Очередь о былом

       
Ах, как часто слышишь от людей такие реплики:"Сейчас бы Сталина, он бы навёл порядок!", сейчас бы ... Честно говоря, меня это коробит. И я вспоминаю советское время,которое многие приводят в пример с благоговением. Сразу всплывает в памяти одна яркая, но неприглядная картинка:
Очередь как змея: то, свернувшись клубком, то извиваясь тонкой лентой, уходила за поворот. Люди стояли не за буханкой хлеба, не за книгами, а за только что «выброшенной» партией ковров. Это было в те, застойные времена, которые у нас, теперь уже старшего поколения, а тогда ещё молодых людей, сохранились на полочках памяти «про запас, на всякий случай». Сейчас мы крутим носом, если нам не нравится товар, если он недостаточно свеж или качество оставляет желать лучшего, или продавец недостаточно вежлив, а тогда…
       Стоящие в конце очереди, не имели таких привычек, а лишь мечтали получить желанную обновку, которая рисовалась в мечтах, как престижная, символизировала не только уют, но и роскошь. Те, которые прождав пол - дня, вымотанные, уставшие, но удовлетворённые, вырывались из жёстких тисков человеческих тел, под завистливые взгляды неубывающей очереди, и покидали поле боя, были сегодня победителями, героями.
 Я видела, как молодая, беременная женщина (на сносях), попала в эту мельницу и как её безжалостно выпихивала толпа уже с полученным ковром. А она, с перекошенным то ли от боли, то ли от радости, лицом, медленно отдалилась от очереди, потом опустилась на колени, выронив из рук желанную покупку, села на лужайку недалеко от магазина.
       Кто-то из толпы, крикнул: «Женщине плохо!», кто-то побежал вызывать «Скорую». Женщину увезли, сунув вслед за ней злополучный ковёр, а очередь жила своей жизнью. Те, кто видел окно раздачи, напирал на впереди стоящих. Слышалась брань, писк, визг. А в задних рядах народ был ещё терпеливым, и возмущался услышанным и увиденным. Вот и я, подойдя к окошечку, стиснутая со всех сторон нетерпеливыми гражданами «великой и могучей» державы, сдерживаю натиск тех, что стоит сзади. Наконец-то я могу видеть товар. Продавщица, с надменным, выражением лица объявляет, показывая на витрину:
«Красных уже нет, остались коричневые и зелёные» с орнаментом! А за её спиной то и дело появляются какие-то люди, она отпускает им и «Красные», и синие, и с пейзажем в середине композиции, а на очередников кричит: «Выбирайте побыстрей, не задерживайте очередь, а очередь в свою очередь тоже торопит: «Что вы копаетесь, женщина, не нравится, - не берите, дайте другим взять!» Берём то, что дают, ведь столько времени отстояли! Один мужчина, увидев эту « закулисную торговлю», выбежал из очереди, и метнулся к чёрному ходу магазина, а там, оказывается, - своя очередь, но гораздо короче нашей.
 Вдруг стоящие у раздачи, услышали голос того мужчины уже внутри магазина: « Я сейчас на вас ОБХСС вызову!». Продавщица сделала хорошую мину при плохой игре. Она сказала, улыбаясь: «Что вы, что вы, мужчина, никто здесь не нарушает, это у меня льготники, а вас я обслужу, я видела, вы стояли». И, сунув ему один из элитных образцов, эта бывалая торговка выпроводила «оборзевшего» и «подкупленного» покупателя и продолжила свою эпопею.
Какое – то время она была «сама вежливость», а потом, оправившись, стала покрикивать на покупателей, громче прежнего.
       В школе и институте нам объясняли, что у нас в стране самые гуманные и справедливые законы, самая богатая страна, самые добрые и дружеские отношения, а жизнь нас учила другому.
А теперь все открыто говорят о том, что каждый сам за себя, что правительство коррумпировано, что законы написаны не для граждан, а против них. А наш жизненный опыт, наши знания никому не пригодились. Даже наши дети не могут воспользоваться ими, может, поэтому, они ничего не читают, а стараются впитать в себя, как губки, чужую идеологию. Они пребывают в шоке, они усыплены всеобщим замешательством. И тем страшнее попасть под раздачу, когда всё вновь, когда не знаешь, какого монстра ещё выродит общество. Но все, абсолютно все, уже стоят в очереди, и по ту, и по эту сторону.