Накладная на веник
Технический склад был расположен недалеко от дороги, которая проходила мимо санчасти и штаба полка. Начало дороги начиналась в авиационной части, а оканчивалась в жилом городке Васьково. На техническом складе радиотехнического полка много было чего хорошего. Краски, материалы, инструмент, все это привлекало любителей - автомобилистов, да и просто для дома, для семьи. Все остальное было разложено по полкам - это запасные части для радиолокаторов. А посколько широкого распостранения в быту радиолокации не предвиделось, то это имущество хранящееся на складе было не ходовым для внешнего употребления.
Должность начальника склада в соответствии со штатом соответсвовала категории прапорщика. Однако найти прапорщика было очень трудно по ряду причин. Первое, самое тяжелое - это жилье. Но квартиры в деревянном доме с печным отоплением (было даже свободных несколько) никого не прельщали. Второе, это уважение. Более престижные должности начальников склада таких как продовольственный, вещевой, ГСМ были заняты и на этих должностях стояли уважаемые люди.
Таким образом, по традиции, на техскладе постоянно были солдаты-срочники, а поскольку солдат стоял на должности прапорщика, со временем, при примерной службе, ему присваивали сержанта. Кроме того, склад первому попавшему доверить было опасно, солдат подбирали еще в учебке. Отбор, конечно, был строжайший. Склад доверяли прибалтам, как правило, литовцам. Призывники из Москвы и Ленинграда и не мечтали попасть на склад, в силу своей испорченности.
В этот раз, видимо из-за демографического провала призывников едва хватало укомплектовать подразделения полка, расположенные на побережье и островах Белого и Карских морей. Ну а в следующий призыв с прибалтами было туго, пришлось выбирать из того, что было. А было в учебном взводе несколько сибиряков, алтайцев и один очень добросовестный белорус. После длительного «кастинга» склонились к кандидатуре белоруса. А кастинг заключался в следующем: нужно незаметно понаблюдать как трудятся молодые бойцы на субботнике по уборке территории. Наш кандидат, в отличие от брезгливо подбирающих щепочку или бумажку, хватал бревно и один тащил его к месту сбора мусора.
Позади учебный взвод и рядовой Симонович начал службу на складе. Обычно полгода перед увольнением сержант воспитывал кладовщика до своего уровня и затем уходил в запас, передавая своему сменщику склад. Пропустив призыв, пришлось молодого бойца Симонович вводить в курс дела мне и моему помощнику. Но поскольку дел было так много, что позаниматься с солдатом поподробнее просто руки не доходили. Пущенный на самотек в своей деятельности солдат начал постепенно портится. Мне, возглавлявшего службу вооружения полка, работа склада приносила массу забот. Однажды вечером, возвращаясь из штаба на склад, я заметил прапорщика с авиационного полка который, маскируясь вдоль забора под репейники, тащил со склада банку с краской и какой-то сверток. Этот случай переполнил мое терпение, и я попросил своего помощника уделить воспитанию нашего воина целый день. Старший лейтенант Абдула Умар Хуссейнович - помощник начальника службы вооружения, приступил к выполнению задачи. Умар был очень добросовестный лейтенант и после двух уроков, когда у Симонович правое ухо светилось как красный фонарь в темноте, на складе воцарился уставной порядок.
Русский майор из Ташкента, как себя называл себя майор Виктор Соколов, служил в должности энергетика полка. В свое время он, окончив Красноярское радиотехническое училище, имея среднее образование и будучи одним из лучших начальников РЛС П-35, не мечтал о дальнейшем росте. Командир полка Тарасов Валентин Петрович в знак благодарности за хорошую работу назначил его на должность энергетика полка и не ошибся. Витя ревностно занимался энергетикой полка и не брезговал ремонтом даже "бытовых" электростанций. В своей службе отсутствие знаний он компенсировал трудолюбием. Так как Витя Соколов был холостяком по убеждениям то он, конечно, очень любил баню. Не потому что он любил чистоту и после бани надев чистую рубашку, взяв гармошку сидел на крыльце возле дома. Точнее не у дома, а у гаража на верхней части ворот которого умелой рукой была сделана надпись «Где вино - там Горе!!» А потому что это был ритуал и завершающая часть это конечно было ... Правильно! Он всегда ссылался на старинное правило, которое приписывал Суворову: продай рубашку, но после бани выпей. Этим правилом он и руководствовался, дело до последней рубашки не доходило, но водка в его доме никогда не кончалась. Выпить - это было очень строгое для него мероприятие, и баня предшествовала этому важному занятию. Наш полковой поэт написал про него двустишье:
Крик ишака и запах плова,
Байрам в квартире Соколова.
Важным атрибутом бани, конечно, были веники. Витя их рубил летом и сушил их на техскладе под потолком.
Приближалась суббота и естественно очередная баня. Витя в конце рабочего дня в пятницу с чувством исполненного долга приближался к сладу, рассуждая - где взять веник, в начале или в конце склада, так как веники были рублены в разных березовых колках.
– Товарищ майор сюда нельзя.
Русский майор из Ташкента Витя Соколов уперся в широкую грудь рядового Симонович из Белоруссии.
- Ну-ка шнурок подвинься, я веник заберу.
Но не тут то было. Шнурок предложил майору выписать накладную на веник. К сожалению, нанести на бумагу все выражения в адрес рядового не представляется возможным и не только по цензурным соображениям, но и по объему этих высказываний. Витя, не прекращая высказываться, проследовал в техслужбу и опять, не прекращая монолога с многоточиями, взял бланки с накладными и написал: веник банный, количество - штук 2, выдал - получил.
За этот поступок пришлось рядовому Симонович присвоить очередное воинское звание ефрейтор - лучший солдат.
Однако после этого до самого увольнения у Симонович на складе был порядок. А увольняясь в звании старшины он пришел в техслужбу попросить у майора Соколова прощения, они затем долго прощались в гараже у Вити, вспоминая про накладные на веник.
В заключение не могу не привести рецензию очевидца этого периода жизни полка:
"«Крик ишака и запах плова, Байрам в квартире Соколова» - это, пожалуй, самое точное определение одной из черт Виктора Соколова название которой – РАДУШИЕ и ГОСТЕПРИИМСТВО. А ещё (по моему убеждению) он был глубоко порядочным человеком.
В середине восьмидесятых Виктор Соколов был назначен начальником комплекса в г. Северодвинске. Приехал он не один, а с красавицей женой Валентиной. Служить под его командованием было одно удовольствие. У него было невообразимое количество знакомых, с помощью которых наш комплекс никогда не испытывал недостатка в запасных частях. А какие были «БАЙРАМЫ» …
У Виктора была новенькая белая «шестёрка». Одним зимним утром, после одного из таких «байрамов», офицеры ожидали у дома, где мы проживали, дежурную машину, которая возила нас на позицию. Виктор предложил инженерам комплекса прокатиться на службу в его «шестёрке». Смахнув рукавом шинели снег с лобового стекла, Виктор завёл автомобиль для прогрева, вышел из машины и угостил нас сигаретами. Стоим, курим, вспоминаем вчерашнюю посиделку. В этот момент приезжает дежурная машина. Витя командует: «За мной …» и первым заскакивает в кузов ЗИЛа. Мы все следуем за ним в кузов и уезжаем на позицию. В техпосту комплекса у Виктора был сейф. Достав из него «лекарство» Виктор налил каждому понемногу. Придя в себя, кто-то из нас вспомнил о том, что в шести километрах оставлена работающая машина Соколова. Виктор сосредоточенно задумался, вспоминая начало рабочего дня, а затем его лицо озарила широкая улыбка. «Да куда она денется, кончится бензин, сама заглохнет» - произнёс Виктор и пошёл на КП расписываться в журнале за боеготовность РЛС.
К сожалению, три года назад Виктора Соколова не стало. Вечная ему память …
Хочу выразить Вам Александр огромную признательность за опубликованные рассказы. Перечитал все произведения по нескольку раз. Те приятные чувства, которые я испытал от прочитанного, мне трудно передать словами.
А ещё хочу поблагодарить (пускай и с большим опозданием) за урок, который Вы своими действиями преподнесли мне в северодвинском батальоне.
Однажды на комплексе «затрясло» второе УВК в блоке формирования отметок дистанции. Масштабная сетка трясётся и не позволяет правильно определить координаты целей. Я и ст. лейтенант Семён Полищук не смогли найти неисправность. Что мы только не делали тогда. Проверили питание, все лампы, каждый импульс запуска, монтаж и ничего не помогает. На шестые сутки я привёз из талажского батальона заведомо исправный блок формирования отметок дистанции. Поставили его, а второй УВК так и не заработал. Мне тогда показалось, что я схожу с ума от происходящего. Ни один из логичных алгоритмов поиска неисправности не приводил к успеху.
А на седьмые сутки приехали Вы Александр для оказания помощи. Внимательно выслушав доклад о всех проделанных операциях, Вы приступили к работе, а я с Семёном Плищуком заснули в креслах от усталости. Примерно ещё через сутки Вы нас разбудили и показали пробитый стабилитрон, обнаруженный в повторителе запуска для внешних систем. Единственной связью этого стабилитрона с запуском была общая шина по питанию 125 В. Ни один из осциллографов никакой пульсации в питании не показывал, а она присутствовала. Помню, что Вам пришлось проверить до сотни таких стабилитронов в двух блоках.
За что я Вам благодарен, так это за то, что Вы не «загибая пальцы» доверились нам в наших действиях и начали работать в том направлении, на которое у нас просто не осталось сил. Искать неисправность в системах не участвующих в формировании масштабной сетки это было в тот период необъяснимым для меня.
Впоследствии я стал неплохим инженером. Сам многократно ездил по подразделениям для оказания помощи и почти всегда не старался повторять проделанную другими работу. Старался действовать нестандартным путём, что почти всегда приводило к тому, что на поиск неисправности уходило меньше времени.
Спасибо Вам. Крепкого Вам здоровья и всего наилучшего".
Игорь Шафрыгин 08.02.2013 16:01