Щемящая душу юного джудикейтора тьма, поначалу холодная и мучительная, вдруг показала себя с иной стороны. Она обступала его жгуче-холодным крепким нежным и тонким бархатом, который не стеснял движений барахтающейся в нём души протосса. Эктазар понемногу забыл о том, как он попал сюда, и о барьере, отделившем его от общего сознания. Зато он вспомнил то, о чём он часто размышлял, пропуская через пальцы синий песок вечной ночи - то, как он любил одиночество, то, как он убегал от мира, выстроенного кхалаями, нелепого мира, похожего на ухоженную клумбу в безжизненной пустыне. То, что сейчас происходило с ним вполне соответствовало тому, чего он искал долго и упорно, но от непривычки его изнеженная навязанным светом душа испытывала страх.
Он мысленно пригляделся и различил потоки света, неяркого кроваво-красного света, словно отражённого поверхностью воды на бесконечность темноты и схваченного её живым веществом. Он протянул руку, и тяжёлый бархат оказался на ощупь мягчайшим шёлком, обтекающим его руку приятной естественной прохладой. Он попытался шагнуть в невидимость - его тело послушно скользнуло вперёд и медленно поплыло между потоками мерцающего шёлка. Всё словно бы подчинялось ему в этой нежной тьме, и в то же время он подчинялся ей самой, и в тёмном свете всё казалось таким непривычно прекрасным, что душа ребёнка вдруг наполнилась радостью от этого вдоха свободы…
Эктазар, откинув страх, бессознательно наслаждаясь, летел навстречу глубине. Красные потоки сплетались в силуэты приветствий, вокруг пульсировала какая-то неестетсвенная надорванная радость, проплывающая мимо его сознания подобно косяку мелких рыб. Хотелось и смеяться, и плакать, хотелось рваться на части, раствориться и стать одной из красных нитей в ткани древнего шёлка…
Юноша потянул руку к одной из нитей, но тут красоту мгновения разрушил яркий всполох зелёного света, падающего откуда-то сзади и сверху. В то же мгновение Эктазар ощутил показавшееся вдруг непомерным бремя собственной плоти и прикосновение чьих-то тёплых живых рук. Поток зелёного света сменился сиянием пары голубых глаз склонившегося над ним акилая.
- Добро пожаловать в реальный мир, мой юный ученик… - хладнокровной шуткой прозвучала телепатема Эльнарада. Не смотря на сдержанность джудикейтора, на лице его изображалась непомерная усталость. - Наделал же ты сегодня шуму!
Эктазар не знал что сказать, потому что на некоторое время вообще потерял способность что-либо осознавать. Затем, когда вернулось восприятие, он всё ещё не мог привести в порядок мысли и понять что произошло.
- Непригоже джудикейтору баловаться аргусами! - акилай погрозил ему зелёным пальцем и одному Адуну ведомо, что же намеревался он сделать в следующий момент, который был прерван внезапным появлением Такотоса.
- Непригоже даркам заделываться джудикейторами! - парировал он обращенные к его приёмышу слова. - Брось, Эльнарад, я же тебе говорил, что однажды он обязательно залезет в сети тьмы! Это нормально! Шакурас - его родина, так же как Айюр - твоя, и каждого зовёт то, что ему ближе. Из него мог вырасти могущественнейший тёмный темплар, мы губим великое существо! - он вплёл в свои слова немного незлого печального юмора. Лучше бы ты пустил его дальше во тьму…
- Почём тебе, старику, знать, что там внутри? Я скажу тебе… холод, боль, страдания, тьма, одиночество, ВОТ! Ты хочешь бросить ребёнка на растерзание этой вечной безысходности? Лучше бы подумал как отцепить от него… так… спокойствие… спокойствие… камень тьмы…
- Для тебя это мучение, а для него радость… - взгляд Такотоса переходил с глаз Эльнарада на глаза Эктазара, выискивая в ионизированном воздухе ответ, - Ты нырнул за ним во тьму - тебе есть чем гордиться, хоть на миг ты оторвался от всей этой блестящей лжи - самый большой страх любого из нас… но этот шаг был бессмысленным. Все юные дарки однажды ныряют во тьму, и почти все возвращаются. Я уверен, он вернулся бы и без твоего отчаянного жеста.
- Разве ты не видишь, что он хотел остаться там?
- Он бы вернулся. Рано или поздно. Я хочу, чтобы мой приемник хоть немного насладился жизнью перед тем как ты его её лишишь…