Свернув с дороги, мы уже не вспомним
Тех мест, где проходило наше детство.
Всё изменилось: заросли тропинки,
Деревья высохли, а поросль возмужала
И пастбища увязли в бурьяне.
Не слышно речки. Мы хотели было
к ней подойти, но не нашли дорожки.
Мы здесь косили сено, ты поверишь?
И был родник со сладкою водою,
Теперь его и место позабыто.
И дом, где проходило наше счастье,
почти разрушен, и сараев нет.
Вид из окна – и тот переменился,
как будто старые знакомые деревья
шагнули в сторону, устав стоять на месте,
и панорама стала кособокой,
повиснув на оконной паутине,
подчёркивая мерзость запустенья.
И этот вид не тронет наши души
воспоминанием. Ведь мы его не помним.
Но небо звёздное, что падало на нас,
когда лежали мы на спинах и мечтали
о тех мирах, что прячутся за ним,
как за холстом в каморке папы Карло -
оно всё то же! И оно всё помнит!
А поле? Этот ветер помнит нас,
и те слова, что сказаны тобою
тогда, он мне сейчас принёс,
не расплескав вокруг земного шара
ни звука. Вот вступили соловьи,
развешанные по кустам вдоль речки.
Они нас тоже помнят, ежегодных
бессонниц наших летних череду.
Шум сосен, сколько помнит он
Волшебных снов и сладких пробуждений,
фантазий, и надежд, и баловства,
и детского соперничества вспышек.
И помнит, как слепило по утрам
нас сквозь окошко чердака на сеновале
шальное солнце, и рябины куст,
и жгучая крапива вдоль тропинки.
Нас помнит запах силоса и крик
совы, зигзаг летучей мыши в соснах
и красное пожарище заката.
А осень помнит праздничную грусть,
с которой незаметно мы взрослели
под низким сводом быстрых облаков.
Зима – та помнит радость от труда
по чистке снега с крыш и на дороге.
И вьюга помнит, как тепло нам было,
когда она бесилась за окном.
Здесь память – всё: рассыпанные гвозди,
бурьян у дома, вилы под навесом,
и шум шоссе, и глина, и цветы;
и пруд – хранитель наших отражений,
и эхо – запись наших голосов.
Но – тишина! Они уж столько лет
спокойно спят, и мы им только снимся,
седеющие, важные отцы
семейств и уважаемые люди.
Смешно! Теперь представь на миг,
что вдруг однажды чудным ранним утром
они проснутся. Пусть не сразу все,
по одному, но просыпаясь, чтобы
один будил другого непременно.
В тот самый миг, я это точно знаю,
всё снова станет на свои места:
мечты и звёзды, ветры и рассветы,
отбрасывая год за годом, вспомнят,
и рухнет это царство энтропии,
и мы с тобою снова оживём.
23.9.2005