Свет погас внезапно, сразу после сильного толчка. Лифт прощально встрепенулся и замер. Только откуда-то сверху как бы извиняясь, падали искорки.
Израиль хотел выругаться и крикнул:
- Слава тебе Господи! – Израиль остолбенел, подумал и решил попробовать еще раз, вспомнил матерное слово, открыл рот – Слава тебе!.. О как …вот тебе и Сикстинская капелла… А-а-а… Ave Maria!!! Что со мной??? Ну и Бог с ним…
Израиль кое-как выбрался из лифта и вышел на улицу. Шёл дождь. Серое небо низко нависло над городом. Израиль запахнул полы плаща и поднял воротник, как можно глубже втянув голову в плечи. Пал на колени, смиренно поцеловал землю и сразу вскочил как ужаленный, ощупывая тело, словно не веря, что оно принадлежит ему. Потом медленно двинулся вперёд, обходя лужи и грязь к единственному в городе кафе.
Кафе должно было показаться в поле видимости уже за следующим углом. Израиль завернул и увидел идиллический пейзаж. Палестинские евреи пасли палестинский коз, которые ели палестинскую траву.
- Чтоб меня благословили три раза подряд!!! – вскрикнул Израиль.
Кафе, как и следовало, ожидать исчезло. На его месте стояло Ничего. Израиль усилием воли удержал себя от ругательств и оглянулся вокруг. Он не досчитал еще 2, 3 домов. Везде было Ничего. Прямо у него на глазах исчез ещё один дом. Дождь усилился, теперь он нещадно хлестал тело, даже через капроновый плащ, струями-плётками истязая тело Израиля.
Израиль хотел погрозить небу кулаком, но вместо этого снова пал на колени, простираясь ниц перед серым небосводом, переходящим в серое Ничего. У него вдруг отросла борода как у древнего еврея, пейсы как у древнего еврея и шляпа (тоже отросла, прямо из головы) как у древнего еврея. Вдруг на месте Ничего возник боксёрский ринг, посередине него лежала книга.
- Иди и читай – сказал кто-то сверху.
- Да?! Аминь! В смысле нет! Во веки веков! Избави меня от скверны!!! – Израиль сам не понимал, что с ним делается.
С неба, сверкая нитями электрических разрядов, спустилась шаровая молния с приделанными сзади былыми крылышками. Только она коснулась ринга, то мгновенно превратилась в Мухаммеда Али, одетого в белую запачканную потную майку и новенькие лазурные трусы.
Израиль вскочил на ринг и схватил книгу. На ней золотым теснением было написано «Жан Бодрийяр. Симулякр и симуляция». Некто, спустившийся с неба, уже успел побывать горящим кустом и огромным тортом «Наполеон». Израиль уловил суть и превратил книгу в боксёрские перчатки.
ГОНГ! Израиль стал в стойку, торт превратился в огурец в боксёрских шортах с двумя гипертрофированными пупырышками-руками в боксёрских перчатках. Израиль с криком «Лри-лри-лри-и-и-и!!!» нанёс первый удар по нижнему щупальцу осьминога, в которого превратился огурец. Осьминог, став грифоном, попытался клюнуть его трансформирующимся клювом, но получился удар хоботом. Израиль героически уклонился, вспоминая три уровня симулякра и думая как применить знание на практике. Некто превратился в Бена Ладена и стал угрожать ему ядерной боеголовкой. Израиль молниеносно кинулся к нему и крепко обхватил вокруг талии, надеясь швырнуть на пол и сломать позвоночник, как это обычно делают в фильмах. «Конец первого раунда» - провозгласил шестикрылый серафим, выступающий сегодня за арбитра.
Бен Ладен превратился в желе и отполз на стул в правом углу. Хитро взглянув на осклизлое существо, Израиль тоже сел в свой угол. К желе подошёл человек с ногами-плавниками в одежде повара и что-то ему прошептал на ухо. А к Израилю никто не подошел.
- Не честно! – закричал Израиль, превращая свои перчатки в двойной чизбургер. Человек с ногами-плавниками мгновенно слился с желе и стал большим львом со знаком пацифики на спине.
- Ты ропщешь?! – рыкнул лев и палестинские горы задрожали.
- Да нет, нет… что ты… - отозвался из угла Израиль, спрятав руку с чизбургером за спину.
БОЙ! (Гонг!)
Лев кинулся на Израиля, но он вовремя кинул ему в рот чизбургер и лев подавился конвейерным симулякром и стал выплёвывать из себя бумажные рубли, один за другим, пока сам не превратился в бумажный рубль.
- За Землю Обетованную! – проорал Израиль, кинувшись в бумажки с симулированной зажигалкой.
Кинулся и больно стукнулся о закрытые двери лифта.
- Иногда, реки текут вспять, - сказал Бог, дружески потрепав Израиля по плечу. Израиль в ярости замахнулся на Бога и остался один. Вдруг, он явственно ощутил всю тяжесть дома, в подвале которого он застрял, атмосферы и облаков выше дома.
Он упал на колени, и заплакав тихо-тихо произнес:
- Господи… - а оставшееся - потонуло во всхлипах.
Включился свет, день неожиданно начался, словно кто-то нажал на кнопку play. Лифт доехал до верхнего этажа. Израиль не пошел в свой офис, а залез на крышу, обхватил руками колени и смотрел на все. Помня, что он только что пережил, осознавая то, что ему было дано понять, ведь многие не знают, что Он есть на самом деле.
- Тебе дано было понять. Увидеть меня воочию. Но блажен тот, кто не узрел, да верует, ибо вера его истинна и сильна. И запомни вот ещё что. Как говорил тот, кто ещё станет здесь одним из героев: «Каждое слово художника – это молитва направленная в уши Богу». Может, конечно, я переврал что-то, но мне в конце концов позволительна такая оплошность…
Играет «Ария» - «Дай руку мне». Израиль протянув кому-то руку начинает медленно подниматься, чуть прогнувшись в пояснице.