Любка Волошина разбитная женщина лет под сорок, как всегда рано утром, выехала на своем серебристом «Гольфе» на работу. Отъехав от дома десяток метров, ей буквально под колеса бросилась огромная черная кошка. Любка нажала на тормоза. Машина резко взвизгнув колодками замерла на месте, мотор заглох.
- Черт возьми, ничего себе - начало дня! Еще не хватало крови, всю машину измажу. Вчера только намыла… - Но, увидев, что кошка живая и невредимая, выскочила из-под колес черной стрелой, метнулась в переулок, перекрестилась. – Слава Богу, живая!
Повернув ключ зажигания, Любка завела машину и плавно тронулась с места.
«Надо же, черная кошка дорогу перебежала, к чему бы это?» Особо в приметы она не верила. Верила лишь в свою напористость, пробивную силу и женские чары. Все это вместе взятое превращалось в гремучую смесь, которой она взрывала все преграды на ее жизненном пути. Вот и сейчас, отключившись на какой-то миг, она вновь сосредоточилась на самом важном для нее – предстоящем разговоре с шефом. Либо она получает повышение и становится самостоятельной начальницей, либо она уходит на другую работу. Никаких компромиссов.
Настроившись на эту волну, Любка – на службе для подчиненных и прочих Любовь Иннокентьевна – уже забыла про кошку. Она автоматически подъехала к перекрестку и остановилась под светофором, не обращая внимания на происходящее вокруг. Но надо же было такому случиться, что какой-то совсем худой молодой человек, одетый в длинное черное мятое пальто, кепку-бейсболку, натянутую на самые брови, и такие же как пальто мятые брюки, заправленные в сапоги, нагнулся около капота ее машины, что-то шаря на асфальте. Зеленый свет зажегся, а мужчина все не отходил.
Любка чертыхнулась, а потом рассмеялась:
- Ну вот, еще один черный кот, только весь какой-то облезлый.
Загудели клаксоны стоящих позади машин. Любка подняла руки, мол, я не виновата, и стала показывать на человека, который перегородил дорогу, что-то ища на четвереньках. Наконец он встал, виновато посмотрел на Любку, сквозь второе стекло, и ей показалось, что он улыбнулся и даже подмигнул.
- Вот образина, - рассердилась Любка, - сделай милость, так норовят пакость какую-нибудь взамен…
И не дожидаясь, пока мятый, похожий на бомжа, человек полностью перейдет улицу, рванула под замигавший желтым цветом глазок светофора…
На работе все прошло как нельзя лучше. Шеф не только пообещал новую высокооплачиваемую должность, но еще и сделал комплимент:
- Хорошо выглядите, Любовь Иннокентьевна, не иначе, как влюбились.
Любка не стала оправдываться. Пусть думает, что хочет. Она женщина свободная, хоть и замужем. Но как только Любка вспомнила о муже, ее настроение тут же упало. «Тютя-матютя» - так она звала своего суженного в узком кругу подруг. Он был человеком видным, даже представительным. Высокий, с хорошей стрижкой темных волос, всегда в элегантном костюме, чистой рубашке, дополненных красивым модным галстуком. Всем знакомым он казался образцом мужественности и порядочности.
- Вот нам бы такого, - вздыхали подруги. - Не пьет, по бабам не ходит, всегда аккуратен, чего тебе, Любка, нужно? – спрашивали они.
Любка лишь отмахивалась руками.
- Да ну вас, заладили: «не пьет, по бабам не шастает…» Пай-мальчик. А вот поживите с таким хотя бы год, узнаете. Иногда так надоест его интеллигентность, что хочется с первым попавшим мужиком загулять, назло ему. Может хоть это его прошибет? Ну и что? Пыталась сколько раз и ничего. Расшаркивается, как будто ничего не случилось. «Ты, Любаша, не нервничай, не переживай. Все наладится, все хорошо будет». Как скажет мне это, верите или нет, злость на него проходит. Ладно, девчонки, сама виновата, что такого выбрала. Вот и живу с ним, как ни в чем не бывало.
От таких воспоминаний Любка поморщилась, но потом взяла себя в руки и отработала на подъеме весь день.
Вечером случилось непредвиденное. Придя с работы, Любка почувствовала себя плохо: закружилась голова, появилась слабость в ногах, замелькали какие-то мушки перед глазами.
- Да что это со мной? - недоуменно задала себе вопрос Любка. – Переутомилась? Да вроде бы все как всегда, работала не больше и не меньше, чем обычно. Может, съела чего? – стала вспоминать Любка дневное меню в кафешке напротив работы. – Да нет, ничего особенного. Пиццу с сыром и ветчиной, свежая, еще горячая, прямо из печи – ее любимое блюдо – съела с удовольствием. Потом кофе капучино со слойкой, сок, фрукты. На работе минералка… Нет, не еда. А что это может быть?
Пришел муж Алексей. Увидев побледневшую супругу, первым делом кинулся к телефону.
- Ты куда? – спросила Любка.
- Скорую вызывать.
- Погоди, дай немного отлежусь. Если не полегчает, тогда уж и вызывай.
Алексей податливо согласился.
- Ты ложись, ложись, сейчас свежий чай заварю с ежевичным вареньем. Помнишь, мне из Сибири почти год назад прислали? Так две баночки и стоят в холодильнике. А оно ведь лечебное, не хуже, чем малина. У нас в Сибири все ежевичным вареньем лечатся.
Алексей уложил жену на диван в гостиной, принес ей теплый плед и подушку под голову, включил телевизор, нашел ее любимую программу «Дом-2», и, сделав негромкий звук, пошел готовить чай. После чая Любке действительно стало получше. Она даже встала и позвонила подружке, сообщить, что их встреча переносится на завтра. Алексей не вдавался в подробности разговора жены, хлопотал по хозяйству. Он накормил и вывел гулять собаку, огромного ротвейлера, с большущими отвисшими ушами, потом перемыл посуду на кухне и стал готовить ужин.
Но Любке становилось все хуже и хуже. К ночи поднялась температура, потом появился озноб, сменившийся таким жаром, что она обливалась липким потом. И так почти всю ночь. Алексей много раз порывался вызвать «Скорую», но Любка останавливала:
- Не надо, это грипп, наверное.
К утру температура спала, и Любка уснула. Проснулась чуть позже обычного, встала, прошла в ванную – болезни как не было. Любка с аппетитом съела гренки с сыром, приготовленные мужем и заботливо прикрытые тарелкой, выпила кофе со сливками и отправилась на работу. И так же как и вчера, на том же месте, на перекрестке перед выездом на главную дорогу, она увидела того же странно одетого во все черное и мятое молодого человека. На этот раз он уже перешел дорогу, но когда Любка стала выезжать он оглянулся, и их глаза встретились.
«Что он тут делает? И как я его раньше не замечала?» - подумала Любка, нажимая педаль газа…
Днем на работе ей вновь стало плохо. Шеф куда-то позвонил и, войдя в кабинет Любки, сказал:
- Мой водитель, Олег, немедленно отвезет тебя к лучшему врачу города. Пусть посмотрит, на тебе лица нет. – И видя что Любка никуда не хочет ехать добавил: - Это мой приказ: ехать и немедленно!
Так Любовь Иннокентьевна оказалась на приеме у известного в городе профессора Германа Родионовича. Но перед этим они долго плутали по городу в поисках улицы Осиноостровской. Водитель чертыхался, много раз останавливался, спрашивал прохожих, которые посылали кто куда, и как обычно в противоположные стороны.
- Нет, так не пойдет. Сейчас куплю справочник или путеводитель по городу, - сказал водитель пассажирке, сидящей в полной прострации.
И он выскочил к газетному киоску. Через минуту, листая объемистый путеводитель, шофер радостно вскрикнул:
- Нашел-таки! Да это же почти за городом…
Он развернул машину и резко набрал скорость.
Все это время Любка находилась в полудреме, пытаясь хоть чем-то объяснить свое состояние. Но вместо обычных стройных мыслей в ее голове был сплошной туман. Наконец, устав от попыток она задремала, откинувшись на заднем сиденье.
- Приехали, Любовь Иннокентьевна, - стал трясти ее за плечо водитель.
Любка очнулась, виновато улыбнулась:
- Извини, Олег, совсем отключилась.
- Да что вы, что вы. Я вам сейчас помогу, - водитель бережно взял женщину под руку.
Сама себе на удивление, Любка почувствовала себя лучше. Свежий осенний воздух, старинный парк и обшарпанное трехэтажное здание с колоннами подействовали на нее благотворно.
- Слушай, Олег, а мне уже лучше. Может поедем обратно? Не хочу я в больницу.
- Нет, Любовь Иннокентьевна. Шеф строго мне приказал доставить вас к Княжину. Тут без выбора, извините, Любовь Иннокентьевна.
Кабинет профессора оказался на втором этаже - небольшой, чистенький, с оставшейся от советских времен мебелью, на стене портрет бородатого мужчины в очках, похожего на Маркса. Розовощекий, с сединой на висках, но еще моложавый профессор в безупречно белом халате встретил Любку любезно:
- Садитесь, рассказывайте, что и как случилось с вами. Только поподробнее, пожалуйста.
Любка как могла сбивчиво рассказала, что с ней случилось за эти два дня. Профессор внимательно слушал.
- А раньше с вами подобного явления не случалось? – уточнил он.
- Нет, никогда.
- Если можно, расскажите подробнее о вашей личной жизни: сколько вам лет, замужем ли, как складывается семейная жизнь.
Любка усмехнулась:
- А какое это имеет отношение к моей болезни?
- Пока не знаю, но вполне может быть, что прямое.
Любка приподняла брови, но подумала: «Чем черт не шутит!» Однако у нее из головы никак не выходил человек в черном, который сидел под дверью кабинета профессора. Ей показалось, что она где-то его видела, и только сейчас ее осенило – это же он, случайный знакомый с перекрестка!
- Мне тридцать семь лет, замуж вышла поздно, три года назад. До этого училась, работала, делала карьеру. Время сейчас такое. Семейная жизнь так себе, - Любка сморщила губы, - ни то, ни сё.
Видя удивленный взгляд профессора, Любка пояснила:
- Нет, муж не запойный. Хорошо зарабатывает, но слишком… - она выдержала паузу. – Спокойный.
- И это его недостаток? – еще больше удивился профессор. – Ну хорошо, не будем пока об этом. Раздевайтесь, я осмотрю вас.
Любка разделась по пояс, наблюдая как профессор моет руки, стоя к ней спиной. «Наверное за пятьдесят», - подумала она, осматривая фигуру доктора. – «Да, если не больше. Вон и плешь обозначилась. Но мне до него дела нет. А вот тот, что дважды мне переходил дорогу почему здесь? Именно сегодня, и именно сейчас? А может я обозналась? Или мне померещилось».
Профессор подошел, внимательно послушал больную, постучал пальцем по пальцу на спине, потом, хмыкнув, убрал фонендоскоп в карман и сказал:
- У вас, скорее всего, пневмония в верхнем доле правого легкого. Хрипы выслушиваются и притупление звука при перкуссии. Давайте сделаем рентген и анализы крови.
Профессор куда-то позвонил. Пришла медсестра, профессор дал указания. Любка, одевшись, вышла за ней.
За дверью она лицом к лицу столкнулась с тем человеком, который уже второй день, как ей казалось, ее преследовал. Он направился прямиком в кабинет профессора. Любка даже вздрогнула от его пронзительного взгляда, быстро опустила глаза и быстро зашагала за медсестрой.
Через полчаса она, усталая и опустошенная, сидела в профессорском кабинете, откинувшись на спинку кресла. Профессору позвонили по местному телефону. Кивая головой он что-то записал у себя на листике.
- Я так и думал, - коротко сказал он. – Все, спасибо. – И положил трубку. – Значит так, Любовь Иннокентьевна. У вас очень редкое заболевание легких – эозинофильная пневмония.
- Что за такая пневмония? Туберкулез? Или рак?
- Да нет же, нет. Не туберкулез и не рак. Это аллергическая пневмония. Возникает на какой-то аллерген, скажем, на шерсть кошки или пищевые продукты, чаще цитрусовые.
- А как найти этот самый… Как вы сказали? Аллерген? – задала вопрос взволнованная Любка.
- В том-то вся и штука, что найти его не так просто. Он то появляется, то исчезает, а вместе с ним возникает или исчезает воспаление в легких. Такую пневмонию за ее миграционный характер медики называют «летучей», по аналогии с «Летучим голландцем».
Профессор встал, походил по кабинету, остановился у окна и стал смотреть на осенний парк.
- У меня в практике вы – пятый случай, а работаю я в этой области более двадцати пяти лет. Заболевание редкое, поэтому диагностируют его нечасто. Вам повезло, что вы обратились именно сейчас, в разгар болезни, и попали ко мне. Может завтра пневмонии на снимке и не будет, а болезнь останется. Вот такая это бяка!
- Вы хотите сказать, Герман Родионович, что завтра я могу сама излечиться от пневмонии, а послезавтра снова ей заболеть? – удивленно приподняв бровь и вставая с кресла спросила Любка.
- В принципе да. Вы все правильно поняли. Нам нужно найти аллерген, который провоцирует эту болезнь. И мы его будем искать, - решительно сказал профессор, подходя ближе к Любке. – Вы только не волнуйтесь. Мы его обязательно найдем.
- А где вы его будете искать?
- Везде. Дома, на работе, в вашей машине, на даче… В общем везде, где вы чаще всего бываете.
- Понятно, профессор. А лечиться мне как? Что принимать?
- Тут вопрос тоже непростой. Обязательно противоаллергенные препараты, а если не поможет, то подключим гормоны.
- А антибиотики?
- Нет, антибиотиками такую пневмонию лечить бесполезно, Любовь Иннокентьевна. В общем, я вам тут сейчас все распишу, что и как принимать, а потом, когда найдем источник аллергенов, будем думать, как от него избавиться.
Герман Родионович сел за стол и стал что-то быстро писать, изредка посматривая поверх очков на пациентку. Передав листок с рецептом, он объяснил как принимать препараты, и как себя вести если случиться что-то плохое, дал номера своих телефонов.
- Звоните в любое время суток, без стеснения, - напутствовал он пациентку.
Та благодарно кивала.
- А когда вы начнете искать аллерген? – уточнила Любка.
- А завтра и начнем. Вы возьмите больничный и будьте дома. Придут мои специалисты и будут тестировать на аллерген ваши домашние вещи, животных, если они есть…
- Есть собака, и еще… муж, - горько пошутила Любка.
- Вот, значит собачкину шерсть, ну и так далее. Потом перейдем на работу. В общем, пока не найдем.
- А это опасно, доктор?
- Нет, никакой опасности для вас нет. Просто будет сделана царапинка на коже вашей руки и все.
- Хорошо, я согласна.
- Ну вот и чудненько. Тогда до встречи.
Любка подошла и пожала руку процессору.
- Спасибо вам, Герман Родионович. Я вам обязана. Вы только скажите сколько и как вам оплатить?
- Не беспокойтесь. Мы с вашим шефом, Игорем Александровичем, старые друзья, и как-нибудь разберемся. Он все время помогает моей клинике. Не беспокойтесь об этом.
И уже когда Любка хотела выходить из кабинета, она вдруг вспомнила про того человека, который все это время вольно или невольно попадался ей на глаза.
- Скажите, доктор, а тот парень в черном, он что, тоже ваш пациент? – спросила она немного запинаясь от нахлынувшего на нее вдруг волнения.
- Вы, наверно, Витюшу Гребенникова имеет в виду. Он после вас заходил ко мне. А чем он вас заинтересовал, если не секрет? - спросил удивленный профессор.
- Странный он какой-то. Два раза попался мне на дороге, переходил перекресток прямо перед машиной, в центре, при выезде на проспект. Один раз чуть под машину не попал. А прихожу сюда – он у вас перед дверями сидит. Мне аж плохо стало, думаю, может меня преследует, маньяк какой…
- Ах вот оно что! – перебил Любку профессор. – Вы не волнуйтесь. Витька мухи не обидит. А что попадался на пути, так он в центре и живет, со старушкой матерью. Долгая история с этим молодым человеком, - профессор внутренне как-то напрягся. – Короче говоря, его мать – старейший работни нашей клиники, сейчас на пенсии и тяжело болеет. Сын, то есть Витька, за ней ухаживает. Он вырос на наших глазах. Хорошо учился, окончил художественную школу. Вот, портрет Ильи Ильича Мечникова, - профессор показал на портрет, висевший на стене, напомнивший Любке Маркса, - это его работа. В общем, человек он безобидный. Но тут одна заковыка с ним случилась. Он… Как бы вам объяснить попроще? Мнительный. Возомнил, что он болен инфекционным заболеванием, и вот, ходит ко мне на обследование.
- И что, давно это у него так? – не удержалась от вопроса Любка.
- Года полтора назад у него была несчастная любовь. В общем, невеста его бросила. Сказала, что он болеет СПИДом, и она не хочет с ним иметь никаких дел.
- Да что вы? Так и сказала? – удивилась Любка. – А на самом деле?
- Нет у него никакого СПИДа, и никогда не было. А он после этого стал себя чувствовать больным, стал по врачам ходить, требовать, чтобы его лечили. Дело даже до психиатров дошло. Одним словом, несчастный он человек. А я для него островок безопасности. Когда у него ухудшается самочувствие, депрессия наступает – идет ко мне. И я помогаю, чем могу. Вот и все.
- Ну слава богу, а то я не на шутку бояться стала: ходит и смотрит на меня. Да так внимательно, с укором, будто я что-то не так сделала.
- Не обращайте внимания, все художники не от мира сего, и все любят человеку в глаза посмотреть, если чей-то образ хотят запечатлеть или нарисовать. Такая у их натура. Но ничего плохого они не сделают, разве что во вред себе самому.
На этом они распрощались.
Источник аллергена нашли. Как ни странно, это оказались носки Любкиного мужа Алексея. Любка с мужем незамедлительно разошлась, главное повод был стопроцентный, и неожиданно для себя сблизилась с художником, тем черным человеком, который чуть было не попал ей под машину в первый день ее болезни.
Бог так захотел, или судьба – неизвестно. Известно, что они вскоре перебрались в Москву: Любка на повышение в департамент Центрального округа, а Витюша преподавателем в Академию художеств. Каждый год к Дню медицинского работника они присылают поздравительную открытку профессору Княжину. В последний раз вместе с письмом-открыткой отправили фотографию: счастливые Любка и Витюша держат на руках маленького ребенка. Носки помогли!