Короста

Кирилл Тимошенко
«Придет Матвей - приведет гостей»- вспомнил Яр, засовывая руки под мышку. В пословице гости - снег да ветер, а тут и вправду жди, коченей на холоде. И то за честь, молодому послушнику в самый раз не у ворот дежурить, а полы в трапезной мыть. Да только всех братьев в обители без двух дюжина. Было больше - песчаники набег учинили. Кого зарезали, кого с собой уволокли для зверств неведомых.
Эх, дома сейчас напарено-нажарено…Тушеная баранина с картофелем, репа в меду, а то и гуся зарезали. Мать опару ставит, младшие тесто таскают да от подзатыльников уворачиваются. В прошлом году, как раз на Матвея-порошника, и Яр с ними был. А осенью забил отец корову, посадил сына на телегу и поехал в монастырь светсею кланяться. Определил старшего на хлебное место. Оно, конечно, хлебное да не очень. В животе капустная похлебка ворочается. Хоть хлеба бы ломоть, а лучше б со смальцем, или со шкварками гусиными золотистыми…
-Чур меня!- прошептал Яр. - Уйди, грех, рассыпься! Тебе тут не жить, детей не плодить!
Под тонкую рясу забился ветер. Ходит Яр, шаги считает. Три шага вправо, три влево. От ворот не отойти, не погреться - жди пока сменят. А сменят ли? Ждут сегодня гостя нежеланного – мага из Тор. Хампуром звать мага, и век бы его не видать, да князь приказал пускать куда попросит. Не задаром - единственную князеву дочку от коросты вылечил Хампур. С осени напала хворь, от которой и в городе не лечат. Сначала лицо чернеет, потом руки, потом ноги, а после прямиком по заслугам - кому в ад, кому райские яблоки грызть…
Грех чревоугодия снова проснулся. Так, про яблоки не думать. И про похлебку наваристую мамкину…Лучше капусту есть, да живу быть. При неурожае Яр точно выживет. Потому и отвез его отец. Вон какая зима лютая - холод да ветер, а снега нет. Промерзнет земля-куда сеять?! Одни монахи не сеют и не пашут, а едят каждодневно…
Хампур не спешил. Может, и не придет он? Кому в такую погоду охота ноги бить? Слышал Яр от братьев, что из самых Тор идет он пешком, мало-мало когда на телеге подъедет.
За воротами что-то скрипнуло. Ветер, наверно. Кому еще? Маг бы хозяином вошел, засовом загремел. Придет он за делом - ключи наговаривать. Какие наговорит, того жилья короста не коснется. Светсей говорит, что это все выдумки сатанинские. Оттого он и ключи прибрал, самые ненужные оставил - в ржавчине да зазубринах. Погнать бы гостя, да князь рассердится. Жирно вам, скажет - такой монастырь да на десять душ оставить. Состройте себе обитель, там и живите. Хмурится светсей, а на кухне все ж с утра не капуста варится.
Снова скрип. Ветер. Кому б еще быть? Пальцы болеть стали, будто иголкой в них ткнули. Отогреваются, значит. А засов ледяной. Может, то собака бездомная скребется. Ради пса снова пальцы морозить?
Долго возился Яр. Тяжелый засов и по весне трудно открывался, а уж тут… Пока отодвинул - три раза словами грешными оскоромился.
-Песчаник вас задери!
-Матвеев клин между нами… - прошептал ребенок и упал прямо под ноги Яру.
Остальные на снегу лежали. Пятеро их было. Этот - самый старший. В лохмотьях, грязные, ноги непонятно чем замотаны. Неужто так вот по снегу шли?! Охнул Яр, кое-как всех во двор затащил. Потом уже в келью нес. Тормошил, чтоб не заснули.
-Тебя звать-то как, малой?
-Ждан…
-Хорошее имя. Ты что ж, из деревни?
-Матвеев клин…- снова шепнул Ждан, с трудом разлепив губы.
-Да не брошу я тебя, не брошу! Зачем Матвеем заклинать? Я сейчас, Ждан, ты не спи только…
В каждой келье сегодня натоплено. Возле печки собралась малышня. Грызли хлеб, у столовника выпрошенный. Столовник, брат Андрей, уже к светсею пошел - докладывать.
Смотрел на детвору Яр, и сердце в воробьиный кулак сжималось. Только не понимал он, отчего у них ни торбы ни мешка за плечами. Издалека, видать, идут - все запасы подьели.
-А ну, кто смелый? Подходи, не бойся!
От кувшина с водой шарахнулись, недогрызенное в кулачках сжимая.
-Да вы чего? Вода это! Вода!
Поймал самую нерасторопную. Закричала девчушка, раненым зайчонком в руках забилась.
-Ну-ну, не плачь, дам калач…
Мокрой тряпкой по лицу провел. Заметил глаза- голубые-голубые, будто в синьку опущенные. На иконах такие рисуют, в пол-лица. А потом только увидел, что грязь не смывается.
На пол падали капли. И светсей пришел, да Яр не заметил.
-Короста.
-Нет, может…
-Я сказал.
Из-под густых бровей - взгляд как гиря. Не Яру тут спорить.
-Накормил?
-Да, светсей…
-Вот и славно. Одежду попрочней дай, я брату Милу скажу.
Ждан все понял - к порогу попятился.
-Пусть хоть ветер переждут, куда в такую непогодь…
Второй раз возразить светсею - на такое и казначей не осмеливался.
-Ну так что ж? Быстрей пойдут. Или ты сюда коросту пустить хочешь?
За дверью голоса. Вошел седой, высокий, с бусинами да шнурками в волосах. Осмотрелся, будто весь монастырь покупать собрался.
-Я - Хампур. Где работа?
Засуетился светсей, уговорами мага из кельи выталкивая. Вышел и Яр - посмотреть. А сам рад был гостю. Пока шумиха да встреча, ребятишки и отогреются. Из головы не шла малышка та глазастая. Ей бы не в дорогу, а домой, к мамке с папкой. Теперь понятно, почему у ребятни никаких запасов. Вытолкали их. Родители ли, дядья, или еще какая родня. Как только коросту на лице углядели, так и выгнали. Хорошо еще кольями не забили. Теперь им от деревни к деревне таскаться, у колодца еду подбирать. В деревнях побогаче возле колодца кладут сиротскую долю - когда хлеб, а когда и молока крынку.
Перед собой лукавил Яр, знал что ближняя деревня в трех днях ходьбы. По ветру да морозу, с коростой на лицах. Может, Ждан один и дойдет.
-Что ж вы, обеднели?- усмехнулся Хампур, осматривая ключи.-Я по дороге десять келий насчитал, а тут сколько?
-Закрыты те кельи.- буркнул светсей.- Мало нас, не ведаешь что ли?
-Сегодня мало - завтра прибавится. Неси ключи, не скупись.
Светсей скривился, будто кислое яблоко проглотил.
-Сколько есть - все тут, говорю.
-Ну так не обессудь…
Руками провел, пошептал что-то. Светсей нарочно отошел. Сначала на пару шагов, а потом и дальше, по коридору. Он такое непотребство и видеть не хотел. Колдовство вместо молитв, тьфу! Опоганенное место!
Яр смотрел, не отрываясь. И никак не мог он понять, сколько магу лет. То глубоким стариком казался Хампур, то мальчишкой чуть постарше Яра.
Из ладоней заструился синий дымок.
-А ты-то что?
-Я?
-Нет, бабушка моя! Ключ давай!
-Откуда… - начал Яр и осекся.
На шнурке висела кованая память - от родительского дома ключ. Непослушными пальцами развязывал веревку.
-Своих, что ли, не жалко? Эта гадость полосой идет, никого не минует.
Светсея не видно. Эх, была не была! В деревне тоже маг жил, коров от покражи заговаривал…
-Ну вот, сделано.
Боялся Яр к ключу притронуться. Из печи раскаленные пятаки вынимал - кузнец Валко бросал для забавы. А тут прикоснулся еле-еле, с широкой ладони не смея снять.
-Бери, не дрожи.
-И вправду коросту отгоняет?
-Не хочешь-не верь, я тебе в уши не дую. Что ж хозяин ваш святой, платить думает или насовсем убег?
На Хампуре рубаха беленая, с широкими рукавами. За рукав этот Яр и ухватился.
-Чего еще?
-Я заплачу! Отец весной дань привезет да гривенник мне…
-Пускай хозяин платит - не обеднеет.
-Да нет, не за то….
Запнулся Яр. Как к магу обратиться? Не по имени же!
-Тут дети.- сказал он просто.- У них тоже…
Пошел, не оглядываясь. Ждал - вот-вот его за наглость в лягушку превратят.
Маг нагонял. Поравнявшись, руку на плечо опустил.
-Дети, говоришь? Откуда?
-Сами пришли…Им бы хоть чуть, хоть колдовством…
-А молитвы на что?
Молчал Яр.
-Значит, говоришь, коросты в кельях не надобно?
-Я не говорил!
-А я и несказанное слышу. В тишине да благодати легко спасаетесь, как бы не надорваться…
Дети возле двери столпились. И малышка та на руках у Ждана. Увидели мага- закричали, в угол бросились.
-Ну-ка тихо, босоногие! Тихо-тихо, тишина… Спите сладко, сон все лечит…
Засыпала детвора, прямо на пол опускалась по Хампурову слову. А он из котомки прут достал. Железный прут. На горячие угли его положил, шептать начал. Яру бы бежать, а ноги не слушаются. Видел он все до конца-как прут накалился, как поднес его Хампур к детским лицам, как взбугрилось черное и запахло тухлым мясом. И отваливались куски на свежевымытый пол, а под ними тонкая кожица розовым наливалась.
-Теперь не буди. Как сами проснутся, так и в дорогу. От кого да что - не их дело. Сам молчи, им ни слова, понял? Пускай себе думают, что святой Бенедикт помог. Хозяину все польза. Чудотворными прослывете…
-Я заплачу…
-Заплатишь, что на голове захватишь. Где у вас тут едят? Или духом сыты?
Дорогу в трапезную показал Яр. А на обратном пути его светсей к себе позвал. Не для наказания, как думалось.
-Что, Ярый Тур, жалко? А мне, думаешь, нет?
Почти ласково смотрели глаза. Длинные пальцы кубок с вином пододвинули.
-Пей, послушник. И мне жалко, и скорблю я не меньше твоего по безвинным душам. А только впусти - и все погибнут. За веру - ладно, а зазря разве можно? Братьев тебе не жалко? Мало нас песчаники били, так еще зараза добьет. Ты за них, за детишек, помолись лучше. Верней будет…Бенедикт не без милости, выручит…
От вина Яра мутило. И хлеб жевал он, вкуса не чувствуя. А голос журчал-успокаивал, словно медом по глазам мазал.
-Ты же, вроде, грамотный? Ну и ладно. Незачем тебе на воротах стоять, к книгам пойдешь. Любишь книги-то?
К хранилищу в первый же месяц просился Яр. Светсей отказал коротко - не дорос.
-Я сейчас, светсей… Мне..мне надо…сейчас…
Показалось вдруг вино кровью той, что из-под коросты сочилась. Рвало Яра на булыжный двор, петлей скручивало.
Рядом брякнул засов. Сторожник Мартын перекрестился, фигу в кармане складывая. Уходит колдун, хвала Бенедикту!
Яр выскочил следом, на снег сплевывая.
-Постой!
Шагал Хампур вроде и небыстро, а широко.
-Постой…светсей!
Привычное обращение само вырвалось. В снегу вязли деревянные ботинки.
-Какой я тебе светсей? Забыл что?
-Я с тобой!
-Сдурел, что ли?
Задыхаясь, поравнялся с магом Яр.
-Нет, я с тобой, я…
-Тебе годков сколько, якало?
-Восемнадцатая осень будет!
-Со мной свяжешься - не будет. Ты что думаешь, я сахар горстями жру?
-Я все могу есть, правда!
-Ну на кой ты мне? Сладко жить захотел? Почестей княжьих? У меня где густо, а где и пусто. Вернись, добром прошу!
Остановился Хампур, штанину закатал.
-Это меня собаками травили. А это-из ружья. Серебряная. Навылет прошла, я ее потом продал. Ну, чего смотришь? Назад давай. Там накормят, пригреют. Глядишь, через десяток лет светсеем станешь.
-Не хочу.- твердо сказал Яр.- Он никакой не светсей. Он не помог, а ты можешь.
-Так я и зло могу. И делаю.Не веришь? Зря… Людям зло куда как нужно, золотом платят. А за добро гнутый медяк жалко. Не там ты добряка ищешь, парень. Возвращайся.
-Лучше уж зло, чем ничего не делать….
С утра Матвей-порошник снега навалил. Вязнет в сугробах Яр, по следам идти пытается. И Хампур почувствовал- оглянулся.
-Отстанешь - подбирать не буду.- бросил он сердито.- Котомку возьми! Тоже мне, ученичок…Чуял с утра- добра не видать, оно ж и вышло….
Клацнул засов. В теплой рясе дрожал Мартын, крестясь непрерывно. «Свят-свят, помилуй и спаси…пойти рассказать братии как демон послушника за собой уволок. Глаза отвел, не иначе…»