Давным-давно жила в одном городе Зульфия. Страстно любила она мужа своего--отважного Заира, но погиб он в бою неравном. Был богат Заир, и все земли, дворец и рабы его достались Зульфие.
Долго и безутешно плакала вдова. Хоть было ей двадцать лет отроду, поклялась Зульфия Ра—Солнцу принадлежать лишь Ему—главному из богов, и никого из смертных мужчин не допускать в сердце своё.
Обрекла Зульфия себя на затворничество во дворце своём. По желанию её лучшие мастера отлили из золота огромного идола Ра—Солнца, установили его в самой лучшей из зал дворца, и каждый день приносились жертвы богатые богу тому. На рассвете и на закате приходила вдова к Ра—Солнцу, в молитве горячей изливала душу свою, но не было Зульфие утешения. Поговаривали, что нет в стране более прекрасной статуи Ра—Солнца, но не даровал Он покоя несчастной женщине.
Раз в месяц открывались врата дворца, и толпа нищих устремлялась во двор. Облачалась тогда вдова в платье чёрное, всю фигуру свою скрывая от взоров людских. Платком чёрным закрывала лицо Зульфия. В обличье таком являлась женщина пред нищими, даруя сто монет всякому из них. Но и это благодеяние не утешало душу её.
Вельможи и бедняки уважали вдову безутешную, и только визирь тайно ненавидел её, ибо жаждал сделать Зульфию женою своей. Однако невозможно было вдове нарушить клятву Ра—Солнцу, оттого и злился визирь…
…Однажды утром доложили вдове, что некий человек немощен и стучится в двери. Зульфия приказала впустить его и накормить во дворе. Поклонился слуга, и вскоре послышался скрип ворот открывающихся.
Внезапно почувствовала Зульфия тепло в душе своей. С самого момента гибели Заира пустота и холод заполнили душу Зульфии, и вот ощутила она, что весна пришла в дом её. Будто Заир ожил, и рана затянулась на сердце у женщины.
Посмотрела она в окно и увидела внизу мужчину лет сорока в рваных одеждах. Хромая вошёл незнакомец во двор, и на теле его были следы от побоев. Сделал несколько шагов пришелец и пал на камни, которыми был вымощен двор.
Угадала Зульфия в бродяге мудреца. Позвала она слугу и молвила:
-Поместите этого бедняка в комнате для гостей, накормите, и пусть осмотрит его лекарь. Ещё призовите жреца в святилище Ра—Солнца: желаю принести достойную жертву Богу.
Кивнул слуга и удалился. Вдова же поспешила в залу с идолом. Лишь вошла туда Зульфия, как ощутила холод невыносимый. Не могла она больше молиться Ра—Солнцу, даже находиться в той зале была не в состоянии. Увидев жреца, что привёл с собой рабыню прелестную, дабы пожертвовать её идолу, Зульфия приказала жрецу обождать до вечера.
Стремглав выбежала вдова из святилища, и тепло стало ей. Испугалась Зульфия, что злой дух поработил её и отвратил от Ра—Солнца. Решила она, что пришелец виной тому. Прошла вдова в свои покои, достала из шкатулки сапфир магический, что десять веков оберегал весь род её от духов злых. Сжала Зульфия в руке камень тот и отправилась к гостю странному.
По пути догнал её слуга взволнованный и говорит:
-Госпожа! У ворот дворца десяток солдат визиря, и с ними командир их—славный шейх Осман! Говорят, что вы укрыли опасного преступника, и что должен он быть казнён до заката: так приказал визирь!
Нахмурилась Зульфия:
-И в чём обвиняют этого человека—гостя моего!?
-Он оскорбил Ра—Солнце, госпожа!
Яростно сжала вдова в руке сапфир магический:
-Проводите славного шейха Османа в гостиную, но чтобы не было при нём оружия. Угостите его фруктами, выкажите подобающее почтение. Во дворе расположите людей шейха, но чтобы стража моя зорко следила за ними. Двоих воинов моих пришлите к комнате гостя, да поскорее!
Низко поклонился слуга и удалился исполнять распоряжения госпожи. А Зульфия отправилась в комнату гостя, но у дверей застыла в нерешительности. Должно было решить ей, виновен ли этот человек, оскорбил ли он Ра—Солнце. Но страшилась вдова войти в комнату и поддаться искушению злого духа.
В это время вышел от гостя лекарь. Бледно было его лицо, а глаза лекаря сверкали от ярости:
-Опасен этот Лука, госпожа! Так крепка вера его в Иисуса, что чуть не поддался я искушению! Недуга серьезного нет у Луки, но злой дух в нём!
Вдруг в сердце Зульфии проникла теплота, благость снизошла на неё. И следа не осталось от зимней стужи в душе женщины. Протянула она лекарю двадцать золотых и говорит:
-Если спросят тебя, говори, что в беспамятности гость мой, и даже имени его не знаешь.
Сокрушённо покачал лекарь головой, взял монеты и удалился. Вдова скрыла чёрным платком лицо своё и вошла в комнату.
Лука стоял на коленях. Взор его устремился в окно, но Зульфие казалось, что разум гостя был сейчас далеко-далеко. И не было у женщины в сапфире магическом, ибо не могло быть тут духа злобного, но кто-то иной был рядом с пришельцем.
Лука был недвижим, и женщина не решалась прервать молитву его. И казалось Зульфие, что цветы распускаются в той комнате, будто весна пришла, хоть время было осеннее. Словно некое умиротворение вошло в дом её.
Наконец, Лука встал и обернулся к хозяйке дворца. Он улыбнулся:
-Ты ли Зульфия, вдова Заира?
-Да. А ты ли Лука, оскорбивший Ра—Солнце, главного из богов наших?
Отвечал Лука:
-Много времени провёл я рядом с Господом, и поэтому скажу: истуканам вы молитесь, и не ведаете, что Иисус—единственный Господь наш!
Осерчала женщина:
-В гостиной ожидает меня славный шейх Осман. Если верно, что ты богохульствовал—выдам я тебя, и погибнешь!
Говорил Лука:
-Видел я, как Иисус повстречал некоего человека на берегу реки, и был человек тот бесноватым. Корчил он рожи Иисусу и кричал: «Если сын ты Божий, изгони меня!». Возложил Иисус руку на голову того человека и сказал: «Изыди!». Оставил тогда бес тело несчастного, вселился в стадо свиней, и утопились в реке свиньи. Разве не чудо?
В другой раз был я свидетелем, как принесли к Иисусу юношу, что с рождения был парализован. Спросил Иисус у юноши: «Веруешь ли в Меня?». Отвечал юноша: «Верую, Господь мой!». «Встань и иди, если веруешь!». Встал юноша на ноги, и пошёл он. Не дело ли то рук Господа?
Ещё случай был, когда собрался народ, дабы послушать Иисуса, и прибежал слуга из селения близлежащего, сказал господину своему: «Умерла дочь ваша!». Услышал это Иисус и молвил: «Отведите меня к ней» Привели Иисуса в дом господина того. Вот труп холодный дочери его лежит, в саван завернутый. Сказал тогда Иисус умершей: »Восстань!»--и ожила та женщина. Не это ли чудо?
Был я свидетелем, как собралось три тысячи человек, дабы послушать речь Иисуса. Сказал Он ученикам своим: «Накормите людей, что пришли ко Мне!». Отвечали Иисусу: «Есть у нас семь хлебов, да три рыбины, и нельзя этим накормить всех». Сказал Иисус: «Раздайте то, что имеете. Увидите, что вдоволь еды». Исполнили всё так, как велел Он. И не иссякали запасы хлеба и рыбы, ибо вновь и вновь наполнялись ими корзины. Разве не чудо?
Случилось, что некто спросил Иисуса: «Учитель, как следует молиться?». Отвечал Он: «Так молитесь: Отче Наш, Сущий на Небесах! Да святится имя Твоё, да приидет царствие Твоё, да будет воля Твоя, как на Небе, так и на земле! Хлеб наш насущный даждь нам днесь. И остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должникам нашим. И не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого, ибо Твоё есть царствие, и сила, и слава во веки веков! Аминь!». Так ли милостив ваш Ра—Солнце, как Господь мой?
И услышала Зульфия пение соловьёв, и цветы источали аромат прекрасный, словно говоря: «Истинно, истинно говорит Лука!». Было это видением, а разум вдовы не мог так просто отречься от веры в Ра—Солнце:
-Было время, когда люди пожирали друг друга, и не было в убийстве человека ничего зазорного. Ни одного из богов не знали тогда люди. Сильный имел всё, а слабого ожидала гибель неминуемая. Не твой Иисус, Лука, явился тогда народу, но Ра—Солнце. Научил Ра народ выращивать хлеб и разводить скот. Издал Ра—Солнце законы, запретив убийство и воровство. Назвал Ра имена богов наших, и научил нас тому, как молиться им. Вершил Ра суд праведный, и назначил жрецов, воинов и правителей. Тысячу лет управлял народом Ра—Солнце, а после отправился на звезду свою. С чего бы я должна предать Бога народа моего?
Улыбнулся Лука:
-Дослушай историю, а после можешь выдать меня светлому шейху Осману. Однажды собрал Иисус учеников своих, наполнил вином кубки их и говорит: «Вот кровь Моя, за вас проливаемая!». Преломил Он хлеб: «А это плоть Моя, за вас ломимая!». Спросили Иисуса: «Учитель, что означает это?». Отвечал Иисус: «Вот казнят Меня, но воскресну Я на третий день».
Вскоре распяли Иисуса, но на третий день не нашли в гробу Его, ибо воскрес Он! Искупил Иисус грехи наши на кресте и одержал победу над смертью! Так мог ли пострадать за народ свой Ра—Солнце?
Смутилась тогда вдова:
-Нужно мне поразмышлять над словами твоими, Лука. Будь тут.
Вышла Зульфия из комнаты и направилась в залу с идолом. Был мороз в зале той, и стены покрылись инеем. Тепло и спокойно было на душе у женщины. Прикоснулась она к золотому идолу—и распался он на куски. Склонившись над кусками золота, почуяла вдова мерзкий запах, а коснувшись рукой злата, ощутила слизь гадкую.
Укрепилась тогда у Зульфии вера в Иисуса, и тепло стало в бывшем святилище. Вышла оттуда вдова и повстречала жреца. Сказала она:
-Развалилась статуя Ра—Солнца на куски золотые. Мерзко пахнет то золото и слизь гадкая на нём, ибо нет силы в том идоле. Получишь ты сто монет золотых, если до рассвета дня завтрашнего никому не скажешь об этом.
Быстро вошёл жрец в святилище, но вскоре догнал Зульфию у дверей в гостиную. Бледен был жрец:
-Госпожа, не входил ли тот бедняк, которого вы приютили, в наше святилище?!
-Гость мой лежит без памяти, ни при чём он.
Дрожал жрец от ужаса, судорожно вцепился в руку вдовы:
-Слышал я, рассказывает этот человек о боге лживом. Многих совратил он с пути истинного, так что выдайте его славному шейху Осману, заклинаю вас!
Нахмурилась Зульфия:
-Тебе ли учить меня? Как поправится гость мой, сама разберусь, виновен ли он.
Хотела она войти в гостиную, но в ярости закричал жрец:
-Не вам разбираться в вещах таких, но мне, ибо жрец! Потому, что легко введёт тот нищий вас в заблуждение, но меня не обманет!
Пошла тогда вдова на хитрость:
-Как только придёт в себя нищий, вместе допросим его. Пока же убери куски золота, что остались от статуи Ра—Солнца: не следует, чтобы видел их кто.
Кивнул жрец, удалившись в святилище.
Зульфия вошла в гостиную и увидела там тучного мужчину в роскошных одеждах—светлого шейха Османа. Восседал шейх за длинным столом, уставленным вином и фруктами, но не притронулся гость к еде.
Увидев хозяйку, поднялся Осман на ноги и грозно сказал:
-Привет тебе, Зульфия! С каких это пор дворец твой стал убежищем для преступников?!
Склонила вдова голову:
-Приветствую вас, светлый шейх Осман! Разве принято у нас выгонять гостей, не разобравшись, преступник ли?!
Рассвирепел светлый шейх. Протянул он вдове свиток:
-Вот указ визиря, схватить и отрубить голову тому нищему, что ты укрыла в доме своём, ибо Лука оскорбил Ра—Солнце! Выдай мне этого богохульника!
Низко поклонилась Зульфия светлому шейху:
-Не знала я, Осман, что богохульник гость мой. По закону не могу я выдать его, пока не минул день с той минуты, как он переступил порог дома моего. Утром выдам его. Теперь же Лука без памяти, но приставлена охрана к комнате его.
Бледен от ярости был Осман, но не смел он настаивать, ибо должно было соблюдать закон гостеприимства. Молча вышел светлый шейх во двор и приказал следить за всеми дверями, дабы не вышел Лука, а если выйдет, то схватить. Ничего не могла поделать с этим вдова, ибо в гостях были у неё Осман и люди его.
Призвала вдова к себе слугу:
-Поставь стражу у дверей святилища, чтобы никто не входил туда. И в комнату гостя моего не входить.
Поклонился слуга. Подали носилки Зульфие и отправилась она к Хасану. Двумя сотнями верблюдов и многими погонщиками владел Хасан, а дом его по размерам уступал лишь дому светлого шейха Османа.
Остановились носилки вдовы у ворот сада Хасана, и послала она сказать, что неотложное дело есть у неё к торговцу. Вскоре явился слуга и пригласил Зульфию в дом господина его.
В гостиной приветливо встретил вдову Хасан:
-Привет тебе, Зульфия! Что за дело у тебя ко мне?!
Мило улыбнулась вдова:
-Привет тебе, Хасан! Известно тебе, что просторен и богато убран дом мой. Есть у меня сотня верблюдов и двести рабов. Но поклялась я Ра, что лишь Ему одному принадлежит сердце моё с той минуты, как погиб супруг мой. Вот было мне знамение от Ра--Солнца, что должна я продать всё имущество, кроме статуи Его, и покинуть город. Три раба да три верблюда велел мне Ра взять с собой, а остальное продать. За час до рассвета должна я отправиться, и нет в нашем городе более богатого и умного человека, который мог бы купить всё состояние моё, чем ты, Хасан!
Наморщил торговец лоб:
-Говорят, что укрыла ты в своём доме богохульника, и что отказываешься выдать его светлому шейху Осману, хоть и есть у него указ визиря казнить того преступника. Как же мне иметь дело с тобой?
Отвечала Зульфия:
-Тот нищий, что якобы оскорбил Ра—Солнце, просил лишь накормить его. Не знала я, что преступник он. Когда же увидела следы побоев на теле его, то сжалилась и приютила его. А нищий так слаб телом, что впал в беспамятство. Лежит теперь под охраной в доме моём, и не могу я установить: виновен ли. Но с первым лучом солнца выдам того богохульника Осману, пока же гость он мой.
Погладил Хасан бороду:
-Выходит, неумышленно укрыла ты преступника. Сколько хочешь за дом свой, за сад, за рабов и верблюдов своих, и за убранство дома?
-В двенадцать тысяч монет оценила я состояние своё, но за семь тысяч продам всё тебе, ибо нет в городе более честного торговца, чем ты!
Загорелись глаза у Хасана, предвкушая немалую выгоду. Тут же составили бумагу, что закрепляла право торговца на дом Зульфии. Условились, что торговец сам выдаст Осману преступника, ибо с первым лучом солнца станет он хозяином дома.
Заплатил торговец Зульфие что должно. Отправились Хасан и вдова в дом её, дабы застать там светлого шейха.
От ярости бледен был светлый шейх. Поклонился ему Хасан:
-Приветствую вас, светлый шейх Осман! Извольте подписать бумагу на право владения домом Зульфии, ибо куплен дом мной.
Ещё больше нахмурился Осман. Прочитал он бумагу:
-Отчего нарушила ты закон, женщина?! Не мне ли первому должно узнать о продаже дома?!
Опустила вдова голову:
-Забыла о том я, но деньги уж заплачены. Не Хасан, но я виновна пред вами, и потому должно подписать вам бумагу. Меня же накажите!
От гнева затрясся Осман:
-Пока не увижу я преступника, который получил приют в доме этом, не подпишу бумагу!
Не было у Зульфии выхода. В тревоге великой провела она шейха и торговца в комнату гостя своего. Обрадовалась Зульфия, что неподвижно лежит Лука, словно без памяти.
Дотронулся светлый шейх до руки нищего и сказал с недовольством:
-Горячка у этого богохульника, не можем мы допросить его. Но возможно выдать мне этого человека, повинуясь указу визиря о казне Луки. Подумай, Зульфия: кто посмеет обвинить тебя, что попрала ты закон гостеприимство, повинуясь воле правителя страны?
Коснулась вдова Луки и поняла, что здоров он, но Осману кажется, что в огне нищий, ибо Господь бережёт Луку. Говорит Зульфия:
-Сам Ра—Солнце установил закон гостеприимства, и что мне указ визиря, если одно противоречит другому? Должно мне повиноваться воле Ра, ибо гнев Его ужаснее ярости правителя страны!
Говорил Осман:
-Вижу я, Зульфия, что желаешь обмануть меня и способствовать бегству преступника. Оттого я до рассвета не уйду из этой комнаты, а лишь взойдёт солнце—мои люди казнят его!
Бессильна была Зульфия спасти Луку, но Хасан отвёл светлого шейха в другой конец комнаты и сказал ему:
-Могу продать вам дом вдовы и всё имущество её за четыре тысячи золотом, хотя стоит двенадцать тысяч. Вы же скажете, что обознались, и что этот нищий не тот, кого вы ищите. Если же поймаете его в ином месте, то казните.
С улыбкой мерзкой тихо сказал Осман:
-Идём во дворец мой и там составим бумагу. Но пусть этот невежда до рассвета уберётся из города: если иной кто признает в нём Луку—горе мне!
Сказал Осман Зульфие:
-Вижу, обознался я: это не тот человек, которого ищу. Но должно до завтра уехать ему из города.
Возрадовалась Зульфия, а торговец и светлый шейх покинули дом её. Открыл Лука глаза, сел, улыбнулся и говорит:
-Вот укрепилась в тебе вера в Иисуса, а старый идол разрушился и смрад источают остатки статуи его!
Опустилась Зульфия на колени:
-Заполнила вера в Сына Божьего пустоту в душе моей, и даровал Господь мне успокоение. Решила я продать дом и всё имущество своё, а деньги раздать нуждающимся. Буду ходить из одного селения в другое, прославляя Сына Божьего.
Говорит Лука:
-Муки великие ожидают тебя на пути твоём, ибо велико невежество народа. Не убоишься ли?
-Господь в сердце моём! Пусть случится, что должно!
Говорил пришелец:
-В час ночи оставим дом твой. Отправимся мы на юг, а на рассвете достигнем реки. Там и окрещу тебя…
…В девять часов вечера явился к вдове светлый шейх Осман. Показал он Зульфие бумагу, что с полуночи является хозяином дома и всего имущества её и сказал, что желает описать всё ценное, что есть тут. Долго водила Зульфия Османа по комнатам, указывая ему вещи из серебра да золота. Наконец, ввела она светлого шейха в пустое святилище и говорит:
-Стояла тут златая статуя Ра—Солнца, но не продала я её Хасану—значит и вы не получите.
Ласково говорил Осман:
-Правильно, ибо нельзя продавать Ра! Но куда ты направляешься, и что будет с той статуей?
Солгала Зульфия. Скажи вдова правду—и её, и Луку казнили бы:
-Лежит путь мой в столицу, во дворец самого визиря, так, как великолепна златая статуя Ра—Солнца, и должна она стоять в главном святилище страны нашей.
В ярости пребывал светлый шейх, но не смел настаивать, дабы ему подарили статую Бога.
Тут ворвался в святилище жрец и говорил с возмущением:
-Вот в доме этом приютили человека, что разрушил статую Ра—Солнца, а вы, Осман, говорите, что обознались?!
В гневе закричал Осман:
-Чем докажешь, Абдулла-жрец, что гость Зульфии разрушил статую Ра!
Жрец высыпал к ногам светлого шейха куски золота, источающие смрад и гадкой слизью покрытые:
-Вот что осталось от золотого идола! Видел я, как прикоснулся Лука к статуе—и вот она разрушена!
Закричал светлый шейх в бешенстве:
-Желаю увидеть золотого идола!
В то же мгновение вошёл Лука в залу—и остановилось время,. Замерли светлый шейх и Абдулла на местах своих и не шевелились. Говорит Лука:
-Идём. Должно укрыться нам в доме Хасана, и никто не увидит нас по пути туда, ибо время остановилось.
Шли Зульфия с Лукой по городу, и не двигались жители с мест своих. Дивилась вдова чуду тому и крепла в сердце её вера в Иисуса.
Только у дверей дома Хасана возобновило время бег свой. Вышел к ним слуга и говорит:
-Что вам надобно?
Отвечал Лука:
-Передай господину своему, что пришёл к нему раб, которого купил он, и женщина, что пребывает в опасности.
Поклонился слуга и ушёл. А вскоре пустили Луку и Зульфию в дом Хасана, проводили их в гостиную. Там ожидал их хозяин дома, жена его и два малых сына его. Говорил Хасан:
-Будучи в той комнаты, где лежал ты, Лука, было мне видение. Увидал я Бога твоего—Иисуса, и сказал Он: «Что за сила в вашем Ра—Солнце? Вернись в дом свой, возьми жену, сыновей и войдите в святилище. Увидишь, что есть идол ваш». И благостно стало у меня на душе. Тогда я подкупил Османа, дабы отпусти он Луку.
Придя же домой, поступил я так, как сказал мне Иисус. Вот вошли мы в святилище, и объял там нас жуткий холод. В тот же миг распалась золотая статуя Ра—Солнца, куски золота смрад источали и покрылись слизью гадкою. Тотчас потеплело в святилище, и вера в Иисуса укрепилась в сердцах наших.
Улыбнулся Лука:
-Приготовьтесь. Отправимся после полуночи, на рассвете достигнем реки и окрещу всех вас!...
…В одиннадцать часов вечера явились к Хасану светлый шейх, жрец Абдулла и сто воинов. Раздражён был Осман. Не хотел он причинить зло торговцу, ибо выгодно купил у Хасана дом вдовы, но жрец принудил Османа явиться сюда. Говорил светлый шейх:
-Вот сбежали от меня вдова и один нищий. Не у тебя ли укрылись они?
Отвечал Хасан:
-Разве видел кто, что входили они в дом мой?
-Нет, Хасан, но может скрытно проникли они в дом твой. Позволь нам обыскать жилище твоё.
Тихо сказал Хасан:
-Слышал я историю об одном человеке, что изловил преступника, но не мог допросить его, ибо жар был у злодея. Тогда пришёл к тому человеку один торговец и говорит: «Вот я продам тебе дом прекрасный за треть цены, а ты скажешь, что обознался и схваченный тобой не злодей вовсе».
Рассвирепел светлый шейх. Обернулся он к жрецу и закричал:
-Раз никто не видел, как входили Зульфия с Лукой в дом Хасана, значит, нет их там!
Прошептал Абдулла-жрец на ухо Осману:
-Сказали мне, что нет больше в святилище Хасана золотого идола. Верно, предал торговец Ра—Солнце, и теперь поклоняется богу лживому! Обыщите дом, и если уличим Хасана в богохульстве, поровну разделим всё имущество его!
Но испугался светлый шейх, что откроется незаконная сделка его с торговцем:
-Вот нужны два свидетеля, что видели бы, как Хасан приютил преступников. Раз нет таких, то не вправе мы обыскивать дом.
И ушёл Осман со жрецом, и сотня воинов с ними…
…На рассвете Лука, Зульфия, Хасан, жена и дети его достигли реки. Вошёл Лука в воду и стал молиться «Отче Наш». Ликовали все Силы Небесные, ибо так и должно молиться Господу. После крестил всех Лука, нарёк Хасана Александром, а Зульфию—Катериною, так, словно родились они заново. Преисполнились сердца христиан радостью. Отправился Лука на север, Катерина—на юг, а Александр и всё семейство его домой направились…
…Шесть дней ходила Катерина из селения в селение, тайно оставляя у хибар бедняков мешочки с золотом. А в полдень входила она с народом в святилище—и холодно становилось там. Распадались статуи Ра—Солнца на куски золота, покрывались те куски гадкою слизью и смрад источали. Растеряны были жрецы. Катерина же выходила из толпы и говорила:
-Вот развалился на куски идол ваш, будете ли поклоняться тому, кто непрочен? Слышала я о человеке по имени Иисус, в ком признали Сына Божьего. И творил Иисус чудеса великие. Убили Его за грехи человеческие, но смерть поборол и воскрес на третий день после того, как распяли Его. Уверуйте в Иисуса и возрадуйтесь!
Бранился народ, и всякий раз побивали Катерину каменьями. Но вечером, скрытно подходили к ней два-три человека и говорили:
-Веруем в Иисуса!
Болела плоть Катерины, но ликовала душа её. Крестила она тех, кто уверовал, рассказывала им всё, что знала о деяниях Иисуса и шла дальше.
На седьмой день схватили Катерину солдаты у входа в святилище. Отвезли её в столицу—и предстала она взорам визиря и жреца верховного. Говорил жрец:
-Ты ли предала веру отцов наших?
Храбро отвечала Катерина:
-Да, ибо уверовала в Сына Божьего!
-Ты ли разрушила статуи Ра?
-Не я, но Господь совершил то, дабы указать, что пустоте поклоняемся!
В гневе вскочил верховный жрец на ноги:
-Утверждаешь ли, что Иисус—Господь твой, а Ра—Солнце ничто для тебя?!
-Утверждаю, ибо уверовала в Сына Божьего!
Увидел визирь, что губит себя Катерина, и говорит:
-Желаю я один разговаривать с преступницей!
С раздражением покинул залу жрец верховный, видя в глазах визиря страсть к Катерине. Ласково говорил правитель страны:
-Уличена ты в богохульстве и в связи с духами злыми, но можешь ещё спастись. Отрекись от Иисуса и раскайся в содеянном тобой.
Отвечала Катерина:
-С того времени, как погиб мой супруг возлюбленный, пусто было в душе моей, Но услышала я о Сыне Божьем и уверовала! Вот благостно на душе моей, и потому не отрекусь я от Господа!
Рассвирепел визирь, что пренебрегла Катерина его милостью. Не сдержал он страсти своей, сорвал одежду с Катерины и надругался над ней. А после говорит:
-Где же твой Иисус? Отчего он за тебя не заступится?
Отвечала Катерина:
-Что есть тело моё? Тлен. Крепка вера во мне в Сына Божьего, благостно душе моей—возможно ли вам отобрать это?
В гневе великом призвал визирь к себе жреца верховного:
-Допросил я Катерину и установил, что виновна она в богохульстве, в связи с духами злобными и в том, что смущала народ рассказами лживыми о неком Иисусе. Если раскается при всём народе и отречётся от бога чужеземного, который и не бог вовсе, то заключить её в темницу на десять лет. Отрекаешься ли Катерина?
-Не отрекусь, ибо истинен Господь мой!
Говорил визирь:
-Тогда пусть до смерти изобьют Катерину на главной площади города, но если отречётся от бога нам чуждого, то прекратится избиение!...
…На другой день, после того, как народ побывал в святилище Ра—Солнца и поклонились ему, собрались люди на главной площади. Привели Катерину и привязали к столбу её. Провозгласил глашатый:
-Установлено, что предала Катерина веру отцов наших. Разрушала она статуи Ра—Солнца и говорила, что не бог Ра. Уверовала в некого Иисуса и других совращала уверовать в бога лживого. Сменила имя себе, ибо окрестилась—совершила обряд мерзкий. За всё это, по указу визиря, избита будет до смерти, если не покается в злодеяниях своих, и если не отречётся от бога, нам чуждого. Отрекаешься ли, Катерина?
-Не отрекаюсь, ибо верую в Иисуса Сына Божьего! Как пострадал Он за злодеяния наши, так и я пострадаю за веру в Господа!
Стали тогда избивать Катерину плётками, но стойко сносила пытку она. Народ же улюлюкал, ибо не ведал, что творил. Когда же испустила Катерина дух, то случилась вспышка яркая. Ослепли все, кто был на площади, а когда прозрели, то не нашли тела мученицы…
…Много лет прошло. Однажды поднимался один человек на гору и увидел тело мёртвое женщины. Не истлело тело и источало аромат приятный. А в руке её мешочек с монетами златыми да древними. Удивился человек тот, ибо много кто ходил здесь, но не видел тела. Взял он женщину на руки и отнёс её в селение, к христианам.
Дивился народ. А старец один припомнил, что жила в соседнем городе одна вдова. Уверовала она в Сына Божьего, крестилась, и звали её после этого Катериною. Ходила она из селения в селение и рассказывала о деяниях Иисуса. За то и схватили Катерину и требовали отречься от Спасителя. Но упорствовала Катерина и была забита до смерти. Случилась тогда вспышка яркая—и исчезло тело мученицы.
Решили старейшины селения того, что найденная и есть Катерина, за веру в Иисуса претерпевшая. Признали Катерину святой мученицей, а на деньги, что нашли при ней, монастырь на горе построили. До сих пор, во славу Господа, стоит монастырь Святой Катерины на горе, где нашли тело её…