Не знаю, погода ли так действовала на мои нервы в тот день, или кому-то там наверху надоело наблюдать мой постный вид, но в меня вселилось чувство какой-то неудовлетворенности, нервозности, суетливости. Я ходила из угла в угол и все не могла решить, чем отвлечь себя от этого неприятного состояния.
Дождь лил уже два дня. Серое небо и размытые контуры домов и деревьев за окном наводили уныние. Просидев безвыходно предыдущий день дома, я поняла, что нужно выбраться на свежий, пусть и влажный воздух.
Решительно набросив на плечи плащ, и прихватив более-менее подходящую к нему сумку, я мужественно шагнула в серую слякоть. Уже через несколько минут я не жалела о своем поступке. Здесь нужно было бороться со стихией, чувствовать себя бодрой и сильной, а это уже совершенно другое состояние духа по сравнению с раздраженной смиренностью.
Бодрым шагом я направилась к остановке автобуса и вошла в него, даже не взглянув на номер, уверенная, что маршрут курсирующего здесь транспорта знаком мне до каждой тропинки, до каждого поворота.
Усевшись, я стала размышлять о том, где мне лучше выйти, у торгового центра или у кинотеатра, и все никак не могла выбрать что-нибудь одно. Но, взглянув в окошко автобуса, я отчетливо поняла, что выбирать мне ничего не нужно, ибо каким-то непостижимым образом я умудрилась попасть в автобус, идущий совершенно незнакомым мне маршрутом. На моей остановке мог затормозить лишь автобус № 715, откуда взялся этот автобус, мне было совершенно непонятно.
В салоне сидели двое мужчин, увлеченно беседовавших о чем-то, и одна пожилая женщина. Именно к ней я и обратилась:
- Извините, - сказала я даме, - вы не подскажете, этот автобус, на котором мы едем, он по какому маршруту идет?
Дама посмотрела на меня с усмешкой, что совсем не соответствовало ни ее облику, ни возрасту, и нехотя сообщила:
- По нулевому.
Ответ озадачил меня.
- Простите, - снова извинилась я за свою назойливость, - а в какую сторону он идет?
Дама смерила меня удивленным взглядом и произнесла:
- В сторону Антикварного.
Понимая, что мои вопросы раздражают пожилую женщину, я не решилась вновь открыть рот, но в голове у меня закипели мозги. Сколько живу в этом городе, никогда не слышала о таком направлении.
- Успокойся! - приказала я себе. – Сейчас выйдешь на первой же остановке и пересядешь в автобус, идущий в обратном направлении. Делов-то! Ты же никуда не спешишь! Вот и славно! Можно даже прогуляться по незнакомому району.
И словно услышав мой внутренний диалог, автобус остановился, а водитель объявил:
- Антикварный магазин. Конечная.
Я вышла из автобуса и очутилась прямо на крыльце антикварного магазина. В витрине стояли всякие статуэтки, часы, вазы, телефоны. Совсем не интересно, решила я. Тем более что я никогда не посещаю подобные магазины и не понимаю, как можно за чью-то старую чашку, пусть даже принадлежавшую самому Наполеону, отдать бешеные деньги. Конечно, таких денег у меня нет, но дайте мне эту чашку просто так по доброте душевной, и я ее не возьму, потому что пить из нее сама никогда не стану, а собирать в доме старый хлам не в моих правилах.
Но поскольку я очутилась у дверей этого антикварного магазина, а поблизости ровным счетом ничего другого не наблюдалось, я решилась заглянуть в это заведение, как в музей, и познакомиться с прикладным искусством прошедших эпох.
Магазин оказался явно не музеем и даже не магазином, а захламленным подвалом, в центре которого за прилавком находилась весьма колоритная личность – то ли казах, то ли киргиз в красной рубахе, черной меховой шапке, закрывающей не только волосы и лоб, но и глаза. Вокруг него стояло несколько контейнеров, заваленных всяким «мусором», в котором с энтузиазмом копались какие-то безликие существа.
Я оторопело уставилась на этот «бомжовый рай», но торговец лихо улыбнулся мне, схватил меня за руку и потащил к пустующему в стороне контейнеру.
- Прошу вас, мадам! - лепетал он. – Здесь есть великолепные украшения. Поинтересуйтесь. Не пожалеете!
Я продолжала отупело оглядываться по сторонам, но хозяин, видя, что к нему забрела какая-то неадекватная особа, решил взять дело в свои руки. Не выпуская моих пальцев, он свободной рукой извлек из контейнера браслет с крупными красными камнями в серебре и вручил мне это богатство со словами:
- Изделие относится к V веку!
После этих слов он победоносно воззрился на меня. Я для вида подержала в руках браслет, затем бросила его обратно. Но, увидев недоумение на лице продавца, решила пояснить:
- Он не подходит к моим туалетам.
- О! Мадам! – возопил хозяин. – Скажите, какие камни вы предпочитаете?
Честно говоря, я не знала, что ответить на его вопрос, и ни с того, ни с сего брякнула:
- Бирюзу.
- Момент!
Лихой азиат исчез, как сквозь землю провалился, а я, свободно вздохнув, уже хотела быстренько ретироваться из магазина, когда он выскочил передо мной, как черт из табакерки и протянул мне огромный перстень с бирюзой невероятных размеров.
- Нет! Нет! – сказала я. – Это мужской перстень. Он мне очень велик.
- Ну что вы, мадам, - возмутился торгаш. – Это ваш размер. Позвольте вашу руку.
«Ну и идиот!» - обругала я его мысленно, но протянула палец левой руки, чтобы он уже отвязался от меня навсегда.
В лавке было пыльно, душно, неприятно пахло, и я больше всего на свете желала покинуть эту «помойку». Но каково же было мое удивление, когда перстень, приближенный к моей руке, уменьшился до размера моего пальца и, одетый на него, засиял, как алмаз.
Бирюза была необыкновенно красивого оттенка. Блестящая и переливающаяся, хотя, как и подобает этому камню, совершенно непрозрачная. Ну, очень красивая! Такая красивая, что я застыла в изумлении, рассматривая перстень. Серебро, в которое был оправлен камень, было выполнено в каком-то ажурном, воздушном стиле. Словом, я была потрясена.
Видя мою реакцию, хозяин опять победоносно воззрился на меня.
- Это перстень Афродиты! – сказал он.
Я засмеялась. Ну, до чего же торговцы любят врать! Никакого чувства меры. Ну да ладно!
- Сколько стоит ваше сокровище? – с улыбкой вопросила я.
- Пять тысяч, - ответил хозяин.
- Чего? – уточнила я.
- Что чего? – не понял торгаш.
- Ну, рублей, долларов, евро? – переспросила я.
- Рублей-рублей! - не задумываясь, ответил продавец.
«Значит подделка», - мысленно констатировала я. Но, не смотря на это, перстень мне нравился. Однако, отправляясь на прогулку, я не рассчитывала на такие приобретения. В кошельке у меня имелись две тысячи рублей и примерно столько же на карточке.
- У меня только две тысячи, - сообщила я продавцу.
- Побойся Аллаха, милая, - запричитал торговец. – Давай четыре тысячи.
- Послушайте, любезный! У меня есть только две тысячи рублей. И еще столько же на карточке. Но, как я понимаю, карточки вы не берете.
- Не берем, - согласился «любезный». – Ну, если хочешь, давай возьму твои бусы.
- Бусы? – я очень удивилась. – Но они же деревянные, - предупредила я его.
- Ничего. Давай.
- Ну, давай, - согласилась я.
Отдав деньги, я сняла бусы из карельской березы, которые приобрела где-то по случаю на отдыхе, и положила их перед продавцом. Перстень я так и не сняла и вышла из подвала.
У входа стоял автобус. Не раздумывая, я уселась в него, и он привез меня прямо к дому. Но домой я не пошла. Я решила заглянуть в супермаркет за продуктами. Дойдя до «Перекрестка», я купила все необходимое, и не спеша отправилась домой.
И тут на моем пути возник пьяный мужик. Он протянул руку и выхватил у меня сумочку, едва не сорвав с пальца перстень. Я схватилась за обновку, поправила перстень на пальце и закричала мужику:
- Отдай сюда, скотина!
Мужик, пустившийся было наутек, внезапно остановился и поставил сумку на землю. А я, все еще кипя от негодования, продолжала орать:
- Чтоб ты провалился, зараза! Так меня напугал!
Но то, что случилось дальше, напугало меня еще больше. Остановившийся мужик в буквальном смысле провалился под землю. Я остолбенела с открытым ртом возле стоящей на земле сумки, не в силах понять, что за галлюцинации меня преследуют. Не мог человек провалиться под землю, если здесь нет ни ямы, ни трещин.
«Но сумку-то он выхватил, - думала я. – Но зачем он остановился и ее поставил? Испугался? Кого? Меня? Это даже не смешно!» Сколько времени я стояла такой статуей, не знаю, но вскоре почувствовала, что сильно устала и меня знобит. Я подобрала сумку и вместо того, чтобы идти домой, вернулась в торговый центр, уселась в пиццерии и заказала себе чашку чая с пирожным. Мне хотелось осмыслить происшедшее.
Я сосредоточилась на случившемся, непрерывно теребя на пальце недавно приобретенное украшение. «Как же так случилось, - думала я, - что этот мужик провалился под землю? Или это плод моего больного воображения? Но ведь он вырвал у меня сумку. Он даже ручку почти оборвал». Я стала рассматривать болтающуюся на одной нитке ручку. Вспомнила, как сумка стояла впереди меня. Не могла же она сама уползти от меня?! Мне хотелось вспомнить все подробности, но, как назло, напротив меня уселся какой-то тип, и жадно куря сигарету, пускал дым прямо мне в лицо.
Я не курю, и не выношу даже запаха сигарет. Мужик меня раздражал. Внимательно посмотрев на него, я обнаружила обрюзгшего пятидесятилетнего детину с красным лицом. «Какой противный», - резюмировала я.
Именно в этот момент «противный тип» выпустил новую струю дыма прямо в меня.
- Сгинь, - прошептала я. – Сгинь, нечистая сила!
Столик опустел мгновенно, и даже следа дыма не осталось.
- Господи! – прошептала я. – Что это?
Оглядевшись, я поняла, что никто не обратил внимания на случившееся.
Рядом со мной сидела девочка лет десяти и ела пиццу, запивая ее кока-колой. Я обратилась к ней:
- Девочка! Ты не видела, куда ушел дядя из-за этого столика?
Девчушка нахмурила лоб, вспоминая, затем внимательно посмотрела на меня и заявила:
- А за этим столиком я вообще никого не видела.
- А ты давно здесь сидишь? – весело спросила я.
- Когда вы пришли, я уже сидела.
- А когда дядя сел за этот столик, ты видела? Он еще курил.
- Здесь нельзя курить, - ответила девочка. – И за этим столиком никого не было.
Мне стало не по себе от этих слов. Выходит, я вижу то, чего нет на самом деле? Следовательно, у меня галлюцинации. Я потрогала перстень, посмотрела на девочку и ни с того, ни с сего заявила:
- Значит, и девочки тоже нет?
Девочки мгновенно не стало.
Смутная догадка мелькнула в моей голове. Перстень! Я потрогала его и сказала:
- Верни девочку.
Девочка снова сидела за своим столиком.
- Куда ты уходила? – спросила я ее.
- Никуда, - ответил ребенок.
Медленно собрав свои сумки, я попрощалась с ней и буквально на ватных ногах поплелась к дому. Что же происходит? Странный автобус нулевого маршрута. Странный магазин, неизвестно где находящийся. Странный перстень. И странные исчезновения. Или я действительно больна? Но ведь перстень на моей руке есть. Я внимательно посмотрела на него. Перстень все также прекрасно сиял на моем пальце.
У входа в подъезд я столкнулась с соседкой с четвертого этажа. Мы поздоровались, обменялись информацией о погоде и здоровье. И тут Анна Ивановна воскликнула:
- Какой красивый у вас перстень! Ну, до чего же я люблю бирюзу!
Я оживилась. Слава Богу, перстень – не галлюцинация!
- Вам, действительно, он нравится? – спросила я соседку.
- Да не то слово! – восхищенно воскликнула она. – Где вы только раздобыли такую прелесть? Впрочем, - добавила она, - вещь, видимо, очень старинная. Уж я-то знаю в этом толк, поверьте. Небось, наследство? – полу вопросом прозвучало ее утверждение.
- Да, - не стала я упираться. – От бабушки досталось.
- То-то и оно! Теперь таких вещей не делают, - заметила соседка.
Мы распрощались, и я слегка успокоенная наконец-то добралась до своей квартиры. Мне не терпелось как можно больше узнать о возможностях перстня. Поставив продукты в холодильник, я вышла на балкон, уселась на стульчик и стала изучать свое приобретение. Ну до чего же красивый перстень! Я его крутила и так, и сяк. В это время на балконе двумя этажами ниже залаяла собака, и я, покрутив перстень, приказала ей:
- Уйди!
Лай смолк, собака исчезла с балкона.
- Вот это перстень! – восхитилась я.
От радости я даже поцеловала его. Что бы еще придумать? Я нарочно крутила перстень на пальце и глядела по сторонам. На соседнем балконе я узрела корзину с клубникой.
- Пусть она очутится у меня, - выразила я желание.
Корзина стояла прямо передо мной.
- Ну, это уже воровство! На место! – приказала я, и корзина водрузилась на свой балкон.
Восторгу моему не было предела. Я одела перстень на другой палец и пожелала улететь в Сочи, однако ничего не произошло. Я по-прежнему сидела на своем балконе.
«Значит, - решила я, - перстень может перемещать людей и предметы по моему желанию, а меня – нет». Я водрузила перстень на мизинец. И что удивительно, он стал по размеру значительно меньше. Прямо по мизинцу. Я крутила его на пальце и жалела, что не могу перемещаться сама. Мне бы сейчас посидеть часок с доченькой!
И я очутилась возле рабочего стола дочери в ее офисе. Лика очень удивилась:
- Как ты сюда попала, мама? Ты давно ждешь меня? Я в столовую ходила.
- Да нет, - смутилась я. – Вот заглянула на минутку, хотела узнать, как ты себя чувствуешь. Утром у тебя горло болело, и это меня беспокоило.
- Уже не болит, - сообщила дочь. – Пойдем в буфет, выпьем кофейку, - пригласила она меня.
В буфете народу было тьма, и не одного свободного места. Лика погрустнела. Я же переодела перстень на средний палец и сказала:
- Свободный стол!
Перед нами стоял совершено свободный столик. Мы уселись. Официантка принесла нам кофе.
Через полчаса, выходя из офиса дочери, я пожелала оказаться на Кипре, войти в море и выйти из него, как Афродита.
И я вошла в него! Как я очутилась дома, не знаю. На руке у меня больше не было перстня. Видимо, он вернулся к хозяйке. Зато я после купания помолодела и похорошела.
И вскоре стала владелицей Антикварного магазина. Надеюсь снова обрести мой перстень.
Февраль 2008 г.