Окно в его комнате было открыто. Безветренный июльский день. Даже к раннему утру воздух не стал свежее и прохладнее.
- А у тебя спички есть? Или зажигалка?
- Ты куришь?
- Нет, мне для другой цели нужно.
Он пожал плечами и потянулся к джинсам, лежавшим на стуле. Получив зажигалку в личное распоряжение, я поднесла ее к груди, и огонек пламени плавно прошелся по коже.
- Ты что делаешь?!
Его крик заставил меня вздрогнуть и отшатнуться. Он вырвал у меня из руки зажигалку и швырнул ее на стул. В глазах у него стоял страх. Нет, он не боялся за меня. Он боялся оказаться соучастником чего-то страшного. Между тем, на моей груди не осталось никаких следов. Он не видел – не хотел смотреть.
- Мне пора домой, - равнодушно сказала я. Мы познакомились пару дней назад, и сегодня он уже перестал для меня существовать. Я натянула на себя полосатое платье и вышла в летнее утро.
Их было уже несколько. Некоторые, такие, как этот, пугались сразу же. Другие не обращали внимания на мои действия. Третьи пытались понять, зачем я прислоняю огонь к груди и почему он не сжигает мою кожу. Я им не говорила. Они недостойны.
«Самое страшное – спать. Лежать без движения всю ночь. Одеяло не может согреть. Летний воздух, мягкий и сладкий, обволакивает снаружи, но стоит ему попасть ко мне внутрь, как он теряет свое тепло.
Я вода. Мне нужно струиться ручьями или идти плавной волной. Если оставить меня в стакане и забыть, я испарюсь, исчезну бесследно. Если закрыть меня крышкой, я застоюсь, перестану быть живой и приятной. Меня можно налить в любой сосуд, я под него легко подстроюсь. Только он должен быть большого размера, иначе часть меня выплеснется наружу. Я очень чувствительна: даже слабый ветерок вызывает во мне волнение. А неосторожные порывы ветра и вовсе способны устроить шторм. Впрочем, не это самое главное для меня сейчас. Самое главное то, что я замерзаю...
Когда мы только познакомились, я не знала, кто он. Я омывала берега его души бережно, как ласковое море. И в своей всепоглощающей, слепой нежности я не видела, что они покрыты льдом. Я не видела, что он – Холод.
Холод живет теперь в моей груди. И каждую ночь я чувствую, как он с хрустом пробирается все глубже. Сейчас он уже почти в сердце. Я знаю, что будет дальше: по оледеневшему, насквозь промерзшему хрупкому сердцу пройдет трещина. Потом другая. А потом оно расколется на части, и я перестану существовать».
Я закрыла дневник и посмотрела в окно. Лето.
Лето выдалось жарким. Под вечер все люди стонали от духоты. Они хватались в метро за поручни и распространяли по вагонам запах пота. Они сидели на скамейках и вытирали лбы бумажными платочками. Они сходили с ума от жары.
От холода я не чувствовала пальцев на руках и ногах.
У одного из них оказался камин. Мы сидели у огня, пили чай, и мне казалось, что костлявые пальцы пробирающегося сквозь меня холода перестали шевелиться.
- Ты знаешь, у тебя есть то, что я не могла найти у других.
- Да?
- Да. Вот этот камин. Просто внутри меня… Почти в самом сердце живет холод. И мне нужно его прогнать.
- О каких-то странных вещах ты говоришь.
- Ты можешь подбросить еще дров?
- По-моему, и так хорошо горит. Тем более, я вообще не понимаю, зачем ты от меня так требовала разжигать камин летом. И так дышать невозможно.
- Пожалуйста… Это ведь не очень трудно...
- Ну раз не трудно, так сама и подбрось.
Я подбросила дров и подобралась поближе к камину. Через несколько минут огонь полностью погас.
«Мне холодно... Как же мне холодно… До боли… Хочется плакать, но плакать тоже больно – вместо слез сыплются острые льдинки. Скорее бы, скорее бы уже все это кончилось. Пусть мое сердце расколется, пусть я целиком превращусь в снег, в лед, во что угодно… Только бы не чувствовать больше… Только бы не чувствовать этих цепких лап…»
Я писала в дневнике карандашом, потому что ручка в моих пальцах замерзала. С тем, у которого камин, я больше не встречалась. Что касается остальных, я убедилась, что их дыханием, руками, телом, зажигалками, спичками, свечами, кострами и прочим согреться нельзя. Я перестала верить и не боролась больше с холодом. Я сдалась ему и ждала того момента, когда он полностью захватит мое сердце.
Лето кончилось. Я проводила последний летний закат шампанским из пластикового стаканчика и размокшей под дождем шоколадкой. Мое существование переползло в осень.
- Если хочешь, мы можем сегодня встретиться. У меня случайно освободился вечер.
Он хотел. А мне было все равно, где и с кем быть. Момент, которого я уже давно ожидала, настал. Вода замерзла. Сердце перестало чувствовать.
- Тебе холодно?
Я с удивлением посмотрела на него.
- Почему ты спрашиваешь?
Он дотронулся до моей ледяной руки.
- Вот поэтому.
Я улыбнулась:
- Руки холодные – значит, душа горячая.
Он расстегнул куртку и приложил мою руку к своей груди. Через свитер и футболку я почувствовала огонь. Целый фонтан огня.
- Бери.
Тепло потекло по моим пальцам в ладонь, к запястью, до локтя. Я отдернула руку.
- Я… Я не могу. Это твое. У меня нет на это права.
Мы встретились еще раз. Он снова взял меня за руки, и снова тепло прокладывало путь по моим венам и артериям. К сердцу.
- Я боюсь. Я могу привыкнуть к твоему теплу.
- И что в этом страшного?
- Вдруг ты исчезнешь?..
- А если я пообещаю никогда не исчезать?..
- Я не возьму с тебя такого обещания.
Я не брала обещаний, а он их не давал. Но я пишу ручкой в своем дневнике:
«Когда мы только познакомились, я не знала, кто он. Я встретила его льдом и снегом. Сейчас, через два года, он укрывает меня одеялом и прижимает к груди. Я улыбаюсь, погружаясь в теплый сон в его руках. Холод ушел, и я знаю, что он не позволит ему вернуться. Потому что он – Солнце».