется, что четыре дедушки Филимона - это немного много.
Из-за шума, доносящегося из домика, теперь можно было не бояться, что их заметят – и поросята выбрались на лужайку.
Фердинанд подобрал в траве свой бинокль и прислонил к глазам.
- Ну, что ты там видишь? – тормошила его Фанни.
- Дедушек вижу. Двоих. Но, кажется, второй какой-то неправилный…
- Что? – бинокль перекочевал от Фердинанда к Фанни, и догадка медленно, но верно, подступала всё ближе, - Так мы что, всё это время за ЧУЖИМ дедушкой следили?..
- Может, он, и вовсе, ничейный дедушка. Только вот никак не пойму, что он в моём домике делал! – возмущался Фердинанд.
На пороге появился пожилой кабанчик, похожий на дедушку Филимона, только с длинной бородкой и большими бакенбардами. Пятачок его венчали маленькие очки в позолоченной оправе.
Он пятился, осторожно опираясь на перила крылечка, и что-то кричал, размахивая перед собой руками. Следом за ним, так же размахивая руками, на улице показался сам дедушка.
- Негодяй! – кричал он в полном возмущении, - Тебе это так просто с рук не сойдёт!
Дедушка Филимон был красный как помидор, пыхтел как паровоз, а глаза метали молнии.
Таким грозным Фердинанд его никогда не видел.
- Мы ещё посмотрим, чья возьмёт, - буркнул лже-дедушка – и пошёл по тропинке в ту сторону, куда только что ускакала Гризельда. Наперевес он нёс чёрную лакированную трость с набалдашником в форме лисьей головы.
А дедушка Филимон ещё долго потрясал в воздухе руками, грозился и что-то кричал вслед.
Поросята вышли из лопухов, совсем позабыв, что прячутся. Впрочем, их уже давно заметили…
16. ТАЙНА ДЕДУШКИ ФИЛИМОНА
- Фердинанд, - сказал дедушка, - Обещай мне, что никогда-никогда не пустишь этого чужака к себе на порог.
Фердинанд молча кивнул. Ведь если дедушка так говорит, значит, это благоразумнее всего. Тем более, что с незнакомцами порой вообще лучше не заговаривать.
- Это большой мошенник и ужасный проходимец Сэр Симон Шурумбурумский, - объяснил Филимон внуку, - И, поверь, Фердинанд, он здесь неспроста. Где бы не появился Сэр Симон – там жди неприятностей.
Выходило, что неприятности уже начались, как это было ни грустно.
Фанни, дедушка и Фердинанд вошли в домик, сели за стол, чайник на печи шумно кипел, чуть слышно постукивая своей крышкой - словно приглашая всех на чаепитие.
Кроха и Буян, почуяв приключения, спустились с балкончика своего скворечника на подоконник и молча слушали. Устроившись поудобней, слушали дедушкин рассказ и поросята.
- Давным-давно, когда я был очень молод, пришлось мне столкнуться с Сэром Симоном на узкой тропинке. Это была наша первая встреча. Но с неё-то всё и началось. Симон уже тогда был очень дерзок, грезил о приключениях и огромном богатстве.
У него было всё, чтобы ни в чём себе не отказывать, но невероятная жадность всё равно не давала ему жить спокойно. Особенно Сэр Симон до всяких легенд охоч был. Искал старинные клады, скупал тайные книги – и даже побывал в Хрюгипте, древней стране своих предков – мечтал отыскать гробницу хавраона Хрятона. Я как раз был в экспедиции, когда он возвращался оттуда ни с чем.
И вот, занесло нас обоих на остров…
- Ух ты! – не сдержался Фердинанд. – Настоящий остров?! В океане?
- А то! Настоящее некуда! – улыбнулся дедушка. А Фердинанд со значением посмотрел на Фанни: мол, что я тебе говорил, мой дедушка герой, в каких только опасностях не побывал. А дедушка продолжил:
- На том острове жила Цирцея. Красавица-свинка, каких свет не видывал. Она нам с Симоном сразу понравилась. А сэру Симону – вдвойне, когда он узнал, что есть у Цирцеи секретный сундучок. А в сундучке – все сокровища мира.
- Большой, наверное, - предположила Фанни.
Дедушка улыбнулся.
- Чуть больше шкатулки. Когда мы были у Цирцеи в гостях, она нам его показала. И даже открыла – а в сундучке не золото и бриллианты были. Как вы догадались, все сокровища мира в маленькую коробочку ну никак не поместятся, как их туда не укладывай. В сундучке были карты. А на картах – дороги ко всем сокровищам. Где их Цирцея брала, никто не знал, может, сам сундучок был волшебным, а может, подарил ей кто. Да не важно это.
Стоило Симону увидеть те карты, глаза его сразу же загорелись алчным огнём – и ничего уже он не хотел так сильно, как украсть сундучок.
- А ты? – спросил Фердинанд.
Дедушка вздохнул.
- Зачем обманывать? Я тоже. И даже вступил с Симоном в страшный сговор. Как-то, пока Цирцея спала, мы пробрались в её спальню, нашли сундучок – и вытащили из него все карты.
Симон делил содержимое сундучка на две части, и всё норовил себе большую забрать. А я тем временем караулил спящую Цирцею и думал о том, какая она красивая, даже когда спит, и как же мы с Сэром Симоном нехорошо поступаем.
Потом долго пытался Симона отговорить. Но разве слушал он меня?
Схватили мы карты – и бежать. Только я, втайне от Симона, вернулся и оставил свою часть карт в шкатулке. Кроме одной старой-престарой. Решил её на память о прекрасной свинке Цирцее оставить. А когда прибежал к кораблю, оказалось, что Симон хочет уплыть с острова без меня.
- Уплыл?! – хором воскликнули Фердинанд, Фанни и скворцы.
Дедушка обернулся к окну:
- А вы чего подслушиваете?! Нет, конечно, как тут уплывёшь. Остров-то волшебный, и карты тоже. Утонул корабль. И я долго считал Сэра Симона погибшим, пока не столкнулся с ним на каком-то индийском базаре, где он выменивал корону Чингискара на шапку-невидимку. Ругался с торговцами так яростно, что не заметить его я просто не мог. Но сделал вид, что не узнал – и прошёл мимо.
- Дедушка, а как же ты с острова-то уплыл?
Филимон покраснел.
- Долгая история. Не скоро я оттуда уехал. Цирцея оказалась радушной хозяйкой, никак отпускать меня не хотела. Да только разве удержишь бывалого путешественника? Даже Цирцее не удалось меня домашним кабанчиком сделать.
Чай уже давно остыл, а поросята слушали дедушкин рассказ во все уши, забыв и ночные происшествия, и то, как они в лопухах сидели. А Фердинанда всё мучил один вопрос, да он всё никак смелости не набирался, чтобы спросить. Но дедушка будто прочёл его мысли - и полез за пазуху.
- Ты, наверное, думаешь, куда подевалась та самая карта, что я на память о Цирцее оставил? Да никуда она не делась, и по сей день со мной, храню её как зеницу ока. За ней-то Сэр Симон и охотится.
И дедушка Филимон положил на стол старый пожелтевший свиток, перевязанный синей ленточкой.
17. КАРТА
Это была карта. Та самая, с острова. Когда дедушка её развернул, сразу стало понятно, что она очень старая. Рисунок почти выцвел, а в двух местах пергамент был прожжен.
- Сэр Симон узнал про неё, вот и явился сюда - за картой и за кладом.
- Кладом?.. – прошептал поросёнок.
- Ах, да… Я вам не сказал… Клад ведь не где-то зарыт, а у нас под самым носом, в вашем лесу. Посмотрите на карту.
Фанни и Фердинанд уставились на едва узнаваемые очертания. Чернила были поблекшими, кое-где расплылись, но всё равно на лес было очень даже похоже. И речка рассекала карту точнёхонько посередине. Мостики, правда, были не на своём месте – но ведь с тех пор, как её рисовали, столько воды утекло…
- Так ты за кладом приехал! – сообразил вдруг Фердинанд.
- Что ты! Как ты мог подумать… К тебе, конечно! – оскорбился Филимон.
А затем добавил:
- Ну, и за кладом тоже. Одно другому не мешает.
Фанни показалось, что дедушка немного хитрит. Но подозрений своих выдавать не стала, памятуя о том, каким может быть Фердинанд обидчивым. Только Гризельда его в этом перещеголять могла, ну и Тишка ещё.
Чтобы не сболтнуть ничего лишнего, она вышла во двор. Дело сразу подвернулось: нужно было предупредить скворчат, чтобы не рассказывали никому об услышанном. А то к вечеру о кладе вся лесная общественность знать будет.
А дедушка продолжал:
- Сэр Симон мне много денег сулил, уговаривал, угрожал, чего только не предлагал, чтобы карту получить. Да только не видать ему сокровищ как своего пятачка. Во-первых, карта моя, свою часть сокровищ он давно уже на дне океана посеял. А во-вторых, нужно же ему когда-то урок преподать?.. Привык считать, что всё на свете продаётся и покупается. Он даже и представить не может, что бывает в жизни и другое счастье, то, которого за деньги не купишь…
- Какое? – удивился Фердинанд.
- Любовь... Этот надменный сухарь никогда и не подозревал, что такое любовь близких. И не узнает, если будет и дальше за одними сокровищами гоняться. И всего-то ему мало.
Фердинанд задумался. Интересно, а что дедушка Филимон больше всего остального любит: опасные приключения, клад или всё-таки его, Фердинанда? Но напрямую спросить всё же постеснялся. И у дедушек должны быть свои маленькие секреты.
- Знаешь, мне ведь одному с Симоном не справится, - продолжил Филимон, - Старый проныра ведь просто так не успокоится. Перевернёт здесь всё вверх дном – и доберётся-таки до карты!
- А мы её спрячем! – заговорщицким шёпотом заявил Фердинанд. – В часы! Или в печку!
Потом вспомнил, что в печке ни карте, ни секретному письму долго целыми не пролежать – и забегал по домику, заглядывая в каждый угол.
- В погреб можно, или в чулан. А ещё в парник в огороде…
- Сэр Симон в своей жизни много чего прятал-перепрятывал, и я уверен, что все эти тайные места ему известны лучше других.
- Ой, а прошлой ночью ты в огороде тётки Буль-Буль что делал?! – вспомнил поросёнок.
Дедушка озадачился.
- Откуда знаешь? Так это тебя я видел на пригорке?
Фердинанд покраснел.
- Не меня.
А потом покраснел ещё больше. Ведь если дедушка спросит «кого же тогда?» - придётся обмануть его и сказать «не знаю» или выдать Фанни с потрохами. Легко выдавать тех, кого рядом нет…
Но дедушка спрашивать не стал. Он задумчиво смотрел куда-то вдаль, в окно, на деревья, и в никуда. Наверное, вспоминал дальние странствия, или хитрый план придумывал.
18. ПЛАН
План был блестящим. Вот только Фердинанда одно огорчало: Фанни о нём рассказывать ни под каким предлогом было нельзя.
- Пока нельзя, до поры до времени, - улыбнулся дед, - Ведь если всем будет известно про таинственные планы, никаких секретов в лесу не останется – и будет очень скучно жить.
Фердинанд был с этим согласен, вот только как удержаться-то? Фанни очень подозрительна – сразу догадается, что от неё что-то скрывают.
- Давай, когда она придёт, мы в шахматы будем играть, как будто про план ничего не знаем? – предложил поросёнок.
- Да, только приготовиться нужно заранее. В шахматы ведь долго играют.
Конечно, дедушка был прав. Нужно и правила вспомнить, и в шахматный кураж войти. А главное: срочно найти шахматы. Ведь были же они где-то! Если повспоминать хорошенько, утром перед самым завтраком, или на прошлой неделе, во вторник, шахматы определённо попадались ему на глаза.
Или это было осенью?..
Фердинанд заметался по домику, заглядывая во все углы, в рукомойник и под кровать. Открыл старый сундук – и решил больше этого не делать: содержимое пришлось бы разбирать до самого нового года. Следующего.
- Нашёл? – спросил Филимон, выглядывая из чулана. Лицо его было перепачканным сажей, но очень довольным.
- Да! - похвалился Фердинанд, показывая дедушке старый будильник, - В печке был, а я уже думал, украли…
- И я нашёл! Верёвку! Очень полезная штука: можно на гору по ней карабкаться!
Поиски снова закипели. На свет друг за другом появлялись бумажный самолётик армейской расцветки, градусник и сачок. Компас и букварь, значок с надписью «Фырдинант» и увеличительное стекло, немножко надтреснутое.
- Сколько всего завалялось-то, а! Вот только шахмат нигде не видно...
Из чулана донёсся шум, звон чего-то разбившегося и громкое дедушкино «ай-ай-ай». Потом в проёме показалась негритянская голова. Очки висели на одном ухе, а улыбка была какой-то извиняющейся.
- Тебе всё равно ведь она была не нужна, да? – спросил дедушка, демонстрируя то, что ещё пару мгновений назад было фарфоровой супницей.
Зато в другой руке он держал знакомую коробку! Увидев шахматы, Фердинанд понял, что, пожалуй, не прикасался к ним уже добрую пару лет. Деревянную поверхность покрывал здоровенный слой пыли. Но даже сквозь него было видно чёрно-жёлтое клетчатое поле. Как и полагалось, коробка была одновременно и доской.
Филимон встряхнул её – и изнутри послышалось постукивание шахматных фигур. Фердинанд кинулся к дедушке.
- Любименькие шахматки! Как я по вам соскучился… - прижал к себе, закружился на одной ноге, запрыгал на другой, потом посмотрел на дедушку, дедушка на него – и оба разразились таким хохотом, что, наверное, на Одуванчиковой аллее было слышно.
- Ты такой чумазый!
- А ты вообще не Фердинанд, а кочегар какой-то!
Когда пришла Фанни, они как ни в чём не бывало сидели за столом друг напротив друга, сосредоточенно напуская на себя задумчивый вид. Дедушка почесал в затылке и многозначительно кашлянул.
- Мат!!!
Белый конь прыгнул через всю доску и оказался на соседней с чёрным королём клетке.
- И тебе! – обрадовался Фердинанд, сбивая пешкой ладью.
Фанни со скучающим видом немного постояла в дверях – и отправилась в сад за сливами.
Она ничего не понимала в шахматах. Не женская это игра!
19. ИСЧЕЗНОВЕНИЕ
Ночью Фердинанд спал неспокойно, крутился в кроватке, ему снились кошмары. В одном из них Хаврош и Тишка откуда-то узнали о кладе, нашли его раньше всех и съели! И чего это они? Может, он был съедобный какой – сундук с конфетами или бочка с вареньем, например. А может и просто так, из героизма, чтобы никому он больше клад не достался. Вот только после этого у них разболелись животы и пришлось вызывать доктора. Им была прекрасная Цирцея с таинственного острова. Но когда она узнала, чего такого особенного натворили поросята, рассердилась и стала плеваться огнём. И от этого в лесу случился пожар.
Во втором сне клад нашли уже они с Фанни, и скрывались от злобного Сэра Симона на корабле. А корабль вдруг ни с того как давай тонуть! Тонул, тонул, полночи они никак под воду уйти не могли, а потом мимо проплывала тётка Буль-Буль и всех спасла. В обмен на клад.
Всё закончилось вроде бы хорошо, но Фердинанд проснулся в холодном поту. Обрадовался, что всё самое страшное ему только приснилось, перевернулся на другой бок – и стал спать дальше.
Затем были скачки на коровах. К Гризельде приехала её троюродная сестра, корова Брунгильда – и они помогали Фердинанду, Фанни и Тишке строить козни Сэру Симону. Чтобы знал, как маленьких поросят обижать. А чтобы никому не было обидно, на этот раз Хавроша и Тишку тоже в команду кладоискателей взяли.
В довершение всего прилетели инопланетные свинки и увезли Сэра Симона к себе на планету, чтобы он у них королём был.
Фердинанд не знал, как быть, и что чувствовать – с одной стороны, здорово, что Сэра Симона больше в их лесу не будет, с другой – обидно: королём бы он и сам не прочь побывать. А когда Сэр Симон выглянул в иллюминатор - послать всем свой прощальный поцелуй - Фердинанд увидел, что никакой это был не Сэр Симон, а самый настоящий дедушка Филимон…
Вскочил с кровати, протёр глаза – и заревел во весь голос что было мочи!
Выбежал во двор, проверил сарай, огород, Одуванчиковую аллею. Добежал до самого одинокого пустыря. Увидел Гризельду, кинулся к ней на шею и горько-прегорько заплакал. Гризельда жевала траву и ничего не понимала.
- Ты чего ревёшь? – спросил проходивший мимо Хаврош.
Фердинанд хрюкнул от неожиданности, размазал слёзы по лицу – и сделал вид, что не плачет нисколько…
- Н-н-ни капельки-и-и-и…
Не получилось у него лицо перед другом сохранить.
Стало стыдно.
- Ну, ты чего, я же никому не расскажу… - оторопел Хаврош, - Стряслось что ль чего?
- Стрясло-о-о-о-ось!!! – по новой заревел Фердинанд, - У меня дедушку похитили!
И рассказал всё-всё-всё приютскому поросёнку: и про сон, и про клад, и про карту, и про Сэра Симона. Забыл даже, что секрет это был и рассказывать никому дедушка не велел.
Хаврош выслушал Фердинанда, потом засунул руки в карманы – и давай ходить взад-вперёд по пустырю. Он всегда так делал, когда напряжённо думал о чём-то. А вокруг него кружили невидимые мысли.
- Да-а-а, непорядок, - сказал он наконец, - Если дедушку похитили, это очень плохо. А может, он спрятался куда, тебя попугать?
- Я своего дедушку знаю. Не мог он так поступить. Да и проверил я везде. Говорю же: украли его.
- Сэр Симон украл?!
- А кто ещё? Он самый, кому ещё карта понадобилась?
Хаврош присвистнул.
- И карта пропала!
Фердинанд молчал. Думал, стоит ли говорить Хаврошу… А потом махнул рукой: а, была не была! Достал карту из кармашка штанишек.
- И никуда она не пропала, вот она, родименькая…
20. ДЖУЛЬЕТТА
У Фанни всегда было уютно, празднично и светло. Так по-домашнему, что все неприятности сразу куда-то улетучивались. Даже ночным кошмарам в уютной горнице, казалось, не находилось места.
Фердинанд и Хаврош прибежали к ней, запыхавшись – по дороге решили всё рассказать с порога, а тут растерялись, стояли на коврике и переглядывались, мол, «ты сам начни».
А Фанни ничего необычного не заметила, сняла кружевной фартучек и попросила всех к столу.
- Я вас буду пирожными угощать.
Пирожные поросята, конечно, любили. Но как-то неловко было думать о них, когда такое происходит… И потом: куда же всё-таки делся дедушка?
- Проходите, мойте руки. Сейчас как раз Тишка придёт. Я её на чай пригласила, - сообщила хозяйка.
Фердинанд и Хаврош переглянулись. Одно дело – Фанни, она своя, знает про тайну и про клад. Но на Тишку они как-то не рассчитывали…
Что делать? Рассказать про исчезновение дедушки Филимона прямо сейчас - или ждать, пока гостья придёт, наестся пирожных и отправится восвояси? А вдруг она ещё и рецепт узнать захочет, или новости лесные обсудить? Вот тогда действительно будет ой как нехорошо! Дедушку нужно спасать прямо сейчас, не медля ни секунды.
- Чего это вы засмущались? – не поняла их переживаний Фанни, - Тишка добрая, не укусит.
- У нас… это… беда… дедушка Филимон куда-то делся, - неуверенно начал Фердинанд.
- Придёт твой дедушка, чего ты, маленький что ли, без дедушки ни минуты прожить не можешь?!
- Нет, Фанни, ты не понимаешь! – вскочил Хаврош со стула, - Его Сэр Симон похитил.
Фанни недоумённо уставилась на Фердинанда. Её что-то смутило в словах Хавроша, вот только не сразу поняла, что. А когда поняла, вспыхнула.
- Ты ему рассказал, да?! И про клад тоже?
- А что мне было делать, когда тут такое… - виновато потупился поросёнок.
- А я и сам всё знал, - сознался Хаврош, - Думаете, не видно было со стороны, как вы здесь чего-то замышляете? Да весь лес у нас как на ладони, разве утаишь тут чего?
Настало время Фердинанду удивляться. А тут ещё и Тишка пришла. С гостинцами – целой корзинкой груш. Толклась неуверенно на пороге, где недавно Хаврош с Фердинандом стояли. Иногда на неё находила небывалая рассеянность, а тут ещё у Фанни столько гостей разом, что не протолкнёшься – и не вздохнёшь полной грудью.
А Фердинанд вдруг решил и Тишку взять в оборот, с самого порога:
- Ты тоже уже про клад знаешь? Не притворяйся, мы тебя давно вычислили. Ходишь тут с грушами - и за всеми подглядываешь.
Тишка уронила корзинку. Задрожала вся, вот-вот заревёт.
- Ну что ты, Тишечка, - кинулась успокаивать её Фанни, - Фердинанд пошутил.
- Ага, - вступил в разговор Хаврош, - Никакого клада мы не видели и дедушка Филимон никуда не пропадал. А про карту тебе вообще всё показалось!
- Про к-к-какую к-к-карту? – спросила Тишка, промокая платочком навернувшуюся на глаз слезинку.
Хаврош прикусил язык.
- Поздравляю, - нашёлся Фердинанд, - Теперь-то уж точно весь лес в курсе. Иди ещё объявление в «Дырчатую правду» подай: «Ищите клад – кому найдёт, тому и он».
- Нескладно, - вставила Фанни.
- Зато понятно. А можно ещё найти свинку иностранную, что в лесу тогда гуляла - и подарить ей карту. Просто так, от благородных поросят. Она-то уж точно не поймёт, что там написано!
- Поймёт. И искать её не нужно. Она за дверью стоит, войти стесняется.
- Что? – в один голос воскликнули Фанни, Хаврош и Фердинанд, - Кто за дверью стоит?..
Тишка поправила платьице как будто и не Тишка она, а так, мимо проходила, - и объяснила:
- Её Джульеттой зовут и никакая она не иностранка, просто недавно в наш лес жить приехала.
Распахнула дверь и все, будто сговорившись, одновременно выглянули наружу.
Джульетта стояла на солнышке и прикрывалась от него своим ажурным зонтиком, такая же кружевная и воздушная как тогда, когда Фанни и Фердинанд её впервые в лесу встретили.
Только теперь она ещё мило улыбалась и хлопала своими предлинными ресницами.
21. ФЕРДИНАНД И ВСЕ-ВСЕ-ВСЕ
- Зато у нас теперь целая команда есть! – когда они разместились за столиком и дружно поглощали пирожные и груши, Фердинанд заговорил о хорошем, - Так мы быстро дедушку найдём, никуда от нас похитители не уйдут!
- А куда им идти? – согласился Хаврош, - Лес маленький, поезда у нас незаметными не отходят. Дедушку бы сразу увидели и узнали.
- Мой дедушка себя в обиду так просто не даст! Он на помощь сразу звать начнёт… - Фердинанд вдруг смолк на полуслове.
Фанни внимательно слушала, подливая всем чаю, она ведь хозяйкой была как-никак. А хозяйке полагается ухаживать за гостями.
- Вот и я думаю: чего это он на помощь не позвал? Непорядок… - Хаврош постучал копытцем по столу, как будто в такт своим мыслям.
- Ужас! – испугалась Тишка, - Вы думаете… С ним что-то страшное случилось?! Может, его заставляют есть мороженное и у него горло заболит!!! Кошмар-р-р, не лес, а Трансильвания какая-то… Графа Хрюкулы только нам под боком не хватает…
Все засмеялись над глупой Тишкой. Свинка обиделась и замолчала.
- Угощайтесь, Джульетточка, чувствуйте себя, как дома, - суетилась Фанни вокруг гостьи, - Я так рада, что вы к нам приехали! А я-то думаю: что за принцесса такая с зонтиком по лесу болтается. Голову сломала, а так и не поняла… А это вы, собственной, как говорится, персоной.
Фанни любила красивые слова. Джульетте тоже понравилось, что её персоной назвали. Она похвалила пирожные и подарила Фанни веер с бабочками.
- Мне его из-за границы привезли, - похвасталась она.
Фанни взяла веер и стала им всех обмахивать. Бабочки на нём сразу как будто запорхали. Пролетавшая мимо муха, завидев кружащихся в воздухе бабочек, упала в обморок.
- Я вам вот что скажу, - продолжал тем временем Хаврош, - Преступник, а мы все знаем, кто он такой, не просто так дедушку Филимона похитил! Он ведь тоже клад ищет. И без карты его ему не найти, верно?
- Верно! – согласился Фердинанд, - А карта-то у меня! Вот она…
- Родименькая, - передразнил Хаврош, - Карта-то у тебя, и тот, кто ищет клад, тоже теперь это знает. Крепись, дружище, на тебя началась охота. Следующим похищенным будешь ты!
Фердинанд побледнел, вцепился в карту и задрожал.
- Мам-м-ма-а-а, я боюсь!
- Ничего, мой друг, - положил ему на плечо копыто Хаврош, - Мы тебя в обиду не дадим. Посадим на скамейке, а сами спрячемся поблизости. Будем ждать, когда за тобой придут.
- Это что же получается! – возмутился Фердинанд, - Меня как приманку, как червяка для рыбалки! На крючок… И акулы…
- Какие акулы? – повертела копытом у виска Фанни.
- Страшные, зубастые. Сэр Симон акула и сообщники его тоже.
- Про сообщников мы ничего не знаем, не придумывай, - успокоила свинка.
Тишка и Джульетта тем временем о чём-то мирно болтали и в споре участия не принимали. А госпоже мухе, пришедшей в себя после обморока, срочно захотелось себе веер с бабочками, только маленький, и чтобы бабочки на нём были совсем крохотными. Она ещё немного покружила в воздухе, запоминая цветной рисунок, - и отправилась в стрекозиное ателье делать заказ.
Фердинанда же пришлось отпаивать новой порцией чая и пирожных, обмахивать веером и настраивать на боевой лад.
- Мне что кажется… - сказал он, когда уже все пирожные были съедены, а солнце стояло уже не так высоко, как в полдень, - Похититель ведь ищет клад, так? И дедушка теперь у него… А ведь дедушка Филимон видел карту тысячу раз.
- И злодей непременно заставит его нарисовать путь к кладу на обычной бумаге, подхватил Хаврош, - И по ней, как по настоящей карте… Фердинанд, ты гений!
А поросёнку уже не сиделось на месте, он рвался вперёд, туда, куда шаг за шагом пробирался ужасный Сэр Симон.
- Мы должны найти клад первыми не из-за сокровищ! Мы должны отыскать его, чтобы спасти моего дедушку!
22. КЛАДОИСКАТЕЛИ
Фанни выглянула в окошко, и, удостоверившись, что никого поблизости нет, велела всем уходить по одному.
- А лучше через сад, там вас вообще никто не увидит.
- Будьте начеку, - предупредил Фердинанд, сворачивая карту, - Дедушка говорил, что Сэр Симон тот ещё прохвост, у него обязательно есть сообщники, и они могут прятаться где-то поблизости.
Джульетта заёрзала на стуле. Видно было, что в опасные авантюры ввязываться ей совсем-совсем не хотелось, а тут на тебе: целое приключение с кладом, пропавшим дедушкой и злодеями, поджидающими их на каждом углу. «Я так не играю» - читалось на лице свинки-теперь-уже-никакой-не-иностранки.
Впрочем, вслух Джульетта ничего не сказала. И когда Фердинанд вышел из домика первым, последовала за ним. Потом выскользнул Хаврош, а Фанни и Тишка – через парадное крылечко, под ручку и с корзинкой, как ни в чём не бывало, ведя «светские беседы». Для отвода глаз.
Договорились встретиться на пустыре – между жилищем Фердинанда и огородом тётки Буль-Буль. Ведь неспроста дедушка прошлой ночью по этому самому огороду с картой ходил. Клад, наверное, там.
По дороге к пустырю Фердинанд оглядывался по сторонам, и за каждым кустом ему мерещились шпионы. У одного как-то подозрительно листочки шевелились, но оказалось, что это от ветра. Другой он вообще принял не за куст, а за страшного карлика в драной одежде. При ближайшем рассмотрении чудовище оказалось совсем не опасным, просто кто-то ленточки на нём развесил, и в сочетании с ними издалека куст выглядел очень подозрительно.
Джульетта шла следом, цепляясь за Фердинанда при каждом шорохе. И когда за деревцем, преграждавшим выход к пустырю, действительно кто-то оказался, они на пару взвизгнули и кинулись наутёк.
- Эй, вы чего? – спросил удивлённый Хаврош, выходя из-за дерева на тропинку.
- Мы д-д-думали, это Сэр С-с-симон, - смутился Фердинанд.
Джульетта промолчала.
- Пойдёмте, а то скоро стемнеет. Фанни и Тишка, наверное, уже там.
Но Фердинанд никуда не торопился. Ещё раз оглядевшись по сторонам, он вынул из кармана уже порядком измятую карту и разложил её прямо на земле. Поросята устроились вокруг и при свете заходящего солнца принялись рассматривать начертанные на карте линии и рисунки.
В домике Фанни они казались непонятными, а здесь, на подступах к огородам Буль-Буль, начинали приобретать смысл.
- Смотрите, вот той осины тут не было, она молодая, и некоторые постройки куда-то делись, - Хаврош мигом нашёл отличия.
- Удивительно, что забор есть, и даже дырка в нём сохранилась...
- Ничего странного, смотри какой он старый, вот-вот упадёт и раздавит грядки с морковкой.
Джульетта заворожено смотрела на рисунок. Солнце совсем уже зашло, и в свете последних лучей на карте вдруг блеснула проступающая пунктирная линия.
- Смотрите, - сказала свинка, - стрелки появились!
И действительно, после каждых трёх прямых чёрточек на карте была нарисована чёрточка с остроконечной шляпкой.
- Дорога! Здесь дорога нарисована! – обрадовался Фердинанд, вскакивая на ноги, и запрыгал на одном копытце, - Ур-р-ра, мы клад нашли, и теперь спасём моего дедушку!
Он так радовался, так скакал и подпрыгивал, что неосторожно дёрнул и порвал карту. Один кусочек остался в руках улыбающейся Джульетты, второй – у него.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, глупо хлопая ресницами, и зажав в передних копытах части карты.
- Клад они нашли, - расстроился Хаврош, - Посмотрите только, что вы наделали!
23. ЛЕКАРСТВО ОТ СТРАХА
А Фанни с Тишкой всё ещё не было. И не потому, что они в обход полей пошли. С ними по дороге ужасный случай приключился.
Сначала они делали вид, что гуляют и мирно сплетничают, о том, что и как в лесу. Но беспокойство всё же одолевало: вдруг Фердинанд, Хаврош и Джульетта раньше них клад найдут? Или, чего доброго, их всех Сэр Симон похитит, как дедушку Филимона? Что тогда делать?
- Пойдём тогда на почту и господина Лиса по телеграфу вызовем. Он сразу со всеми разберётся, и преступников арестует.
Фанни вздохнула:
- Пока ходить будем, нашим друзьям уже никто не поможет. Ищи свищи потом их пятачки...
И они чуть-чуть прибавили шагу, чтобы поскорее до пустыря добраться.
Совсем побежать не рискнули, чтобы подозрений не вызывать, ведь вокруг глаза – и кто знает, какие из них принадлежат сообщнику злобного кабанчика Сэра Симона.
Они прошли всю улицу, морковное поле заячьей фермы, свернули на капустное, а там уже было рукой подать до огородов тётки Буль-Буль. Солнце почти что село, его прощальные лучики золотили деревца и крыши дряхлых сарайчиков, и тишина стояла какая-то особенно волнующая. В такой тишине всегда происходят страшные приключения – и всюду опасности подстерегают.
Вдруг Тишка остановилась и схватилась копытцами за Фанни.
- Ты чего?
- Та-а-аммм... – испуганно пропела Тишка и указала в сторону деревянного забора, тянувшегося вдоль огорода.
Сердце Фанни рухнуло куда-то глубоко, и захотелось поскорее убежать, спрятаться в своём пряничном домике и больше никогда не впутываться ни в поиски клада, ни в ночные прогулки по полям. Про них нужно книжки читать с картинками, попивая ароматный липовый чай с малиной и кутаясь в тёплый плед...
Впереди у забора кто-то был, в плаще, с накинутым на голову капюшоном - но Фанни и Тишка видели выглядывающие из-под длинной полы копытца. Сэр Симон!
Он их, кажется, не заметил, стоял, прислонившись к преогромной щели между двумя дощечками – наверное, следил за кем-то.
Фанни попятилась, раздался хруст, и на этот хруст Сэр Симон обернулся. Сверкнула позолоченная пряжка его ремешка, под плащом был чёрный облегающий костюм – и сомнений не осталось: похититель дедушки Филимона вышел на новое тёмное дело.
Пропали! – мелькнуло в голове Фанни, а мороз сковал так, что она двинуться с места не могла. Посмотрев на бледную Тишку, свинка поняла, что пропали-то они вместе, на пару. Та была ни жива, ни мертва от страха.
А Сэр Симон поступил как-то странно: надвинул капюшон на глаза, быстренько запахнулся в плащ – и припустил в сторону леса, только его и видели.
Так они стояли ещё какое-то время, не шелохнувшись, рядом валялась пустая корзинка – и было по-прежнему тихо.
- Чего это он? – наконец смогла выговорить Фанни.
- Мы его, кажется, спугнули.
- А-а-а... А я подумала, что он за подмогой побежал.
И они рассмеялись. Смех ведь лучшее лекарство от страха и отчаяния.
24. ВОКРУГ ДА ОКОЛО, ИЛИ ВДОЛЬ И ПОПЕРЁК
И ещё они решили никому не рассказывать про Сэра Симона, зачем друзей пугать, всё равно он в лес убежал.
Фанни и Тишка немного побродили по пустырю, поджидая Фердинанда и остальных.
- Может они без нас клад нашли и дома уже? – предположила Тишка.
- Думаешь, клад легко искать?! – возмутилась наивности подружки Фанни, - Конечно, зачем же его далеко-то прятать! Завернули в тряпочку, обмотали верёвочкой, записочку прикрепили: «Клад, ужасно ценный» - и в лопухах положили, вдруг, кто найдёт и будет ему счастье!!!
Тишка обрадовалась и запрыгала на одной ножке:
- Мы найдём!
Фанни схватилась за голову.
- Какая ты всё же глупая!
Тишка обиделась и сникла.
Вдруг из-за забора послышались голоса. Там о чём-то спорили.
Чтобы не попасть в ловушку – если там кто-то из похитителей был – Фанни и Тишка решили действовать осторожно. Чуть слышно, на цыпочках, подкрались к большущей дыре в заборе, и заглянули в огород – и уже не сдерживая криков восторга, бросились к друзьям. Ведь в огороде были Хаврош, Джульетта и Фердинанд. Чем-то расстроенные, но живые и невредимые.
- Миленькие вы наши, - всхлипнула Фанни, по очереди обнимая поросят, - А мы уже думали, что не увидим вас больше!
Хаврош надулся.
- Это чего с нами такого случиться могло? Я ведь любого волка, любого оборотня победить могу, пусть мне только попадутся! А похитителей всяких я на раз-два в лисий участок сдам!
- Хвастун! – сказали хором Фанни и Фердинанд.
Теперь всем было так хорошо, что про порванную карту совсем забыли. А когда вспомнили, Тишка с Джульеттой уже обе части вместе сложили и смолой из забора склеили.
- Вот она, как новенькая, - похвалилась Тишка.
Правда, оказалось, что сложили они куски карты неправильно, зато смолой так обильно помазали, что разлепить их было уже нельзя. Не рвать же карту во второй раз!
- Эх, была не была! – махнул рукой Фердинанд, - Будем клад по неправильной карте искать
- По неправильной карте и клад будет неправильный, - пробурчал Хаврош.
- Главное, моего дедушку спасти.
И они отправились спасать. Шаг за шагом следовали обозначенным на карте стрелкам, сверяясь с нарисованными грядками, деревьями и огородными постройками, чтобы не ошибиться. А ещё приходилось постоянно карту переворачивать, потому что путь петлял и стрелки на карте оказывались то с одной стороны, то с другой. И когда так случалось, Тишка и Джульетта виновато вздыхали.
Последняя стрелка вообще указывала в пустоту, Фердинанд так разволновался, что споткнулся о кирпич и растянулся прямо на грядке с огурцами.
- Ай-ай-ай!
- Что такое? – забеспокоилась Фанни.
- Бо-о-ольно! Копыто уши-и-иб, - пожаловался Фердинанд, и казалось, что он сейчас разревётся.
А Хаврош тем временем вытащил из кармана увеличительное стекло и принялся внимательно разглядывать злосчастный кирпич.
- Это же указатель! – воскликнул он, - Смотрите!
И правда, на кирпиче стояла ещё одна стрелка, маленькая и неприметная, похожая на обычную царапину.
Это и была царапина, и прежде-то неглубокая, а тут ещё время и частые дожди размыли её совсем.
- Фердинанд, - попросил Хаврош, - Вспомни, как лежал этот кирпич, когда ты об него споткнулся?
- Как-как, - почесал затылок Фердинанд, - Незаметно лежал! Меня караулил.
- А ещё как? – не унимался Хаврош, - Вдоль или поперёк?
- Ну вдоль... или поперёк... Не помню я... Не до этого было. Бо-о-ольна-а-а мне!!!
Фанни хотела возмутиться: чего это Хаврош к раненому пристаёт, но увидев его решительность, решила не лезть на рожон.
- Понимаешь, - объяснил приютский поросёнок, - Когда Фердинанд задел кирпич, он его сдвинул, и теперь нам не узнать, куда указывала стрелка...
- Ну не на огурцы же она указывала, - вмешалась до того хранившая молчание Джульетта, - Посмотрите, вон там, где дыра в заборе, повсюду густые заросли, как будто их никто не пропалывал тысячу лет...
Все посмотрели в ту сторону, куда показывала Джульетта. Действительно, если грядки, парники и сарайчики были на самом виду, то густые заросли вдоль забора могли скрывать всё что угодно – и клад, и тайный лаз, и даже целую банду отъявленных сэровсимонов. Им даже жутко стало от таких мыслей.
25. В ПОДЗЕМЕЛЬЕ
Жутко не жутко, а дедушка Филимон в большой беде. Это все понимали, и потому, дрожа и робея, по колючей крапиве и пыльным лопухам, поросята принялись прочёсывать эту порядком запущенную часть огорода.
Фердинанд впереди всех, подавая пример и служа едва приметным маяком в уже наступившей ночи.
- Нашёл что-нибудь? – дрожащим голосом спросила Фанни.
Пыль с лопухов набилась ему в пятачок, и потому в ответ Фердинанд громко чихнул, чем ужасно напугал Тишку.
- Апч-чхрю-у-у-у... Неа-а-ап-ап... не нашёл-чхи-и...
- И я ничего не вижу, - развела копытцами Фанни.
Где-то слева, у самого забора, по соседству с дырой, через которую пришли Фанни и Тишка, блуждала Джульетта. «Торопится вину свою загладить, за карту» - подумалось Фердинанду, а потом вспомнил, что порвали-то они её вместе – и заторопился на подмогу к новой знакомой.
- Я сейчас, я помогу, подожди только, а-а-а-аппп...
- Да у тебя хрюллергия на пыль! – испугалась Фанни, догоняя и спотыкаясь в кустах, - Погоди, тебе туда нельзя!
- Вот ещё! Это ни на какую не на пыль, и никакая не хрюллергия. Это я клад пятачком чую! – гордо заявил поросёнок.
Тишка семенила следом за Фанни, крепко вцепившись в её хвостик.
- Ой! – воскликнул Фердинанд. Он внимательно оглядел заросли и всех, кто искал таинственный лаз. Потом ещё раз – и принялся пересчитывать друзей.
- Тишка раз, я два, Фанни четыре, Джульетта три... Ой... Я два... Фердинанд четыре... Опять сбился...
Фанни высвободила свой хвостик из цепкого копытца Тишки и испуганно завертела головкой.
- Вы Хавроша нашего не видели?
Действительно, его-то как раз и не хватало. Исчез Хаврош. Только что носился на виду у всех, с кирпичом – и на тебе...
- А-а-а-а-а... – разревелась Тишка, - Похи-и-и-тели-и-и!!!! Хаврошечка, бедненький...
- Да не реви ты! – одёрнул хрюшку Фердинанд, - Никто его не похищал, твоего ненаглядного Хавроша, мы бы заметили. Тут что-то другое.
И он зашагал куда-то в самую глубь тёмных кущ.
- Я ведь помню, он пошёл сюда, шёл, шёл, шёл, а-а-а-а-а-а....
Свинки зажмурились. Фанни, Тишка и Джульетта – все втроём, открыли глаза – не помогло. Фердинанд бесследно исчез в лопухах.
- Они живые-е-е! – завизжала Тишка, - Они поросятами питаются!!!
И если бы Фанни не схватила её за кофточку, убежала бы в лес, только её и видели.
- Ты чего панику наводишь, - встряхнула она подружку, - Не понимаешь, они подземный лаз нашли!
Только сейчас она вспомнила про фонарик, и, порывшись в корзинке, достала его, чтобы посветить.
Жёлтый луч выхватил то самое место, где исчезли Хаврош и Фердинанд. Стало не так страшно, и, держась за руки, они двинулись к лазу.
- Хавро-о-ош, Фердина-а-а-а-а-а...
Фанни не успела никого толком позвать, да и почувствовать ничего не успела, копытца заскользили куда-то вниз, во мглу, фонарик упал и покатился, а вслед за Фанни в лаз полетели Тишка и Джульетта.
Летели недолго, но очень быстро, налету ничего не успевая ни заметить, ни сообразить, а когда приземлились, увидели впереди валяющийся фонарик, а ещё чуть дальше свет другого и топот чьих-то ножек.
- Не ушиблись? – спросила Джульетта.
- Нет, - покачала головой Фанни, Тишка же и вовсе сидела на полу подземелья с таким блаженным видом, что и на Тишку-то похожа не была.
- Я, кажется, что-то сломала, - пожаловалась она подругам.
Встала на четвереньки, ощупала спинку и вытащила на свет фонарика хрустнувшую пополам морковку.
- Вот, посмотрите, - вздохнула она.
Фанни и Джульетта разразились дружным хохотом. Было и страшно, и смешно, и хорошо оттого, что, хоть и не нашли они ни клада, ни дедушки, и Сэр Симон где-то поблизости, и Фердинанд с Хаврошем куда-то потерялись, а всё равно здорово, когда друзья есть!
И хорошо, что приземлились они на кучу прошлогоднего урожая, целые и невредимые, всё же лучше, чем на каменный-то пол!
Оттуда, где маячило пятнышко света, послышались знакомые голоса. Это Хаврош с Фердинандом, как всегда, о чём-то спорили. Мальчишки! Ну, никак нельзя их одних оставить!
Когда свинки к ним подошли, то увидели, что спорить действительно есть о чём: в конце каменного коридора была покрытая плесенью деревянная дверь, полусгнившая, но по виду всё ещё крепкая.
- Пойдём, не боись!
- Ты понимаешь, что там, может быть, моего дедушку держат!
- Вот и хорошо, что держат, тут мы его и спасём!
- Нельзя же так сразу, он же пленник, как-никак! И он нам целым дедушкой нужен!
Они так горячо спорили, что даже никого не замечали. Фердинанд толкал дверцу вперёд, не давая Хаврошу её открыть, а тот тянул металлическую ручку на себя.
Дверь дрожала, дрожала – да и ввалилась куда-то внутрь, вместе с поросятами, фонарик, что держал Хаврош, подлетел к самому потолку и вспыхнул блестящими искрами и стеклянными осколками.
А за дверью открылась лестница, ведущая наверх, ступеньки выстилала красная дорожка, и на самой верхней кто-то стоял, с ночником в руках, и грозно смотрел на барахтающуюся внизу компанию.
- Тётка Буль-Буль... – прошептала Фанни.
26. ТЁТКА БУЛЬ-БУЛЬ
Стало тихо. Поросята переглянулись, не смея даже шелохнуться. Неловко как-то получилось.
Одно дело впотьмах клад искать и дедушку спасть, другое – в чужой дом проникнуть под покровом ночи. И в чей дом! К самой тётке Буль-Буль, великой и ужасной, наведались без предупреждения.
Буль-Буль подняла ночник повыше, осветила лесенку и прищурилась, из-под огромных роговых очков на незваных гостей воззрились подслеповатые глаза.
- Кого я вижу... Поросятки, такие розовенькие и испуганные. Ах, ах, ах, ужин будет превосходный.
Она шагнула вперёд, ступенька скрипнула, прогнувшись под весом её огромного тела.
- Бежать надо подобру-поздорову, - запоздало предложил Хаврош.
А тётка Буль-Буль большими прыжками преодолела пролёт, чуть было не обрушившись на них с разбега, но вовремя остановилась, застряв между стен.
Фердинанд увидел над собой большую причмокивающую физиономию и вжался в самый пол. Всё произошло так быстро, что он и встать-то не успел.
- Хорошенький поросёночек, - сказала голова, - Молоденький, сочненький...
- А-а-а-а, Фердинанда сейчас съедят! – закричала Фанни, выскакивая из темноты в кружок света, под самый фонарь-ночник. Он болтался на локте Буль-Буль и освещал пространство вокруг.
- Не бойся, Фердинанд, мы с тобой! – Хаврош занял место рядом с Фанни.
- И я... – тихонечко пискнула Тишка из-за двери.
Могучее тело тётки Буль-Буль с трудом развернулось в узеньком коридорчике – и затряслось, сначала медленно и сердито, потом сильнее, и под сводами каменного лабиринта разнёсся могучий хохот.
- Ах-ха-хах-хах-ха-ха! Вы послушайте только, что они говорят, - смеялась фермерша, - Съесть поросят! Мне! Как будто я какое-нибудь чудовище! Уму непостижимо... Ах-хах-ха...
Качалась-качалась, да и села на нижние ступеньки, не в силах больше удерживаться на коротеньких ногах.
Фанни и Фердинанд переглянулись. «Что же это такое происходит?» – читалось в их глазах.
- Нашли-таки подземный ход! – просмеявшись, сказала хозяйка, - А я всё жду-жду, когда ко мне за кладом придут... Давно жду, между прочим.
Сказала – и огорошила. Выходило, что дедушкин клад никакая не тайна вовсе. Весь лес о нём знает, вот дела!
Буль-Буль переводила дыхание, а поросята набирались смелости, чтобы про клад спросить. Раз есть их сегодня никто не собирался, надо было ковать железо, пока горячо.
Самым смелым Хаврош оказался. И немногословным:
- И где клад? Отдавайте нам его поскорее!
Фермерша вытаращила на них глаза.
- А разве я сказала, что он у меня?
- Сказали, - подтвердила Джульетта.
Буль-Буль заозиралась по сторонам: не подслушивает ли их кто.
- В самом деле? Даже не заметила...
Потом с трудом поднялась, Фердинанду даже пришлось ей помочь, поддерживая копытцами тяжёлое тёткино тело.
- Ну что ж, пойдёмте наверх, если уж заглянули на огонёк. За ужином как-то уютней, чем в холодной кладовой...
- Нет-нет, - завертела головкой Фанни, - Мы поужинали.
- Не спорьте со старой Буль-Буль, это бесполезно, - отрезала хозяйка, - Да и вообще: здесь крысы! – чем и вовсе их припечатала, особенно трусливую Тишку.
Всем в срочном порядке пришлось подняться в просторную гостиную.
На столе пыхтел самовар, стояли угощения, а в кресле у печки весело мурлыкал огромный пятнистый кот.
- Бульоном зовут, - представили его гостям.
И только после того, как каждый отведал фирменного хозяйкиного рулета, пряной похлёбки и душистого чая с нежным яблочным суфле, зашёл разговор о кладе.
Фердинанд предусмотрительно разложил карту на столе, и пока все лакомились, успели наставить на ней пятен, а Хаврош нечаянно даже похлёбку пролил.
- Вы думаете, я вас обманываю, а сама клад от Филимона прячу? Как бы не так... И карта ваша никуда не годится. Потому что сокровища уже давным-давно в другом месте... – вздохнула Буль-Буль, вытирая со лба капельки пота.
- В каком? – хором спросили поросята.
- Да знать бы самой, память-то уже не та...
- Ничего не понимаю... Сначала вы сказали, что знаете, потом – что не знаете, где клад, - вспыхнул Фердинанд, - После говорите, что его уже кто-то нашёл и перепрятал... голова кругом...
- Кто-то! – обиделась фермерша, - Сама и перепрятала. Только потом забыла, куда закопала. Вот уже который год копаю и перекапываю, целый огород получился, а клада всё нет, да нет... Моченьки мои уж на исходе...
- Да-а-а, - протянул Хаврош, - Час от часу не легче. Что же нам, теперь прикажете, с вами здесь полжизни фермерством заниматься?
- Зачем полжизни? – улыбнулась Буль-Буль, - Я уже везде проверила, остался только лабиринт подземный, его мой покойный муж построил, да я туда сама пойти не могу: маленький он, а я вон какая теперь большая... – и смахнула навернувшуюся слезинку.
Тишка достала платок и утёрла тётке глаза.
- Так что же мы сидим, пойдёмте в этот самый лабиринт, - предложила Джульетта, а потом увидела испуганную Тишкину мордочку и прибавила: - Впятером не страшно!
Буль-Буль улыбнулась.
- По крыс я, кстати, пошутила, - сказала она.
27. КЛАД
Тётка Буль-Буль проводила их вниз, в подземную кладовую, но дальше пойти не решилась. Дала вместо разбившихся фонариков свой ночник, старенький свисток, и обещала, что будет начеку, если что-то страшное приключится.
- Свистите, он громкий, я услышу и пошлю за подмогой, - напутствовала она, - И не бойтесь никакого Сэра Симона, ничего-то он вам не сделает. Кишка у старого разбойника тонка.
Свисток Джульетта на шею повесила, чтобы не потерять – и друзья отправились в ту самую часть подземелья, где лабиринт находился.
Буль-Буль ещё долго стояла в дверях и улыбалась. Её уверенность придала поросятам сил. Почти вприпрыжку добежали они до указанного фермершей коридора и остановились.
- Ты первый, - сказал Фердинанд другу, - А я тебя прикрывать буду.
- Удружил, - обиделся Хаврош, - Ты, значит, меня прикрывать собрался, а я – вперёд, в самое пекло, в лапы похитителей?
- Какое там пекло! Посмотри, все замёрзли, холод жуткий.
- Ой... – опомнилась Фанни, схватившись копытцами за голову, - Мы ведь самого главного не сказали!
Отправившийся было в «морозное пекло» Хаврош замер: одна ножка в коридорчике, другая в кладовой. Джульетта с Фердинандом тоже удивлённо уставились на забывчивую Фанни: чего это она рассказать не успела?
- Ну что ты мне не напомнила! – принялась та отчитывать Тишку, - Мы же его видели, когда сюда шли!
- Кого?
- Сэра Симона! Он за забором прятался, а когда нас увидел, то в лес убежал, плащом закрываясь. Как будто мы его не узнаем! Как миленького раскусили.
- В плаще? – удивилась Джульетта.
- Да! В таком коричневом, как у дедушки Филимона.
Фердинанд побледнел.
- А может, это и был дедушкин плащ? И его у него отобрали...
Фанни развела руками:
- Может, и дедушкин, темно было! Но Сэра Симона я узнала, он это был, и не уговаривайте.
Фанни никто уговаривать не собирался. Все ведь боялись даже с места двинуться.
А потом Джульетта тихо спросила:
- Он точно в лес ушёл?
Но ответа на этот вопрос ни сама Фанни, ни Тишка не знали.
Оставалось надеяться, что бурьян на огороде тётки Буль-Буль был таким высоким, что разглядеть через него - ни один шпион ничего бы не разглядел.
- Пойдёмте, мы должны поскорее отыскать клад и в засаде спрятаться. Как только Сэр Симон за ним придёт, тут-то мы его и накроем... – Хаврош уже порядком осмелел и пытался друзей на подвиги настроить.
Они и настроились – не сговариваясь в тёмный коридорчик вошли и разбрелись кто куда. Фердинанд вперёд всех убежал.
- И всё-таки за помощью нужно было сразу послать, - сказала Фанни.
- Ты чего боязливая стала, прямо как Тишка! – засмеялся Хаврош, - У Джульетты вон, свисток есть, громкий-прегромкий! Тётка Буль-Буль всё поймёт и отправит кого-нибудь на телеграф.
- Если захочет, - сказала себе под нос Фанни, так, что никто больше не услышал.
Свинке хотелось всем рассказать, что не доверяет она старой фермерше, и что подозрительно всё это было: и осведомлённость хозяйки о кладе и карте, и знакомство с Сэром Симоном, и что в подземной кладовой она их сразу же обнаружила. И, если подумать, зачем было время тянуть, на ужин всех пригласив?
Выходило, что тётка Буль-Буль очень даже причём во всей этой каше с похищением. И, кто знает, может, она и есть та самая сообщница преступника Сэра Симона Шурумбурумского? Тогда совершенно понятно, что отправила она их в ловушку, в самые лапы похитителя...
Но тут раздался громкий крик Фердинанда:
- Нашёл! Нашёл!!! Я клад нашёл...
28. ПОЕДИНОК
И тут всякие мысли Фанни сразу куда-то улетучились.
Клад! Там, за соседним поворотом, тот самый долгожданный клад, из-за которого всё и приключилось...
Оставалось только несколько шажков сделать.
А она даже с места двинутся не могла, от радости, или от безумного волнения, или от чего-то ещё – не всё ли равно.
И всё же хорошо, когда есть друзья. Они тебя не оставят на произвол судьбы ни в беде, ни в радости. Друзья подхватили Фанни за ручки и потащили вперёд, на счастливые вопли Фердинанда.
Удачливого кладоискателя они нашли в маленьком подземном гроте. Поросёнок возился на полу у заветного сундучка с обитой чем-то блестящим крышкой. Замка на сундучке не было, но просто так он тоже не открывался.
Фанни, Тишка, Хаврош и Джульетта обступили сокровищницу со всех сторон, не зная, что делать дальше – Фердинанда целовать или кладу радоваться.
Но Хаврош мигом сообразил, что нужно делать.
- Мы его распилим – и посмотрим, что там у этого сундучка внутри.
- Ты что! – вскочил Фердинанд, - Нельзя его пилить, это же КЛАД!!!
- Ну, клад, - и что с того? – не понял Хаврош, - Мы же не просто так тут его всю ночь разыскиваем? А дедушка твой и того дольше, а тётка Буль-Буль...
- Не нужно! – вспыхнула Фанни, - Про тётку Буль-Буль...
И тут на освещённую стену грота легла чья-то гигантская тень. Стало страшно. Тень двигалась и росла, а пламя свечи в стареньком ночнике заколебалось так сильно, что грозило потухнуть и оставить их в кромешной тьме.
- Сэр Симон! – закричал Хаврош.
- Ма-а-амочки-и-и... – поддержала Фанни.
Из коридора в грот ступила фигура в коричневом плаще. Сомнений у Фанни не оставалось: это тот, кто у забора им повстречался.
Бежать было некуда, и потому поросята стояли и тряслись, цокая от страха всеми десятью копытцами.
А Сэр Симон распахнул полы плаща и превратился в самого обыкновенного дедушку Филимона.
- Вот те раз... – изумился Фердинанд, - А мы... тебя спасаем...
Дедушка снял шляпу и поправил очки. Из-под них весело блеснули озорные глаза.
- Глупенький Фердинанд, ты что, как всегда всё забыл и перепутал? Про наш план секретный, и про то, как мы хотели надуть вредного Сэра Симона?
Фердинанд вытаращил на дедушку свои глаза-бусинки, раскрыл от удивления рот - и вдруг хлопнул себя по лбу:
- Точно... Когда в шахматы играли... И ещё уговорились Фанни ничего не рассказывать... А ведь я, и правда, забыл, совсем-совсем!
Фанни почему-то это очень сильно не понравилось.
- Что же это получается, мы тут клад ищем, спасительную операцию ведём, а вы нас, выходит, за нос всё это время водили??? Никому всё это и нужно-то не было?
Дедушка Филимон переминался от стыда с ноги на ногу.
- Ну почему «не нужно», вы мне все очень даже помогли. Без вас я бы клада не нашёл. Так бы и прочёсывал лес, как делает сейчас глупый Симон. Он ведь его вверх дном перевернёт, а сундучка так и не сыщет.
Фердинанд представил на миг, что будет с их перевёрнутым лесом, когда кладоискательские страсти поулягутся – и тут же захотелось побежать наверх, найти Сэра и Симона и отдать ему клад просто так, за всеобщее лесное спокойствие.
Но побежать он никуда не успел, Сэр Симон сам появился, собственной персоной, видно недооценил его дедушка.
- Так-так-так, - сказал он, показываясь из-за угла, - Умненькие-благоразумненькие поросята помогли старому Симону головоломку решить.
Вышел на середину пещерки – и все смогли его рассмотреть. Сегодня Сэр Симон Шурумбурумский был особенно наряден – в камзоле и ботфортах, с настоящей шпагой у пояса. А голову украшала широкополая шляпа с пером.
- Видишь, Филимон, как нынче карты-то легли? А ты всё «карта, карта». Карта не главное, главное – план. У тебя был свой план, у меня свой. И, как видишь, мой чуточку удачнее.
Он рассмеялся.
Дедушка Филимон сглотнул от обиды. Даже Фанни, ещё минуту назад негодующей на дедушкин обман, стало его жалко.
- Ты не посмеешь! Сокровища Цирцеи не могут достаться проходимцу!
- Почему не могут? – удивился Сэр Симон, доставая из-за пояса шпагу, - Могут, очень даже могут. А вот, кто из нас двоих проходимец – ещё стоит разобраться.
Он занял стойку фехтовальщика, жестом приглашая дедушку занять место противника.
У Филимона шпаги не было, зато была видавшая виды трость, вышедшая из стольких боёв, что пойти с ней против вооружённого Сэра Симона дедушка не побоялся.
- Ой, что сейчас будет! – схватилась за голову перепуганная Тишка, - Нужно на помощь звать!
- Подожди, - остановил её Хаврош, - Это честная дуэль.
- Если кто-то пострадает, некому не станет легче от того, что дуэль была честная, - вставила своё слово Фанни. А Фердинанд с Джульеттой молча наблюдали, как Сэр Симон уверенно теснил дедушку Филимона к стенке.
- Ага-а-а, - ухмыльнулся злодей, - С фехтованием у тебя и в молодости было плохо, а наверстать так и не додумался...
Противник сделал выпад, ещё один, дедушка оступился, но в какой-то момент удача улыбнулась ему, и Сэр Симон понемногу стал сдавать позиции.
- Ах, ты, злобный интриган, - тяжело дыша, Филимон орудовал тростью как мухобойкой, резво отмахиваясь ею от заклятого врага, - Таким как ты не место в нашем лесу!
Неожиданно Сэр Симон упал на колени, театрально воздев руки вверх.
- Сдаюсь... Всё решено, ты выиграл, Филимон, а я проиграл... Моя песенка спета, пощади же бедного герцога Шурумбурумского...
- Герцога? – удивилась Фанни, - Я не знала, что Сэр Симон герцог...
- Наверное, такой же липовый, как эта его выходка, - вздохнул Хаврош, - Бедный дедушка Филимон, смотри не купись...
- Осторожно! – только и успел выкрикнуть Фердинанд.
И в тот же момент зазевавшегося дедушку сразил предательский удар шпагой.
Филимон упал на колени, а Сэр Симон занёс своё оружие над его головой.
- Свисти же уже! – кричала Тишка, тряся новоявленную подругу за плечи, - Дуй в свисток, пока не поздно, кому говорю!
Все смотрели на Джульетту с надеждой. А она свистеть, казалось, и не собиралась...
29. ДЕДУШКИ И ВНУКИ
- Отойдите от сундука! – потребовал Сэр Симон, - Ну, живо, живо, не заставляйте меня причинять вред вашему дедушке.
Поросята попятились. Все, кроме Джульетты.
- А ты не стой как пальма в кадушке, - новоявленный свиногерцог показал ей на остальных поросят, - Возьми верёвку и свяжи их покрепче, пока не удрали.
Никто толком не мог понять, что происходит. А вот саму Джульетту, похоже, слова негодяя Сэра Симона нисколько не удивили. Она взяла протянутый ей моток и шагнула к Фердинанду.
- Ах вот оно что! – задохнулся тот от неожиданного открытия, - Так это ты была его сообщницей? Крутилась всё время под ногами, карту порвала, и свисток вовремя присвоила...
Джулетта вздохнула и отвела взгляд в сторону. Но верёвку продолжала отматывать.
Хаврош сделал попытку забрать у неё свисток, но Сэр Симон, будучи на чеку, пригрозил:
- Тише, тише, мой дружок, смотри, Филимону не нравится, когда вы себя плохо ведёте.
Перепуганный дедушка шикнул на поросёнка и Хаврош отступил.
- У тебя дедушка такой же трусливый, как наша Тишка, - прошептала Фанни на ухо Фердинанду.
Поросёнок всхлипнул от обиды, но всё же замолвил нужное словечко:
- Ну и что, что трусливый, зато он мой, мой дедушка! И я его в обиду не дам.
Фанни одобрительно кивнула. Если этой ночью и нужно было спасать дедушку Фердинанда, то этот час настал. Выходило, что много времени они впустую потратили.
- А всё остальное – это была репетиция, - словно прочитав мысли подруги сказал Фердинанд, - Надо как-то отвлечь Сэра Симона, и тогда я смогу что-нибудь сделать.
- Ты герой, - шепнула свинка.
Джульетта тем временем уже связала трясущуюся Тишку. Чтобы не бояться, та сделала над собой усилие и зажмурилась.
- Умница, - похвалил расторопливую Джульетту герцог Шурумбурумский, - В дедушку пошла.
Все ахнули. А Джульетта покраснела от стыда.
- Я не знала, что всё так закончится... Честное слово... – казалось, её голос дрожал. И это не понравилось Сэру Симону.
- Брось эти сентименты, Летти, ты взрослая девочка и должна понимать, что никакие они тебе не друзья. Они наш клад себе забрать хотели! Твой клад, Джульетта, и мой, клад, принадлежащий нам по праву.
Джульетта снова взялась за верёвку и повернулась к Фердинанду. Поросёнок смотрел на неё с такой ненавистью, что рука лжепринцессы дрогнула.
- Простите меня, - всхлипнула он, - Я не хотела...
- Что ты там бормочешь? – переспросил Шурумбурумский внучку.
- Я ему сказала, что клад они не получат, - соврала Джульетта.
Дедушка Филимон заворочался под остриём шпаги – и Сэру Симону пришлось снова обратить всё внимание на него.
- Знаешь, Филимон, в память о нашей дружбе я, так и быть, сохраню тебе жизнь. Да и зачем мне лишние хлопоты. У меня внучка, у тебя внук, при другом стечении обстоятельств мы даже могли бы дружить семьями, - и, видимо, найдя это предположение очень весёлым, расхохотался.
- Ну что же, пора кончать эту неразбериху, всё приходится делать самому, - он вырвал у Джульетты моток и шустро связал сначала дедушку, затем Фанни и Хавроша.
Джульетта уже ревела в полный голос, прося прощения у Тишки. А та в свою очередь винила себя за доверчивость и глупость: надо же, привести в дом к друзьям предательницу!
Сэр Симон бросил остатки верёвки на каменный пол грота.
- Что ж, Филимон, мой план, как видишь, был не таким уж дырявым, как тебе того ни хотелось. Цирцея бы одобрила, ха-ха-ха...
Пунцовый от злости Филимон изловчился - и брыкнул со всей силы герцога копытом.
На что Сэр Симон рассмеялся пуще прежнего:
- Дерёшься? Нет, Филимон, ты не аристократ...
И вдруг...
- Ой, что это... – схватился Шурумбурумский за голову.
Сверху на них ни с того, ни с сего, посыпались камни, заваливая вход в пещерку. Еле-еле связанный по рукам и ногам дедушка Филимон успел увернуться.
- Удивительный план, - покачал головой он, глядя на ошарашенного злодея, - А про то, что в подземелье нельзя кричать и громко смеяться, ты, конечно, напрочь забыл.
В этот момент раздался громкий свист. Джульетта ненароком, или же специально, обронила свисток тётки Буль-Буль у самых Тишкиных ног, и вот теперь она не растерялась, дула в него изо всех сил.
- Догони меня свинотавр! – выругался Сэр Симон, - Летти, ты разиня! Давай скорее уходить, пока сюда не нагрянул сержант Лис из участка или эта дурёха Буль-Буль не привела ораву соседей!
Он бросился к сундучку, поднять его не смог – и поэтому поволок по скользкому полу к самому выходу.
- Помоги мне, Летти!
Но Джульетта смотрела на него равнодушно, как будто и не торопилась никуда.
Симон махнул на неё копытом:
- Эхх, справлюсь сам...
Но когда сундук оказался вровень с выходом из грота, герцог понял, что проиграл: камни наполовину завалили выход, и теперь через него с трудом мог бы протиснуться разве что он сам.
- Проклятье! – ворчал Сэр Симон покидая подземелье. А впереди его ждал новый сюрприз.
***
Никто не заметил исчезновения Фердинанда.
А между тем, поросёнок воспользовался моментом, когда Джульетта своим плачем деда отвлекала. Никем не замеченным выбрался из пещеры – и первым делом бросился наверх, к тётке Буль-Буль. Да только спала фермерша так крепко, что достучаться до неё, не привлекая внимание оставшихся в гроте, было нельзя. Пришлось действовать наобум.
- Знаешь, - сказал он Гризельде, когда они вприпрыжку возвращались ко входу в подземелье, - Он, кажется, говорил, что какого-то свинотавра боится...
***
В тот день вся округа до самого обеда наблюдала, как по окрестным лесам и полям корова Гризельда гоняла несчастного Сэра Симона.
30. ПИСЬМО
Сентябрь выдался тёплым.
Вечером на закате Фердинанд лежал на крылечке и листал книжку с картинками.
Кроха и Буян с большим интересом наблюдали за ним с ветки. Книжка была та самая, про драконов, принцесс и волшебников. Но маленькие скворцы спорили совсем не о них.
- И всё-таки Буль-Буль колдунья! – чирикнул Буян.
- Не знаю, - засомневалась Кроха, - Мама говорит, что кодунов не бывает.
- Точно тебе говорю, - не унимался брат, - Колпак у неё непростой, все знают.
- Если она волшебница, то как же тогда Фердинанд у неё клад из-под носа увёл?
- Какой такой клад? Такая большая, и сказкам веришь!
Тут их позвали к ужину, и Фердинанд остался один в саду.
На дорожке, ведущей к домику, послышались чьи-то тихие шаги, постукивание палки и мелодичное бубнение. Заскрипела отворяемая калитка.
- Фффу, - почтовый ёжик перевёл дух, снимая фуражку и утирая мокрое лицо, - Вам письмо. А ещё свежая бандероль паучьей бабушке.
Фердинанд письму обрадовался, бросил книжку.
- От дедушки Филимона?
- От него, - кивнул ёжик.
Угощения сегодня не предлагали – и почтальон вежливо помахав лапкой, скрылся за калиткой.
А Фердинанд распечатал письмо и погрустнел: вспомнил, что ни бельмеса в этих закорючках не понимает...
***
- До-ро-гой внук, - по слогам читала Фанни, - Всё-у-ми-ня-ха-ра-шо...
Фердинанд улыбнулся, заглянул в письмо, но кроме галочек и крючочков ничего не увидел.
- Как это у тебя получается, - удивился поросёнок, - Узнавать, что там написано...
Фанни пожала плечами, чуть перевела дух и продолжила:
- С кладом всё вы-шло просто за-ме-ча-тельно, и друзья у тебя от-лич-ные. Даже Джульетта, зла на неё не-дер-жи-те.
Свинка фыркнула.
- Вот ещё, дуться на эту зазнайку... Сама дров наворотила, вот пусть теперь и переживает. Мне-то чего...
- Читай дальше! – попросил Фердинанд.
- А дальше чернила размазались. Только одно слово разберу.
- Какое слово?
- Хрю-ги-пет.
- Ясно! – обрадовался Фердинанд, - Дедушка Филимон в Хрюгипте. Вон, и марка на письме заграничная!
На марке были странные постройки и верблюд.
- Это зоопарк нарисовали, - предположила Фанни.
И поспешила на кухню – там булочки пеклись. Радушная хозяйка, как всегда, ждала гостей. Тишка и Хаврош обещали быть как раз к чаю.
- А Джульетту я только из вежливости позвала, так ей и скажи.
Но Фердинанд знал: сердце у Фанни доброе. Подуется ещё недельку и перестанет.
Мимо пролетала госпожа муха. Завидев поросёнка улыбнулась, обмахиваясь маленьким веером, покружила вокруг,– и отправилась дальше по своим делам.
- И всё-таки, что же там в сундучке? – подумалось вдруг Фердинанду.
СТРАШНЫЙ СОН (ВМЕСТО ЭПИЛОГА)
- А-а-а! – вопила Фанни, выпрыгивая из одного своего сна в другой, - Викинги-и-и-и!!!
Фердинанд как ни в чём не бывало читал энциклопедию.
- Ты же читать не умеешь!
Поросёнок кляцнул зубищами, и Фанни поняла, что никакой это не Фердинанд вовсе, а переодетый в Фердинанда Волк.
Час от часу не легче.
Она выскочила из избушки и оказалась на проезжей части.
Отовсюду неслись автомобили, блестящие, с выгнутыми дверцами, и в них сидели зелёные поросята.
- Посторонись! Не мешайся! – крикнули ей из прицепленного к аэробусу вагончика.
«Что это здесь такое? Гонки, да?»
Но ей никто не ответил. Машины ревели, огонь вырывался из-под их колёс.
- Лучше бы я в Хрюгипет поехала…
Откуда-то из-за поворота приближался огромный взмывающий вверх Фердинанд. Его челюсти скрежетали как гигантская мясорубка… Бока отливали зеркальным серебром. Казалось, ещё чуть-чуть и он улетит в космос.
За Фердинандом неслась огромная космическая вермишель с дедушкой в кабине. Он угу-гукал и свистел, а за ним летели его болельщики.
Фанни оступилась и рухнула куда-то глубоко-глубоко, наверное, в колодец.
Вокруг грохотали поезда, болельщики оторвались - и было счастье…
Художник - Ирина Сметанина