Если бы он мог рассказать обо всём, что познал о жизни и о смерти, о великой силе любви, истинной дружбе, о верности и предательстве, страстях, погубивших не одну душу, о дальних странах и великих путешественниках - счастье его было бы безмерным!
Понимал, что именно среда обитания сделала из него интеллектуала.
Его блистательное окружение – классики. Как он гордился ими! Как гордился!
Но порой приходилось мириться с бездарностью, никчемностью - такая судьба, а он – фаталист…
Нельзя отрицать, что водились у него и любимчики. Как без них!
Всевозможные справочники, орфографические и толковые словари всегда были его слабостью.
Без особых стараний, само по себе пришло к нему знание иностранных языков. Все интересны, все хороши, но более всего любил и восхищался он латынью за её постоянство, незыблемость, верность догмам, за восхитительное родство душ.
"Да, жизнь удалась на славу" - думал, кряхтя под тяжестью знаний, задвинутый в тёмный угол старый книжный шкаф, переполненный чужими мыслями, страстями, эмоциями, заваленный пыльными, никому ненужными книгами, учебниками, старыми газетами и журналами.
Но если бы он мог…
09.08.08