Невинный край самоубийств

Екатерина Вилкс
Невинный край самоубийств

(Ранну – поселок в Тартуском уезде, славящийся обилием необъяснимых самоубийств среди местной молодежи. Рассказ представляет собой перевод статьи Тиины Йыгеда, опубликованной 28 июня 2007 в издании “Eesti Ekspress”).

Ум мой мутится, уже неделю я сам не свой, глаза полны слез. Мне повсюду одинаково плохо и одинаково хорошо. Я ничего не хочу, ничего не прошу. Мне лучше уйти совсем.

И. В. Гете
«Страдания юного Вертера»

1

Как правило, молния не ударяет в одно место дважды. В порядке исключения это делают другие молнии…

В этой истории нет виноватых. Нет и ответом – лишь бесконечные «Почему?» (как утверждает мать Сильвера) и беспомощность пополам со страхом – так говорит директор основной школы Ранну. Да еще вот гроздь самоубийств – согласно авторитетному мнению ученого Айри Вярник.

«Не смейте об этом писать!» - сотрудница одной из крупнейших газет неоднократно слышала это предупреждение из уст учителей, психологов и суицидологов. Год назад, когда «Экспресс» впервые посетил Ранну, издатель прислушался к совету профессионалов. В то время было две жертвы – и газетчики серьезно отнеслись к предостережению, что статья о суициде может подать дурной пример кое-кому из читателей.

Но, вопреки молчанию прессы, за год количество могил удвоилось! В придачу – спасенный друзьями мальчик и девочка, которую отделяло от смерти буквально острее ножа.

Волна самоубийств – очень редкое явление. Никогда еще в Эстонии добровольная смерть не принимала форму грозди!

Волей-неволей вспоминается поговорка: «В деревне – веревочная чума».

2

Телефон звонит. Уездный старейшина Уно Роотсмаа снимает трубку. Голос на том конце провода ему знаком.
«- Здравствуйте. Я хотел бы обсудить самую важную тему в вашем уезде. Понимаете, о чем я?»
«- Конечно: у нас здесь и нет ДРУГОЙ важной темы!»

В поселении Ранну, что находится примерно между городом Элва и озером Выртсъярв, проживает пятьсот человек. Это около одной трети от всего населения волости, остальные – владельцы рассеянных по округе хуторов. Поселок опрятен, хозяйская рука чувствуется на каждом шагу: выложенные плиткой участки между домами; деревья и кустарники, снабженные табличками, словно в ботаническом саду. В одном конце двухсотметровой «главной улицы» - школа, народный дом и музей, в другом – магазин, детсад и павильон. В Ранну нет коренных жителей, ведь образующие центр стандартные панельные дома были построены в советское время, когда вокруг озера Выртсъярв простирались богатые сельскохозяйственные владения.

Девять лет назад, когда Мадис Юрген написал о соревнованиях по распитию водки в местном баре «Барбара» (том самом, где отныне располагаются музей и туристический инфопункт), победитель, автослесарь Райго, заявил, что на трезвую голову жить в Ранну ужасно – здесь абсолютно нечего делать! Такова уж региональная политика!

До сегодняшнего дня не дотянуло ни одно из четырех питейных заведений. Последним обанкротился построенный в совдеповские времена бар «Барбара», он стоял опустевшей, покуда не был перестроен в гостиницу и клуб пенсионеров в 2000 г.

«- Получается, здесь нет пьяниц – иначе кабаки бы не закрыли», считает местный констебль Яанус Тера, характеризующий Ранну как «тихое местечко». «- Тут спокойный и дружелюбный народ. Дело не в поселке, занятий в нем хватает», говорит семиклассница Кристи.

Уездный старейшина Уно Роотсмаа указывает на похвальные грамоты, украшающие стены народного дома, детского сада и школы: «лучшая волость для развития туризма», «волость, самая дружелюбная к семьям», титул «красивейшей волости», вымпелы – не говоря уже о наградах за спортивные и культурные достижения…
«- У нас почти что коммунизм», - заверяет старейшина и перечисляет бесплатные услуги, оказываемые местному населению: пребывание ребенка в детском саду, школьные обеды, учебные принадлежности и др.
В волости всего четверо безработных. Продовольственную помощь из Евросоюза приняли чисто из вежливости – здесь никто не нуждается в даровых макаронах! Да, и все же… В чем же беда?

Старейшина в растерянности, как и все. Он готов платить психологам за советы столько, сколько те пожелают - лишь бы только закончился этот кошмар!

3

Раньше молодежь собиралась на крыльце магазина, так что нагруженные тяжелыми сумками покупатели были вынуждены перелезать через вольготно рассевшуюся компанию. Волость решила, что у молодежи должно быть специальное место для общения, и вот в нескольких шагах от магазина возник павильон из балок, напоминающий автобусную остановку, хотя предназначен он исключительно для праздношатающихся школьников. Если бы стены этой будки умели говорить, возможно, ответили бы, чего ради столько парней полезло в петлю.

Одним октябрьским утром 2005 года тело восемнадцатилетнего Ивара было найдено висящим на дереве перед народным домом.

Пять месяцев спустя то же самое проделал двадцатипятилетний Марко.

Еще через год и два месяца покончил с собой семнадцатилетний Сильвер…

… и всего через две недели оборвал свою жизнь пятнадцатилетний Анти.

Конечно, мальчики знали друг друга, но не были связаны ни тесной дружбой, ни узами религиозной секты или наркобизнеса. Их объединил суицид.

Ивар был «первый парень на селе»: талантливый баскетболист, рекордсмен Вескисиллаского боулинг – клуба… Вместе с отчимом участвовал в соревнованиях по рыбной ловле… Не вылезал из компьютерного класса и тренажерного зала… Ивар так написал о себе в портале rate.ee: «Я – проныра, преследующий девочек везде и всюду!» У него были способности, но он не видел в учебе смысла, говорят учителя. В девятом классе Ивар остался на второй год.

Марко работал и выплачивал кредит за машину, в поселке его не раз видели прогуливающимся под руку с невестой… Одни утверждают, что парень был полон желания жить. Другие заверяют, что он не единожды заговаривал о самоубийстве.

Сильвер работал уже почти год, хотя школьный директор до последнего не вычеркивал его имени из списка учащихся (в Эстонии посещение школы является обязательным для всех, то не достиг семнадцати лет). Мальчик планировал надстроить второй этаж в доме родителей; со своей первой крупной зарплаты он приобрел мотороллер – и это за десять дней до смерти!

Анти был очень жизнерадостный и доброжелательный. Увлекался рэпом: по косички отрастит, то еще какую прическу выдумает. Успеваемость Анти по некоторым предметам была низкой, мальчик остался на второй год. «Посмотрите на меня, - прокричал он одноклассникам, - я получил кол по физике – и все равно буду смеяться!» Это случилось за день до того, как Анти последовал за своим старшим братом, Иваром…

4

Само собой, самый надежный способ что-то выучить – собственный горький опыт, но были же знаки, предвещающие грядущую катастрофу!

Самоубийство – гром среди ясного неба для людей невнимательных или несерьезных. Даже если они и замечают опасность, то не знают, что делать и как поступить. Первая смерть – Ивара – потрясла маленький поселок Ранну до глубины души. Дерево, с которого сняли юношу, стало для школьников культовым. Роща находится как раз напротив школы, через дорогу, и ученики отправлялись туда почти на каждой перемене. Целый год под деревом появлялись свежие цветы и горели свечи.

«- Это было уже слишком!» - замечает одна местная жительница.
«- На это было страшно смотреть!»
«- А как такое запретишь?»

Исследователям – суицидологам хорошо известно, что для молодежи важны ритуалы. Возникновение культа – опасный знак (стоит вспомнить Курта Кобейна или Джима Моррисона). Младший брат Ивара, Анти, не мог не заметить того, какой ажиотаж вызвала гибель его брата. Пару раз он обронил – смотрите-ка, как брата-то любили! В поселке же в свои очередь обратила внимание на высказывания мальчика, что все равно-де пойдет по стопам брата. Анти часто носил одежду погибшего.

«- Несколько раз пугалась, когда встречала вдруг молодого человека в ярко – зеленых штанах Ивара», - жалуется одна пожилая дама.

«- Они с братом были очень близки, - говорит Криссу, лучший друг Анти, - Да он говорил о самоубийстве. Мы все повторяли ему, что в этом нет никакого смысла. В последнее время он об этом и не напоминал, и мы решили, что он сумел справиться с тоской по брату»…

Ивар тоже делился с окружающими своими отчаянными планами – в том числе и в свой последний вечер, проведенный на празднике в народном доме. Наверху гремела музыка, а собравшиеся в подвале женщины выслушивали рассуждения Ивара о смысле жизни. Вернее, ее бессмысленности. Между прочим, выслушивали три часа! «- Конечно, он не был трезвым, но выпил совсем немного, - вспоминают они теперь, - его рассказ был очень печален, хотя звучали и жизнеутверждающие нотки – «я вернусь-таки в школу», и тут же снова – «это все безнадежно»!». В конце концов, мальчик встал и ушел. «- Его отделяло от самоубийства всего ничего!» - восклицает одна из тех слушательниц, для наглядности сводя кончики пальцев на расстояние волоска.

О своих намерениях сообщил и мальчик, которого друзьям удалось спасти – он составил предсмертную записку. К счастью, в ней сообщалось, в какой части леса искать тело – ребята успели как раз вовремя! Мальчик остался в живых, но у него развилось тяжелое повреждение мозга вследствие кислородного голодания… Сильвер же делился своими черными мыслями в дневнике на rate.ee: «Что происходит после смерти?»

Могли ли окружающие – члены семьи, друзья, соседи – по другому отреагировать на зловещие признаки?

Ученые – суицидологи считают, что да, каждое подобное заявление нужно воспринимать серьезно, не утешать бесполезными заверениями а-ля «у тебя же есть все!» Необходимо отправить человека к врачу (депрессию нужно лечить!), поместить в больницу, не в коем случае не оставлять его одного…

5

По данным суицидолога Айри Вярник, в последние десять лет число самоубийств в Эстонии сократилось вдвое. В черном списке Евросоюза мы стоим где-то в середине. Какая только польза жителям Ранну от подобной радужной статистики? Или матери, которая не может спать после смерти сына: стоит ей закрыть глаза, как женщина проваливается в кошмар и не может даже пошевелиться…. Она не отваживается искать помощи, а для поездки в тартуский кризисный центр просто не хватает сил.

Жителям Ранну больно от собственной растерянности: все хотели бы помочь, но никто не знает, как!
Что говорить соседу, носящему траур, как предложить ему свою помощь? Можно, конечно, навестить – и родственники самоубийцы с ничего не выражающими лицами заверят, что им ничего не надо… Но рукопожатий и дружеского похлопывания по плечу никогда не бывает слишком много! Сочувствие часто выглядит неуклюжим и, на взгляд рациональных эстонцев, бессмысленным. На самом же деле это – единственная помощь, которою можно предложить.

Все погибшие мальчики учились в разное время в раннуской школе, поэтому произошедшее болезненно задело и ее теперешних учеников и учителей. Средняя школа Ранну считается одной из лучших в стране, по результатам государственных экзаменов она неизменно оказывается на 58 – 62 месте.

«- После предпоследнего случая в мая, когда учеба еще не закончилась, шокированные девятиклассники собрались вокруг меня, они хотели говорить. Спрашивали снова и снова, почему ОНИ выбрали такой способ решение проблем? Зачем?», - вздыхает учительница Леа Тооминг.

Учителя потрясены и тоже задаются вопросами. «- Уже и не знаешь, что вообще можно говорить ученикам, или как себя с ними вести, или в чем видеть угрозу… Жутко!», - говорят они.

После двух первых случаев директор Карин Кютт решила искать помощи и вышла на Институт суицидологии в Таллинне. Но ученые мужи были в тот раз слишком заняты, чтобы организовывать лекции для провинциалов…

Работники тартуского кризисного центра во главе с Наатаном Хаамеригом приезжали в Ранну, беседовали с родственниками погибших и читали лекции всем желающим – а таковых набралось немало! Пришли те, кого совсем не ждали, причем привели своих детей – подростков; явились люди, у которых полно других проблем.

Мать Сильвера придти не смогла: «- Да, что-то такое там организовывали, но я была в этот день на работе».

Кристи, учащаяся в школе Ранну, тоже не пришла, хотя и видела объявление. Девочка уверена, что подобные мероприятия предназначены для родителей. В то же время она сожалеет, что с ними, подростками, о случившимся беседуют мало, и многие вопросы так и остались без ответа.

Один местный парень написал на электронный адрес редакции следующее: «Никому они не помогли! Приехал один психиатр, сказал, что Ивар – первый, но не последний, и все! С этим нужно что-то делать, дальше так продолжаться не может!»

«У меня уже столько друзей и знакомых себя убило, что, если и дальше будет продолжаться в тон же духе, скоро я уже ничего не почувствую, когда кто-то еще умрет. Это же ненормально?!! Скоро самоубийство превратится здесь в рядовое событие!»

«Еще многие мои товарищи пытались себя убить, но по счастью кто-нибудь оказывался рядом. Один знакомый уже болтался в петле, когда друг сумел пережечь веревку. Хорошо, шею не сломал!»

6

В 1919 году участвующие в Освободительной войне школьники выбили из поместья Ранну четыреста красноармейцев – китайцев. Именно эти события легли в основу произведения «Имена на мраморной доске». Сегодня сражение ведутся на страницах газет, в медии, на личном фронте… В боях берутся вершины карьерных лестниц, банковские счета… «- От детей требуют слишком многого», - произносит мать, уверенная, что ее сын пришел к роковому решению из за чувства безысходности и провала.

« - Двое убили себя из за несчастной любви, - считает один из учащихся, - а другие два – вообще загадка! Мистика!» Друзья и близкие обречены вечно теряться в догадках.

В конце апреля 2007 г., когда Эстония была захвачена событиями Бронзовой Ночи (кстати, полицейские из Ранну тоже дежурили в столице), руководители государства посчитали нужным обратиться за помощью к психологам. То же самое делается в случае кораблекрушений или авиакатастроф.

В Ранну сейчас не меньший кризис, все жители носят траур. Но горе Ранну – не государственного уровня, к тому же в мае в министерстве социальных дел упразднили должность специалиста по душевному здоровью. Люди из Ранну должны помочь себе сами.

Журналистка набирает номер матери еще одного погибшего, но никто не отвечает. Из трубки доносится пение Танеля Падара: «Отдохни, оглянись вокруг, еще не поздно, ты успеешь жить»…