Лето выдалось особенно жарким. Конечно, жара сопровождалась непродолжительными дождями, иногда сильными грозами, но после дождя вновь приходила гнетущая жара. В это время у меня возникли некоторые проблемы по работе, но без своего друга и шефа в одном лице, решить я их не мог, а его, то есть друга, как назло не было на месте. Третий день я не мог до него дозвониться – Михаил Тимофеев как в воду канул. На телефонные звонки отвечал автоответчик, похмельным голосом моего друга, извещая о том, что его сейчас нет дома, но после звукового сигнала можно оставить нужную информацию. Третий день я безрезультатно оставлял информацию на автоответчик и проклинал себя за то, что потерял номер Мишкиного мобильника. Да и не потерял, скорее всего, лежит где-нибудь на видном месте, а я переворачиваю недра своих бумаг в безрезультатных поисках нужного номера телефона. Как же мне хотелось махнуть рукой на все дела и поехать за город, хотя бы на пару-тройку дней, но текущие проблемы прямо-таки за горло брали.
Зазвонил телефон. Я поднял трубку. Как ни странно, пропажа нашлась самостоятельно. Звонил Мишка Тимофеев. Раньше это был закоренелый двоечник и отъявленный хулиган, но когда ему перевалило за сорок, мужик в корне преобразился, став интеллигентным мужчиной и довольно удачливым коммерсантом. Бизнес Тимофееву давался свободно и вот уже несколько лет мы с Михаилом работаем вместе. Я поднял трубку.
– Слушаю?
– Привет, Игорек. Это Тимофеев.
– Наконец-то, – вздохнул я. – Куда ты запропастился? Три дня не могу дозвониться до тебя.
– А чего ты на мобилу не позвонил?
– Да номер твоего мобильника где-то затерялся. Старый номер помню, а новый не успел запомнить. Мишка, ты мне позарез нужен.
– Что-нибудь серьезное?
– Да не то чтобы серьезное, но кое-что есть. Тут с документацией разобраться нужно. Ты-то сейчас где?
– За городом. Где ж мне еще быть? Ты вот что, Игорек, приезжай сюда. Бери все документы, здесь и решим все вопросы. Понимаешь, сам не хотел больше двух дней задерживаться, но… в общем, чертовщина какая-то получается.
– Что, проблемы?
– Да нет, Игорек, здесь другое. В общем, приезжай, жду.
Загородный дом у Тимофеева появился года два назад, и Мишка скрывался там, в моменты физической или эмоциональной усталости, уединение ему хорошо помогало. Так произошло и в этот раз – Тимофеев укрылся там, на пару-тройку дней, чтобы восстановить душевное и физическое равновесие. Для меня же загородная поездка выходила как нельзя лучше, убью сразу двух зайцев – решу производственные вопросы и на природе пару дней отдохну.
Я свернул с трассы, остановив машину у небольшого лесочка. Вышел, с наслаждением вдыхая чистый, пьянящий воздух. Прошелся немного, любуясь красотами загородной природы, сорвал лист земляники и, поднеся к лицу, наслаждался его волшебным ароматом.
Тимофеева дома не оказалось. Я набрал на кодовом замке известный мне шифр, поставил машину в гараж и вошел в дом. Безупречный порядок – это в Мишкиных правилах. Переоделся, поднялся в мансарду Мишкиного дома. У окна, на трехногом штативе стоит подзорная труба. «Господи, – удивился я, – неужели Тимофеев астрономией увлекается?» Подошел к подзорной трубе, приник глазом к окуляру. Передо мной возник двор соседского дома. Беседка, посредине стол, на нем ваза с яблоками и грушами, между деревьями гамак, кресло-качалка в тени развесистой рябины. На крыльцо дома вышла молодая женщина, она с кем-то разговаривала по телефону. Халат нараспашку, выдавал красоту обнаженной женской груди. Я с опаской оглянулся, словно меня застали врасплох за этим неприглядным занятием. «Ну, блин, Миша, делать ему, что ли нечего, как за голыми бабами подсматривать?» – с удивлением подумал я и снова приник к окуляру подзорной трубы. Женщина устроилась в кресле-качалке, закинув ногу за ногу. Она была очень спокойна и непринужденна, так как не подозревала, что за ней может кто-то наблюдать.
Я направил объектив подзорной трубы в сторону озера. Среди купающихся, отдыхающих и загорающих людей разного возраста, показалась мускулистая фигура Мишки Тимофеева. Он стоял рядом с белокурой красавицей лет пятнадцати-шестнадцати и с азартом рассказывал ей что-то веселое, так как девушка ежесекундно улыбалась, скромно прикрывая свой ротик ладошкой. На ней был открытый купальник довольно откровенного фасона. Фигура девушки казалась мне безупречной, пушистые белокурые волосы перехвачены на лбу широкой лентой, что придавало девушке очаровательное сходство с амазонкой.
Я не спеша, вышел на песчаный пляж озера и приветственно помахал другу рукой. Тот что-то шепнул своей очаровательной спутнице и жестами стал подзывать меня. Я подошел. Тимофеев представил меня девушке.
– Ирис, – назвала девушка свое имя, одарив меня редкой очаровательной улыбкой.
– Ирис? – слегка удивился я, улыбнувшись в ответ. – Вас назвали так в честь цветка ириса?
– Не совсем так, – возразила девушка. – Ирис или Ирида – богиня радуги, посланница богов.
– Вот как? Очаровательно. Представляете, Ирис, это имя вам очень подходит.
– Спасибо, я не сомневалась в этом, – ответила девушка, плавным движением руки, смахнув локон волос со своего плеча, обнажая часть прелестной шейки.
Мы еще долго купались и загорали. Потом проводили свою гостью и распрощались с ней.
– Вы надолго сюда, Игорь? – игриво спросила Ирис.
– К великому сожалению на пару дней.
– Как жаль, – огорчилась белокурая красавица.
– Что поделаешь – работа, – беспомощно развел я руками.
Девушка пригласила нас на обед и скрылась за металлической калиткой, махнув на прощание ручкой.
– Миш, а что за женщина в этом доме живет? – поинтересовался я у друга.
– Это Ира, мать Ирис. Ты что, видел ее?
– Да, – загадочно улыбнулся я и посмотрел на друга. – В оптический прибор. Думал, что увижу блистающую комету, а увидел прекрасную звезду. Так ты что, Миша, при помощи этой очаровательной амазонки хочешь сблизиться с ее мамой?
– Да нет, Игорек, здесь совсем другая история. Пошли домой, я расскажу.
– Так ты застрял здесь, потому что влюбился?
– Кто тебе сказал, что я влюбился? Хотя не спорю – обе красивы, к тому же Ирина, мать Ирис, не замужем. Она вдова. Но поклонников у Иры и без меня хватает.
– Так ты намерился покорить сердечко ее дочери?
– Понимаешь, Игорек, эта юная обворожительная дьяволица решила вести со мной игру. Не спорю, она очень молода и ей свойственно такое поведение, но, как мне кажется, девушка задалась какой-то своей целью.
– Хочет тебя соблазнить что ли?
– Возможно. Но и это не так, мне думается.
– Так что же тогда? – не выдержал я.
– Ирис обаятельна, красива и отлично понимает это. Ее игра заключается в том, скорее всего, чтобы вскружить мне голову. Понимаешь? Она поставила для себя задачу – влюбить меня в себя.
– Миш, а я не сомневаюсь, у нее это получится, – улыбнулся я другу и закурил. – Но это бесцельно. Действительно – игра и только. Но даже в обыкновенной игре есть определенный смысл.
– Игорь, но я помимо воли включился в эту игру.
– То есть, ты хочешь влюбиться?
– Да не хочу я в нее влюбиться, Игорь, но Ирис заставляет меня это сделать. Условия игры таковы – сломить мою волю, подчинить себе. Я не желаю подчиняться ей, но и не могу противостоять. Эта малышка отлично знает силу своих чар.
– Нет, Миша, здесь что-то не так. Никак не пойму, зачем вести бесперспективную игру?
– Бесперспективную? Это тебе так кажется, потому что ты взрослый мужик и рассуждаешь по-взрослому, а она, в сущности, дитя и на жизнь смотрит совсем по-иному, чем мы, взрослые.
– Но ведь такие игры могут закончиться постелью на двоих. Так ты что, принял эту игру?
– Да, я не мог с собой справиться, эта бестия подчинила меня своим правилам, но я захвачен ее игрой и хочу попробовать противостоять.
– Ну, Мишка, ты меня заинтриговал. Давай, рассказывай о своем мудром и всесильном сопернике.
Тимофеев налил в рюмки коньяк, устроился в кресле, а я, прихватив со стола пепельницу, улегся на мягкой шкуре медведя, привалившись на оскаленную морду хищника.
Тимофеев поступил как обычно, почувствовав душевный дискомфорт – сел в машину и укатил к себе в загородный дом. Приехал к вечеру, навел в доме чисто символический порядок, то есть, протер пыль, кое-что переставил и пошел прогуляться к озеру. Там он и встретил Ирину с дочерью.
– Ириска, я тебя не узнаю;, – восхищенно улыбнулся Тимофеев, поцеловав дамам ручки. – Всего за год ты стала неотразимой красавицей.
Они немного погуляли, обменялись новостями, и Мишка проводил женщин, получив приглашение на ужин. Сначала он задумался, желая отказаться, но согласился, считая неприличным отказывать молодым красивым женщинам.
Все началось именно с первого вечера, но Тимофеев еще не вник в суть происходящего. Все время, сколько пробыл в гостях, Тимофеев чувствовал на себе проницательный взгляд Ирис – неотразимый, зовущий, с чувственной поволокой. В этот вечер Михаил был весел, разговорчив, но его взгляд словно магнитом притягивало к Ириске, которая всячески ухаживала за гостем, стараясь как можно больше уделить ему внимания. Девушка с оживлением рассказывала о школьном выпускном вечере, с интересом расспрашивала Михаила о его делах, неповторимо восхищалась чему-то новому и весело реагировала на шутки Тимофеева. Когда Ирис говорила, то невозможно было оторвать взгляд от ее двигающихся губ, каждый жест казался настолько естественным, словно что-то обещал, а каждое движение ее тела казалось жаждущим, но в то же время чувствовалась какая-то невидимая пограничная полоса, пределы которой пересекать не рекомендовалось. И, тем не менее, Ирис очаровывала собой Тимофеева, выбивая опору из-под его ног. Девушка отлично понимала силу своих качеств и способностей, обладала свойствами превосходства женщины, ловко умела показать свою слабость, и всегда была неотразима. Иногда руки Михаила и Ирис соприкасались, и по телу Тимофеева проходила еле сдерживаемая дрожь возбуждения. Мать и дочь – обе прекрасны, но Ирис…
Вечером Ирис провожала Тимофеева до калитки. Когда, прощаясь, Михаил галантно поцеловал девушке руку, Ирис провела свободной рукой по его волосам.
– А вон окно моей спальни. Видишь? – загадочно улыбаясь, шепнула ирис, глядя гостю прямо в глаза, приблизив свое лицо к его лицу так близко, что у Тимофеева голова кру;гом пошла.
Придя домой Михаил подошел к окну и посмотрел в сторону дома своих очаровательных соседей. В спальне Ирис зажегся свет. Миша, не включая света, застыл у окна, спрятавшись за тюлевой шторой, как будто в темноте его можно было заметить. В спальне Ирис было какое-то движение, но отчетливо Михаил рассмотреть не мог. Тогда он быстро достал подзорную трубу, закрепил в штативе и навел объектив на окно спальни девушки. Прильнув к окуляру, он даже отшатнулся от неожиданности. Тимофеев увидел Ирис так близко, словно девушка стояла рядом с ним. Ирис медленно сняла блузку, затем короткую юбку, оставшись в бюстгальтере и трусиках. Еще через несколько секунд Ирис стояла в одних трусиках перед настежь открытым окном, а на лице ее блуждала лукавая улыбка соблазнительницы. Грудь девушки… «О, Боже, – оторопел Тимофеев, – наверное, ты проверяешь меня, способен ли я противостоять соблазну. Но, Господи… тебя бы сюда», – в смятении думал мой друг, не в силах отвести взгляд от окна спальни Ирис.
Девушка, по-видимому, была уверена, что за ее окном наблюдают – медленные и артистичные движения говорили об этом, но Михаил не обратил внимания на такие мелочи, он был околдован и очарован открывшейся его взору картиной. Ирис двигалась по комнате с такой пластикой, что казалось она, пари;ла в воздухе.
Неожиданно Ирис подошла к окну, вызывающе сжав своими руками груди, и резким движением задвинула штору. Представление закончено. Тимофеев все еще стоял у окна, не смея отойти, словно ждал, что штора вновь откроется, и он снова увидит очаровательное тело Ирис.
Утром Тимофеев проснулся с приятными воспоминаниями о вчерашнем вечере. «Интересно, как она будет вести себя сегодня?» – подумал он и поспешил подойти к окну. Посмотрев на заветный двор, замер – Ирис была там. Ее купальник… да это лишь условное название данной части одежды. Девушка занималась гимнастикой. Заметив в окне Тимофеева, помахала ему рукой и послала воздушный поцелуй. Михаил ответил и махнул рукой в сторону озера, приглашая Ирис на прогулку. Девушка согласно кивнула и грациозно провела руками вдоль своего тела, продолжая игру.
Наскоро позавтракав, Тимофеев пошел на озеро. Ирис была уже там. Миша подошел, слегка склонив голову, и поцеловал протянутую ему руку.
– Как спалось? – спросил он девушку.
– Отлично. А тебе?
Тимофеев с нескрываемым любопытством посмотрел на Ирис, которая, загадочно улыбаясь, ожидала ответа.
– Мне? Что-то снилось… фантастическое, кажется.
– Расскажи мне свой сон, – попросила Ирис.
– Не стоит, – замялся Тимофеев. – Это неосуществимо.
– Неужели? – продолжала улыбаться девушка, словно знала, о чем говорит ее спутник. – Бываю и вещие сны. Мне хочется, чтобы твой сон сбылся, если он действительно этого стоит.
– Думаю, мой сон сто;ит того, чтобы стать реальностью, – ответил Михаил девушке, увлекая ее за собой.
– Что ж, нужно надеяться на лучшее, – улыбнулась Ирис, осторожно входя в воду. – Как говорят – надежда умирает последней, – и, оттолкнувшись от берега, быстро поплыла.
Тимофеев с Ирис долго купались, наконец, девушка пожаловалась, что замерзла. Когда выходили из воды, девушка оступилась, и Миша подхватил ее на руки. Ирис обвила шею Тимофеева своими нежными руками и шепнула, слегка коснувшись губами Мишкиной щеки:
– Спасибо, мой рыцарь.
– Рад служить моей королеве, – в тон Ирис ответил Тимофеев.
Они вышли на берег. Ирис повела ладошкой по щеке Тимофеева.
– Думаю, меня можно опустить на землю.
– Готов нести тебя на край света, – воодушевился Михаил.
– Так далеко? Ты что, Миша, мама сойдет без меня с ума, – пошутила Ирис. – Опусти же меня, пожалуйста. – Тимофеев опустил девушку, задержав свои руки на ее талии чуть дольше, чем следовало.
Вечером последовало продолжение представления и сценой снова оказалась спальня Ирис. На этот раз девушка разделась совсем, и разум Тимофеева оказался на грани.
На следующий день в дачном поселке появился я, и Михаилу пришлось сделать перерыв своим наблюдениям. Хотя я и не удерживал друга, но понимал, что своим приездом вторгся в его необыкновенное уединение.
Весь следующий день мы с другом находились в обществе Ирис. Я обратил внимание на то, что девушка действительно пытается воздействовать своим очарованием на моего друга, но делает это не как обыкновенная влюбленная, а так, словно от достижения намеченной цели зависит ее жизнь. «Да эта девчонка просто шальная, – усмехнулся я намерениям девушки. – Она или мазохистка или чокнутая. Не иначе». Но игра с Тимофеевым у Ирис получалась отличная. Меня заинтриговало неожиданное событие, и я готов был сделать ставку на эту девчонку. Миша непременно проиграет. Конечно, он сильно огорчится, но Ирис грамотно ведет игру, словно имеет большой опыт. Мысленно я нарисовал для себя условия игры – Ирис выигрывает в том случае, если до беспамятства влюбит в себя Тимофеева, а потом, вежливо, даст от ворот поворот. Мой друг выигрывает в том же случае со своей стороны. Проигрывают оба или складывается ничья, если они влюбляются друг в друга, хотя это станет неожиданностью для обоих и, как видно, ничьей пока не предвидится.
Но к вечеру я неожиданно изменил свое мнение по отношению к поединку и задумался, вынашивая окончательное решение, анализируя отношения Миши и молодой соблазнительницы.
– Игорек, в чем дело? Не влюбился ли часом? – улыбнулся мне Тимофеев.
– Нет, – ответил я другу. – Я тоже хочу сыграть в вашу с Ирис игру.
– То есть как?
– А так – я стану третьим независимым лицом. Если Ирис влюбит тебя в себя и даст от ворот поворот – выигрывает она, если это получится у тебя – выиграл ты. Но есть еще один вариант. Не гарантированный, но все же.
– Какой? – удивился Тимофеев.
– Этого я не скажу, потому что в нем смысл моей игры. Но… я напишу результат вашей игры на бумаге, запечатаю в конверт, а конверт вручу Ирис.
– Ну и как мы узнаем, ты выиграл или кто-то из нас? Вернее, правильность решения по этому поводу.
– Я приеду сюда в тот момент, когда придет время распечатать конверт. Там будет означен ответ лишь одного варианта.
– А смысл, Игорь?
– Хочу убедиться в правильности своего мнения. Играете вы – играю я.
– Ты просто перегрелся на солнышке, Игорек, – с улыбкой сказал Тимофеев.
– Да нет, Миша, не перегрелся я. Но может получиться так, что проиграете вы оба.
– Ничья? Ты издеваешься, Игорь. Такого просто не предусмотрено правилами игры.
– Я глубоко сомневаюсь, что в вашей игре существуют какие-то правила, но жизнь покажет.
Утром меня провожали Ирис и Миша. На прощание я поцеловал девушке руку и сказал:
– Ирис, у меня к вам есть небольшая просьба.
– Да, Игорь? Для вас – что угодно.
– Так уж и все? – улыбнулся я девушке. – Вот конверт, Ирис, – я протянул девушке белый прямоугольник. – Вы можете держать слово?
– Игорь, вы хотите обидеть меня?
– Ну что вы, Ирис. Всего лишь хочу услышать утвердительный ответ.
– Конечно, – с уверенностью ответила девушка.
– Тогда дайте сейчас слово, что не распечатаете этот конверт до той поры, пока я не попрошу вас об этом.
– Хорошо, – удивилась Ирис. – Вы интригуете меня, Игорь. А что в этом конверте? Ничего не хотите пояснить?
– Нет, Ирис. Если я объясню, то содержимое этого конверта потеряет основной смысл и может даже испортить мой замысел. Дело в том, что я обратил внимание на некоторое обстоятельство, но возможно, что ошибаюсь в своем мнении. Поэтому результат написан на конверте. А чтобы я не смог поменять своего решения – вручаю конверт в ваши руки. Здесь, – я показал на конверт, – результат моей проницательности.
– А когда мы узнаем результат вашей проницательности? – с азартом спросила девушка.
– Не позже чем через десять дней.
На этом мы распрощались, и я поехал в город, а Ирис с Мишей еще долго стояли, провожая взглядом удаляющуюся машину. Потом Ирис как-то странно посмотрела на конверт и покосилась на Тимофеева.
– Надеюсь, мы вскроем его все вместе?
– Я тоже надеюсь на это.
– Хорошо, – кивнула девушка. – Пойду, отнесу его и положу в стол до поры до времени.
Я ехал и посмеивался над собой, над другом и Ирис, над необычным поединком, который стихийно возник между двумя людьми. Поединок не жизни и смерти, а игра любви, поединок страстей. Такого случая в моей жизни еще не происходило.
А через день мне позвонили недовольные поединщики. Первым позвонил Тимофеев.
– Привет Игорек.
– Привет, Мишаня. Как дела?
– Понимаешь, тут ситуация неожиданно изменилась.
– В лучшую сторону или наоборот?
– Похоже, что в лучшую. Мы с Ирис на целую неделю остались одни. Ирину срочно в город вызвали. Так что теперь у нас с Ирис поединок один на один.
А чуть позже позвонила Ирис.
– Здравствуйте, Игорек, это вам Ирис звонит.
– Здравствуйте, Ирис.
– Игорь, можно я буду на «ты»?
– Конечно можно, мы же друзья. Как ваши дела?
– Все хорошо. Скажи, Игорь, что в том конверте?
– Результат вашего с Мишей поединка, – признался я.
– Значит, ты догадался? – засмеялась девушка.
– Это не трудно было понять, глядя на вас.
– Ты удивлен?
– Не то чтобы очень, но в моей жизни такое событие происходит впервые.
– Теперь мы с Мишей на равных и нам никто не помешает. Маму срочно в город вызвали по работе, так что семь-десять дней мы с ним будем наедине.
– Скажи, Ирис, тебе когда-нибудь приходилось играть в такую игру?
– Да, – неожиданно призналась девушка. – Это было в прошлом году. Именно тогда я придумала ее.
– И каков результат?
– Я выиграла.
– Но это довольно рискованная игра. Думаю, ты понимаешь, о чем я?
– Да, Игорь, я понимаю. Но в этом и состоит смысл игры.
– Ты серьезно думаешь, что эта игра имеет какой-нибудь смысл?
– Конечно. Состязание духа и плоти, поединок страстей. Наверное, ты думаешь, что у меня не все с головой в порядке?
– Ну почему же? – улыбнулся я в трубку. – Чокнутые – это для влюбленных больше подходит.
– Тогда за себя мне нечего волноваться, – ответила девушка, попрощалась и повесила трубку.
Я еще немного посидел в молчаливом раздумье, закурил и пошел в кухню приготовить кофе.
Дальнейшие события мне стали известны от Тимофеева чуть позже, когда я приехал по истечении десяти дней.
– Когда ты уехал, – рассказывал Тимофеев, – мы с Ирис снова остались одни. Да, она провоцировала, а я постоянно поддавался на ее провокации. Понимаешь, очень сложно не поддаться на ее уловки. Если честно, я даже не задумывался всерьез на предложенной мне игрой. Но основной поединок возник между мной и Ирис тогда, когда уехала ее мать. Поздно вечером ко мне пришла Ирина.
– Миш, ты еще долго будешь здесь? – спросила она.
– Не знаю. А что ты хотела?
– У меня небольшая проблема образовалась.
– Что случилось?
– Ничего особенного, но мне срочно нужно на работу в город. Дней на семь-десять.
– Так в чем проблема? Присмотреть за домом?
– Не только, Миша, за Ириской тоже присмотреть нужно. Не хочу портить ей отдых и забирать в город.
– Ириш, ноу проблем, – улыбнулся я. – Днем я составлю ей компанию, да и вечером присмотрю, чтобы все в норме было. Не волнуйся, езжай спокойно.
– Ой, Мишаня, спасибо тебе огромное, – уже веселее улыбнулась Ирина и загадочно подморгнула. – В долгу не останусь.
Вот так Ирис оказалась под моей опекой, заявив, что вопросы с обедом, завтраком и ужином она станет решать сама. Я возражать не стал, так как был уверен, что девушка настоит на своем.
Ирина уехала рано, когда мы еще спали. Мне позвонила Ирис и сообщила, что завтрак готов. Я собрал красивый букет и отправился завтракать. Ирис встретила меня слишком ласково, а одета она была вызывающе. Я уже стал поругивать себя за то, что позволил себе ввязаться в этот детский идиотизм и пошел на поводу у этой девчонки. Чувства – состояние неопределенное и оставаться равнодушным к девушке сложно, тем более, когда она целенаправленно провоцирует, подталкивая к более определенным действиям, не оставляя иного пути. Я попытался выяснить, действительно ли Ирис затеяла чисто спортивное состязание или она все-таки испытывает ко мне какие-то нежные чувства. Но чтобы вести себя таким образом и не испытывать никаких чувств, кроме спортивного азарта – нужно быть настоящим куском льда. У меня даже нехорошая мысль промелькнула, а не способ ли сексуального удовлетворения придумала для себя девушка? Уж слишком настойчиво она все это проделывала. Подумал даже о ее извращенных сексуальных наклонностях, из-за чего не хотел попасть в какую-нибудь скверную и скандальную историю. Но все же я изменил свое мнение, тщательно проанализировав ситуацию. За завтраком я спросил Ирис:
– Ириска, у тебя есть парень?
– Нет, – как-то нерешительно ответила девушка. – Хотя… как сказать. Я многим нравлюсь, ребята приглашают на дискотеки, на вечеринки. А чтобы вот так – дружить, быть более откровенными друг с другом, этого нет.
– Странно для твоего возраста, мне кажется, – я испытующе посмотрел на девушку.
– Почему странно?
– Потому что ты – девушка без комплексов, а в таком возрасте довольно активно проявляется интерес к противоположному полу.
– Ты имеешь в виду секс?
– Почему именно секс? Элементарные дружеские отношения. А хотя бы и секс. Думаю, в этом нет ничего странного и противоестественного. Обыкновенное биологическое явление.
– А меня интересует секс, – заговорчески улыбнулась девушка. – Миша, ты часто занимаешься сексом?
– Обыкновенно, как и всякий нормальный мужчина.
– А создание семьи считаешь излишней роскошью?
– Нет, но в данное время создание семьи считаю необязательным для себя компонентом.
– И не считаешь это странным?
– Что же здесь странного? Семья – это не атрибут, а состояние человека в обществе. И для меня – жениться, не кошку завести или там собачку, а встретить человека, который может любить, уважать, боготворить, который был бы надежен и отвечал взаимностью на мои чувства.
– И тебе до сих пор не встретилась такая женщина? – удивилась Ирис.
– Не встретилась, раз не женат.
– А как узнать, что это именно тот человек, который тебе нужен?
– Не знаю, – улыбнулся я. – Думаю, это должны ощутить оба, какое-то внутреннее чувство откроется, вероятно.
– Миша, тебе нравится секс? – лукаво улыбнулась Ирис, посматривая на меня.
– Ты имеешь в виду занятие сексом?
– Да.
– Нравится, но я не делаю из этого культа и не считаю секс обязанностью, как некоторые. Секс – это одно из состояний в области прекрасного, которое Бог даровал человеку.
– А продолжение рода? Это же необходимость, – настойчиво продолжала Ирис.
– С биологической точки зрения – да. Но секс должен быть приятным и радостным событием в жизни человека, чтобы в дальнейшем не стать бременем. Это зависит только от двух людей, которые хотят заниматься любовью, которые искренне хотят, чтобы секс был продолжением продолжения, а не плотским удовлетворением. И никогда не нужно путать секс с похотью.
– Но что за секс без любви?
– Да, секс и любовь необходимы, они должны дополнять друг друга, а не исчерпывать.
Ирис взяла из вазы большую грушу.
– Но ты встречаешься с женщинами без любви, – тихо сказала она. – Что же это за секс? Это похоть.
– Нет, – ласково улыбнулся я ей и закурил. – Понимаешь, Ирис, мне никогда не приходилось объяснять такие вещи женщинам и девушкам, но настоящее влечение мужчины к женщине и наоборот, сопровождаются истинным моментом.
– Чем?
– Истинный момент – тяга к прекрасному, а женщина прекрасна, это олицетворение красоты и совершенства. Для каждого человека такие моменты слишком индивидуальны и нюансов предостаточно. Любовь – это искусство.
– Миш, а вот… со мной, ты согласился бы переспать?
– Ириска, что за провокационные вопросы? Помимо всего существует этика, моральные качества человека.
– Ну что ты со мной, как с ребенком говоришь? – обиделась Ирис. – Может ты, Миша, единственный человек, с кем я могу поговорить так откровенно.
– Прости, Ириска и не обижайся. Но почему этим человеком ты выбрала мужчину, а не женщину?
– Потому что в моей душе живет такое чувство, что мужчина боле склонен к откровенности. И ты не ответил на мой вопрос.
– Вообще-то я не обязан отвечать на такие вопросы.
– Боишься? – улыбнулась Ирис.
– Не боюсь, но иногда на некоторые вопросы бывает неловко отвечать человеку противоположного пола.
– Миш, давай сегодня пойдем не на озеро, а в лес?
– Хорошо, если хочешь. Значит, сегодня мы с тобой собираем ягоду.
– Я уже чувствую аромат земляники, – мечтательно улыбнулась Ирис.
– Только оденься с учетом того, что в лесу живут комары, – посоветовал Тимофеев, – а я возьму с собой отпугивающий дезодорант.
Михаил и Ирис долго бродили по лесу, до сыта наелись ароматной ягоды, набрали грибов. Уже порядочно проголодались, когда вышли на опушку леса к дачному поселку.
– Давай посидим немного, – предложила Ирис.
Устроились на мягкой траве. Я достал бутерброды и виноградный сок. Украдкой посматривал, как Ирис аккуратно откусывает маленькие кусочки и жует, как-то скромно, стеснительно, запивая еду соком. Девушка полулежала, опираясь на локоть, и локон ее волос скользнул на лицо. Я аккуратно убрал волосы ей за плечи. Ирис посмотрела на меня и медленно, вызывающе, провела язычком по своим губкам. «Вот ведь бестия, – с улыбкой подумал я. – Где же ты успела научиться всем этим соблазняющим штучкам?»
– Тебе не нравится, как я себя веду? – спросила девушка.
– Совсем нет, – ответил я. – Ты относишься к типу женщин, которым к лицу все. Даже капризы становятся очаровательными, но при условии, если такому человеку свойственна душевная доброта.
– А что же в противном случае?
– В противном случае такая женщина становится красивым демоном, носителем зла.
– А что ты можешь сказать обо мне?
– Во-первых, тебе всего семнадцать лет, во-вторых, ты не тянешь на демона. Чувствую – это качество не для тебя.
– Спасибо, – мило улыбнулась Ирис. – Я искренне польщена твоим мнением. А то разговариваю с тобой и размышляю, что ты думаешь обо мне.
– Ну-у, Ирис, короткое мнение – это еще не характеристика на человека.
– Хорошо, – вздохнула Ирис. – Пошли домой, а то я уже устала.
Мы собрались и медленно пошли в сторону дачного поселка. Я незаметно посматривал на девушку, а она размышляла о чем-то с задумчивой улыбкой на лице. У дома Ирис сказала:
– Не опаздывай на ужин.
– Не посмею, – улыбнулся я, передавая девушке корзиночку с ягодами и грибами.
– Я что-нибудь приготовлю из нашей добычи, – пообещала Ирис.
– Если возникнет желание, – кивнул ей.
– Оно уже возникло. Хочу похвастать тем, что умею делать. Приятно ощущать себя нужной и полезной, особенно тогда, когда люди понимают свою необходимую причастность к жизни.
Вечером я пришел на ужин с букетом цветов для очаровательной хозяйки и небольшим флакончиком духов, чтобы преподнести ей в подарок. Девушка поблагодарила и сразу же исследовала коробочку с духами.
– Мишенька, а как ты узнал?
– О чем узнал? – не понял Тимофеев.
– Это мои любимые духи.
– Не знаю, Ириска, наверное, внутреннее чувство сработало.
Как обычно Ирис оделась вызывающе, и все время старалась находиться ко мне в максимальной близости. За ужином больше вопросов задавал я, и наши разговоры становились все откровеннее.
– Ириска, у тебя были мужчины?
– Нет, я девственница.
– Тогда понятно.
– Что тебе понятно?
– Твой интерес к сексу.
– Ничего тебе не понятно, Мишаня, – улыбнулась девушка, попробовав вино.
– Ириска, а как ты себе представляешь любовь двух людей? Просто не могу поверить в то, что ты не любила в свои семнадцать лет
– Мне почти восемнадцать, – поправила девушка и многозначительно посмотрела в мою сторону.
– Хорошо, – согласился я. – Неужели ты никогда не любила в свои восемнадцать лет?
– Ну, кого я могла любить? – удивилась Ирис так, словно я задал ей вопрос по высшей математике. – Ты хотел сказать, влюблялась ли я? Да, влюблялась. Это был один знакомый моей мамы.
– Прости, а, сколько ему было лет?
– За сорок, – пожала плечами Ирис. – Это случилось в прошлом году.
С нескрываемым интересом я смотрел на девушку, доедая отлично приготовленные грибы под соусом
– Ты, наверное, думаешь, что я какая-то извращенка?
– Нет, я так не думаю, но сам собой напрашивается вопрос – откуда у тебя интерес к старшим по возрасту мужчинам?
– Подожди, Мишаня, не задавай больше вопросов, сначала отвечу на заданные вопросы. Во-первых, человек старше по возрасту более опытен в жизни, во-вторых, знает цену любви и предательства, в-третьих, ему не нужна будет любовница, как мне кажется, в-четвертых… Понимаю, Мишаня, ты дал намек на мужской потенциал. Ну, с любящей женщиной, думаю, у любого мужчины потенциал будет на высоте, если это взаимно. Я имею в виду любовь. Потом… может быть и в-пятых, и в-шестых… Конечно, я мало разбираюсь в жизни, но сердце подсказывает именно этот вариант. Кстати, мой отец был старше мамы на восемнадцать лет. Может это у меня наследственное?
Ирис говорила, убирая со стола, а я помогал и руки наши время от времени соприкасались, а дыхание девушки все время присутствовало рядом, возбуждая, будоража, выводя из равновесия.
– Теперь о том, как я представляю себе любовь двух человек, – продолжила девушка, выдержав короткую паузу. – Хочется, чтобы меня любили, уважали, ценили, если можно, то боготворили бы. Но все это требует взаимности, а я умею ценить чувства. Для своего мужа постараюсь сделать все, чтобы он был на седьмом небе от счастья. Иначе, зачем портить жизнь себе и другому человеку, зачем обманывать?
– Ирис, скажи, нравится, когда тебя любят?
– Ну… а кому это не нравится? Я имею в виду серьезные отношения. А похотливые знаки внимания, которые оказывают некоторые мужчины, мне противны. Таких мужчин видно сразу – они не скупятся на дорогие подарки, всячески стараются показать в первую очередь не свои чувства, а свою финансовую состоятельность. Думаю – это для тех, кто хочет выйти замуж по расчету.
– Скажи, Ирис, а Ира… м-м-м… мама, как она видит твое замужество?
– Мама полагается на мое благоразумие и выбор.
Ирис разливала по чашкам горячий ароматный чай. Действительно, роль хозяйки у нее получалась прекрасно. Девушка улыбнулась:
– Я знаю, о чем ты сейчас подумал.
– Вот как? – удивился я. – О чем же?
– О том, что мне удается роль хозяйки.
– Да ты ясновидящая, – в изумлении развел я руками. – Действительно, сейчас я подумал именно так.
– Это было совсем не трудно определить. Твой взгляд, Мишаня, выдает мысли, – засмеялась девушка.
Она подошла ко мне сзади, положив свои ладони на плечи, и слегка сжала пальцы.
– Вот видишь, Мишаня, сколько важных вопросов мы с тобой сегодня обсудили.
Я поднялся, повернулся к девушке, обнял за талию и заглянул ей в глаза. Ирис не отвела взгляда, глаза ее говорили: «Ну, вот я, вся здесь, перед тобой». Наши губы медленно сближались, и я уже чувствовал вкус поцелуя. Губы Ирис полураскрытые, жаждущие любви. Вдруг я почувствовал, что кончики пальцев девушки легли на мои губы, накладывая нежный запрет, а ее голосок тихо прошептал:
– А-яй.
Она выскользнула из моих объятий, села на свое место и стала пить чай. Остаток вечера мы провели, разговаривая на отвлеченные темы.
Когда мы расстались, и я пришел домой, то сразу же подошел к окну. Ирис снова демонстративно раздевалась, и это был откровенный стриптиз. Я резко задвинул штору и отошел от окна, так как был на взводе и с досадой подумал о том, чтобы наши отношения поскорее закончились. Сегодня мне не виделось в них определенного смысла. Ирис просто играла, а я покорно следовал ее оригинальной выдумке. К тому же, я стал привыкать к девушке, без нее становилось скучно, неуютно, а это ничего хорошего не предвещало, кроме страданий, конечно. Не хватало лишь беспочвенно влюбиться и страдать, как страдает юноша от безответной любви. Тем более скоро мы с Ирис расстанемся, и кто знает, увидимся еще хоть раз или нет. Неожиданно я понял, что не хочу расставаться с Ирис. Хочу быть рядом, подчиняться ее выдумкам и капризам, и еще… страстно хочу обладать ею.
Ночью я спал плохо, часто просыпался и курил. Мне снилась Ирис, ее прекрасные волосы и очаровательная фигура. Она мелькала среди деревьев в лесу, как бы приглашая за собой. А когда просыпался, то рядом никого не было. Еще и половины ночи не прошло, а я не мог уснуть. Встал, порылся в аптечке, разыскал снотворное и выпил три таблетки сразу.
Проснулся я от странного необыкновенного ощущения. Это был поцелуй. «Какой длинный сон», – подумал я, открывая глаза. Но это был не сон, рядом сидела Ирис и гладила мои волосы.
– Мишаня, ты проспал к завтраку, – нежно улыбнулась девушка.
– Прости, – сонно улыбнулся ей в ответ. – Который час?
– Четверть десятого. Ты плохо спал ночью? Принял лишнее снотворное, поэтому проспал?
– Становится страшновато от твоей проницательности, – прошептал я, целуя руку девушки.
Она тихо засмеялась и показала на таблетки, лежащие на тумбочке около кровати. Я тоже молча улыбнулся.
– Просыпайся, Мишаня и приходи завтракать, а то все остынет. Каковы наши планы на сегодня?
– Сделаем так, как захочешь ты, – предложил я.
– Хорошо, – задумалась девушка. – Тогда сначала мы идем на озеро, а после обеда, когда станет жарко, пойдем в лес. Тебе еще не наскучило мое общество?
– О чем ты, Ирис? Я еще ни разу не проводил так прекрасно свой отдых. Понимаешь, Ириска, я скрываюсь здесь в те моменты, когда никого не хочется видеть, убегаю от влияния города, от повседневной суеты. Но в этот раз ты внесла в мое уединение некоторые коррективы, которые оказали на мое внутреннее состояние положительное воздействие.
Вдруг девушка наклонилась так близко к моему лицу, что наши губы слегка соприкоснулись.
– Ты нравишься мне все больше и больше, – прошептала она.
Я хотел обнять девушку, но она проворно выскользнула из моих рук и улыбнулась, погрозив пальчиком.
– Жду тебя в беседке, – шепнула она и растворилась, как призрак, словно ее не было.
Я с досадой ударил кулаком по подушке, встал, вцепился в пудовую гирю и с остервенением стал отжимать.
Как-то мы с Ирис смотрели ее семейный альбом с фотографиями. Девушка охотно рассказывала, объясняла. Вдруг моему взору предстало чудесное оригинальное фото. В тени цветущего сада стояла очаровательная девочка лет шести-семи, в пышном, длинном до земли белом платье, на белокурой головке широкополая шляпка. Не фотография – картина девятнадцатого века. Я засмотрелся на снимок, а Ирис украдкой наблюдала за мной, ей было интересно, какой эффект произвело на меня увиденное.
– Мишань, тебе нравится? – спросила она, осторожно вложив свою руку в мою ладонь.
– Ты прекрасна и неповторима, Ирис, – с сожалением вздохнул я.
– Миш, ну почему неповторима? Для тебя я могла бы в точности воспроизвести этот этюд.
– Что? – не поверил я.
– Если пожелаешь, то я могу в точности воспроизвести этот этюд, – повторила Ирис.
– Да, Ирис, я очень желаю. Наверное, будет что-то феноменальное.
– Хорошо, – охотно согласилась девушка. – Значит, на сегодня мы планируем легкую вечернюю прогулку. Ты видел, на опушке березовой рощи устроены большие качели. – Я кивнул. – Пойдем туда? Мне очень хочется покачаться на качелях.
– Непременно, Ирис. А ты не против, если я этот сюжет запечатлею на пленку?
– О-о, это даже интересно, – скромно улыбнулась Ирис. – Потом мы сравним, как маленькая девочка Ириска изменилась, превратившись в девушку Ирис.
– Отлично, Ирис! Но в таком случае мне придется покинуть тебя до вечера.
– Почему? – огорчилась девушка, услышав мои слова. – Как же я буду обедать одна?
– Пусть это останется единичным неординарным случаем. Чрезвычайным, – улыбнулся я, целуя девушке руку. – Я тоже хочу соответственно одеться соответственно твоему наряду, но на это потребуется немного времени.
– Я согласна, Мишаня! – Ирис радостно, как ребенок, захлопала в ладоши. – Если у тебя все получится, то в нашем поселке все с ума сойдут. Это будет великолепно!
На том и порешили, зажглись намерением всколыхнуть спокойную жизнь дачного поселка. Мне пришлось сесть в машину и спешно уехать в город, чтобы осуществить сегодняшнее вечернее представление.
Вечером у дома Ирис остановился роскошный экипаж, запряженный конной парой. Это стало началом сказочного загородного вечера. Я сошел с экипажа, одетый во фрак, в цилиндре, в руке инкрустированная трость, в другой руке прекрасный букет для Ирис. Нажал кнопку звонка. Меньше чем через минуту калитка открылась и предо мной предстала великолепная Ирис. О, Боже! Это была не просто Ирис – это была графиня. В белом роскошном платье с длинным шлейфом, дорогое колье украшало нежную шейку девушки, на белокурой головке прозрачная шляпка с оригинальной бахромой. В руке, облаченной в белую перчатку, зонтик от солнца. Мы с Ирис замерли от неожиданности, глядя друг на друга, потому что каждый из нас не ожидал ничего подобного. Ирис попыталась что-то сказать, но спазм волнения перехватил дыхание девушки.
– Экипаж подан, госпожа, – выговорил я, наконец.
Пришла в себя и Ирис, она подала руку, робко подняв на меня свои прекрасные глаза. Я поцеловал руку девушки, преклонив перед ней колено, подвел ее к экипажу и помог сесть.
Экипаж медленно подъезжал к озеру, где на вечернем пляже нас встретила толпа пораженных зрителей. Экипаж остановился. Я помог Ирис сойти, а она взяла меня под руку, и мы не спеша, направились вдоль озера к березовой опушке, где стояли качели. Вдруг присутствующие стали нам аплодировать, выкрикивая что-то восторженное, и так же восторженно приветствовали нас.
– Мишаня, – Ирис посмотрела на меня робким и смиренным взглядом.
– Что, Ириска? – улыбнулся я девушке.
– Понимаешь… я… хотела поразить тебя сегодня, а получилось наоборот – ты сразил меня в одночасье.
– Нет, Ириска, все, что ты задумала, получилось прекрасно. Ты неповторима, моя графиня и я действительно поражен.
– Я очень рада, мой господин, что сумела угодить тебе, – сверкнула очаровательной улыбкой девушка. Люди, собравшись со всего пляжа и дачного поселка, следовали за нами. – Мишаня, но где ты достал всю эту экзотику?
– Пусть это останется маленькой тайной.
– Ну, скажи, прошу тебя, – умоляюще попросила Ирис.
– Один мой хороший друг работает директором цирка, вот мне и пришлось обратиться к нему за помощью.
– И ты все это сделал только для меня? – девушка была очарована.
– Конечно, Ириска. Для кого же еще? Если б ты пожелала, чтобы луна находилась в центре озера, а берег был усыпан звездами, я выполнил бы твое желание.
Мы с Ирис чинно дефилировали вдоль берега. Она держала меня под руку и тепло, исходящее от девушки, живительной силой струилось по моему телу. Я вдруг представил себе огромный парк в воскресный день, гуляющие разодетые пары и медленные звуки вальса. Мужчины слегка приподнимали шляпы, цилиндры, приветствуя друг друга, а женщины были восхитительны, очаровательны, скромны, дети нарядны и веселы…
Весь вечер мы с Ирис были центром внимания. Нас фотографировали, снимали на видеокамеру, а я развлекал Ириску. Качал на качелях, носил на руках, потом всем миром мы пили шампанское и веселились. Уже затемно я проводил свою графинюшку до дома. Она нежно поцеловала меня в уголок губ и прошептала:
– Спасибо, мой господин. Я никогда не забуду этого дивного вечера. Жду тебя к ужину, господин.
– Непременно буду, моя графиня.
Я поцеловал руку очаровательной Ириске и на время покинул ее. Этот вечер оказался всего лишь сюжетом нашего сегодняшнего обожания друг друга.
Во время ужина графиня неожиданно преобразилась в Ирис, и наша игра продолжилась, словно сегодня вечером не произошло никакого события. Но тщательно спрятать свои чувства Ирис все же не смогла, не получилось, как она ни старалась.
На следующий день за завтраком я молча наблюдал за Ирис, а она так же с интересом посматривала в мою сторону, лукаво улыбаясь, обволакивая своим пьянящим взглядом, как бы испытывая меня на прочность.
Сначала Ирис не позволила помогать убрать со стола посуду, но я оказал настойчивость, и мы стали вместе заниматься уборкой. Порой мы оказывались в такой близости друг от друга, что я ощущал упругость и ласку ее тела. Именно поэтому, как мне показалось, девушка согласилась на мою помощь. Неожиданно я обнял ее, прижал к себе и поцеловал. Сначала не встретил никакого сопротивления, но внезапная дрожь прошла по всему телу Ирис. Она выскользнула из моих объятий и, задыхаясь, прошептала:
– Прошу… не делай больше этого.
Теперь я по-настоящему вышел из себя, хотя внешне оставался спокойным. Разозлило то, что Ирис сама провоцирует на подобные действия, приходит ко мне утром, целует сонного, а я, видите ли, «не делай больше этого». Посмотрел на девушку. Тень с ее лица исчезла, и она озорно улыбнулась своей очаровательно-привлекательной улыбкой так, словно ничего не произошло.
Когда я закрыл за собой калитку, придя, домой, то отчетливо понял, что дальше так продолжаться не может. Это же варварство – мучить человека любовью. Чем? Вот тебе раз. Я присел на крыльцо и задумался. Эта маленькая бестия влюбила меня в себя, она очаровала меня, прокралась в душу и укрепилась там, не собираясь покидать. «Доигрался, – усмехнулся я и закурил. – Девчонка обвела меня вокруг пальца, как мальчишку. Да что там… веревки из меня вьет».
– Она же покорила меня, – тихо добавил я вслух.
Я встал, отбросил в сторону недокуренную сигарету и пошел в дом. Неожиданно я рассмеялся, глядя на себя в зеркало:
– Господи! Да клин клином же вышибают. Ириска, скорее всего, любит меня, а игру она придумала для себя. Ну, маленькая бестия, погоди, мы еще с тобой поиграем и доведем игру до конца.
У меня возник собственный план против плана Ирис. Теперь я буду вести себя как черствое бесчувственное бревно. Стану меньше обращать внимания на ее провокационные действия, буду немного строже, безразличнее и неприступнее. Но делать этот переход нужно плавно, чтобы не обидеть девушку, не оттолкнуть. Нельзя переигрывать. Пришел момент взять игру в свои руки. Ведь до сих пор игра находилась в руках этого маленького чуда. Что ж, на то она и игра, нужно уметь блефовать. Тем более что свободного времени у нас оставалось все меньше. Меня в городе ждали неотложные дела, и вернуться к работе я должен был в отличной форме и в прекрасном настроении.
Почти каждый раз Ириска надевала новый купальник, но того же напряженного фасона. Девушка подошла ко мне, обняв за талию.
– Мишань, в соседней деревне у одного дядьки можно одолжить лодку. Как ты на это смотришь?
– Хочешь заняться мореплаванием?
– Да, – охотно кивнула Ирис.
– Хорошо, поедем в деревню.
– Да нет, Миш, здесь недалеко, мы через лес пройдем.
А через час мы с Ирис медленно плыли по озеру, и она с детским восхищением осматривала лесные красоты с водной озерной глади.
– Искупаемся? – спросил я девушку.
– А в воду прямо с лодки прыгать будем?
– Конечно.
Я первым нырнул с лодки, подняв каскад брызг, и позвал Ирис:
– Прыгай ко мне, Ириска!
– Я боюсь, Мишаня.
– Не бойся, Ириска, я же рядом.
Ирис прыгнула за борт и оказалась в моих объятиях. Девушка обняла меня за шею и губы ее медленно приближались к моему лицу. Я приготовился к поцелую и вдруг вспомнил: «А как же клин клином? Или махнуть на все рукой? Ну, уж нет!» Неожиданно я ушел под воду.
– Миша, где ты?! – заволновалась Ирис, осматриваясь вокруг. – Миша, ну где же ты?! – в голосе девушки проскальзывали нотки отчаяния.
Я вынырнул метрах в десяти от девушки.
– Догоняй, Ириска! – позвал я ее.
Ирис быстро догнала меня и снова обняла за шею, улыбаясь. И снова ее губы приблизились к моему лицу, но я повторил свой маневр, нырнув в глубину. Оказавшись на поверхности, снова позвал девушку.
– Негодник, ты хочешь, чтобы я утонула, – шутливо обиделась она и поплыла в противоположную сторону.
Я догнал ее. Некоторое время мы забавлялись, гоняясь друг за другом по озеру. Вдруг Ирис крикнула:
– Мишаня, наша лодка!
Лодку отнесло далеко в сторону.
– Ты не устала, Ирис? Я сплаваю за лодкой.
– Нет, Мишаня, не устала. Я хорошо держусь на воде.
Мы долго плавали, о чем-то разговаривая, и я учил Ирис грести. Неожиданно собрались тучи, и стал накрапывать дождь.
– Ой, мне не хочется мокнуть, – засмеялась моя спутница, как будто она стояла на сухом берегу. – Ну, кавалер, как спасешь меня от небесного наводнения?
Взявшись за весла, я сильными рывками стал грести к берегу. Подплыли, я вытянул лодку, перевернул днищем вверх и предложил Ирис надежное убежище от дождя. Как только мы оказались под лодкой, по днищу забарабанили крупные дождевые капли.
– Ты спас меня, – прошептала Ирис, обвив руками мою шею.
И тут я попался – наши губы соединились в долгом поцелуе, так как деваться было некуда. Не мог же я нагло отстранить девушку от себя. Мы целовались, сливаясь в единое целое, и находились на вершине блаженства. Нужно немедленно прекращать это эйфорическое счастье, еще несколько секунд и произойдет то, с чем мы оба не в силах справиться.
– Миша… я больше… не могу. Я задыхаюсь, сейчас умру… переверни лодку.
Я перевернул лодку. Мы лежали на спине, омываемые ласковыми теплыми струями летнего дождя. Украдкой я посмотрел на Ирис. Ее грудь высоко вздымалась, глаза закрыты, а на лице блуждала счастливая улыбка.
– Ириска, – тихо позвал я, и мой голос смешался с шумом дождя.
– Что?
– Прошу, не делай больше этого.
– Что-о? – задохнулась девушка от возмущения. – Что ты сказал?
– То, что слышала.
– Негодник!
Ирис вскочила на ноги, и я побежал от нее прочь. Девушка погналась за мной, весело, заразительно смеясь. Дождливые капли стекали по ее красивому лицу, а мокрые волосы, перехваченные лентой, придавали ей особое очарование.
В том же духе у нас прошел и следующий день нашего с Ирис отдыха. Она чувствовала, что я незримо держу ее на расстоянии, не допускаю опасной близости. Ирис часто сердилась, стараясь скрыть свое негодование.
Вечером, после ужина, прощаясь как всегда, я поцеловал ей руку. Ирис потянулась ко мне своими губами, но я осторожно приложил указательный палец к ее губам. Девушка рассердилась, вырвала свою руку и резко повернувшись, пошла в дом.
– Ириска! – с улыбкой окликнул девушку.
– Что? – послышался ее обиженный голос.
– Не забудь закрыть дверь. Хорошо?
– Пусть меня украдут, – сердито буркнула она и скрылась за дверью.
Я сидел у окна, курил и посматривал в сторону спальни Ирис. Шторы раздвинуты. Силуэт девушки двигался внутри комнаты. Я посмотрел в окуляр подзорной трубы. Ирис ходила из одного конца комнаты в другой конец, время, от времени вытирая платочком глаза. Плакала. «Что же, – подумал я, отойдя от подзорной трубы, и с прищуром посмотрел на светившееся окно соседнего дома, – ты долго держала меня в напряжении, девочка. Посмотри, милая, каково это на самом деле». На самом деле мне было очень жаль Ириску, но сдаваться просто так не имело смысла. Игру нужно довести до конца. Да о чем я? Игра подошла к финалу, и я с нетерпением ожидал результата. Теперь не имело значения, кто из нас с Ирис выйдет победителем – мы были нужны друг другу.
Чтобы отвлечься я сделал несколько телефонных звонков, не переставая наблюдать за окном спальни девушки. Она взяла телефонную трубку, ей кто-то звонил. Это была Ирина.
– Алло?
– Ириска, добрый вечер, милая.
– Добрый вечер, мама.
– Как дела, дочь?
– Спасибо, у меня все хорошо.
– Ириска, что-то случилось? – заволновалась Ирина. – Я же по голосу слышу.
– Нет, мама, все в порядке.
– Малышка, не обманывай меня, пожалуйста. Тебя кто-нибудь обидел? – настаивала встревоженная мать.
– Ну что ты, мама. Разве Миша даст меня в обиду? Просто… понимаешь…
– Говори же, Ирис, говори.
– Наверное, я влюбилась, мама.
– Слава Богу, – с облегчением вздохнула Ирина, – а я подумала, что-то серьезное случилось.
– О чем ты, мама? Что может быть серьезнее?
– Да нет, Ирисочка, ты меня не так поняла. Я о другом. И кто же тот, в кого ты, наверное, влюбилась? Не Миша ли?
– Да, мама, это Миша. И не, наверное, а влюбилась.
– Ну что же… Ты серьезно обдумала свой шаг?
– Серьезно, мам, серьезней не бывает. Мое сердце само выбрало.
– Вот и хорошо, милая. А Миша как?
– Понимаешь, мам… я… я не знала, мама. Я же играла.
– Ириска, опять ты за свое? – укоризненно вздохнула Ирина. – И что?
– Что… что…
– Доигралась? – улыбнулась мать?
– Да, мама, выходит, доигралась. Но и он теперь все это за игру принимает. Вот ты скоро приедешь, а Миша уедет. Ему на работу нужно. Пойми, мама, всего два дня осталось.
– Ириска, милая моя, если он действительно любит тебя, то обязательно признается тебе в этом до отъезда.
– Ты так думаешь?
–Конечно. Ему без тебя тоже будет очень трудно. Прости, дочь, между вами что-то было? Но… можешь не отвечать.
– Что? Нет, ничего между нами не произошло, кроме обыкновенной игры.
– Значит любит.
– С чего ты взяла?
– Ну, как же, Ириска, все дни и вечера он проводит только с тобой. Миша мужчина и вполне мог встречаться с кем-нибудь, но он только с тобой. Не переживай, милая, все образуется. Поверь мне.
– Будем надеяться, – вздохнула Ирис. – Спасибо, мама, спокойной ночи.
Девушка положила трубку, включила ночник, погасив верхний свет, и подошла к окну. Она долго смотрела в глубину летней ночи, облокотившись на косяк окна. Ирис ругала себя за эгоистическое отношение к человеку, ругала за то, что затеяла эту дурацкую игру. Девушка подошла к столу, на котором стояла ваза с цветами. Ирис нежно погладила их бутоны. «Господи, – в отчаянии подумала она, – через два дня Миша уедет и все. Что делать? Я не хочу так расставаться, хочу, чтобы он знал о моей любви. Как же я без него?» Она встала и решительно направилась к выходу. Неожиданно остановилась. «Боже, как мне страшно», – подумала она, зябко передернув плечами, но все же решилась и вышла из дома.
Я лежал в темноте и курил, размышляя о том, что произошло. Через два дня нужно ехать в город, и так уже сильно задержался. Но как уехать и не сказать Ириске, что люблю ее, что не могу без нее, что она нужна мне в этой жизни? А вдруг она просто посмеется и скажет, что это всего лишь игра и что я потерпел поражение? Проиграл. Затушив окурок, я закурил новую сигарету. Нет, нужно пойти к ней сейчас же и все сказать. Что бы Ирис ни решила, нельзя оставаться бездейственным.
Я встал, надел спортивные брюки и подошел к двери. Что-то зашуршало с той стороны. Я насторожился и открыл дверь. Передо мной стояла Ириска. Какое-то время мы молча смотрели друг на друга. Девушка стояла в напряженном ожидании – красивая, покорная, неповторимая, Ирис смотрела на меня так, словно вся жизнь ее зависела только от одного моего слова.
– Вот… собрался пойти к тебе, Ирис, – вымолвил я, наконец. – Мне нужно сказать…
– А я пришла к тебе и мне тоже необходимо сказать…
Я нерешительно сделал шаг навстречу Ирис, она шагнула в мою сторону. Мы обнялись, и наши губы слились в поцелуе.
– Люблю тебя, Ириска, – шептал в полумраке, обнимая девушку. – Я не смогу жить без тебя. Даже если ты посмеешься надо мной.
– Глупенький ты мой, Мишаня, я тоже люблю тебя и ты нужен мне. Прости, пожалуйста, за мою нелепую игру.
– И ты прости за то, что включился в нее.
– Я проиграла, – шептала Ирис, целуя мои губы. – И очень рада, что проиграла.
– И я проиграл, – ответил ей жарким шепотом. – И тоже рад этому.
Вот уже сброшены одежды, и мы с Ирис впали в любовное беспамятство. Игра. Поединок страстей. Все закончилось. И стоило ли ругать себя за участие в этой игре? Нет, конечно, не стоило. Игра – решающий фактор действительности.
Проснулись мы с Ирис поздним утром. Обыкновенное утро обыкновенного дня, но для нас с Ирис – это был новый день новой жизни.
А через день приехала Ирина. Мы с Ириской сидели в беседке и обсуждали наши ближайшие планы.
– А я думала, что не застану вас дома. Но раз вы здесь… Я привезла отличное вино, ребята.
– Кстати, – скромно улыбнулась Ирис.
– Ира, мне нужно что-то тебе сказать.
– Конечно. Я слушаю?
– Может это несколько неожиданно для тебя, но я люблю Ириску.
– Вот как? – улыбнулась Ирина. – Ирис?
– Да, мама, мы нужны друг другу.
– Тогда действительно, вино кстати, – сказала Ирина и поставила на стол бутылку, посматривая на нас. Потом с улыбкой подошла к нам, обняла и поцеловала сначала Ирис, потом меня. – Очень рада за вас.
Мы с Тамарой ехали к портнихе, чтобы забрать платье, в котором ей предстоит быть на свадьбе Михаила и Ирис. Они нагрянули к нам неожиданно, даже не позвонили предварительно. Приехали вместе. Когда я увидел их, то сразу все понял.
В дачный поселок мы с Тамарой приехали за день до свадебного торжества. Свадьбу молодожены решили сыграть здесь же, где совершился поединок страстей, и в этом поединке не было проигравших – выиграли все. Ирина, Ирис с Мишей, встретили нас у ворот. Потом мы сидели в беседке, со смехом вспоминали прошедшие дни и мне они рассказали то, о чем я еще не знал.
– Игорек, – спохватилась Ирис, – а конверт? Когда можно вскрыть твой конверт?
– Думаю уже можно вскрыть его, – улыбнулся я девушке.
Ирис сбегала домой, принесла белый прямоугольник, но почему-то не решалась распечатать его.
– Ну же, Ирис, смелей, – подбодрил я девушку и обнял Тамару, которая тоже с интересом и нетерпением ждала результата.
Ирис осторожно вскрыла конверт и достала оттуда листок, сложенный пополам. Присутствующие столпились вокруг Ирис и Михаила. Ирис и Тимофеев переглянулись, лукаво посматривая на нас с Тамарой. Наконец Ирис развернула сложенный листок, на котором было написано всего три слова: «Доигрались, ребята. Горько!!!»
Рязань – 2001 год