Виктору Суворову,
Автору книг «Аквариум», «Контроль» и тому подобных.
ВВЕДЕНИЕ
Я много прочел книг этого автора в течение одного месяца. Книги интересные, захватывающие. Поэтому делюсь впечатлениями. Но не только поэтому. Такое впечатление возникает, как будто бы поел вроде бы вкусно приготовленную котлету, но только мясо было с гнильцой. И эта гнильца обнаруживается не сразу, а только после того, как уже все съел. Специй было очень много, повар был талантлив. Но осталось такое ощущение, что было в этой котлете что-то не то. Даже не понимаешь, что именно не то было в ней. И еще тошнит – не то, чтобы сильно, а так слегка. Но постоянно. Чувствуешь, что отравился – не до смерти, не до острых кишечных колик, но несварение возникает.
Вот такие они – книги Виктора Суворова.
О ЖАНРАХ
Книги бывают разных жанров. К книгам публицистическим обычно предъявляют одно простое требование: пиши правду. Не «правдоподобность» требуется, а правдивость. Разницу чувствуете? Надо, чтобы слова были не просто «похожи на правду», но чтобы они попросту и были этой самой правдой.
Если правды нет, то это может быть заметным или не очень. Если есть правдоподобность, то есть похожесть на правду, то читатель и не заметит неправды, если не владеет дополнительной информацией из альтернативных источников. Но если нет даже правдоподобности, то для разоблачения неправды не нужны дополнительные источники информации.
И еще: чтобы писать одну только правду, надо быть заинтересованным только в правде. А таких людей на свете мало. Да и есть ли они вообще? А чтобы писать правдоподобно, надо лишь не допускать таких ошибок, которые тебя же самого изобличают во лжи. Поэтому большинство публицистических книг в мире не правдивы, а всего лишь правдоподобны.
У Суворова, как я уже писал, в пределах каждой отдельной книги наблюдается некоторая правдоподобность, но если рассматривать несколько его книг в совокупности, то очень легко выясняется, что в совокупности всех публикаций и утверждений этого автора нет даже и правдоподобности, потому что утверждения в одной его книге диаметрально противоположны утверждениям других книг.
Это – отдельная тема, я ее уже касался.
Теперь поговорим о других жанрах.
Жанр «Художественная литература» дает почти полную свободу автору. Можно фантазировать, выдумывать невероятные приключения. Если они лишь на практике маловероятны, но теоретически могли бы состояться, то это даже и не фантастика, а всего лишь приключения, детектив, авантюрный роман и тому подобное. Если же они даже и в теории не могли бы состояться, это – фантастика.
Есть еще и такой жанр: «Политический детектив». То есть вроде бы детектив, но с политической окраской. В этом жанре как раз и работает Виктор Суворов. Бывает, конечно, и такой жанр: «Политический детектив – фантастика». В таком жанре написаны книги «Младенец Фрай», «Заповедник для академиков» и другие фантастические произведения Кира Булычева. Тут порой не требуется никакой правды, кроме психологической.
Вообще в политических детективах люди редко требуют правды.
Здесь правдоподобность требуется не в плане конкретных событий (вспомним, что Юлиан Семенов писал о выдуманном государстве Нагония и т.п.) а в плане психологии человеческих отношений. Идеологическая правдоподобность тоже желательна, но это редко когда достигается (если хоть когда-то достигается).
Но встречаются такие политические детективы, где большинство участвующих лиц – реальные исторические лица. Даже и в этом случае порой в книгах нет ни правды, ни правдоподобности, кроме психологической. Вспомним знаменитые романы Александра Дюма. Разумеется, короли, кардиналы, принцы и дворяне хотя порой и носят имена реальных исторических лиц, таковыми не являются. Дюма сказал, что для него история – это гвоздь, на который он вешает картину.
Если относиться к книгам В.Суворова именно таким образом, то вопросов к ним быть не должно. Фантастика, детективы и прочие художественные вымыслы не требуют ни правды, ни даже такой уж правдоподобности, как мы иногда привыкли требовать в быту. Есть условности, которым надо верить, если хочешь получить удовольствие от книги.
Но существуют книги, написанные вовсе не для того, чтобы их читатели получали удовольствие.
Книги-разоблачения, книги-обвинения – это такой жанр, где автор предполагает полное доверие своих читателей, потому что он пишет для того, чтобы повлиять на их мировоззрение.
И вот в таких книгах нужна именно правда, а не просто правдоподобие. И в таких книгах, уж если автор решил ограничиться правдоподобием, а не правдой, каждый читатель имеет право схватить писателя, что называется, «за язык» - указать на дикие несоответствия.
Коль скоро Суворов пишет свою художественную литературу в стиле «сенсационных разоблачений», ему следует достигать чуть большего правдоподобия – хотя бы так.
ЧЕМУ И ПОЧЕМУ Я НЕ ВЕРЮ
Психологической достоверности у Виктора Суворова в его романах тоже порой остро не хватает.
В романе «Аквариум» первое, что бросается в глаза: неубедительность причины предательства главного героя. Автор пишет как бы от первого лица, и ФИО героя романа совпадают с псевдонимом автора этого романа, от чего возникает впечатление автобиографичности. С другой стороны, это – не мемуары. То есть автор как бы имеет право на фантазию, но не все читатели об этом догадываются.
И эта фантазия какая-то странноватая. С одной стороны, главный герой, как выясняется, постоянно искал случая «подставиться», чтобы его перевербовали. С другой стороны, его предательство показано как вынужденный поступок. Кстати, не ясно, то ли это делается во имя спасения собственной жизни, то ли всего лишь ради спасения от карьерного падения. Угроза карьерного падения постоянно звучит в теме таким образом, что проштрафившемуся разведчику грозит перевод на работу в Плисецк. Тыловая работа на космодроме – это не так уж и плохо, если учесть, что она, по всей видимости, не вредная для здоровья и вполне хорошо оплачивается. То есть это наподобие почетной пенсии. Так что не очень понятно, почему такое развитие событий так сильно пугает нашего героя. С другой стороны, читатель помнит картину в начале книги, нарисованную жуткими красками о том, что предателя в этой системе заживо сжигают, а в другом месте сказано, что предателя заживо могут и закопать в землю. То есть с одной стороны предателю грозит мучительная гибель, с другой стороны, небольшая вина влечет всего лишь перевод на высокооплачиваемую синекуру. Вдумчивый читатель должен понять, что та вина, наказания за которую стремится избежать герой книги, является несущественной, грозит герою лишь переводом в Плисецк. И лишь непослушание, бегство и предательство должны привести к смертному приговору. Тем не менее герой книги избирает именно предательство. Это не понятно.
Но даже допустим, что любая провинность создает угрозу жизни. Трудно в это поверить, господа! Причем, жизни его стала угрожать, получается, вся система по довольно пустяковому поводу: проявил человек жалость к бывшему начальнику, причем не на деле, а лишь в том, что слегка погрустнел в некотором ресторане, где ему не запрещено было пить и расслабляться. Всего лишь он был не столь жизнерадостен, как полагается. Но в железной системе ГРУ это, надо полагать, такое большое преступление, что он и сам понял, обнаружив за собой слежку, что прощения ему не будет. «Если, дескать, из-за такого пустяка, как отставка начальника, он расстроился так, что это стало заметно со стороны, то в большом деле он подведет, несомненно» - так решат о нем его руководители. И потому его «эвакуируют», что означает насильственное возвращение на родину и всевозможные меры наказания, вплоть до физической расправы.
Если мы поверим рассказу Суворова, то получается, что все разведчики в этом ведомстве постоянно ходят не только под дамокловым мечом «провала», то есть вероятности разоблачения противником, но еще и под другим, более сильным дамокловым мечом наказания со стороны собственного руководства прямо-таки без каких-нибудь серьезных оснований. И не даром перед этим писатель приводит такой же смехотворный пример: одного предшественника «забрали» за то, что он выбросил библию, которую ему подложили в провокационных целях в почтовый ящик, другого – за то, что он прокатился на автомобиле с иностранкой. И никого, заметьте, не стали спрашивать о причинах того или иного поступка – сразу «в оборот», «в мясорубку» - укол и на родину. К библии и к иностранке мы еще вернемся.
В такой ситуации эта организация бы развалилась. Кто будет нормально работать, если чувствует врага не только во врагах, но и в друзьях, и в руководителях?
Виктор Суворов либо не понял действительности, либо сознательно ее искажает. Либо он в психологии полный ноль, либо клеветник.
Парадокс групповой психологии состоит в том, что каждый человек отделен непроницаемым барьером между сознанием собственных вин и пониманием вин всех прочих фигурантов. Каждый человек очень легко ощущает себя лично непогрешимым, и столь же легко верит в грехи всех остальных. Поэтому ситуацию с тем, что ты лично можешь оказаться «без вины виноватым» никто на себя не примеривает. Это – единственный вариант, единственно возможное условие радостного существования в атмосфере всеобщей подозрительности.
Ты подозреваешь многих, но уверен, что тебя-то уж не подозревают. Это – корень покладистости всех народов под пятой тиранов всех мастей и всех времен. Не будь этого, все бы бунтовали. Но именно эту сторону Суворов рисует совсем иначе: в его книге все глубоко осознают то, что сами в любой момент могут быть повержены собственными контролирующими органами, и это не мешает им стремиться к карьерному росту. Это изображает людей какими-то монстрами. Это – нечеловеческая психология. А читать о нечеловеческой психологии, видимо, очень забавно, увлекательно. Да вот только одна проблема: не правда это.
Человек может действовать в том случае, когда он ощущает цель. Не может быть цели у обреченной жертвы иной, кроме той, чтобы избежать краха или оттянуть его, а если крах неизбежен – то подороже продать свою жизнь. В этой цели каждый разведчик просто обязан стать врагом собственного народа, своего начальства, системы, в которой он работает. Если ты не уверен в своей непогрешимости, ты должен быть уверен хотя бы в том, что тебя не подозревают. Если ты уверен, что и тебя тоже подозревают, тебе необходима уверенность, что тебя простят. Если ты уверен, что ты грешен, и в том, что тебя подозревают и постоянно перепроверяют, и в том, что тебя не простят, ты в тупике. Ты будешь находиться в отчаянии или поставишь целью спастись. Ты уже не будешь разведчиком, ты будешь загнанным зверем, который станет сражаться против своих. Любая разведка мира, которая бы поставила своих людей в такое положение, непременно бы развалилась.
Существуют две возможности личной преданности: либо ты уверен, что тебя выделяют за положительные качества на фоне всех остальных, либо ты убежден, что лично тебя простят. Второй вариант более надежен. Потому что если ты уверен, что тебя выделяют за то, что ты добываешь больше информации, то ты понимаешь, что тебя перестанут выделять как только ты не сможешь добывать столько информации, сколько добывал раньше.
«Свечной заводик», который мерещился в перспективе отцу Федору Вострикову из романа И.Ильфа и Е.Петрова «Двенадцать стульев» - эта или какая-то иная, но вполне конкретная перспектива безоблачного счастья должна быть у каждого человека, от которого вы ждете, что он будет к чему-то стремиться. Если «свечной заводик» перестал быть достижимым, человек переходит на стадию апатии, или отчаяния, или становится зверем, или машиной, борющейся против этой ситуации. Но даже если будет лишь апатия, такой человек тоже может сделать что угодно. Зачем разведке непредсказуемые люди? Разведке нужны люди предельно предсказуемые! Следовательно, разведке не нужны люди, сомневающиеся в добром отношении к ним их собственного начальства, их родного государства.
Разведчик – это солдат, работающий в одиночестве. Даже если кругом такие же, как ты, все равно ты один на один с врагом. Ничто тебя не удержит кроме собственного острого желания удержаться. Никто не остановит, кроме самого себя. Иначе ты удерешь, не сегодня, так завтра, не завтра, так послезавтра. Зачем такие люди, которые спят и видят, как бы удрать?
Если резидент будет знать, что за ним следят свои и расстреляют его за нелепую оплошность, он будет мыслить не над тем, как бы добыть новые секретные сведения, как бы перехитрить врага, а над тем, как бы удрать из-под такого обременительного и опасного контроля.
Так вот, я уверен, что Виктор Суворов воссоздал ФАЛЬШИВУЮ атмосферу работы разведчика в окружении соратников: того, что он показал, в книге быть не может. Психологически это не верно.
Возможно, ощущение вины в какой-то мере необходимо. Но эта вина может служить на пользу лишь в том случае, если вина теоретически может быть прощена, и если тебе конкретно ее простили. Если резидент провинился в чем-то, и если он понимает, что его непосредственный начальник может сведения об этой вине пустить куда следует, и в этом случае ему будет очень и очень плохо, равновесие резидента будет восстановлено лишь в том случае, если он будет убежден, что непосредственный начальник ни при каких обстоятельствах не воспользуется этими сведениями «безосновательно». Тогда он будет тщательно оберегать ситуацию, чтобы этих оснований не появилось. Он должен иметь возможность не только отсрочить наказание, но и вовсе отменить его навсегда, то есть искупить вину окончательно путем личных подвигов. В этом случае вина не будет летальной, человек не будет бояться провиниться. Тогда его инициатива не будет скована, и он будет работать наиболее эффективно.
Кстати, известно, что Сталин держал своих людей в подчинении с помощью компромата и с помощью шантажа судьбой их близких. Если человек любит свою семью, то он предпочтет погибнуть только лично, чем погибнуть сам и погубить семью тоже. Вот он, предмет торга, с помощью которого сталинские следователи добивались того, что люди наговаривали на себя любую ложь, даже самую немыслимую, признавались в том, что работали на такие шпионские организации, о которых и представления, может быть, даже не имели, и даже, наверное, на такие, которых вообще не существовало. Если тебе объяснят, что у тебя только два варианта: расстрел тебя одного, а семье дадут возможность уехать в ссылку и там худо-бедно дожить до естественной смерти, или и тебя, и семью, включая детей, не просто расстреляют, а будут пытать, мучить – в таких ситуациях не торгуются. И смотрели иностранцы с удивлением на эти процессы, и видели, что люди сами признаются в немыслимых преступлениях. В этом как раз и состоит ужас сталинского режима. Но это – другая тема. Суворов ведь бежал за границу в 1978 году. Тут Сталин не при чем. Кстати, сам Суворов в книге «Очищение» воспевает Сталина и его расправы с собственным аппаратом госбезопасности. Расправу с разведчиками и контрразведчиками всех рангов в 1937-1938 годах Виктор Суворов критикует только за одно: «мало их расстреливал, мало». И не понятно, как тот герой, которого описал Виктор Суворов в книге «Аквариум» мог знать о сталинских репрессиях. Откуда ему это знать? Кто его будет в это посвящать? Для добывания информации о технике капиталистов информация о сталинских репрессиях не требуется. Следовательно, напрасно мы верим «как профессионалу» Суворову, изобличающему сталинских генералов только на основании его профессии. Его профессия была не «история КГБ», а военная разведка. Допуск к информации у него должен был быть специфический: к информации о разведках и контрразведках других стран он мог по определенным каналам получать, но информация о военных планах и о действиях КГБ и НКВД в 1937 – 1945 годы он мог знать не больше нашего, а то и даже меньше. То, что он смог «узнать» уже после его бегства в Англию не является сведениями разведчика, это уже сведения обычного зарубежного читателя. Не плохо бы помнить об этом.
Вернемся к герою книги писателя Виктора Суворова «Аквариум» - к Виктору Суворову - разведчику. Мы усомнились, что он постоянно жить в атмосфере страха наказания на том основании, что не может разведчик быть поставлен в такую ситуацию. Из этого не следует, что он не может быть в чем-то виноват. Из этого как раз следует лишь то, что если он в чем-то виноват, он должен быть уверен в том, что его простят. В книге даже есть такое «невольное свидетельство» - автор говорит, что тех, кто проходит сложнейший тест безошибочно, не берут в этот особый отдел. Потому что человек – не машина, он должен ошибаться тоже с какой-то вероятностью. Это – более нормально, чем не ошибаться вовсе. Действительно, если человек безгрешен, это всегда подозрительно. Либо святой, либо очень уж искусно скрывает свои грехи. Так что ошибки у каждого должны быть – подчеркиваю: у каждого. И их обязаны прощать, иначе просто некому будет работать. Тем более, что подготовка осуществляется из офицеров, то есть уже не младше 21-22 лет. Да еще из офицеров с боевым опытом. И еще учеба в спецшколе. Добавьте еще лет пять. Потом стажировка на родине – еще прибавьте годика три. И вот в лучшем случае тридцатилетнего мужчину выпускают на работу за рубеж, и он там – «молодой», который опять стажируется с нуля. Если он и там до чего-то более серьезного дошел, то цена ему неимоверная, мне кажется. Такими людьми по пустякам не разбрасываются. Просто так из-за выброшенной библии такого человека не снимут. Есть лишь два варианта: либо насчет библии имеются весьма четкие и обоснованные инструкции (к этому вернемся) и тогда нарушение их – это уже не пустяковый проступок, а должностное преступление, либо имеется четкий план или инструкция относительно длительности пребывания резидента за рубежом, и тогда библия – лишь предлог. Но в последнем случае должна быть обычная почти добровольная почетная отставка, и в этом случае нет никакой необходимости во всяких страшных «уколах» и других мерах «предосторожности» при так называемой «эвакуации». Ведь в этом случае достаточно приказать: «Сдать дела, отбыть в Центр».
Теперь посмотрим на ситуацию со стороны начальства. Если человек безгрешен, есть вероятность, что он стремится на твое место. Если он представляет сам собой непреложную ценность не только для тебя лично, но и для разведки в целом, для государства, тогда он может в трудный момент и не посчитаться с мнением начальства. Он может попытаться и обойти начальство. Такой человек не нужен. Совсем другое дело, если этот человек понимает, что только благодаря особому доверию со стороны непосредственного начальства он занимает свое место, если он понимает, что никакой другой начальник не может быть для него лучше нынешнего, а будет только хуже, в этом случае он будет за начальника стоять горой. В этой ситуации, понятно, разбираются все руководители, иначе бы они не стали руководителями. Поэтому, естественно, личная преданность непосредственному начальнику не может быть недостатком в глазах ни одного руководителя. Следовательно, если высшая инстанция убирает какого-то важного промежуточного начальника, то эта инстанция не должна удивляться проявлению личной преданности подчиненных этого начальника. Эта инстанция должна попытаться понять, какая из двух возможных форм тут преобладает: преданность должности этого человека, или преданность персоналии. Первый вариант отнюдь не плох. Им можно воспользоваться. Смена начальника никак не ухудшит преданности нижестоящего состава, поэтому ситуация проста, прогноз положительный. Во второй ситуации следует отличать персональную преданность как сообщников по вине от персональной преданности по фактам накопившейся личной благодарности. И только если подчиненный оказывается сообщником по вине, тогда с ним следует разобраться так же, как со снимаемым начальником.
Поэтому когда Виктор Суворов изображает нам картину, в которой руководство избавляется от него только лишь по причине, что он чуть более дозволенного огорчился тем, что снимают его непосредственного начальника, я говорю: «Я не верю!».
НЕМНОГО О БИБЛИЯХ И О ЖЕНЩИНАХ
Теперь поговорим, так ли уж пустяковы мелкие прегрешения, за которые разведка возвращает своих резидентов домой.
Речь шла о том, что подброшенную в почтовый ящик библию резидент выбросил в мусорный ящик, а должен был бы принести в штаб. У читателя возникает ощущение, что у резидента был свободный выбор, но он просто «не подумал».
Это не может быть так.
Если почта резидента предоставляется на его личное усмотрение, то он имеет право выбросить любую корреспонденцию, и он должен об этом знать. Действительно, мало ли чего накидают в почтовый ящик? Это – вопрос доверия к резиденту. Но если почта резидента заслуживает внимания штаба, то у резидента должна быть четкая инструкция: «Все, что попадает в почтовый ящик, с оговоренной заранее периодичностью, например, раз в сутки, помещать в конверт, опечатывать и относить в штаб». Там этот конверт вскрывают, смотрят все и изучают, после чего передают резиденту то, что должно быть ему передано, а с остальным работают так, как это им положено (а резидент может даже не знать о том, куда что направлено). В этом случае важна не только библия, но и обычная бумажка, рекламка туалетной бумаги или зубной пасты. Даже обычная спичка, целая или горелая, окурок, или кленовая палочка – это все тоже может оказаться посланием, и в случае наличия такой инструкции если резидент выбросил библию в мусорный ящик, то он совершил грубейшее должностное преступление, и тогда уже он не простая жертва, а выявленный недобросовестный сотрудник. Но недобросовестного сотрудника в разведке называют предателем. Потому что нельзя быть недобросовестным разведчиком, как нельзя быть капельку беременной.
То же самое касается знакомства другого резидента с женщиной. Если это было частью задания или хотя бы прикрытия, то непосредственный начальник теоретически может об этом и не знать. В этом случае сначала надо разобраться. То есть непосредственный начальник не спрашивает своего подчиненного: «Что делать будем?», а попросту докладывает о ситуации наверх. Если же это было несанкционированное знакомство, то опять же надо разобраться. Бывают случаи, когда невозможно от знакомства уклониться. В этой же самой книге сказано, что разведчикам предписано проявлять инициативу и пытаться найти возможности по вербовке. Что если данная встреча с женщиной – это поиск возможности по вербовке? То есть поведение разведчиков, которые даже не затребовали объяснительную, и сразу списали и унизительно «эвакуировали» проверенного во многих прежних операциях резидента – это поведение не убедительно, психологически не верно. Не может так работать разведка. Это – попытка нарисовать клан бандитов с бандитскими же законами.
ПОЧЕМУ ВОЗНИКАЕТ ЭТА ЛОЖЬ?
Для меня не удивительно, что причина предательства Виктора Суворова (я говорю о литературном герое книги «Аквариум») смехотворна в глазах простого читателя. Другой Виктор Суворов – автор книги – пытается привлечь читателя на сторону своего героя, и в том числе на свою собственную сторону. По этой части биография литературного героя тождественна биографии автора. Автор тоже работал в разведке и осуществил побег в Великобританию. Разве не понятно, что герой должен выглядеть жертвой, а не предателем?
С другой стороны автор пишет о том, что герой постоянно питал ненависть к своей родине и надеялся когда-нибудь удрать. Это не стыкуется с представленной ситуацией, что побег был вынужденным. И это – опять-таки естественно. Разве западным политологам будет столь же дорог и близок к сердцу человек, который удрал, попросту «спасая свою шкуру», как человек, который разошелся с идеологией социализма давно и принципиально, и лишь ждал удобного случая для побега?
Герой книги, Виктор Суворов, противоречив и недостоверен. С одной стороны он убежал только чтобы спасти свою жизнь, и поэтому он не то чтобы и предатель, а просто как бы жертва обстоятельств. С другой стороны, он давно и яростно ненавидел советский строй, и поэтому он не проигравшая сторона, а победитель. Вот именно поэтому он и противоречив – его загнали как бы в угол, но «нет, - говорит нам автор, - это он переиграл такую сильную и хитрую систему!» С одной стороны, он был честен до конца (пока не наступил такой конец, когда честным быть стало не выгодно и даже как бы опасно), с другой стороны, он до конца был честен только перед собой, то есть всегда надеялся удрать, следовательно, всегда осуждал «чудовищную» систему, в которой он как бы вынужденно жил. Порой автор даже намекает, что у Виктора Суворова – героя книги – не было другого выхода, что он в разведке оказался вынужденно. Возникает вопрос: «Кто насильно тянул его в разведку?». Неужели в разведку тянут насильно? Ну, в армию – это я еще могу понять. Но в разведку? Следовательно, если он пошел в разведку добровольно, и если он все время вынашивал планы удрать, получается, что он никакая не жертва обстоятельств! Не стыкуется опять.
Постоянно у Суворова в его книгах что-то не стыкуется!
Но эта ложь естественна для Виктора Суворова – писателя.
Действительно, если мы подумаем, что нужно этому человеку?
Первое – это то, чтобы Запад его принял.
Второе – это то, чтобы и родина его не особо осуждала. И даже не столько родина как государство, сколько простые жители этого самого государства.
Виктор Суворов пытается решить обе задачи: полюбиться Западу и полюбиться Востоку. Он хочет быть мил и нашим и вашим. И тем, кто противостоял СССР, и тем, кто в него входил. Таким образом, он выставляет себя одновременно и порядочным человеком и борцом с тоталитаризмом. Но трудно, ой как трудно объяснить, почему порядочный борец с тоталитаризмом добровольно идет в убийцы, учится своей гнусной профессии на живых людях – на так называемых «куклах», то есть на приговоренных к смертной казни этим самым режимом, против которого он, порядочный человек Суворов, восстает всей душой. С одной стороны, это - волевой человек, упорно идущий к цели, с другой – несчастная жертва режима и обстоятельств.
Если реальный человек, автор книги, действительно ненавидел режим и хотел удрать, то лучший путь состоял бы в том, чтобы выбрать такую профессию, которая предполагает выезд за рубеж, но не накладывает отпечатка на совесть. Это – люди искусства, культуры, спортсмены, моряки, авиаторы, обслуживающий персонал и так далее. Ну, допустим, в дипломаты путь заказан, артистом стать не по таланту, кто мешает идти в спортсмены? Да мало ли придумает путей изворотливый ум?
Но проблема проще. Беглый спортсмен не так нужен Западу, как беглый разведчик. И хотя разведчик больше рискует, что его вычислят и ему отомстят, но зато и гонорар его в случае побега к идеологическим врагам неизмеримо выше.
То есть попросту очень выгодно запастись как можно большим багажом секретных данных и дать деру на Запад. Правда, в этом случае ты становишься государственным преступником. Но это не остановит авантюриста, который предпочитает с риском для жизни сорвать свой банк, нежели прозябать в обывательском кругу спокойных, уверенных в завтрашнем дне, но не очень-то богатых и совсем не известных «массовых» эмигрантов. Суворову-автору нужен был скандал, известность и деньги. Это он получил в результате своего бегства. Теперь ему стали нужны оправдание перед Западом и оправдание перед Востоком. Перед Западом он оправдывается тем, что всегда ненавидел СССР и советский строй, и лишь искал случая удрать. Перед Востоком он оправдывается тем, что система не оставила ему выхода: она «насильно» подхватила его сначала в войска, затем в разведку, затем – в агентурную сеть за рубежом, и, наконец, в жертвы этой системы по причине простых и понятных любому человеку чувств – минутная грусть по поводу неудачного завершения карьеры непосредственного начальника, причем, в такой ситуации, когда ты сам «без вины виноват» в этом завершении. Ну, случайно ты увидел и сфотографировал начальника с иностранкой. Ну, ведь тебе было задание «снимать все, что видишь». И не снимать нельзя, и снимать – по-человечески жалко. Бедный резидент! Его учили убивать, и он, надо думать, убивал. А тут расчувствовался. И не сдержался. В чем именно было это его проявление чувств, читатель даже толком понять не успел, но тут уже действие романа обостряется – слежка, погоня, облава, бегство, все стремительно. И, как полагается, счастливый конец: британские дипломаты принимают его в радостные объятия.
Эта ложь естественна в том смысле, что если хочешь дружить с волками, прикинься волком, хочешь дружить с овечками, прикинься овечкой. Это – естественно.
Но эта ложь противоестественна в том смысле, что быть одновременно и людоедом и вегетарианцем НЕВОЗМОЖНО.
Как невозможно быть порядочным человеком и изменником родины. Как невозможно быть противником идеологии страны, в которой родился, и при этом самозабвенно, добровольно и честно служить в разведке этой страны, убивать ее врагов и делать на этом карьеру.