Море в небольшом Дивноморске мы с внучкой Юлей нашли очень легко, сориентировавшись по потоку разноцветных шорт, шляпок, сумок, полотенец, маек и очков самых неимоверных форм и оттенков. Все это, словно река, медленно, но неумолимо текло мимо ворот дома, где мы сняли комнату по улице Приморской.
Собираясь из отдельных робких ручейков, огибая киоски, уличных продавцов, очень скоро вся эта разношерстная масса выплескивается на берег моря. Оно безмятежно плещется совсем рядом, в просвете между раскрытыми зонтиками и неимоверным количеством загорелых тел.
Глаза лихорадочно прочесывают берег в поисках малейшего просвета, достаточного чтобы там поместилось раскрытое покрывало на гальке и как можно ближе к воде. И, найдя подходящее место, мы с внучкой несемся к нему.
Забито место под вожделенным солнцем, где можно расслабиться, забыв на время все свои проблемы, а Юленьке наплескаться в освежающей воде, побросать в волны камешки или построить из них высокие крепости и замки. Что может быть приятнее, чем лежать на берегу ласкового моря, где тебя обдувает легкий освежающий ветерок, и видеть милую внучку, слышать ее дорогой голосочек.
Шум моря убаюкивает. И даже визг и крики детей вокруг почти не раздражает. Вообще, интересное место – пляж. Там прямо у всех на глазах происходят любопытные метаморфозы. Пробегая взглядом по лицам большинства лежащих вокруг, получаешь полную иллюзию того, что вся женская половина пляжа – исключительно топ-модели и кинозвезды, в то время как мужчины – сплошь атлеты. Да и сам я, небрежно скидывающий одежду на гальку, видел себя высоким и стройным, с кожей, покрытой ровным бронзовым загаром. Хотя на восьмом десятке лет какой из меня кипарис, уже брякаю ноющими костями. Но все недостатки моего строения никого не волнуют и не имеют совершенно никакого значения. Остается только удивляться такому обилию на пляже некрасивых тел. Все, что за его пределами скрывала одежда, на пляже проступает во всей своей красе. По животу выходящего из волн мужчины, как по годичным кольцам на дереве, можно пересчитать все выпитые им кружки пива. А у этой излишне самоуверенной, судя по купальнику, женщины в том месте, где должна быть талия, можно увидеть каждый съеденный ею пирожок. А тут еще продавцы, безостановочно снующие повсюду и предлагающие то сочную молодую кукурузу, то прохладное пиво, то дымящийся пончик.
А вокруг все тот же шум моря, солнце и полное безветрие. Изредка можно оторвать свое тело, чтобы составить компанию плескающейся с кругом или в нарукавниках внучке и пару раз окунуться в прохладную морскую воду. Обтерев девчушку мягким полотенцем, снова можно растянуться под палящими лучами. Раскаляться и плавиться под ними. И, когда уже совсем невмоготу, снова окунуться.
Но пора собираться домой, так как солнце вот-вот скроется за горами. А уходить не хочется, потому что только теперь изнуряющая жара уступила место легкой прохладе, такой необходимой и долгожданной.
Над головами появились первые чайки, внимательно высматривающие на гальке что-нибудь съедобное.
Людской поток пересох, лишь единичные тела находятся у шуршащих волн, а по пирсу увеличивается любителей прогулок и посетителей кафешек, ресторанчиков и шумных развлечений.
Постепенно и чаек становится все больше и больше. Они наконец-то дождались своего часа. Потрясающее зрелище – парящая в воздухе чайка. Она просто висит над волнами, поймав поток воздуха, не прилагая для этого никаких усилий.
В один из вечеров мы с Юленькой, понаблюдав за игрой дельфинов недалеко от берега и проводив солнце на ночлег, задержались на некоторое время до полной темноты. Нам открылась совсем другая картина. Уже нет того людского водоворота, по которому мы в первый день приезда ориентировались. Теперь нужно полагаться только на свой слух. Это надо находиться от моря в каких-то 200 метров. Днем за морским гулом не слышно ничего, но сейчас, в такой час, если прислушаться, шум моря уже различим. Он еще очень слабый, он едва пробивается сквозь музыку, несущуюся из ресторанчика неподалеку и отголоски вечернего Дивноморска, лежащего у нас с внучкой за спиной. Но его уже можно услышать. С каждым шагом по гальке шум поселка отступает все дальше и дальше, в то время как звуки моря слышны все явственней. И вот настал момент, когда море заполняет все вокруг. Слышно только его. Нет улиц поселка с его ухоженными домами, нет кафешек, уличных лотков и отдыхающих. Есть только море. Море в душе вытеснило все, оно заполнило собой каждую частичку загоревшего тела.
Ночью оно совершенно другое. Днем мы видели всего лишь огромную массу слегка зеленоватой у берега и голубой вдали воды. Воды, в которой можно плескаться, нырять, делать все, что угодно. И только в темное время суток можно осознать море как стихию, вызывающую уважение и трепет, когда вокруг нет ярких красок дня, а есть только черный цвет во всем своем многообразии полутонов. Он очень разный этот черный цвет. У самого берега море – темно-серое. Оно кажется немного светлее от гальки на дне, которая на фоне темного моря кажется вымытой, белой. Чем дальше к горизонту бросаешь взгляд, тем темнее и темнее становится море. Но лишь у самого горизонта оно было действительно черным. Нам с внучкой было видно, что даже небо, которое казалось до этого беспросветно черным, немного светлее моря и граница, где они встречаются, видна вполне отчетливо.
Поднявшийся ветер начинает гнать волны. Вначале мы заметили только узкую темную полоску, которая приближалась к нам, постепенно расширяясь. Вот она обогнула буй, торчащий из воды как голова Лох-несского чудовища, и подошла совсем близко к берегу. В самой середине волны появляется маленький белый язычок пены. Он стремительно разрастается по ее верхней кромке и вот уже виден только он, неукротимо несущийся вперед и шипящий, как змея.
Волна ударяется в берег, шумно выдыхает, выбрасывая свой белый язык дальше, к нашим ногам. И тут же вбирает его обратно в себя, так ни до кого и не дотянувшись.
Немного правее от нас море пересекает неровный лунный след, словно состоящий из миллиардов ярких светлячков, которые чуть дрожат, отчего вся тропинка расплывается и напоминает мираж. Волны, пересекая эту тропинку, рождают в ней множество водоворотов. Но вот они прошли и перед нами опять чуть мерцающая полоска света. И только диск луны нарушает эту гармонию, не к месту подвешенный к небу, будто уличный фонарь, который забыли выключить.
Налюбовавшись прелестями наступающей ночи, мы с Юлей пошли домой отдыхать.
Напрыгавшись, наплескавшись за день в море, она быстро заснет под тихий рокот набегающих волн. Эти дни школьных каникул, надеюсь, внучка сохранит в памяти на долгие годы.
Александр Самохвалов