ГЛАВА XL
БЕДНОСТЬ И БОГАТСТВО
Вера выжидающе смотрела на Марию, ожидая, что она скажет на это. Но Мария молчала, опустив глаза. Она обдумывала слова Веры.
- Ты сама, как я посмотрю, веришь в христианство? – спросила Вера.
- Да, я христианка.
- Но ведь даже в христианстве существует три Бога: Бог-отец, Бог-сын, и Бог-святой дух.
- Но ведь это лишь образно говоря.
Вера покачала головой.
- Все это слишком сложно, и слишком запутанно.
- Да, согласилась Мария. – Для непосвященного человека, для невоцерковленного, это очень сложно понять. Да и что греха таить. – Мария махнула рукой. – Библия вообще сложна для понимания. В этом мнении сходятся и священники и монахи.
- Вот видишь, - торжествующе произнесла Вера. – Чего же ты хочешь от простых людей, какого понимания?
Вера выбросила окурок сигареты, которую усиленно курила.
- Нет, человеку не понять Бога, не понять его путей. Так стоит ли забивать себе голову вопросами, на которые нет ответа? Нужно просто жить в свое удовольствие, и брать от жизни все.
- Так учит нас запад, - сказала Мария.
Вера кивнула.
- Правильно учит. В этом единственный реальный смысл жизни, все остальное просто пустая философия, желание выдать желаемое за действительное.
- Я не согласна с тобой, - сказала Мария.
Вера пожала плечами.
- Это твое право. Я не собираюсь навязывать тебе свое мнение. Верь, во что желаешь.
Она задумчиво ухмыльнулась.
- Вот ты говоришь о демографическом кризисе и ругаешь запад. Но ведь он, как раз, и делает все для того, чтобы в их мире не было никакого демографического кризиса. Взять, например, Америку. Там ведь правительство заботится о том, чтобы молодые семьи имели стимул к тому, чтобы заводить детей. Ты посмотри на то, как они живут, какой у них уровень жизни. И потом, там, у людей, имеется надежда на завтрашний день. У них стабильность. А у нас? Посмотри, что делается у нас. У нас одни революции, одни перевороты, власть меняется с приходом каждого нового правителя. Каждый, вновь пришедший, начинает переписывать историю с нуля, так сказать, с чистого листа. Начинается деление людей, собственного народа, на наших и не наших, на угодных и не угодных. Так какая же стабильность возможно в таких условиях? Кто же захочет заводить детей, когда никто не знает, что же будет с ними завтра?
- И все равно, Запад идет в ту же пропасть, что и мы. Только идут они туда сытыми.
- В том-то и дело, в том-то и разница. Они сытые. Они процветают!
- Это всего лишь видимость. В той же Америке рождаемость населения ниже количества смертности. Они тоже не хотят иметь детей, только по другим причинам. Дети – это обуза, а американские молодожены не желают ни в чем себя ущемлять, лишать себя радостей жизни. Да и какие это молодожены! – Мария в сердцах махнула рукой. – Блуд один, да и только. А блудникам дети, разумеется, не нужны.
- Но как же так получается, и наша церковь, и ты сама осуждаешь западный образ жизни, говорите, что он противен христианским традициям. Но как же тогда объяснить, что западное правительство так заботится о благополучие своих граждан? Заботятся о том, чтобы люди там не знали ни в чем нужды, ни головной боли? Не есть ли это проявлением самого настоящего христианства? Какова главная заповедь в христианстве?
- Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем, и возлюби ближнего своего, как самого себя.
- Вот именно, возлюби ближнего своего! Выходит, что западное правительство как раз и поступает по этой заповеди. Американский народ и телом сыт, и морально удовлетворен. Получается, что американское правительство и является христианским правительством. Оно основывает свои действия на заповеди «возлюби свой народ». Почему же тогда церковь наша с таким упорством поливает его грязью? Что она сама сделала для процветания нашего народа? Держало его во тьме? Всегда было на стороне рабовладельцев? Ты думаешь, наша церковь заботится о душах нашего народа? Совсем нет. Оно заботится лишь о собственном кармане. Все, что ей нужно, это чтобы прихожане приносили свои деньги, и отдавали их церкви. Вот для этого она и задуряет всем голову. Все религии Богом только прикрываются, на самом же деле, они преследуют лишь только собственные интересы. Они хотят владеть душами людей, чтобы те были в их беспрекословном подчинении.
Вера победоносно посмотрела на Марию. Та покачала головой.
- Ты путаешь понятие «Бог» с понятием «церковь». Ты говоришь о том, что церковь хочет повелевать душами, но подразумеваешь под этим Бога. А Бог вовсе не хочет слепого рабского подчинения от людей. Он хочет, чтобы люди всем сердцем стремились к добру. А помыслами западного правительства вовсе не руководит христианское человеколюбие. Сытый – не значит счастливый. Сытый человек также далек от Бога, как и голодный. А моральное удовлетворение – вовсе не духовное. Это разные вещи. Американский народ развращен. Он получает моральное удовлетворение от разврата. А это – не есть духовное. Духовно, такой человек остается пуст. Он не удовлетворен. Все ему кажется бессмысленным и пустым. Сколько звезд шоу-бизнеса и просто очень богатых людей, кончают жизнь самоубийством. Чего им не хватает, что ими движет? Да им просто опротивела такая жизнь, в которой нет никакого духовного смысла, есть только удовлетворение желаний плоти. Вспомни, от чего разрушилась римская империя. Она погрязла в разврате, просто одурела от сытости и плотских наслаждений. Она разложилась, и в этом и была их гибель. То же самое ждет и Америку, и все страны, которые пойдут по ее пути.
В глазах Веры мелькнули искорки враждебности.
- Но тебе ли об этом говорить? Ты нашла себе богатого жениха, к тому же иностранца. И после этого, ты утверждаешь, что богатство – это зло? Я не понимаю, что ты вообще делаешь все еще на рынке. Да еще и разглагольствуешь о духовности, о Боге. Что это, как не самое откровенное лицемерие?
- Да не жених он мне! – в сердцах воскликнула Мария. Она была в отчаянии от таких слов. – Не жених, как ты этого не поймешь! Да, он хочет быть моим женихом, но я этого не хочу. Так что, не жених он мне. Я не хочу богатства!
Вера раздраженно махнула рукой.
- Ладно, уж! Что ты будешь говорить-то! Все хотят богатства. Все к нему стремятся. Человек для того и живет, чтобы приобретать богатство. Правда, далеко не всем оно дается, но стремятся к этому все. Оно дает все, и власть и славу и удовольствие. Богатый может все приобрести в нашем мире.
- В нашем мире – да, - согласилась Мария. – Но в загробный мир человек не возьмет свое богатство. Не сможет. Оно останется здесь, а человек пойдет на суд к тому, для кого все человеческое богатство не имеет цены. Он пойдет на суд к тому, кого нельзя подкупить, кому нельзя дать взятку.
- Всех можно купить.
- Всех, но не Бога. Бог – тот единственный, кто не подкупается.
- Как же так, ведь тем, кто жертвует большие деньги на строительство храмов, прощаются все их грехи. Они-то могут спать спокойно.
- Даже если священник и простит, но Бог-то знает человеческие помыслы.
- Но ведь сказано, что священники даны для того, чтобы прощать грехи, либо оставлять их не прощенными. Выходит, все зависит от того, что решит священник.
- Нет, последнее слово всегда остается за Богом, - утвердительно произнесла Мария.
- Тогда зачем же вообще даны священники? – недоумевала Вера. – Если последнее слово остается за Богом, то и нужно тогда обращаться непосредственно к Богу, а священники и вовсе не нужны. Получается, что они нужны лишь для сбора денег.
- Ох, - Мария вздохнула. – Ты задаешь очень сложные вопросы. Я не в состоянии на них ответить. Почему бы тебе не пойти вместе со мной в церковь?
- Я? В церковь? – изумилась Вера. – Да с чего это я туда пойду? Никогда там не была, а теперь заявлюсь.
- Когда-нибудь же надо начинать. Почему бы не попробовать.
- Да не пойду я туда. Скажут, вот ведь, на старости лет с ума сошла, в церковь пришла.
- Да никто тебе такого не скажет, - засмеялась Мария. – Или, может быть, у тебя я вызываю неприязнь?
- При чем здесь ты? – раздраженно буркнула Вера.
- Ну, как при чем, ведь ты же думаешь, что я бегаю за богатым женихом, хочу его богатства, а здесь просто веду лицемерные разговоры.
Вера хмыкнула.
- Ну что ж, я бы, на твоем месте, то же самое бы думала, наверное. Очень тяжело поверить человеку, который утверждает, что ему не ужно богатство.
- Это точно, - подтвердила Вера.
- Тем не менее, я говорю искренне. Я не хочу богатства. Конечно, ты меня не можешь понять.
- Где уж мне тебя понять! – воскликнула Вера. – Мы с тобой такие разные. Мы стоим на разных полюсах.
- Но, может быть, ты, все же, сходишь со мною в церковь? Тебе нужно взглянуть на все это своими глазами. Возможно, это объяснит тебе лучше, чем я. Не зря же говорят: «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать».
Последняя фраза, почему-то, вызвала у Веры насмешливую улыбку.
- Ну что я могу там увидеть, и что услышать? Ведь я же все равно ничего там не пойму.
- Отчего ты так уверена в этом? Что-то все равно должна понять.
- Не знаю, не знаю, - в сомненье качала головой Вера. – Как-то это все дико для меня. Да и нужно ли это мне?
- Нужно, Вера, нужно, - увещала Мария. – Может быть, тебе и кажется, что тебе этого не нужно, но на самом деле, это нужно всем. Вот только не каждый это понимает, не каждый осознает. Но Бог хочет, чтобы все пришли к нему.
Вера продолжала качать головой.
- Ну, а что я там буду делать?
- Просто посмотришь на то, как идет церковная служба, послушаешь, что священник говорит на исповеди, церковное пение послушаешь.
Вера все еще продолжала колебаться.
- Идем, - продолжала уговаривать Мария. – В конце концов, не съедят же тебя там.
- Не съедят-то, не съедят, - пробормотала Вера. – Все равно, мне как-то не по себе.
- Я знаю, мне тоже было не по себе, когда я в первый раз пришла в храм.
Вера подумала.
- Ты завтра хочешь идти?
- Да.
- Во сколько это?
- По воскресеньям проходят две службы, в семь и девять часов.
- Лучше в девять, в семь слишком рано.
- Хорошо, - согласилась Мария. – Пусть будет в девять.