По следам одной телепередачи
На неделе случайно «ухватил» кусок передачи Андрея Малахова на 1-м канале ТВ. Там какой-то депутат не то коммунист, не то единоросс рассуждал о положении учителя в современной школе. Вот де, современный учитель обойдён и зарплатой, и отношением местного начальства и положением в общества. А вот в советской школе… Не берусь судить о положении учителя сегодня: мои пути со школой давно разошлись, уже внуки окончили разные институты, а правнуки до школы ещё не доросли, так что о современном положении не берусь спорить с депутатом. Но об учителе советской школы кое-что сказать могу.
В 1951 году я с отличием и присвоением квалификации учителя русского языка и литературы окончил институт и по распределению поехал в станицу Каладжинскую Краснодарского края. Ставка мне была положена в 600 р. Сельсовет обеспечивал дровами на зиму и керосином для освещения. Реально зарабатывал я больше 600 рублей, так как работал на ставку с третью. Из заработка 400 рублей отдавал своей квартирной хозяйке за отдельную комнату и стол. Ещё вычитались налоги, в том числе и с холостяков, и дополнительно 10% за облигации госзайма, на который подписывались так добровольно, не подписаться было невозможно. Так что костюм для работы я смог купить только с помощью кассы взаимопомощи, а на батарейный радиоприёмник «Родина» собрал лишь осенью следующего года.
Через пару лет так случилось, что я переехал в Башкирию и с 1 сентября 1953 года стал учителем в Зириклинской татарской средней школе. О преподавании русского языка в выпускных классах, когда ученики делают по 25 орфографических ошибок на каждой странице – это отдельный разговор. О школе, о деревне, об учителях и механизаторах из МТС можно рассказывать много и долго. Я коснусь только двух тем, связанных с положением учителя. Был лозунг: «Учителя – культурная сила на селе». Вывод из него: учитель обязан принимать участие во всех проводимых в деревне кампаниях. Это и проведение разного рода бесед о преимуществах советской власти и о кознях империалистов, участие в выпуске стенгазет на фермах и в бригадах и, конечно, личное участие и ответственность за учеников на полевых работах. Это, между прочим, значило, что если вы хотите реально воспользоваться своим правом на летний отпуск, то из своей деревни на это время лучше уехать (хоть неподалёку, в соседнее село), иначе весь отпуск проведёте в поле во главе бригады учеников. При этом вам не начислят даже трудодни с их почти символической оплатой. Через год меня назначили завучем школы. Это было время эксперимента с разделением партийной власти на промышленную и сельскую. На селе ввели должность секретаря райкома по зоне МТС. Как-то мне пришлось обратиться с такому секретарю (хоть и был я беспартийный). И вот один из эпизодов разговора, иллюстрирующий отношение власти к учителю: « А поджилки, небось, трясутся?» - «?» - «Так ведь с секретарём райкома разговариваете!»
Опущу историю о том, как я доквалифицировался до учителя физики, но в 1957 году я был опять же завучем, и при этом учителем русского языка, литературы и ещё физики в средней школе рабочего посёлка нефтяников. Перешел я туда с условием, что в ближайшем сдающемся доме получу отдельную квартиру, а пока временно, 3-4 месяца, поживу в коммуналке (я уже был женат и имел двоих детей). Но время шло, новые дома сдавались, а моё переселение всё откладывалось. Прошло более года, и я, высказав кое-что по поводу обязательности честного слова своему начальству, подал заявление об увольнении и пошёл проситься на работу в нефтепромысловое управление. После беседы с главным инженером НПУ я получил назначение слесарем 7-го разряда в отдел КИП и автоматики. Зарплата моя сразу стала выше завучской на сотню рублей, а через пару месяцев состоялось и новоселье в трёхкомнатной квартире.
Спустя ещё пять лет, когда я уже был ведущим конструктором в Октябрьском филиале ВНИИКАНефтегаз, мы снова повстречались с тем главным инженером, теперь уже управляющим НПУ. Встреча эта произошла на заседании технического совета нашего филиала. Сегодня не помню, что тогда предлагал управляющий НПУ и в чём я с ним не согласился, но не забуду его взгляда и замечания: «Я его вытащил из школы, из учителей, а он тут…»
И в заключение интересная семейная находка. Недавно моя супруга, разглядывая семейный альбом, заинтересовалась фотографией своего прадеда, о котором знала только, что он был учителем. На ней Г.Я. Грудницкий изображён в вицмундире. Яндекс позволил найти сведения о нём: он был учителем-инспектором 3–х классного городского училища города Ольвиополь и имел классный чин надворного советника, что соответствовало армейскому подполковнику. Всё городское начальство заштатного Ольвиополя (после революции – Перврмайск) Елисаветградского уезда было чинами ниже. Да и на весь уезд только 4 или 5 чиновников были на класс старше (статские советники).
Это к вопросу об общественном положении учителя.