День прохладными ладонями касался лица и , теряя минуты, проплывал над остывающей землей...
Тишину тревожил негромкий плеск, доносившийся с излучины широкой речки, словно там резвилась стая уток. Но нет, уток там не было, это вода, переливаясь блестящей сталью, билась о кромку тонкого льда, радуясь уже недолгой свободе. У самого берега, где летом на приколе стояли лодки, речка замерзла, и пожухлые травины торчали темной охрой над сероватым ледком.
Интересно все же, куда деваются маленькие рыбки зимой, в ледяной воде? Те самые рыбки, которые испуганными стайками бросаются прочь из-под ног, когда входишь в воду. Быть может, спят в мягком иле?..
Снега выпало еще очень мало, он еле прикрывал траву, тут и там прорывавшуюся из белого плена бесстрашной зеленью. Лес по берегам речки гляделся картиной в пастельных тонах.
Прибрежные безымянные кусты длинными прутьями темно-вишневой оторочкой выделялись на фоне бурой осоки.
Серые стволы ольхи протягивали в прохладу тонкие веточки, увешанные коричневыми сережками. Сережки находились в постоянном раздумье - распуститься или нет, оттого что короткие морозные дни перемежались длинными оттепелями.
На другом берегу речки , в сизом облаке оголенных ветвей белели стволы берез, тонкими свечками вздымаясь вверх.
Счастливей всех красовались сосны - стройные, с воздушной кроной цвета дымчатой зелени.
И взрослые, и молодые, они напоминали обворожительных женщин, красота которых неподвластна времени...
Огромные ели стояли с видом завистниц, о чем-то осуждающе переговариваясь между собой, как старушки вечерком на скамеечке, чуть покачивая тяжелыми темно-зелеными лапами.
Долгими белесыми тенями по небу плыли сонные облака. Соткать цельное покрывало у облаков пока не получалось, они часто отрывались друг от друга, обнажая бледно-голубые рваные лоскуты.
Внезапно налетевший ветер наморщил только недавно гладкую воду, коснулся крылом верхушек деревьев, пошуршал засохшими камышами, охлаждая и без того озябшую землю.
Деревья зашумели, передавая друг другу весть о скорой, грядущей зиме. Она спрячет речку под белый панцирь, сверкающими иголками инея разукрасит ветки, укроет лебяжьим пухом уснувшую землю, не оставив полутонов на своей черно-белой картине...
А сейчас прозрачный воздух проникал в мысли и чувства, делая далекими и нереальными сожаления о похожих, улетевших днях.
Оредеж, декабрь.