Я родился в Южно-Сахалинске снежной зимой 1965 года. Снега было столько, что после очередной снежной ночи, утром люди выпрыгивали из окон второго этажа, чтобы откопать выходы из подъездов, а кто жил в одноэтажных домах – могли только надеяться на помощь извне.
Остров Сахалин у японцев назывался Карафуто, а наш городок – Тойохару (долина плодородия). Собственно они его и выстроили. До этого был острог Новоалександровка, это там, куда Чехов приезжал.
СПРАВКА:
В 1945 году на Южном Сахалине числилось 20 городов с населением от 2 до 28 тысяч человек.Наиболее крупные из них по данным на 1944 год, были: Тойохара(Южно-Сахалинск)- 28 010, Отомари(Корсаков) 22 817, Эсутору(Углегорск) 22 250, Маока(Холмск) - 18 674 человека.
Мой отец был железнодорожником и он был одним из первых переселенцев в этот японский городок. Его в составе небольшой бригады прислали принимать у японцев железные дороги Карафуто.
СПРАВКА:
Южно-Сахалинские железные дороги (протяжённостью свыше 750 км) проходят вдоль восточного и западного побережий южной части острова Сахалин и, кроме того, соединяют меридиональные магистрали поперечными линиями. Помимо этой основной сети, имеется много веток и подъездных путей.
К началу 40-х годов Тойохара была уже довольно крупным городом, в котором проживало почти 40 тысяч человек. Но дома строились в основном легкого, каркасного типа, иногда оштукатуренные. Перегородки делались из фанеры, а крыши — из стружки, дранки или шифера, реже — из жести. Окна, как правило, оклеивались прозрачной бумагой типа пергамента, а отапливались дома железными печами, трубы которых выходили на улицу через стены и снаружи поддерживались на высоких деревянных жердях с перекладинами. Улицы не имели собственных наименований. В зависимости от расположения они назывались восточными, западными, северными или южными, каждая из которых имела свой порядковый номер. Центрального отопления, канализации, водопровода не было. На главной улице (ныне улица Ленина) располагались здания банка и почтамта. Своей архитектурой выделялись резиденция губернатора Карафуто и городская мэрия, музей, женская гимназия, медицинское училище, религиозные храмы.
Электроэнергию городу давали две электростанции общей мощностью 4120 кВт. Промышленность представляли такие предприятия, как угольная шахта, рудоремонтный, мыловаренный, сульфитно-спиртовой, молочно-маслодельный, коптильный, спирто-водочный и сахарный заводы, два кожевенных завода, три завода сакэ, паровозоремонтные мастерские, целлюлозно-бумажный комбинат, три лесопильных и два кирпично-керамических завода, фабрики по производству мебели, резиновой обуви, галет и колбасных изделий, стеариновых свечей, четыре рисорушки, мастерская кондитерских изделий, типографии, более 120 мастерских — столярных, сапожных, портновских, часовых, красильных, по ремонту велосипедов, изготовлению жестяноскобяных изделий, циновок, перчаток, носков и чулок.
Основой землепользования являлись крупные частнособственнические хозяйства. В губернаторстве их насчитывалось 5 % к общему числу хозяйств, но владели они 60 % всей посевной площади, остальные 40 % приходились на долю мелких крестьянских хозяйств. Выращиванием сельскохозяйственных культур в Тойохарском районе занималось более 600 личных подворий, имевших 2400 га земли. В год ими собиралось 4,5 тысячи пудов ячменя, 2 тысячи пудов пшеницы, 80 тысяч пудов овса, 500 пудов бобовых, 400 пудов гречихи, 600 тонн картофеля, 1300 тонн свеклы. К концу войны в городе и прилегающих окрестностях насчитывалось 580 коров, 623 лошади, 157 свиней, 3200 голов домашней птицы.
Отец рассказывал про длинненькие счеты у сотрудников банка, а его японские сотрудники получали зарплату золотыми японскими монетами йенами. Про японские ресторанчики, с необычным для советского человека качественным и уважительным обслуживанием. Отец работал в управлении и постепенно русские специалисты осваивали специфику этой дороги: японскую технику и систему коммуникаций. И уже японцы помаленьку учились говорить по-русски, и они начинали сдруживаться, как вдруг неизвестно куда эти японцы исчезали. Целыми отделами. Как выяснилось уже через много-много лет – их просто ночами выгоняли из домов, сажали на баржи и выкидывали на необитаемые берега Хоккайдо. А нашим специалистам объясняли, что они переведены на другие участки работы, да никто особенно и не спрашивал, а то еще и тебя на хрен куда-нибудь выгрузят.
Южный Сахалин и Курилы нужно было осваивать как можно интенсивнее, чтобы "закрыть" Охотское море и весь регион, инородный анклав был нежелателен, наличие такого большого иностранного контингента грозило рассадником шпионажа и претензией на исключительность и по проверенной методике этот контингент дробился, рассеивался, подвергался ассимиляции.
СПРАВКА:
Японское правительство, пытаясь удержать рабочих на острове, начало создавать в городах различные увеселительные заведения, число которых значительно превышало над метрополией. В 1935 г. на Южном Сахалине функционировали 1 тыс. 463 кафе, ресторанов и других подобных заведений, в которых работали 1598 гейш.
Тойохару был красивый городок. Сейчас сохранилось немного зданий, построенных японцами, их не особенно берегли. Сохранилось здание банка, губернаторский дворец…
А в моем детстве их было еще много.
Губернаторский дворец, жемчужина города, располагался чуть выше моей первой школы, при нем был прекрасный японский садик с красивыми деревьями, камнями и фонтаном, который не работал, возможно новодел.
Сады из тисов и камней были раскиданы по всему городу, больше всего меня впечатляли тисы возле горкома, в самый солнечный день там было темно как ночью, тихо и загадочно; потом еще возле дворца пионеров – там была сделана искусственная горка с камнями-скалами, а парк – это вообще чудо, горная река с водопадами и перекатами – все выложено вручную – озеро с островами, между которыми проложены горбатые мостики, кругом посажены тисы, расставлены красивые камни…
СПРАВКА:
В 1906 году в городе Тоехара на базе естественного ландшафта дикой природы был создан парк отдыха, который по сути своей являлся большим красочным садом. Каждый день горожане приходили сюда, что бы насладиться чистым воздухом и приятным времяпровождением в общении друг с другом.
Японцы обожествляли природу и с особым благоговением относились к воде. Именно поэтому парк решено было расположить на участке, где протекала река, которая получила имя Тамагава (в переводе с японского «Божество»). На пути Тамагавы было создано несколько водоёмов: Пруд Мидзухара (городское водохранилище) и Пруд Одзи (озеро Принца).
В период японского правления городской парк занимал более обширную территорию, включающую в себя бейсбольные поля (нынешняя воинская часть и дома на Коммунистическом проспекте) и аллеи (бывший Дом Пионеров), которые до сих пор сохранили природный ландшафт парка, усыпанный многовековыми зелёными тисами.
1962 году парк принял участие в смотре-конкурсе, организованном Министерством культуры РСФСР и получил звание «Лучший парк республики»
Помню здание на пересечении пр.Мира и ул.Поповича. Там некоторое время располагался детский сад. Потом оно пустовало. А потом произошел такой случай: в ближайшей воинской части солдат, доведенный до безумия дедовщиной, сел на БТР, выбил ворота части и поехал по городу, по дороге давя ни в чем не повинных граждан. Мама тогда работала в больнице, она сказала, что только к ним привезли восемь пострадавших. И потом он рванул по пр. Мира в сторону Японии. И вот на этом перекрестке ему срочно собрали засаду: поставили поперек от японского дома до здания на другой стороне несколько городских автобусов. Он увидел, что путь закрыт и решил пробить японский дом, и через него проехать насквозь. Но где-то внутри дома наткнулся на очень прочную балку и заглох. Его застрелили. А здание снесли.
Еще было очень красивое японское здание, сразу за Императорским дворцом, даже не одно, а целый комплекс зданий. Его экспроприировало МО, под Дом Офицеров. Там был кинотеатр, бассейн и еще много чего. Когда он горел, на пожар собрался весь город. Удалось спасти немного – кинотеатр, он потом назывался «Авангард», и на углу ул. Комсомольской и пр. Мира – маленький магазинчик, его отдали под «Канцтовары». Я там выиграл в лотерею «25 рублей». Еще сохранились яблони – очень красивые, с толстыми, но изящными, извилистыми фиолетовыми стволами. Мы эти яблони рисовали, когда я учился в художественной школе.
В девятом классе, почти на самой вершине Лысой горы, в лесу, я наткнулся на груду блоков, испещренных иероглифами. Отец сказал, что на этом месте стоял буддистский храм, году в 1949 его взорвали.
А русских церквей никогда не было. Так что мы росли не крещеными. И безбожниками.
Источник справочных материалов - Интернет, сайты краеведческого музея Корсакова и Южно-Сахалинска.
...продолжение следует...