БАРСИК
Весна в этом году обещала быть ранней, и действительно, снег сошёл быстро и также быстро подсохла земля, но деревья в парках стояли всё ещё голыми, хотя их пробуждение уже чувствовалось: стволы заметно потемнели, да и почки набухли, особенно тополиные. Как квинтэссенцию волшебства нынешней весны, столбик термометра в последней декаде марта выдал плюс девятнадцать.
В один из таких солнечных дней я решила позвонить Надежде.
«Странно, - подумала я, набирая номер её телефона, – зима нынче была короткая, а вот – поди ж ты – всё равно весну ждали с нетерпением, и дождались: солнышко не скупится – светит по полной программе».
- Ты не находишь, что нам пора встретиться? – спросила я приятельницу, когда услышала в трубке её неизменно-певучее «алло»:
- Нахожу, - ответила она и тут же добавила, - собирайся, и бегом ко мне.
- Что так?
- Да пока щи не остыли.
«Что-то Барсик меня не встречает, - мелькнуло в голове, когда за мной захлопнулась подъездная дверь, - наверное с подружками загулял». Барсик – это молодой красивый кот, что обитает в одном из подъездов нашего дома. Но о Барсике я расскажу позже, а сейчас, подставляя лицо тёплому весеннему солнышку, я бодро шагаю по улице. Иду и улыбаюсь, потому что скверы сухие и чистые, потому что вижу над головой синее небо, потому что люди в ответ тоже улыбаются, да потому что просто весна!
Через пятнадцать минут солнечного путешествия жму на кнопку звонка, – дверь распахивается, и мы с Надеждой радостно обнимаемся, ещё через минуту обмениваемся ничего не значащими фразами и проходим на кухню.
- Ух, ты! – говорю я, окидывая взглядом накрытый стол, – от своих золотых правил не отступаешь: настряпала всего и много.
- Да ладно тебе, - смеётся она, - всё, как обычно.
Стол хлебосольной хозяйки и впрямь ломится от яств: тут и обещанные ароматные щи, и жареная картошечка с грибами, и подсушенные в духовке гренки из чёрного хлеба с чесночком, и всевозможные салаты.
Во время обеда около нас вертится хозяйский кот, его голубая шёрстка блестит, глазищи сверкают, хвост – будто метёлка пушистая, – и зовут этого красавца тоже Барсик.
- Есть просит, - говорит Надежда, накладывая мясное рагу в котофееву чашку.
Мгновенно забыв о нас, тот протягивает лапу в миску, берёт кусочки рагу, аккуратно подносит к усатой мордочке, съедает, облизывается – только что не причмокивает, – и снова лапой в миску. Подгребает оставшиеся кусочки, расправляется с ними и, приступая к туалету, вылизывает лапу до блеска.
- Ну и кот, - восторгаюсь я, - ест, как человек, только вместо ложки – лапа!
Время пролетает незаметно. Наконец, благодарю хозяйку и, чтобы проститься с Барсиком, заглядываю в гостиную. Небрежно распластавшись в позе тронной особы, кот мирно посапывает на спинке мягкого кресла, – своём излюбленном месте. Его хвост и левая передняя лапа, грациозно свисающие вниз, занимают почти половину спинки, а милая мордашка с закрытыми глазами и победно торчащим левым усом являет покой и умиротворение. Хочу подойти, чтобы проститься с Барсиком, но передумываю – пусть себе спит, а он и не шелохнулся, будто меня здесь и не было.
По пути домой в зоомагазине покупаю корм для своей Анфисы и подъездного котика Барсика, с описания которого я и начала свой рассказ; Барсик уже полгода, как живёт на улице, – его выбросила одна молодая дама с четвертого этажа нашего дома. Котика я стала подкармливать сразу же, как только он оказался на улице, а случилось это поздней осенью – как раз под зиму. От холода кот спасался на пятом этаже, хотя соседки сначала были недовольны – ругали его, но потом он и им запал в душу, но особенно котик привязался ко мне, потому что я не только кормлю его, но и разговариваю с ним. Когда выхожу на улицу, он со всех ног мчится навстречу, а поравнявшись, встаёт на задние лапы и суёт мордочку ко мне в сумку или же в ладони. Тогда я поворачиваю обратно, и вместе с ним мы поднимаемся на второй этаж, там я впускаю его в тамбур*, выставляю одну миску с едой, вторую с молочком, и всё это он поглощает жадно и торопливо, словно боится, что еду отнимут. Я глажу кота и приговариваю:
- Ешь, Барсик, не торопись и никого не бойся, – я рядом с тобой.
И Барсик ест, подбирает крошечки, выпивает молочко, тщательно вылизывает чашку, её стеночки, края, и снова припадает к ней, – там на донышке осталась ещё несколько капелек. Вот тут-то для меня и начинаются адовы муки – Барсик не хочет уходить: он ложится на коврик под дверью, просовывает лапы в тапки, что находятся там, и делает это по всем человеческим правилам: правую суёт в правый тапок, левую в левый. Да так и замирает. Когда же пытаюсь уговорить его покинуть тамбур, он поднимает на меня грустные глаза, и я вижу, как он просит:
- Возьми меня к себе, – ты же видишь, как мне плохо на улице!
- Барсик дорогой, - я опускаюсь на корточки, - знаю, что плохо, знаю, что тебе хочется домашнего уюта, но не могу, потому что моя Анфиса ни за что не пустит тебя. Помнишь, как ты столкнулся с ней, когда она вышла в тамбур из квартиры? Помнишь, как она набросилась на тебя, и как потом разодрала мне руку, когда я попыталась оттащить её? Поэтому надо идти, – прошу тебя, иди.
Кот смотрит на меня умными глазами и не двигается, при попытке взять его на руки, чтобы вынести в коридор, силой отталкивает меня лапами и остаётся неподвижным. Подложив руки под его животик, я почти волоком перемещаю его к тамбурной двери, – открываю её и снова прошу:
- Барсик, иди.
А он, поднявшись на все четыре лапы, неожиданно сгибает передние и падает передо мной, будто становится на колени, и так каждый день. И не знаю, что лучше – кормить кота, приближая его к себе и давая надежду на лучшее, или же не кормить вовсе, давая понять, что надежды нет никакой. Но это так… мысли вдогонку, потому что знаю – Барсика я не брошу.
Днями он сидит на скамейке с соседками, греется на солнышке и слушает, о чём они судачат, но чаще спит в цветнике, на месте спиленного тополя, – там он обустроил себе нечто вроде лежанки. Ночью же, как заправский охотник, уходит в подвал, – его трофеи поутру лежат у входной двери дома, и мы понимаем, что этим самым Барсик пытается доказать нам свою необходимость.
А недавно я была в гостях у четы знакомых педагогов: Валентины Ивановны и Виктора Аркадьевича, – они живут в рабочем поселке, что находится в восемнадцати километрах от нашего города. Дом у них небольшой, но удобный, окна веранды выходят в небольшой садик, где разбиты цветники, рядышком слева находится вольер для кур. Куры – особенно молодки – милые и ручные, они позволяют гладить себя и даже брать на руки. Но каково же было моё удивление, когда я увидела хозяйского кота, и тоже… Барсика. Это был молоденький, ласковый котик, – пушистый и дымчатый, – он живо прыгнул ко мне на колени и не захотел уходить, но самое интересное было впереди. Взяв пачку китеката, Валентина Ивановна пересела на кровать, что находилась в глубине террасы и, подозвав кота, начала подбрасывать гранулы вверх, и тут Барсик выдал такие трюки, такие коленца, что мы покатились со смеху. Валентина Ивановна брала из пачки гранулы и, подбрасывая вверх, приговаривала:
- А ну, Барсик, – лови!
Кот вставал на задние лапы, передними ловил гранулы, подносил их к мордочке и с удовольствием съедал, иногда ловил ртом. Представление продолжалось до тех пор, пока наш артист не насытился.
Моего Барсика я встретила вечером, когда вернулась домой, – свернувшись калачиком, он дремал в цветнике. Я легонько потрепала его за уши – он уткнулся в мою ладонь и принялся обнюхивать её, но глаза его светились грустью.
- Барсик, ты никак загрустил? - спросила я. - А ну-ка приободрись, – смотри, какой ты у нас красавец: белогрудый, шёрстка шёлковая, лапки в носочках, ушки с хохолком, как у рыси. А ну-ка, рысёнок, пойдём со мной, – сейчас я тебя покормлю!
В ответ рысёнок благодарно мурлыкнул, встряхнулся и, опередив меня, вприпрыжку помчался на второй этаж. После трапезы, чувствуя, что я намереваюсь выпроводить его, Барсик лёг у тамбурной двери, будто заявил: «Я не уйду отсюда никогда…», – при этом посмотрел на меня такими глазами, что я не выдержала и сказала:
- Ну хорошо, Барсик, поспи тут немного, но потом – не сердись – потом нужно будет уйти. Я понимаю – не хочется, но ты же знаешь, что я не могу тебя оставить. Знаешь? - кот тихонько стукнул хвостом об пол.
- Вот-вот, ты всё понимаешь.
«Господи, ну почему так получается, поглаживая уснувшего Барсика, думаю я. - Почему одним всё, а другим ничего, или почти ничего. Почему тем двум выпала счастливая доля – и слава Богу, что это так, – но за что тебе-то такая судьба?»
Уткнувшись мордочкой в мою ладонь, Барсик тихонько посапывает и смешно дёргает усами.
- Не отчаивайся, мой хороший, - говорю я, - ведь до зимы ещё далеко...
* Тамбур – общий коридор на две квартиры
Май 2007 г.
Постскриптум
Прошло три месяца после описанных событий. Пропал Барсик – его нет уже третий день. Вернее, не пропал – его снова предали: выкинули, как и в прошлом году перед зимой, и случилось это с подачи недобрых людей, хотя кот никому не навредил. Но есть такие люди, которым всегда нужна жертва – у них такая потребность – срывать на ком-нибудь зло. Часто несчастные животные и становятся мишенью для ублажения их ненависти. С подачи таких вот людей Барсика отвезли в другой микрорайон, да там и выкинули. Причем, в салон машины кот прыгнул сам, когда его позвали, – он ведь ручной и доверчивый.
Весь вчерашний вечер я искала его, звала, но бесполезно: его нигде не было, а на улице – холод и дождь. Неужели люди не задумываются над тем, КАК и ЧЕМ отзовутся их слова и поступки для них самих же? Остаётся маленькая надежда на то, что Барсик соберётся с силами (если он ещё жив), применит все свои незаурядные кошачьи способности и найдёт дорогу домой.
На пятый день Барсик вернулся, – сам нашёл дорогу, хотя его дом и зовётся всего лишь подъездом. А через два месяца Барсика увезли на красивой машине в областной центр (90 км от нашего города). Надеюсь, что там ему будет хорошо, но честно, – я всплакнула от разлуки с ним. Утешает одно, что он попал в надёжные и хорошие руки.
… Прошло девять лет.
Недавно я узнала, что Барсик якобы убежал от своих добродетелей, но когда это произошло – неизвестно, и жив ли он сейчас, тоже неизвестно.
2016 г.