=Воспоминания "узника совести"=
=======
Первая
Плох тот солдат, кто в отпуске не был, и на губе не сидел.
Из солдатского фольклора .
ПОЕХАЛИ:
Фергана,24.00.Штаб гвардейской десантной дивизии. Узел связи. Боевое дежурство.
Дежурный по связи, прапорщик спит, хотя не положено, днем же спал.
Мы даже мысленно пожелали: «Баю, баю - шки, баю, не спи сука, козленочком станешь»,– и стал позже.
Мы, это я и рядовой Ильюха Лобарев, «москвич» по нации, нам мало и боевым товарищам мало.
Чего мало? Отвечаю "ЧАШМЫ" нам мало, отличный узбекский портвейн. А переводится на русский "РОДНИК"
Надо еще, выбор пал на нас.
Всё пошли!
Фойе штаба. Мраморные ступени, Знамя Дивизии в стеклянном саркофаге, часовой у него.
Окошко большое "Оперативный дежурный", до пола метр, это мертвое, не простреливаемое пространство, хотя кому простреливать?
В стойку гамадрилы и вперед.
У часового на Первом посту, у Знамени Дивизии, челюсть выпала и глаза задумчивые стали:
когда он увидел две попы, на четырех костях каждая, к нему повернутые, но от него удаляющиеся.
Вы думаете, мы напролом пошли?
Как бы не так, сначала, разведка доложила четко:– Помощник оперативного спит, ему положено.
Оперативный дежурный, полковник, правильно, тоже спит (не положено), сидя в кресле, это что бы рожа без пролежней, а вдруг проверка.
Оперативного тоже это касалось: « Не спи сука, козленочком станешь, и стал позже.
Вышли.
Сами себе хозяева, свобода, блин, свобода. Дыра под забором узкая, арык втекает в городок, и мы на свободе.
Ночь без луны, редкие фонари, короче тот ещё пейзаж.
Куда идти, а хрен его знает, я из учебки недавно, а Илья мог бы за восемь месяцев рекогносцировку, но не провел.
Пошли прямо, с одной стороны наш забор, с другой полк АН-12 и деревья, толстые вдоль заборов.
Недалеко прошли, огоньки сигарет мерцают в темноте меж деревьев.
– Илюха патруль!
– Какой на хрен патруль, такие же, как мы! – он мне, а я впереди шел, увидел фуражку.– Патруль, тикаем!
Поворот на сто восемьдесят и к дыре. Забор то около трех метров, поэтому к дыре.
Он первый добежал сука. Дыра – это вход арыка, там грязно и он вошкался, чтобы не вымазаться.
Все равно вымазался цементом и двое суток мазался потом. Вижу дело табак.
Пнул я его и. И патруль, вот он в полном составе, даже не в полном, а два патруля.
– Хенде хок! – мне и я ласты в гору. Не драться же со своими, да и много, шестеро и все десантники, братья*.
Потом я немецким овладею в совершенстве, например: – Фройлян, цвай хундер водки в один стакан, цвай гроссбир, бите.
Еще знаю:– "Панцер - Я". – "Я-Я", это когда у нас танк Т-34 украли в ГДР. Видите знаток немецкого перед вами.
Комендатура.
Сдача знаков солдатской доблести и камера в знаменитой – "Три метра ниже Ферганы".
А там, только что провели "химическую атаку» - Мать моя женщина!!!
Ладно, кто попробовал, тот знает, а кто нет и не надо начинать, службы не видели.
Говорят у немцев, были значки за всякие военные дела, мне тоже надо – "За пережитую химическую атаку" и подвеску "2".
Ведь на другой день я еще раз нюхнул.
Это семейное - деда немцы в пятнадцатом году под городом Балимов.
Меня же свои атаковали.
О, времена! О, нравы!
Короче, сижу в полной камере собратьев, слезы у всех. Атаку отбиваем.
А в части другое действие.
Звонок дежурному: – Задержан ефрейтор Иванов. Да ,нетрезв.
Полетели головы, дежурную смену проверили все кривые, всем в рыло.
Сняли, заменили и куда, правильно на плац - строевая до утра, а потом ротный пришел.
Как я им завидовал!
Дежурного по связи сняли.
Оперативный свое получил, часовой не сдался: – Не видел, не проходили.
Я открою секрет: в шапках невидимках шли.
Утром на губе строевая три часа, потом развод и на свободу с выводным - работать.
Да здравствует Узбекский народ!
Поработали, но как кормили узников, спасибо узбекам, в сердце навсегда осталась благодарность.
Днем за мной приходили: – Нет его, работает, – сказали: – Хрен с ним пусть еще денек "сволота" отсидит,– ласково так.
Вечером атака, а утром за мной ротный пришёл, я бы лучше еще атакам подвергся, но, увы.
В часть приходим, а там мои боевые товарищи в серых чертей превратились.
Второй день цемент со склада на склад переносят, глазами стреляют, а я как интеллигент в первом поколении, чистенький аккуратный
– Все из комсомола, допуска лишим, родителям напишем, – угрозы мне, но это уже другая история.
Примечание:
• Братья* – В тот момент им был, конечно, ближе тамбовский волк, чем я. А так братья.
• Атаку* – На пол насыпается хлорка, а сверху всё заливается водой, дверь при этом закрывается.
Скажите жестоко. А зачем нарушать воинскую дисциплину? И это говорю я, который сам попробовал.
=======
Второй заход
Поехали:
Лето 1979 года. Фергана. Жара страшенная.
Но мы привычные, правда, воду хлещем, я те дам.
Тут же, выходит потом. Тельняшки хоть выжимай.
А еще приманка в виде бочки с морсом и с узбеком, продавцом.
Прямо у входа в роту, в пятнадцати метрах дислоцировалась.
Выходишь из казармы, холодный морс, конечно же, хорошо, сервис.
Продавцы шустрые, среднеазиатские, при деле.
Прежде, чем получить хлебное место, они немало заплатили и потом начальникам дань платили.
Недолив шел не Божеский, недоливали на треть кружки, пеной прикрываясь.
Вот – вот и я говорю об этом, наживались на солдатах. Грех великий!
Но солдат русский, ушлый солдат, тем более десантник.
С некоторых пор, стали продавцы, часто меняться, хотя не должны по идее.
Почему? Отвечаю. Прибыль у них исчезала. Должна, а нету. Во как!
Так и в чертовщину начнешь верить. Всё цело, а прибыли нет?
Вечер.
Продавец опечатал бочку.
Знаете как?
В замок, бумажку с подписью: "Но посаран".
Перевод почти дословный – «Враг не пройдет».
Ага «враг» не пройдет!
«Враг» не дремлет!
«Враг», даже страшно сказать, не спит!
Он сейчас будет "Но пасаремос*!". О!
Итак. 22.00.
Я ответственный в роте.
Отбой прошел, жара резко спадает.
Что, прохладно?
Да летними ночами замерзли бывало в Фергане. Горы давали знать о себе.
Подходит ко мне дежурный по роте: – Разрешите! Сегодня привоз был.
Конечно, как не разрешить, ведь сам в прошлом году пользовался.
Стоит бочка: аккуратненько оттягивается угол крышки, туда рука со шлангом к крану и напиток наш, все емкости ротные наполнены.
Разрешил!
Не зря великий русский поэт написал – «Да были люди в наше время не то, что нынешнее племя, богатыри не вы».
Мы же, как делали?
Согласно боевого устава пехоты – Головной дозор, боковые, на полсотни метров высылали, влево, вправо.
Ведь врагов у солдата и в мирное время хватает, например – Дежурный по части, проверяющие всех степеней.
А эти придурки!
Кто же так делает?
Разрешил, блин, на трое суток ареста.
Не зря говорят умные люди: – Не делай добра – не получишь зла.
Пехотный* командир полка шел караул проверять и моих накрыл.
– А где ответственный?
– Ответственный на КПП, – доклад, промолчав, что к нему девушки пришли.
Вот я и думаю, не правильно говорят те:
– Губит людей не пиво.
Правильно.
Губят людей девушки!
Если бы они меня не вызвали на поцелуйчики, большего там не сделаешь, я бы проконтролировал.
Ну, придурки!
Всё, с утра «эротика» с «порнухой», в кабинете у командира части.
Где в «пассивной» роли выступал я, только понять не могу, зачем всё в кучу?
Эротика одно, а порево, совсем другое. Так я обучен.
Записка об аресте и вперед.
С одной стороны хорошо, деньги кончились, до получки пять дней, а там кормят.
Знаменитая «Три метра ниже Ферганы» встретила приветливо.
Порог камеры пересек, кружка с водкой в руке прапорщика, строителя – прописка называется.
Далее монолог:
– Деньги есть?
– Денег нет.
– На молодой, дуй в магазин, – дунул.
Нас же не закрывали по уставу.
Короче трое суток пролетели, как одни, в приятном обществе, еще с нами был старший лейтенант, наш десантный.
Одного не хватало, женщин *
Итак, приятное общество в камере, вечером карты.
Что еще нужно?
Правильно свободы!
Но ведь днем, днем ходили с солдатами, арестантами, старшими на работы у гражданских, выводных не хватало
Узбеки солдат уважали, кормили отлично.
Начальников, то есть нас, еще поили и с собой давали.
А как же – не зарекайся от тюрьмы и от сумы. Я про узбеков говорю, вдруг посадят, может, кто и поможет.
Я хотел, было еще остаться, но разведка доложила, денежное довольствие в части давать будут, и я благополучно освободился.
Свобода!!!
Как приятен твой вкус!
Здесь же я, познакомился с комендантом Ферганы, полковником Черных, дай Бог ему здоровья.
Я вообще быстро с людьми знакомлюсь, язык говорят до Киева...
А бочку, бочку под окна дежурного по части, укатили.
И кончилась «монополия» третьей роты
Пить стали все роты и много, ведь помощник дежурного – сержант, а дежурный офицер, из дежурки уходит часто.
Мы же, третья рота, никого не пускали. «Монополисты», они и есть – Хрен всем, кроме себя.
Брали, по божески, как зеницу ока берегли.
Кто же в свой колодец плюет?
Через неделю бочку из части убрали совсем. Сервис кончился.
Эх, халявка!!! Уплыла.
Пришлось ходить пить за деньги, в пехоту.
Уезжали мы в Германию, а провожал нас комендант, полковник Черных, увидев меня, сказал:
– Иван, ты и в Германии посидишь.
Ностердамус хренов, точно посидел и не раз.
Но это уже другая история.
Примечание:
• Пехотный* – Командир гвардейского парашютно-десантного полка, мог бы просто дежурному нашему, нет, набрать баллы в штаб дивизии.
• Не хватало* – Женщин, тогда мы даже и не знали, что на загнивающем западе, уже начинали делать эрзац: Резиновых, во прогресс! Но нам таких не надо, тьфу, нам подавай жарких, красивых, наших девушек.
• "Но пасаремос*!" - Он пройдет.
Продолжение: вспомните про Ностердамуса
==========
«Рецидивист»
Группа советских.... Десантная бригада.
Всё! Достал комбрига, доложив ему:
– Товарищ полковник в Багдаде всё спокойно.
Имея в виду, что на учебном центре, мол, без происшествий.
Кто же знал, что он ночью приедет, а мы только из гаштета от Шульца*.
Шульц нас знает, Шульц нас не обманет никогда, – пели, а тут комбриг.
Замолчали и я с Багдадом вылез, вспомнив, что заместитель начальника и нужно доложить, ведь старший я.
Семь суток. Записка об аресте. Четыре командировочных, где посадят.
Вюнсдорф, Потсдам, Франкфурт, Дрезден - о посмотрю галерею! Туристическая путевка.
– Какая отсидка?
– Третья.
– Всё! Рецидивист, воспитанию не подлежит, – вердикт.
Карту посмотрел, ближе Франкфурт на Одере – туда.
Не путать Франкфурт на Майне, там пиндосы сидят.
Я про урон кошельку говорил? Нет?
Считается, что офицер, или прапорщик поедет в «турма» за свои кровные.
Как над нами «издевались»?
Щас поедет.
Я и без денег доехал прекрасно и обратно, марки можно и на другое дело пустить.
Франкфурт - офицерской гауптвахты нет, оглобли назад.
Денек отдохнул и в Дрезден.
– А вы, какой подчиненности?
– Групповой.
– А у нас только 20 армия.
– Печать поставьте.
– Перебьетесь, – такой диалог состоялся.
Вот не взяли.
А в сердце радость, все-таки заложена в русском человеке любовь к свободе!
Жаль, галерею не посмотрел, закрыта была.
Думаю, нигде в узники не хотят брать, ну и ладно, отдохну недельку.
Исчез.
Командование думает: «Сидит гад».
Через неделю нарываюсь на комбрига.
Вот все-таки мужик был, любили мы его, назову - подполковник Швец:
– Отсидел?
– Не берут нигде,– четкий и "честный" доклад.
– Служи.
– Служу.
Узник*– Пора подавать жалобу в Лигу сексуальных меньшинств, как жертве политических репрессий.
Шульца* – О нем в опусе «Шутники, или русские в Европе»
http://www.proza.ru/2009/01/09/151
========
Бдительность
Выездной караул в тридцати километрах от части.
Охрана техники и имущества «НЗ» (неприкосновенный запас).
Караул расположен в горах, а в нескольких километрах уже граница с Ираном.
Начальник караула прапорщик Бакеев, не «любитель» скажем так.
Спрашиваете чего? Правильно водки, ведь мусульманин по рождению, но никак не по употреблению.
Скучно ему, контроля нет и к вечеру Бакеев «нулевой».
Опять скучно.
Чем заняться? Правильно, за трубку полевого телефона, покрутил вызов.
– «Автоклуб».
– Девушка мне оперативного.
– Оперативный «Автоклуба» полковник Самойлов, – услышал прапорщик голос.
– Товарищ полковник, начальник караула «Ключик» прапорщик Бакеев: – Только что, со стороны иранской границы, пролетели на небольшой высоте три самолета.
Оперативный со стула, от услышанного, свалился.
– Точно?
– Так точно, в ноль часов, пять минут, – с гордостью о выполненном долге гражданина СССР, доложил начкар.
Всё!
Подняты все службы ПВО.
С аэродрома в Ак - Тепе дежурное звено истребителей.
Никто, ничего не видит, на радарах пусто, летчики тоже не видят.
Доклады о ЧП вверх полезли.
Звонки Бакееву не прекращаются. Весело ему стало.
Оперативный КТурк ВО из Ташкента вышел на прапорщика по телефону.
А потом, наш оперативный приехал в караул и прапорщик рассвет встретил на губе.
И еще семь рассветов встречал.
Не конец!
2008г.