Чернуха выла в голос. Злое хвостатое чудище высокое и точно сильное, двигалось по их территории, которую сейчас, вот как назло, покинул хозяин стаи. Хозяином был тоже чёрный пес, но намного больше Чернухи, по кличке – без всякой клички. Умели бы записывать собаки, придумали бы, да зачем. И так все помнили правильный подход. Звали его низко, глухо, с большим уважением, тявкая, с перебором тона и, припадая при этом на передние лапы и покачивая ушами. Хвост при этом нельзя было высоко поднимать, но и поджимать сильно нельзя было, - подумает ещё виновата в чём. Без этого никак, ну никак нельзя было даже приблизиться к тому, кто без клички. Хозяином будем его звать.
Чернуха и сама бы смылась от такого жуткого страшилища, которое сейчас на них с Голенькой надвигалось. Но покинуть облезлую подругу и в мыслях не было у Чернухи. Больно уж беспомощной и тщедушной та была. Даже среди своих, Голенькую, и тявком негромким никто не звал. Пихали просто с дороги, если прямо под лапы попадалась, и все дела. Сейчас Голенькая пыталась сойти с дороги чудища. Получалось у неё это плохо, она прихрамывала, нет, не из-за лап, а попадался ей под собственные ноги, здоровенный отросток на животе. Похоже, что грыжа у неё была пупочная.
Чернуха и так и эдак пыталась ей помочь, нарезая сужающиеся вокруг чудища круги. Только не обращало оно на собак никакого внимания. Хвостом своим, пропущенным над ремешком бейсболки, показывало – валите с дороги шавки. Когда совсем немного оставалось, просто совсем немного до Голенькой, когда нога Чудища уже готова была пихнуть Голенькую. Чернуха плюхнулась прямо перед Чудищем на свой жиденький зад и в это короткое мгновение решилась. Молниеносным броском она пересекла дорогу Чудищу и вцепилась своими сточенными зубами ему в ногу. Чудище заорало и двинуло чем-то тяжёлым Чернуху по голове.
Чернуха не разжимала зубов. Ей было очень больно, но она знала Голенькой нужно ещё время, чтобы уйти. Чернуха бы уже убежала давно, а вот Голенькая никак не сможет. Когда ей стало совсем плохо, она краем глаза увидела, что Голенькая вместо того, чтобы бежать от Чудища в сторону, да подальше, храбро вцепилась ему во вторую ногу. Теперь уже чудище орало, не больно ему было совсем, мы в этом уверены. Орало чудище от обиды, что какие-то там козявки на него напали, не понимало Чудище, что это оно напало на собак, осквернило своим присутствием их законную территорию. Знало бы Чудище, что будет этим собакам за то, что они не защитили с трудом отвоеванное пространство в отсутствии главного.
Говорил же он им перед уходом. Смотрите зорко, работайте тут смело без меня, пока я пожрать себе не раздобуду и вас туда не отведу. Тут уж, если Хозяин рассердится, больной головой не обойдёшься, тут голодать будешь, даже если сама чего найдешь. Всё тогда отберёт Хозяин, не даст поесть ни кусочка, ни маковки малой, назло просто, в наказание. Чудище отбивалось теперь в обе стороны.
Правильно делало, оно со своей точки зрения, ведь на полном галопе, высоко отрываясь от земли, сюда летел звонко лая и, подняв по-боевому торчком хвост, сам Хозяин. Он разбрызгивал лужи, расшвыривал вокруг комья черной земли и несся по мокрому газону как чёрная месть на своего врага. Он даже не стал нападать, он то хорошо видел кто перед ним. Он просто приземлился на все четыре лапы, словно его осадил умелый наездник и так гавкнул, как давно уж от него Чернуха, а тем более, Голенькая, не слышали.
Обе как по команде, а ведь и было это командой, рассыпались в стороны. Чудище громко охнуло, шарахнулось куда-то на газон, явно не понимая, куда ему сейчас деться и припустило прямо по траве, в сторону строительного забора. Хозяин ещё полаял ему во след, но догонять не стал. В глазах его явно светилась усмешка и полное довольство. Враг возвращаться не собирался. Он тихо и глухо проворчал, встряхнув головой, и повёл глазами на своих подчиненных.
Нечего тут больше делать пошли, я там пакет какой-то за забор приволок, сейчас будем потрошить его. Вроде бы там вкусное, что-то. Не ожидая такой чести, быть приглашёнными на обед самим Хозяином, бедная Голенькая и ещё совсем не опомнившаяся Чернуха поплелись за ним за забор. Через час они уже все лежали на своём обычном месте перед подземным переходом, напротив библиотеки МГУ, на тёплой вентиляционной решётке и довольно посматривали по сторонам. Они ещё не знали, что у Голенькой открылось кровотечение из брюха и завтра утром её с ними уже не будет.