Возвращение

       Больничная палата пропахла лекарствами и дезинфицирующими препаратами. Она была погружена в серые сумерки зимнего вечера. Свет не горел, в этом не было необходимости, сквозь прозрачные занавески пробивался рассеянный свет уличного фонаря.
В палате стояла только одна кровать, возле которой находились капельницы, аппараты, и медицинские приборы.
На кровати лежала еще молодая женщина. Её тело было неподвижно. Было видно, что женщина не изболевшаяся, не исхудавшая до костей. Её крепкая молодая плоть, немного обмякла из-за накинувшейся болезни. На самом деле женщина умирала.
Она, который день лежала неподвижно, и ничего не понимала, не слышала, что с ней происходило, и что творилось вокруг неё. Мозг работал, но не воспринимал сигналов внешнего мира и на лице больной не было никакого определённого выражения. Казалось, она спала.
Желтое лицо обрамляли короткие белокурые кудряшки. Из-под тонкого одеяла выглядывала маленькая ручка с изящными пальчиками.
Иногда в палату заходили люди в белых халатах, поднимали одеяло, осматривали больную, делали уколы, тревожно переговаривались, и уходили. Помочь было нечем. Нужна была кровь, а подходящей группы больше не было. Требовалось полное переливание, потому что была сделана очень серьезная операция, после которой начались осложнения. Сделали повторную операцию, при которой занесли инфекцию, а в результате начался сепсис.
Все запасы, что были, уже влили, но требовалось ещё и ещё. Больная лежала на больничной постели, и ей было все равно.
Её тело, которое в последнее время доставляло ей столько хлопот, лежало неподвижно, глаза закрыты, но сама она, её Я, её Душа, стали вдруг подниматься над кроватью, над всеми этими приборами и отдаляться, отдаляться от всех этих ненавистных уколов, докторов и плачущих в больничном коридоре родственников.
«Она» наблюдала, как удаляется кровать с телом, и ей казалось странным, что «она» стала такой высокой, хотя ног было не видно. А «она» все выше и выше. Потом «она» почему-то свободно прошла сквозь стену и оказалась в больничном коридоре, но не там, где обычно, сидела дежурная медсестра и ходили все больные, а с другой стороны, с черного хода. Там было очень темно. Не горел свет, не светилась ни одна лампочка. Но «она» все видела.
       Странно – подумалось ей, что же это такое со мной? Куда это я направляюсь?
Коридор уходил куда-то вниз. Она плыла по нему, как будто её кто-то направлял. Вдруг она стала различать впереди какое-то яркое крошечное пятнышко размером с точку. Эта точка стала постепенно увеличиваться в размерах.
-Интересно, что это такое, может быть, там выход? – подумала она.
Приближаясь, все ближе и ближе, она видела, что это уже не точка, а что-то вроде открытой двери, за которой был мягкий, яркий, и такой приятный свет. Её затягивало в эту дверь, как в воронку. Но не было страха, не было ничего, кроме удивления и желания узнать, что же там, за этой дверью. Казалось, что оттуда веет теплом и негой, от этого лучезарного света исходила сама любовь. И вдруг, когда уже дверь казалась такой, что в неё мог свободно пройти человек, она увидела в проеме фигуру в белых одеждах с протянутыми навстречу ей руками. Но дверь была еще далековато, еще требовалось некоторое усилие, чтобы достичь её.
Каким прекрасным и манящим был свет, какие нежные вибрации исходили от него.
-Какая нежность, не передать, - думалось ей.
Она так была сосредоточена на этом зовущем, заманчивом свете, что не заметила, как из боковой стены открылась другая дверь. Как там неслышно остановился лифт, и её муж, который искал по всему городу для неё кровь подходящей группы, протянул к ней руки и схватил её в охапку, закричав со всей мужской силой, как смертельно раненный зверь. И в тот же миг, сияющая дверь захлопнулась, стало совсем темно и странно тихо.Ей больше ничего не виделось, не слышалось. Не чувствовалось родных рук, не виделось длинного коридора и мягкого света. Время замерло в черной тишине. Его микросекунды остановились.
И вдруг она увидела снова больничную палату, постель, на которой лежало ее тело, и много людей в белых халатах. Все они что-то делали с её телом, что-то подсоединяли, включали, а рядом с ней, у кровати сидел её муж, бледный, уставший и плакал. Большой такой мужчина – сидел и плакал, глотал глицерин и как ребенок, всхлипывал.
Он говорил самому главному, наверно профессору, что он сделал все, что ему велели, и даже больше. Поэтому надо сделать им - все, чтобы его жена осталась живой.
Ей стало, очень, жаль его. Как же он сдал, он совсем вымотался из-за меня. Она коснулась его лба и вошла в свое холодное тело.

Мягко горел ночник, а за окном падал снег. У постели больной женщины на стуле сидел большой и очень уставший мужчина. Он перебирал в своих руках изящные маленькие пальчики белокурой женщины. Лицо её было бледным, но глаза были открыты и с грустью смотрели на мужа.

В небольшом городке, старенькая мать молилась Господу Богу, и просила его послать выздоровление для её дочери. И далеко на севере, в городской квартире, стояла на коленях пред иконой Божьей Матери её единственная сестра, и в слезах просила Пресвятую Деву Марию не забирать сестру, оставить её на земле.
И когда Пресвятая Дева Мария услыхала мольбы, то засиял её лик в знак своего согласия теплым лучезарным сиянием.

Через три года собрались вместе за одним столом три женщины – две сестры и их старенькая мать, но не было с ними большого красивого мужчины. Господь оставил этих женщин вместе, забрав у них мужчину в один из холодных зимних дней.
Белокурая, небольшого роста женщина, с изящными руками, рассказала своей сестре, историю своего воскрешения. Рассказала про удивительный свет в конце туннеля, о раскрытой двери, и о протянутых навстречу руках того, кто с любовью встречает всех нас в этих дверях.

1998г.