Август. Выходной день. Его вторая половина.
Ветра почти нет. Так, легкие его дуновения. Очень редкая облачность. Тепло. Именно не жарко, а тепло.
Центральная улица райцентра Алтайского края. Здание бывшего кинотеатра с заасфальтированной площадью перед ним. Автобусные остановки напротив друг друга. Одна остановка в одну, другая в другую сторону автобусного маршрута. Та, что на противоположной стороне улицы от здания кинотеатра, пристроилась прямо у дороги – над бордюрным камнем бетонная плита, равная длине автобуса. На плите скамья для отдыха пассажиров. Остановка со стороны кинотеатра – просто такая же скамья, установленная в нескольких метрах перед входом в здание.
Само здание посажено со знанием дела, несколько в глубине от "красной линии" улицы, поэтому образована небольшая площадь. Справа от него в нескольких десятках метров мемориал Героям Отечественной войны, обсаженный с трех сторон голубыми елями. Слева – небольшая улочка примыкает к центральной, образуя перекресток. Дорожное полотно на ней засыпано мелким галечником, но местами галечник выбит автомобильными колесами, и в образовавшихся ямках подсохшая грязь. По краям улочки, у кривых заборов, растет трава. Невдалеке - стайка гусят щиплет траву. Вдоль этой улочки с противоположной стороны от здания кинотеатра прорыт глубокий кювет, заросший травой. Он, как и дорога, также соединен с кюветом, идущим вдоль Центральной улицы.
По обеим сторонам Центральной тянутся тротуары, которые местами уложены кирпичом, местами асфальтом, как у здания кинотеатра, или мраморной плиткой, как у мемориала. По обеим сторонам улицы между тротуарами и проезжей частью тянется ряд деревьев. На пересечении тротуара с кюветом, идущим вдоль малой улочки, переброшен дощатый мосток для пешеходов. Некоторые доски мостка подгнили, а одна лопнула пополам, и половинки опустились вниз.
Общее впечатление от Центральной улицы – нельзя сказать, что убогость во всем. Нет. Скорее запущенность: трава давно не стрижена, даже у мемориала Героям, тротуары наверно никогда не ремонтировались – они в буграх - всюду сквозь асфальт под напором жизненной силы прорастает зелень.
Само здание кинотеатра с двухскатной, покрытой шифером крышей имеет снаружи довольно неприглядный вид, поскольку также давно не ремонтировалось. Фасад – над центральным входом - несколько колонн. На колоннах держится обширный балкон. Выход на него изнутри, со второго этажа. Среди колонн, под балконом расположилось летнее кафе – пивная. В фойе первого этажа одна – две торговые точки, парикмахерская. На втором этаже фойе – банкетный зал. Оттуда раздается веселая музыка, на балконе участники банкета танцуют, смеются, веселятся. В бывшем зрительном зале со скошенным полом теперь сель-ский «супермаркет». Здание когда-то было огорожено сзади и с боков забором. Деревянные пролеты сохранились только сзади, - с боков стоят голые, с облупившейся штукатуркой столбы, которые сложены из кирпича. Внутри забора посажены дикие яблони, черемуха, облепиха и кое-где кусты сирени.
Недалеко от здания кинотеатра, через Центральную улицу в боковом переулке, что внизу, ближе к речке, заканчивает свою работу сельский рынок. Продавцы, собрав товар и погрузив его в свои легковые машины, покидают его, разъезжаясь в разные стороны. Редкие прохожие на Центральной, проходя мимо, с любопытством смотрят на участников неведомого им торжества, происходящего на балконе.
На остановках находятся люди, ожидающие автобус. Кто-то из них стоит, кто-то сидит на скамейке. Скучают. Автобус ходит редко. Мимо них довольно часто проезжают легковые автомобили. Некоторые из них останавливаются тут, на площади, их пассажиры заходят в магазин, что в здании бывшего кинотеатра. Есть прохожие, которые специально приходят в магазин, а кто-то из них просто за пивом в летнее кафе. Пиво продают «в разлив на вынос». Для особо страждущих отпускают и в разовые стаканчики…
Жизнь в райцентре нельзя сказать, что клокочет, но течет нормально, размеренно - обычно.
Нестройная кучка молодых людей с шумным смехом и громкими разговорами появилась откуда-то из-за бывшего кинотеатра и по маленькой улочке вышла, покачиваясь, на площадь. Среди них - три молодых женщины и двое мужчин. Шестым в этой компании - ребенок – мальчик трех-четырех лет. Он держался рукой за короткую юбку длинноногой молодой женщины, прямо за нижний ее край. Видимо, она приходится ему матерью. Этот край ее юбки находился в аккурат у его плеча. Возраст всех молодых людей, на взгляд, примерно одинаков: двадцать – двадцать пять лет. Взрослые встали кружком на площади недалеко от балкона, сбоку, и стали о чем-то совещаться. Малец стоял с правой стороны от матери. Он держался за ее юбку левой рукой, как стоящий пассажир в автобусе. Мать повернется налево – он чуть подбежит вперед вокруг ее оси, если та перестала поворачивать налево, и он останавливается. Мать направо – он отступает…
Спустя некоторое время от этой компании отделился мужчина в серых джинсах и голым торсом. Свою клетчатую рубашку держал в руке. Направился в магазин, что в кинотеатре. Остальные сначала продолжали стоять, о чем-то разговаривая, потом, видя вышедшего из магазина, подошли под балкон. Там, под балконом, от них отделился второй мужчина, тот, что одет в светлую, расстегнутую до пояса рубашку и черные брюки. Он отправился в летнее кафе. Там о чем-то разговаривал с девушкой той, что находилась за прилавком. Та ему подала из-за прилавка разовый стаканчик, и он вернулся к друзьям. Компания сделала несколько шагов сторону от входа в кинотеатр. Буквально отошли от балкона в глубь садика и кружком присели на корточки рядом со вторым столбом от изгороди, под кустом сирени, в высокой траве. Мужчина в серых джинсах достал из под рубахи бутылку водки и стал наливать каждому в этот одноразовый стакан. Сначала выпили женщины, а затем мужчины. Закурили все, вскрыв новую пачку сигарет.
Малыш ходил вокруг кучки взрослых людей, чем-то интересовался, разглядывал ранетки, листики на деревьях – изучал природу.
Тем временем взрослые опустошили бутылку водки, и принесший ее мужчина, сломав ветку на кусту сирени, надел ее горлышком на торчащий обломок. Компания продолжала сидеть на месте. Их шумный разговор не прекращался. Он стал громче, а жестикуляция сильнее.
Теперь мужчина в черных брюках отправился в магазин, благо он находился, тут, под боком. Выйдя из магазина, то бишь, кинотеатра, с бутылкой водки в руках подошел к сирени. Друзья радостно его приветствовали. И тот час же пустили и эту бутылку по кругу..
Когда вторая бутылка оказалась выпита и брошена под куст, компания вышла из садика на площадь. Сначала стояли во весь рост, - о чем-то разговаривая. Затем вновь присели на корточки, кружком.
Мальчик крутился вокруг этого кружка, рассматривал камешки на дороге, бумажки, окурки, одним словом – мусор на давно не метенной площади.
Видимо, наступило время расставания. Поднялись с корточек. Мужчина, тот, который в черных брюках и белой рубашке, взял под руку женщину в желтой блузке и синей юбке и они, попрощавшись со всеми, медленным шагом, сильно раскачиваясь, удалились в обратном направлении - по маленькой улочке куда-то в глубь поселка, за здание кинотеатра.
Оставшийся мужчина обнял обеих женщин сначала за талии и что-то весело им говорил. Потом его руки, то левая, то правая, стали подниматься выше. Он стал откровенно трогать обеих женщин за грудь. Потом стал похлопывать их по бедрам. Те ему в ответ весело улыбались и даже над чем-то хохотали.
Малец занял свою исходную позицию. Он, как и прежде держал мать за подол. Но поскольку взрослые были пьяны и их шатало из стороны в сторону, то малышу стало неудобно держаться. Мать то и дело поворачивалась и шаталась в объятиях мужчины, не обращая внимания на сына. Этот мужчина, видимо, уговаривал подруг последовать за ним, но они не хотели.
Солнце находилось еще довольно высоко.
На автобусных остановках народу прибавилось. Наблюдение за поведением пьяной компании молодых людей с ребенком стало почти единственным развлечением собравшихся на остановке и в летнем кафе.
На балконе бывшего кинотеатра все также играла музыка, раздавались здравицы в адрес юбиляра. Там праздник продолжался.
Мужчине, похоже, надоело уговаривать этих подруг, он накинул себе на плечи свою рубаху и, качаясь, вышел на край дороги. Поднял руку водителям автомобилей, проезжающим мимо. Пока тот «ловил» машину, эти две женщины о чем-то разговаривали. Сначала стоя, затем опять присели на корточки, продолжая разговаривать.
Мальчонка опять крутился около них, что-то разглядывая и копаясь в мусоре. Мать этого мальца была одета в розовую юбку и синюю майку, ее ноги обуты домашние тапочки без задников. Сидеть долго на корточках ей оказалось явно неловко. От выпитой водки она плохо держала равновесие. Несколько раз садилась прямо на дорогу. Но ей подруга оказывала помощь, поскольку та обута в туфли на каблуках да и со сто-роны казалась трезвее.
Наконец перед мужчиной остановилась легковая машина, и он стал звать обеих женщин. Они встали с корточек, и та, что была в обуви на каблуках, стала за руку тянуть товарку к машине. Но мамаша наотрез отказалась ехать.
Компания распалась.
Когда машина с друзьями отъехала, мамаша опять присела на корточки, достала из кармана сигарету и закурила. Так она сидела не менее десяти минут. О чем–то думала и периодически засыпала. Поскольку, чем больше находилась в таком положении, тем больше становилась амплитуда ее раскачиваний. Наконец, прямо с горящим окурком в руке она повалилась на левый бок и затихла. Парнишка, видя такое состояние матери, стал ее будить, хлопая ее по плечу и по бедру ладошкой. Женщины, стоявшие на остановке автобуса и до этого момента безуча-стно следившие за происходящим, кинулись ему помогать.
Растолкали, подняли на ноги, пытались стряхивать с нее дорожную пыль, получили в ответ «благодарность» в нецензурном виде и вернулись на остановку. В это время подошел автобус, и люди с остановки уехали.
Хмельная мамаша, видимо, потеряла ориентировку или по еще каким причинам, но она стала бродить, иначе это бесцельное хождение туда и обратно, вдоль центральной улицы в районе здания кинотеатра назвать нельзя. Мальчонка, добросовестно держась за ее юбку, ходил вместе с ней. При этом не проявлял абсолютно никакого недовольства. Другой бы ребенок раскапризничался или предпринял еще что-нибудь в этом духе, а этот, молча ходил рядом с ней, напоминая собой бдительного охранника. Скорее всего, понимал своим умом, что сегодня у его матери со здоровьем не все в порядке и ей требуется его помощь.
Он был одет в светлую маечку, голубенькие великоватые шортики, поэтому они держались на помочах, перекрещивающихся на спине. Низ шорт доходил ему почти до щиколоток. Маечка и шортики не отличались свежестью.
Побродив минут двадцать, здесь, у здания кинотеатра, эта парочка, перейдя мосток с прогнившей доской, исчезла из поля зрения. Это вселяло надежду на то, что мать одумалась, пришла в себя и, наконец, увела сынишку домой.
Однако надежды оказались напрасны. Не прошло и десяти минут, как эта дама вновь появилась на площади. Автобус только несколько минут назад увез людей с остановки, что напротив здания кинотеатра. Скамейка, стоящая там, опустела и мамаша устремилась именно на нее. Они оба присели. Она на середину, - он справа от матери. Вечернее солнышко светило им в лицо. Скамейка оказалась высоковата. - Её ноги еле-еле доставали до земли в шлепанцах. А у парнишки и подавно. Он сидел и болтал ногами. Спустя некоторое время мать решила прилечь и положила ему на колени свою голову, а ноги вытянула вдоль скамейки. Парнишка терпеливо сидел, вертел головенкой по сторонам, держал ручонками голову матери. Но, видимо, голова матери оказалась для него слишком тяжела, - его терпению пришел конец. Он начал дергать ее за нос, за ухо, хлопать ладошкой по щекам. Та проснулась и села, закрыв лицо своими ладонями от заходящего солнца, а локтями уперлась себе в колени, поддерживая голову. Парнишка еще посидел немного рядом с ней, затем соскочил со скамейки и отошел под ближайшее дерево за остановкой, долго расстегивал шорты, искал что-то у себя внизу живота, наконец, достал то, что искал и по-мужицки встал к дереву… Облегчившись, еще пытался расправить шортики, потом вновь забрался на скамейку и присел рядом с матерью.
Кроме них на остановке собрались еще люди. Подошел автобус. Мамаша никак не реагировала на его подход, тогда парнишка стал ее дергать за руку и что-то лепетать. Наконец, ему удалось выдернуть ее левую кисть из-под подбородка. Потеряв равновесие, ее тело резко отклонилось влево, она чуть не упала. Однако проснулась и стала мутными глазами озираться по сторонам.
Водитель автобуса, видя нежелание главы этой пары следовать в его направлении, закрыл дверь салона и продолжил движение.
Мамаша некоторое время продолжала сидеть на скамейке, тупо глядя по сторонам. Потом резко встала, забыв про мальца, и с остановочной площадки шагнула прямо на проезжую часть. Но тот зорко следил за матерью и быстро занял свое место, ухватившись за край ее юбки.
На проезжую часть Центральной улицы они шагнули почти одновременно.
Раздался пронзительный визг тормозов мчавшейся по улице иномарки. От этого звука, раздавшегося в тишине улице, все люди, находившиеся в тот момент в районе кинотеатра, оцепенели, слыша визг тормозов и видя мчащийся автомобиль на женщину с ребенком…
…Все в этот раз обошлось благополучно. Благодаря тому, что улица в этом месте оказалась на несколько метров шире, водителю машины удалось успеть принять влево и остановить машину перед этой матерью с ребенком, перегородив ей дальнейшее движение своей машиной. Она тупо уперлась руками в остановившуюся машину, остолбенела, затем развернулась и раскачиваясь из стороны в сторону, последовала обратно на остановочную площадку. Здесь ее и догнал водитель машины. Он, только что переживший крайнее стрессовое состояние, побледневший, выскочил из автомобиля и погнался за этой, с позволения сказать, мамашей. Догнав ее у остановочной скамейки, схватил за плечо, резко развернул и со всего маха ударил ее по лицу ладонью, а когда она уперлась руками в скамейку, чтоб не потерять равновесие и тем самым подставила ему зад, тот не преминул этим воспользоваться и ударил ее еще ногой. Все эти действия с его стороны сопровождались безудержным фонтаном нецензурной брани…
Какой двойной стресс пережил в этот момент мальчонка – остается только догадываться. Он залился плачем, однако не потерял присутствия духа и встал между незнакомым дядькой и матерью… Детский плач, видимо, подействовал на водителя отрезвляюще, тот остановился, постоял какое-то время напротив этой пары, опустив руки, затем плюнул и пошел к машине. Тотчас уехал.
После такой встряски женщина, наконец, пришла в себя. Она взяла малыша за руку, огляделась по сторонам, перешла дорогу и скрылась с ним в направлении мемориала.
Солнце уже садилось за ближайшую сопку на северо-западе. На улице стало совсем мало пешеходов. Зато среди них преобладали все больше молодые лица. Народ постарше сидел у телевизоров и готовился ко сну.
Я в тот вечер не мог уснуть: у меня еще долго не выходили из головы тот парнишка и его непутевая мать…
Октябрь 2003 г.